Чучело

Она любила свой дом. Украшала его цветами и всякими безделушками, которые привозила из своих с мужем путешествий. Совместные поездки теперь стали реже - появились дети. Сначала девочка, ей уже 5, скоро 6, потом еще одна девочка, ей уже 3. Короче, путешествий стало меньше, хлопот стало больше. Старшая уже скоро пойдет в школу. Мадшая часто болеет. Муж еще чаще уезжает в командировки, ненадолго, конечно, но все равно, не сказать, чтоб это ей очень нравилось. Не то, чтобы ей тяжело было справляться по дому, даже не в этом дело. Ей как-то особенно не нравилось просыпаться одной в их широкой кровати. Да и засыпать одной было неприятно, даже иногда страшновато.

Она укладывала детей, в доме становилось тихо, и его заполняли странные звуки. Днем их просто не замечаешь из-за того, что все время что-то грохочет, урчит за окном соседская машина, кто-то кричит «мама», топает по лестнице на второй этаж, то и дело хлопает дверью, или смотрит телевизор на полной громкости. За день так устаешь от этого изобилия звуков. К ночи они постепенно исчезают, и тут же их уже не хватает, становится пусто, чтобы не сказать одиноко. Она по долгу не выходила из детской, даже после того, как дети засыпали. Сидела у кровати, ладонь в теплых кудрях на маленькой головке младшей дочки. Потом собиралась духом и шла в свою спальню. Муж, когда уезжал в командировки, обычно звонил каждый вечер, но непоздно, чтобы еще застать детей неспящими, пожелать им спокойной ночи, послушать их голоса... наверное. Ей нужно было услышать его голос. Так было легче засыпать.

Сегодня вечером он не позвонил. Предупредил заранее. Поздний ужин. Очень важная встреча. Сказал, чтобы звонила, если что. «Обязательно звони» - так и сказал. Сказал, что любит, соскучился и скоро уже приедет. Она и так знала, что скоро приедет. Ждала. Положила голову на его подушку. Постель не стирала: с его запахом было не так одиноко засыпать. Она закрыла глаза. Через приоткрытое окно услашала как с дерева в саду взлетела большая птица. На легком летнем ветру еле слышно шелестели листья. Завтра столько дел. Сад. Лужайку он сам пострижет, когда приедет. Старшую дочь хотели посмотреть в теннисной школе. После обеда надо заехать с девочками к маме, давно уже не были...

Совсем рядом с окном захлопали крылья. Она открыла глаза. Ее вдруг охватило неприятное ощущение от чьего-то постороннего присутствия. «Что-то такого раньше не было. Разлетались. Что за птицы такие, совы что ли. Кому еще ночью летать?» Она опять закрыла глаза. «Наверное, перепила кофе днем, надо бросать, какая-то нервная становлюсь». В груди появился маленький комок. Горячий, он не дал ей так быстро отвлечься от неприятных мыслей. Она подумала о муже, свернулась калачиком. «Только бессоницы мне не хватало». Через 10 минут она заснула.

*

Они проснулись одновременно, ее волосы на его плече, ощущение молодой кожи, молодого тела. Он глубоко вдохнул ее запах. Медленно провел рукой от бедра, по спине, обхватил ладонью плечо. Ее рука скользила уже по его груди, животу, ниже. «А как там моя любимая игрушка?» Она повторила весь путь губами. Он положил руку ей на затылок, она откинула волосы с лица, ей нравилось, когда он смотрел.

Зазвонил телефон. «Так рано! Наверное, из дома.» Он не ответил на звонок. Просто перезвонил через полчаса.

*

« Какие еще вороны? Я понял, что черные. По всему саду? Что они там делают? А, ну да. Ну не волнуйся, они же никого не трогают. Я уже скоро приеду. С девочками все нормально? Ну я понимаю, не по себе. И что их много? Сотни? Не, Катя, это как-то... Да верю, верю! Но сотни! Что они там... ну да. И когда прилетели? Ночью? Слушай, ты не бери в голову! Если они просто сидят, никого не трогают, то, наверное, неопасно. Я понимаю, что страшно. Но если неопасно, то... Я ведь скоро приеду... Мне надо идти уже сейчас. Любимая, ты только не волнуйся так... Я понимаю... Надо же.. сотни... Я перезвоню попозже, пока.»

Он нажал кнопку на телефоне и как-то ошалело на него посмотрел. «Вороны? Что за бред!» Он вдруг совершенно потерял обычно свойственное ему равновесие. «Какая-то бессмыслица. Вороны по всему саду. Как такое вообще может быть... Ладно там грачи весной, или что там у них было на картине в учебнике литературы. Но вороны! Летом! Ладно, надо собраться, сейчас все равно ничего не смогу сделать. Столько всего сегодня. Вечером уже домой.»

«Что-то случилось?» - спросила она, прикрывая за собой дверь в душ. Мокрые волосы. Подошла совсем близко. Он наклонился к ее груди, руки сами собой заскользили по ее бедрам к ягодицам. Она улыбнулась. «Сережа, ты опоздаешь, собирайся. Мне холодно, где мой халат? Это из дома звонили?» Сергей ничего не ответил, оторвался наконец от ее тела, и уже надевал пиджак. «У тебя трудный день?» Он обнял ее и и ласково поцеловал в щеку. «Я позвоню, ты сама лучше не звони, окэй?»

*

Несмотря на то, что Катя все таки уснула и проспала достаточно долго, проснулась она совершенно разбитая. Тот комок в груди никуда не исчез, и от необъяснимого волнения ее знобило. На улице уже было светло, лето, ранние рассветы, длинные дни, зеленые листья, ярко зеленая трава в их саду. «Сережа приедет, пострижет. Что ж так зябко-то...» Не хотелось вставать, такая теплая постель, и слабость. «Сколько времени, интересно.» Она закрыла глаза, но тут же открыла. «Что-то дерганая я какая-то стала в последнее время» - подумала она уже в который раз за последние несколько дней. Мимо окна пронеслась какая-то тень. «Разлетались. По мусоркам шастают небось. Птички. Тут даже чайки с прудов залетать начали. Романтично, как будто на море. А они по помойкам.»

Она все таки сделала усилие и встала с кровати. Попробовала потянуться, но тут же обхватила плечи руками - так знобило. Подошла к окну. Дернула шторы, тут же подумала, что раздетой у окна стоять как-то нехорошо, протянула руку к стулу за Сережиной рубашкой и вдруг замерла. Она еще не взглянула в окно, просто стояла рядом. Но уже своим боковым зрением она ощутила, что там что-то не так: она почувстовала густой черный цвет! Там в окне, все было черное! Она медленно подняла глаза и задрожала всем телом.

Ее крик, приглушенный плотно закрытыми дверями, разбудил детей. Они даже не успели поднять головы с подушек, а она уже ворвалась к ним в комнату. «С вами все в порядке, девочки?» Они никогда не видели маму такой. Младшая дочь сразу же заплакала. Катя и сама была в слезах, с огромными широко открытыми глазами и белыми губами. «Мама, мама, что случилось?» «Ничего, ничего, деточка.» «А это ты кричала?» «Да, да, но это уже ничего... ничего страшного, ничего...» Ее глаза как-то странно блуждали по комнате, ни на чем не останавливаясь, как будто искали что-то. Она подошла к окну, плотно его закрыла и заперла, оставила шторы задернутыми. «Мама, будет жарко.» «Ну ничего, ничего страшного...» - как-будто в бреду, не слыша их, повторяла она.

*

«Сережа, вороны, ну такие черные... ну что ты переспрашиваешь и переспрашиваешь?! В саду! По всему саду!!! Ну да, по всему саду, там травы не видно, они везде, на деревьях даже! Что делают?!! Ничего не делают!!! Тебе мало что ли, что их там столько?! Сидят просто!!! Откуда я знаю... может быть начнут... Все нормально, мы все вместе здесь... Кошмар какой-то... Их сотни... тысячи, откуда я знаю.. там травы... Сидят просто!!! Так страшно!!!... Ну ночью наверное, вчера не было... Ночью летал кто-то, они наверное... Ой Сережа, я не знаю, не знаю... Не знаю, что делать! Хорошо... хорошо. Страшно просто, налетели так... Хорошо, пока...»

Она опять плакала. Девочки, совсем притихли и сидели на кровати в своих ночных пижамах. В комнате было темно, Катя плотно закрыла шторы. За окном начинался день, они слышали это даже сквозь закрытые окна. Вдали разгонялся просыпающийся город, транспорт гудел, и медленно плелся в пробках. Солнце светило, яркое солнце. И сад был полон жизни: в сад приземлились несколько десятков воронов. Или несколько сотен. Катя вдруг опять глубоко задышала и как-то пискляво постанывая, закрыла лицо руками.

Старшая девочка подошла к окну. Мать не заметила, не успела ее остановить. «Мама, а что там столько ворон налетело?» Она прижалась лбом к стеклу, совершенно спокойная, глаза полные любопытства. «Такие черные!» Катя замерла, выпрямила спину, вытянулась, перестала плакать. Младшая дочь тоже пошла посмотреть. Катя не двигалась с места. Боясь спугнуть детей и чувствуя, наверное, в первый раз, что это не она их сейчас должна спасать и защищать, а они ее. Прикроют своей наивностью, чистотой и гармонией с миром и всем, что в нем происходит. «Там, наверное, что-то съедобное у нас в саду, или они просто долго летели стаей, вот присели отдохнуть» - голос ее все еще дрожал, но озноб в теле постепенно начал отпускать.

К полудню вороны разлетелись. «Просто сидели? Клевали что-то? И ничего не испачкали даже? Что бы это?» - Катина мама не выразила особого беспокойства и интереса. Тут же перевела тему, спросила, когда их ждать. «Я приготовлю что нибудь.» «Да не надо, мам, что мы есть к тебе что ли едем.» Поздно вечером приехал муж. Поцеловал спящих детей. Она вкусно его покормила. Он, не выходя из-за стола, посадил ее к себе на колени, обнял и долго не отпускал. Она гладила его волосы, местами с легкой проседью, которая ему так шла. Потом он принял душ. В первый раз за несколько дней она с удовольствием ложилась в свою постель. Он был рядом, родной и любимый.

Утром она тайком, стараясь не разбудить Сережу, подошла к окну. Яркая зеленая лужайка, залитая утренним солнцем, расстилалась под окном мягким ковром. «Может быть это вообще мне все показалось.» Повернувшись к спящему мужу, пожала плечами. Улыбнулась. «Как хорошо, что он уже здесь.»

Жизнь понеслась опять, кувыркаясь, спотыкаясь, разгоняясь, хлопая дверьми и топая по паркетному полу босыми детскими пятками.

*

Сережа собрался уехать на три дня. Как-то непредвиденно и срочно. Недалеко. И всего на три дня. Это было нормально и обычно. Такая работа, большие деньги, ответственность. Катя знала, что такое ответственность: на ее глазах и при почти круглосуточном ее участии подрастали два милых создания, все в золотых кудрях, такие забавные и... такие непростые. Муж должен ехать, и Катя была готова полностью прикрыть тылы в оставленном на нее доме.

Сначала она не обратила внимание на свою нервозность накануне отъезда. Недосып, усталость. Они часто случались, были привычны. Сережа долго задержался в городе и приехал всего за час до того, как надо было срываться в аэропорт. Дети были у бабушки, он им позвонил, разговаривал и улыбался, глядя в окно на свежепокошенную лужайку в саду. «Какой день, так не хочется уезжать!» - сказал он Кате, попрощавшись наконец с дочерьми. Они крепко обнялись на пороге, он заскочил в подъехавшее такси и махнул ей рукой из машины.

Оставшись дома одна, Катя вдруг почувствовала то, что ее тело уже несколько часов подряд настойчиво пыталось ссобщить ей. Как будто кто-то выдернул шнур из розетки, отключил питание. Подкошенная она села на стул в кухне и уперлась неподвижным взглядом в дверцу духовки. В груди, под ребрами, жгло. «Что ж это такое...» Ей было плохо, физически. Было так нехорошо, что даже не было возможности задуматься, испугаться, заподозрить какой-то смертельный недуг.

Бабушка привезла внучек сама. Она позвонила и уже после минуты разговора сказала, что давно хотела сама с ними прокатиться. «Поедем на автобусе, дети от людей отвыкают!» «Мама, ну зачем, ну я сама заеду за ними, я уже собиралась сейчас.» «Катя, ты бы голос свой послушала. Ничего страшного, ничего с ними не случится.» «Ну там грязь такая везде!» Она разговаривала стоя, но вдруг почувствовала необходимость присесть, такая слабость. Бабушка привезла детей и осталась ночевать.

Утром Катя чувствовала себя намного лучше, все как рукой сняло. Они завтракали вчетвером, у всех було хорошее настроение, девочки смеялись, взрослые улыбались. Катя была счастлива. Редкие минуты, когда чуствуешь это настолько осязаемо и по-настоящему. В повседневной спешке, в маленьких и больших заботах и проблемах, теряешь нить, и остаешься один в темных стенах бесконечного лабиринта жизни, без направления, без шанса выбраться. Шаришь вокруг руками, пытаешься найти нить снова, но надо бежать, и бежишь уже вслепую. И вдруг наступает такое утро, когда все волнения кажутся позади, когда черные стены вдруг расступаются, и виден свет! Вот так она себя чувствовала в это утро.

Весь день был просто замечательным. Бабушка собралась домой только часов в 5 дня. «Когда Сережа приезжает?» - собираясь уходить, спросила она. Катя даже не заметила, что сказала в ответ. В груди опять вдруг заныло. «Что с тобой, Катя?» - бабушка пристально на нее посмотрела, - «у вас с Сережей все нормально? Что-то ты нервничаешь в последнее время. Что такое?» Катя не знала что ответить. Конечно все нормально, замечательный муж, самый лучший. «Не знаю, мам, что-то неважно себя иногда чувствую просто.» «Сходи ко врачу как нибудь. Или еще лучше, съездили бы куда-нибудь все вместе, отдохнули бы. Или даже вдвоем с Сережей» «Хорошо, мам, посмотрим, девочки вот... Хоть и лето, столько всего с ними.» После паузы добавила: «И у Сережи тоже, работа там...»

В эту ночь она не могла заснуть очень долго. Когда наконец уснула, сны были очень странные и запутанные, наполненные страшными персонажами, полулюдьми с птичьими головами. Они блестели перьями на солнце и смотрели на нее птичьими глазами, взглядами, в которых невозможно было прочитать их намерения! Потом была какая-то горная река. Катя стояла на краю обрывистого берега, и вдруг уронила ключ, который все это время, оказывается, крепко сжимала в руке. Надо остановить реку, прямо сейчас. Она оглянулась. За спиной стоял мужчина, кто не разобрать, лица не было видно. Она жестом указала на реку, не могла говорить, так была взволнована и испугана. Пенящаяся вода взлетела перед ней стеной, и течение реки на мгновение замерло, оголив каменное дно. Вот он - ключ. Мужчина подошел к краю обрыва, ему лишь протянуть руку, он подберет потерю, выручит ее. Мужчина посмотрел на нее, встал на самом краю обрыва и... взетел, превратившись в ворона. Стена воды с грохотом обрушилась, и ключ навсегда исчез в пене и брызгах. Она хватала открытым ртом воздух, готовая кричать, от боли, разочарования, страха.

Она открыла глаза, измученная непонятными сновидениями. Уже рассвело. Она лежала, уставившись неподвижным взглядом в потолок, пытаясь прийти в себя. Какие-то странные звуки снаружи в конце концов отвлекли ее от парализующих ночных видений. Она медленно встала с кровати и подошла к окну. Подняла руки к шторам и замерла на несколько мгновений, не решаясь, предчувствуя худшее. Дернула шторы. Слезы хлынули сами собой: весь сад был заполнен черными воронами. На этот раз все было по-другому. Она не кричала, ей даже не было страшно, ей было просто больно, и от этого, наверное, сильно дрожали руки... и было совершенно пусто, ни мысли, в голове.

Она тихо, стараясь не шуметь, прошла в детскую. Дети спокойно спали. Катя не стала их будить. Медленно спустилась вниз, отворила дверь и вышла на заднее крыльцо. В сад пройти было невозможно: черное поблескивающее в утреннем свете море из перьев начиналось сразу у ступеней крыльца. Вороны словно не хотели касаться дома, они просто заполонили сад. Весь сад. Там действительно не было видно травы!

Они словно ждали ее: стеклянные взгляды бусинок-глаз все были направлены на нее с первого момента, как только она открыла дверь и выглянула в сад. Она не помнила, было ли еще в ее жизни такое, чтобы на нее смотрели сразу столько живых существ. На концерте в школе... или когда вручали диплом в университете. Нет, пожалуй, столько внимания она никогда не получала. Вороны смотрели пристально, изучающе, не зная что ожидать от нее, но без страха и обеспокоенности. Все было в их власти: они могли улететь сейчас и прилететь снова. У них была другая жизнь, где-то там, где они пожелают. А ей, они как-будто знали, бежать было уже некуда. И они решили остаться. Пока. Потому что видели: у нее нет сил их прогнать.

Слезы перестали течь по Катиному лицу, их высохшие ручейки стягивали кожу на щеках. Она начала спускаться по ступеням в сад. Вороны не отступили. Она села на ступени, босые ноги в шлепанцах в сантиметрах от черных клювов. Мысли странно оттолкнулись от действительности и понесли ее куда-то в детство, на бабушкину дачу, где бесконечно долгими летними днями она беззаботно играла в таком же примерно саду, какой был теперь у нее самой. И не было ни детей, ни мужа, ничего. Она была как молодое дерево, ярко зеленые листья, гибкий тоненький ствол, ветер гулял в редких ветвях. Страшно бывало только когда наступала ночь, но рядом обязательно кто-то был. Бубушка читала ей сказку, накрывала одеялом, она засыпала, а когда просыпалась, все ночные страхи забывались. Впереди был еще один замечательный день, который пока проживешь, пройдет вечность.

Она невидящим взглядом задумчиво смотрела в свой мрачный сад. «Что-то надо делать...» Ей вдруг захотелось исчезнуть, сбежать.

Она внезапно словно пришла в себя и увидела воронов, которые все также пристально на нее смотрели. «Что ж это такое, я вам тут что представление разыгрываю?! Ну хорошо, смотрите... Только отсюда, в дом ни ногой!» Она открыла дверь, подобрала на кухне телефон и позвонила.

*

Женщина мягко обняла его за талию и прильнула к нему сзади всем телом. Руки медленно разжались, она потянула за рубашку, выше и выше, рубашка выпала из брюк.
 - Мне уже надо бежать, извини.
 - Ты такой занятый все время, - женщина отступила назад, отняла руки.
 - Сегодня уже домой? – спросила она после паузы, наблюдая как он одевается, завязывает галстук.
 - Да.
 - Как они там?
Он вдруг остановился и сурово и вместе с тем удивленно на нее посмотрел.
 - Ну что, я не могу про твою жизнь спросить?! Это же важно для тебя.
Он отвернулся и продолжил одеваться.
 - У них все хорошо. Девочки на каникулах сейчас.
 - Передала бы им привет, жаль, что не могу...

*

- Как ты, Катенька? Соскучился по тебе ужасно, - он обнял жену, - Где дети?
- У мамы.
Столь лаконичный ответ насторожил его. Но он продолжил в том же тоне:
- А что так? Ведь знали же, что приеду. Давай съезжу, привезу.
- Потом съездим.
Она вдруг глубоко вдохнула, как-будто собираясь опуститься под воду:
- Знаешь вороны опять прилетали. Много.
Сергей замер.
- Что?! Опять?!
- Да, все утро сидели, смотрели...
- Слушай... ну надо что-то делать. Что-то странно все это. Может чучело поставим?..
- Какое чучело, они даже меня не боятся!
Лицо ее помрачнело. Воздух кончался. Он непонимающе смотрел на нее, ожидая слез. Слез не было.
- Что ж ты мне не позвонила? – медленно спросил он, отводя взгляд, чтобы скрыть вдруг набежавший нервный озноб от прилива адреналина.
- Я позвонила, мне сказали, ты был в душе...

*

Начались дожди. Успокаивающие и убаюкивающие в обычные дни, но теперь бесконечно затяжные и несмолкающие. Вода лилась с серого неба на потемневшие зеленые листья и траву. «Может быть, так начинается старость» - думала Катя, рассеянно глядя в окно. Дождь шел вечером прошлого дня, когда она с трудом засыпала, уткнувшись лицом в подушку. Он шел и с самого утра сегодня. Когда она открыла глаза, он уже был здесь. Он ждал ее пробуждения. Может быть, чтобы ей не чувствовалось так одиноко. Сергей теперь спал на первом этаже в гостиной. Они мало разговаривали в последние дни. Наверное, из-за дождя. В дождь не хочется говорить. Он отвлекает. Наверное поэтому.

Вороны больше не прилетали. Может быть, тоже из-за дождя. А может быть, потому что посреди сада стояла нелепая фигура одетая не по-летнему в старую Сережину пуховую куртку. Чучело. Раскинув руки и забросив голову назад, оно как будто кричало «а вот он - я!»

«Странно» - думала Катя,- «как все меняется... Сначала у меня был сад, красивый, цветущий, душистый. Потом в него налетели эти вороны... а теперь у меня там чучело...» О чем она думала? О том что видела в окне или просто о жизни?...

декабрь 2006 – январь 2007