Человек - консервная банка

 

Эту историю мне рассказал Угловатый Джонни, в то время когда он ещё приторговывал крэком на побережье Ист Сайда. Дела у него шли совсем неплохо, у него были постоянные клиенты, постоянный заработок, да и крэк поставлялся регулярно. Тогда он ходил в любимчиках у Пита «Утренняя звезда» Дэшона. Но жадность начала его губить и пару раз он прибрал к рукам больший процент, чем было оговорено. Пит прознал про это и послал своих псов за Джонни, что для него было сюрпризом. В тот же день они отрезали по пальцу с каждой его конечности. Джонни славился диким и непредсказуемым нравом и в следующий раз когда они пришли за ним, он пострелял их и забрал деньги, на них он купил большую дозу крэка и пропал. Конечно, он знал, что за домом следят, поэтому нужно было скрыться из виду как можно быстрее. Поздно вечером я встретил его у порта, мне сразу не понравился его неадекватный вид, он просил у меня ночлега, но я ответил, что сам живу в припортовом борделе, где вечерами играю на пианино, для пьяных моряков и их разухабистых подружек. Он чертыхнулся, но одолжил у меня пять сотен, я прекрасно знал, что больше их не увижу, но мне было не жалко, одноклассниками были, как-никак. Он рассказал мне, что случилось, а я просто сидел на портовом ящике и ковырялся в зубах. Вместе, мы начали думать, где ему найти пристанище. Он вспомнил парня, которому продавал дурь лет пять назад, Джонни выручил его тогда, парень был на грани, но Джонни, отдал ему всё, что было, за так. Он даже помнил его адрес. Не теряя ни минуты я проводил его до дома Бэрри. Да его звали Бэрри. Я распрощался с Джонни, но заметил надпись на квартире того парня: ”Бэрри умер, Человек консервная банка жив”. Я сделал вид, что не заметил и ушёл восвояси.
 Через неделю я зашёл в эту квартиру. Дверь была незаперта, в руках у меня были пакеты с пивом. Тут же я почувствовал запах горелого крэка. Квартирка была просто ужасна, обоев не было, везде стояли стопки старых газет, на стенах висели журнальные вырезки. На диване лежал Джонни, покуривая крэк.
 - Джонни, мать твою, когда ты стал пичкать себя этим дерьмом?
 Он повернул голову и улыбнулся беззубым ртом.
 - О, Хесус, мой Амиго, да это всё ерунда, имеет же человек право курнуть иногда?!
 Я сел на табуретку и поставил пиво на пол. Отвечать ему я не стал. Прихлебнув немного, я взглянул ему в глаза, но это были не глаза, а сплошные зрачки.
 - Как Бэрри?- спросил я.
 - Бэрри умер, Амиго. Точнее его съели..
 Джонни залился ненормальным смехом, начал стучать кулаком по дивану, дрыгать ногами. Потом неожиданно перешёл на плачь, в начале это был мужской, гортанный, гулкий плачь, затем он перешёл в детский девчачий рёв. Резко успокоившись, он продолжил.
 - Хесус, это просто сумасшествие какое-то, он ненормальный, я боюсь его, нет, это самое страшное, что я когда-либо видел! Ты, грёбанный мексиканец, понятия не имеешь, что такое страх!
 Он нервно затянулся, я осмотрел квартиру и понял, что здесь две комнаты.
 - Бэрри здесь?-спокойно спросил я.
 - Ни Бэрри, ни консервной банки здесь нет, он ушёл, но обязательно вернётся.
 Я подумал, что пора бы сматывать удочки, это дурдом какой-то, мне даже стало жутковато. Джонни напугал меня или Бэрри или консервная банка. Чёрт его знает. Я оставил ему телефонный номер борделя и ушёл.
 Добредя до дома, я весь вечер играл на пианино, затем Чаки меня подменил. Я отправился спать. Не успев закрыть глаза, я услышал телефонный звонок.
 - Хесус!! Хесус!!- некто орал в трубку. – приезжай быстрей, помоги мне, я так не могу!
 - Кто ты?- я не узнал этого голоса, но знал что это Джонни.
 - Твою мать! Это Угловатый Джонни! Приезжай..
 Я услышал озорные гудки. Как бы мне не хотелось ехать, но я должен, это же мой одноклассник. Я встал, оделся, вышел на улицу, поймал такси и назвал адрес водителю. Я не знал, к чему приведёт цепочка этих обычных действий.
 Расплатившись с таксистом, я посмотрел на часы, была полночь. Увидев дом, я успел пожалеть, что не взял с собой ствол. Поднявшись по скрипучей лестнице, я зашёл в квартиру, то что я увидел, я не забуду до конца своих дней. Передо мной стоял рыжий, веснушчатый паренёк, кровь стекала изо рта, до низа живота. Парень выглядел явно моложе своих лет. Он был абсолютно гол, в руках он держал напильник, на животе было вырезано «Бобы». Он засовывал в рот напильник и точил себе зубы, как делают это в некоторых африканских племенах. Его рот был похож, на окровавленную консервную банку, с характерными остриями после открытия. Лишь тогда я заметил Джонни, вжавшегося в угол комнаты, он не плакал, он рыдал. На нём не было ни царапины, он просто оцепенел, не замечая меня. Лишь тогда я увидел, что у него нет по среднему пальцу на руках. Парень закончил пилить себе зубы и взял настоящую банку с бобами, запихнул себе всё это в рот, тщательно прожёвывая. Содрогаясь в конвульсиях, он жадно пихал в себя всё содержимое. Доев всё до конца, он начал говорить.
 - Хочешь бобов Джонни, они очень полезные, разве ты не любишь бобы? У меня их много! Хочешь? Сука, ты угостил меня как-то дурью, а я угощу тебя бобами!!
 С этими словами парень взял в одну руку тарелку, а другой засунул себе в горло напильник, вызывая рвотный рефлекс. С кровью он выблевал всё, что было у него внутри на тарелку. Я заметил, что надо уходить, но животный страх перед консервной банкой меня взял в ежовые рукавицы.
 - Ешь бобы тварь!!!- кричал парень. Кто здесь консервная банка, Джонни? Что ты сделал со мной? Ты свинья Джонни, ты грязная свинья!!
 С этими словами я медленно покатился вниз и упал на пороге. Мне ничего не снилось, мне вообще казалось, что там меня не было, а лежал там не я, а какой-нибудь другой пианист из борделя. Я очнулся, но в комнате было темно, я чувствовал запах крови и бобов и ещё чего-то, но не понял чего. Я встал и включил свет, только тогда я понял, что это был запах Джонни, конечно, мёртвого Джонни. Он всё также сидел в углу, но была маленькая разница, у него не было большей части шеи, Буд-то кто-то откусил её заточенными напильником зубами. Бэрри сидел за письменным столом и старался плакать, но слёз не было видно, всюду была кровь, кровь моего одноклассника. Он встал и посмотрел на меня, в глазах был страх и безысходность. Надпись «Бобы» на животе была зачёркнута напильником, а в районе сердца появилась новая «Свинина». Парень взял из-за стола пистолет и нежно прислонил к сердцу. Прозвучал оглушительный выстрел, он упал и вставать не собирался. Я забрал три сотни у Джонни из кармана. Теперь Джонни действительно угловатый. Я не смог его спасти, мне просто было страшно. «Ты, грёбанный мексиканец, понятия не имеешь, что такое страх» - сказал как-то он и был прав.