Сумеречная птица. Глава 8. Фатум

Глава 8. ФАТУМ

По окончании очередной лекции Алиса вышла из дверей аудитории и оторопела. Распростерши объятья, за порогом ее встречал бритоголовый атлет, тот самый от которого она пряталась на поселковой танцплощадке летом.

— Алисочка! Привет. — Произнес он, делая шаг на встречу, — Еле нашел тебя, пришлось на уши ставить толпу твоих знакомых.

— Да? Зачем искал? — отстранила Алиса протянутые к ней руки.

— Что прохладно встречаешь, или не рада мне? — сощурив глаза, продолжал радоваться атлет.

— С чего ты взял, конечно рада. Только мне некогда с тобой разговаривать сейчас, следующая лекция через двадцать минут в другом корпусе.

— Так я тебя довезу.

— Спасибо не надо, ты уже раз покатал меня.

— И что, не понравилось?

— Ну, уж и не знаю что сказать, чтобы не обидеть.

— А мне так в кайф. Я вроде же первый у тебя был, так вот я и подумал немного, и как нормальный пацан, решил на тебе жениться.

— Ты ошибся, у меня, извини, были тогда критические дни.

— Кончай гнать. Тогда ты мне ни чего не говорила об этом.

— Я пробовала, но ты же мне голову подушкой накрыл и я вырубилась.

— Да не было ничего у тебя, я имею в виду эти тампаксы-сникерсы.

— Бывает такое. Я перепила, вот и началось резко. Ну все, я пошла, а то опоздаю.

Алиса двинулась по коридору, а атлет вслед за ней. У гардероба он задумчиво понаблюдал затем, как девушка надевает курточку, а когда она направилась к выходу, приблизился к ней вплотную и с металлом в голосе заявил:

— Да нет, ты гонишь все. Я помню ощущения, девочкой ты была. Пошли в машину, разговор есть.

— Да отстань ты, никуда я с тобой не пойду.

И уже на улице, после безуспешной попытки освободить локоть от цепкой хватки атлета, Алиса громко крикнула ему в лицо:

— Пошел вон, болван!

На шум стали оборачиваться толпившиеся вокруг люди. Провожатый Алисы почувствовал себя неуютно, ноздри его носа раздулись от гнева, от напряжения выдались скулы.

— Заткнись, шалава. — Прошипел атлет, придерживая Алису левой рукой и кулаком правой коротко ткнул ей в живот, — Еще раз вякнешь, — показал он на рукоять пистолета за поясом, — урою прямо здесь на публике.

Пока Алиса переводила дыхание, ее провожатый рылся в конфискованной у нее дамской сумочке. Достал оттуда тетрадку, полистав, записал там что-то изъятой же из сумки авторучкой и бросил тетрадь перед присевшей на корточки девушкой.

— Позвони по этому телефону, как надумаешь, а я тоже покеда порешаю, что с тобой делать. Сумка тоже у меня пока побудет.


Рослый капитан милиции сидел от Алисы через стол напротив. Он вел беседу, плотоядно разглядывая девушку и выстукивая негромко о стол твердой сигаретной пачкой односложный ритм:

— Сами должны понимать девушка. Дело ваше, девушка, довольно тупиковое и мягко говоря, грязноватенькое. При официальном рассмотрении получит огласку в вашем учебном заведении.

— А мне это все равно. Он опасный подонок и с оружием ходит по городу...

— Это не запрещено. Я по телефону с ним разговаривал, да и навел о нем справки сам, —милиционер заглянул в блокнот, —Трошин В.Г., двадцати семи лет от роду, работает официально в охранной фирме “Скат”, имеет разрешение на ношение гладкоствольного огнестрельного оружия. В беседе Трошин подтвердил, что знаком с некой Алисой, которой он в присутствии свидетелей одолжил тысячу российских рублей. Так же он подтвердил, что встречался с должницей с просьбой вернуть деньги, на что получил немотивированный отказ. В связи с тем, что в настоящий момент дело принимает нелицеприятный оборот, он прощает вам эту сумму денег. Так же он заявляет, что никаких ваших личных вещей не брал.

— Вы мне не верите? — изумилась Алиса. — Мой телефон, студенческий билет, ключи от квартиры все было в сумке. Сделайте у него обыск.

— На обыск нужна санкция, что не так-то просто. К тому же думаю, он от вещдоков то уже избавился. Тут можно действовать успешно только не официально. Я бы мог рискнуть, но запросто так не хотелось бы и денежная взятка исключена, не беру принципиально.

— Что надо конкретно?

— Ты красивая, молодая и наверное, очень умная. Может сама придумаешь что предложить, не торопись, я подожду день другой. Да, и еще замочек в квартире советую сменить.

Алиса молча поднялась со стула и не прощаясь с милиционером покинула кабинет.

 

 

Алиса подходила к подъезду, когда ее окликнул водитель Любы. Девушка без раздумий села на заднее сидение, но не обнаружила в салоне ни кого кроме мужчины за рулем, машина же сразу тронула с места.

— А где Люба? — удивилась Алиса.

— Сейчас узнаем, —водитель поднял телефонную трубку присоединенную проводом к передней панели автомобиля, — Любовь Андреевна... Дима. Да, все в порядке. Куда подъехать?


Люба покинула двери салона красоты в отличном расположении духа и устраиваясь в машине, радостно осыпала Алису вопросами:

— Где пропадала? Что за приятель отвечает по-твоему мобильнику? Свидания предлагает. Хорошенький?

— У меня украли телефон.

— Идиот, его же вычислить в два счета.

— Что вычислять, я его и так знаю, скот конченый. Не одолжишь свою трубку, мне по межгороду срочно надо сделать звонок, можно?

— Родителям?

— Нет, одному хорошему знакомому, объявился наконец-то, позвонил вчера утром и обещал помочь в этом как раз деле.

— Конечно, конечно, — протараторила Люба.

И уже через минуту Алиса с жалобными нотками в голосе говорила в телефонную трубку:

— Артур? Скоро ты соскочишь со своего узла? Ничего у меня не получилось.

— Почему?

— Я сделала все, как ты сказал, вчера написала и подала заявление, пришла сегодня и следователь, по-моему, предложил мне интим.

— Слушай, я буду через несколько дней, а сейчас в городское управление обратись, там есть отдел внутренней безопасности, они ведут надзор за своими сотрудниками...

— У меня сессия начинается, времени нет, лучше я скажу что потеряла зачетку. Конечно в деканате скандалище будет. Ну все, жду.

— Что у тебя за неприятности? Рассказывай. — забирая телефон, заявила Люба.

Девушки торопливо шествовали по красным ковровым дорожкам в коридорах с невероятно высокими потолками. Люба безостановочно тараторила:

— ... проблема? Для него это, как два пальца... Вот козлы, и мент этот позорный. Ты Пашу не стесняйся, все в красках излагай.

В приемной мужчина за секретарским столом закивал головой вошедшим девушкам и они, проследовав мимо него, скрылись за тяжелой деревянной дверью.

 

 

Несмотря на морозец, Алиса выбежала из дверей учебного корпуса в распахнутой дубленочке и без головного убора. Стремительно преодолев расстояние до обочины дороги, она села в поджидавшую ее машину. Находившаяся там Люба, вся в мехах и в бриллиантах, вместо приветствия сунула в руку прибывшей девушки шкалик, точно такой же, как и у нее самой:

— На, согрейся. — И тут же распорядилась в сторону водителя, — Леша, поехали.

— Куда? Что случилось? — опешила Алиса. — У меня сейчас зачет начнется.

— А как ты будешь сдавать без зачетки?

— С преподом договорилась, сказала, что забыла дома, потом принесу.

— Лучше потом сдашь, а сегодня кутить будем. Паша улетел в командировку, мне одной скучно и мы будем отмечать возвращение твоего пропавшего телефона.

— В смысле?

— Нашли твои вещи, любительница смыслов, позвонили из ментуры, хотели сами тебе привезти, я отказала. Следак твой ждет тебя сейчас, ему все его старые грехи вспомнили и всыпали по полной...

Алиса, слушая Любу, вынула из мобильника симкарточку и передала трубку собеседнице, скромно поблагодарив:

— Спасибо, выручила.

— А старье, — ответила та, передовая мобильник водителю, — Леш, брось в бардачок. — И снова обратилась к Алисе, — Не рано ты телефон вернула, может твой искурочили?

Алиса вместо ответа лишь пожала плечами.

Следователь при входе Алисы в кабинет сразу подскочил с места и достав из сейфа сумочку, заговорил, потупив взгляд:

— Добрый день, Алиса Павловна, вот ваши вещи. Проверьте все и распишитесь в получении.

— Телефон вроде цел. А где деньги? — Алиса потрясла пустым портмоне, —было две тысячи четыреста рублей и мелочь.

— Их не обнаружили, распишитесь пожалуйста и разойдемся. — Милиционер поднял глаза на молчавшую девушку и потянулся к брючному карману. — У меня есть свои полторы тысячи, хотите, отдам?

— Ой, у вас кажется, звездочка отлетела, ой и на другом погоне тоже.

— Прекратите издевательство, я все-таки при исполнении. — Побагровел бывший капитан.

— Нет правда, следы остались, а двух звездочек нет.

— Да знаете вы, что я три года шел до этих звезд и из-за тебя..., — выпалив фразу до половины следователь вдруг смолк.

— Ну. Что из-за меня? — Удивилась Алиса.

— Простите..., сорвался, так вы распишитесь?

 

 

— Отличная была уха! — громко выдохнув, Люба опустошила залпом рюмку, закусила бутербродом и отхлебнула из пивной кружки.

Темно сиреневый зал ресторана был в форме римского амфитеатра, от небольшой сцены в центре подымались кругами террасы с открытыми большими ложами и с отстоящими отдельно столиками для пар. Освещение каждого стола регулировалось персонально множеством направленных сверху лучей, а также небольшими светильниками на самих столах.

В ложу к девушкам из сумрака зала выныривал то и дело официант, что бы разлить по рюмкам водку из заиндевелой бутылки и свершить смену блюд. В числе которых красовались на серебре, среди осколков льда и поверх зеленых листьев салата, нежно-оранжевые ломтики семги и отливающая золотом черная икра.

Алиса откинулась на спинку дивана, дымя сигаретой и стала разглядывать на малиновом круге сцены одинокую стройную саксофонистку в коротком серебристом платье. Через минуту Люба, и тоже с сигаретой, упала на диван рядом с приятельницей и спросила:

— Что постоянно молчишь?

— А эти двое при свечах, что, весь вечер будут сидеть отдельно? — не поворачивая голову, Алиса указала рукой в сторону, на водителя и охранника Любы, сидящих поодаль в гнездышке для двоих.

— У них работа такая. Скучновато тебе без мужчинки?

— Нет. Наоборот..., сегодня как-то таско вдвоем. Знаешь, что я хотела спросить..., ты только не подумай, будто я лезу в твои личные дела, просто у меня у самой глючит по поводу крыльев. Ты вот говоришь, что Паша твой видит свои крылья. А как давно?

— Он говорит, — уточнила Люба, — что будто бы видит крылья, во время депрессий...

— Так вот, — перебила ее Алиса, — я тоже вижу его крылья и не только у него одного. До этого я думала, что нахожусь под гипнозом, у меня есть один очень способный поклонник, но после этого совпадения уже не уверена. Или может быть он и Пашу твоего обработал?

— Ты, лапа, случаем не наркоша? — ласково произнесла Люба, — в глаза мне смотри.

— Да нет, я как все, несколько раз травку курила, колеса уже позже, здесь в клубах - всего раза два.

— Впрочем, я и так вижу, что нет. Короче ты попала в нужные руки - я по специальности психиатр, из-за Паши сменила специализацию на третьем курсе, а этой весной защитила диплом. Рассказывай все подробно.

— Может потом, — засомневалась Алиса, глядя на приложившуюся к пивной кружке Любу.

— Сейчас излагай, я вижу твой диагноз не терпит отлагательств.

— Что так серьезно? Ладно. Полгода назад стала встречаться с человеком в обличьи птицы - ну, короче на ощупь он человек. С этого периода стала видеть среди людей еще и других птиц, в том числе и твоего Пашу.

— Стоп. Он, твоя птица, давал тебе какие-нибудь поручения. Ну, войти с кем-нибудь в контакт или внушает кого-нибудь ненавидеть?

— Не-а. Ничего такого не было.

— Короче, это надо под сеансом гипноза проверить. Тебя похоже зомбировали, это нынче часто практикуют. Какая-то преступная группировка или чья-то разведка, а может быть бывшие Пашины коллеги - феэсбешники. В твою память внесли программу, по аналогии компьютерного вируса, и ты определенным образом выделяешь некоторых индивидов.

— Ни хрена себе. И что теперь делать?

— Главное сейчас не подавай вида, что чухнула и веселись, а то тебя перепрограммируют. А я, не бойся, придумаю что-нибудь. Для начала дай-ка, запишу телефон твоей птицы, пробью его по своим каналам, что за тип. —И Люба тут же взяла в руки мобильник на изготовку.

— Ага. — Алиса потерла ладонью лоб, — Что-то у меня память всю отшибло, посмотрю, сейчас, — она начала нажимать кнопки извлеченного из сумки второго мобильника, — а в телефоне..., аккумулятор сдох.

— Переставь симкарту, — Люба сунула свою трубку в руки Алисы, — и скачай номер в память моего телефона. И кончай киснуть. А кстати где этот, твой Витек? Позвони, пригласи сюда.

— Ладно. — Буркнула Алиса, склонившись над телефонами.

— Мы тебя вылечим. — С энтузиазмом говорила Люба. — Как Пашу, он стал веселым, обещает: “все скоро закончится и мы улетим отсюда”. Но вот раньше, когда срывался и кричал: “Животные, гады ползучие. Я вас всех ненавижу” Это было все..., я делала срочную нейтрализацию, у меня есть шприцы - стрелялки с транквилизаторами, а потом курсы физиотерапии.

— А если тебя не было рядом? — как-то безразлично прозвучал вопрос Алисы.

— С ним Гера, ну, Герасимов Коля...

— Ну, вот. — Перебив Любу, Алиса разочарованно опустила руки. — На моем номере денег нет, видно этот дебил все проговорил.

— Ай, дай я сама. — Люба выхватила у Алисы телефон. — На какое имя он записан?

— Птицу я скинула на Артура, а второй - просто Витя.

— Угу, — хмыкнула Люба и вскоре приложив трубку к уху, нахмурила брови. — Черт. Витя не доступен.

Саксофонистка, закончив выступление, сделала реверанс и покинула сцену, но две девушки в ложе продолжали, сосредоточенно молча смотреть под прожектора на опустевший багровый круг.

 

 

 

Из-под опавшей красной пелены появились светло-желтые кафельные плитки с подрагивающими на них капельками воды. Некоторые из капель, видимо устав виснуть, зигзагообразно скатывались вниз. Взгляд, наблюдавший все это, скользнул вверх со стены к потолку, но вода падающая сверху сразу же залила глаза наблюдателя.

Металлическое ситечко душа обильно роняло крупные капли на голову атлета. Он совершенно голый, со связанными за спиной руками, восседал на стуле. В разноцветном месиве, на месте его лица, с трудом распознавался обидчик Алисы.

Атлет снова запрокинул голову и поймал изувеченным ртом несколько падающих капель.

— Курить хочешь? — откуда-то гулко прозвучал мужской голос.

— Не-а, не курю. — Атлет, отвечая, опять запрокинул голову назад, стараясь узреть собеседника. — Эта Алиса есть обыкновенная деревенская шлюха, мало что ли, братан, сам таких разводил.

— Извини, Дерик, но ты на этот раз сильно ошибся. — Голос, вслед за звуком шагов, стал приближаться и вскоре перед ищущим взглядом атлета возникло перевернутое изображение упитанной и совершенно лысой головы, торчащей на короткой шее из-за воротничка черной шелковой рубахи. Голова, бросив сочувствующий взгляд, произнесла, —Не шлюха она, родственницу ты изнасиловал большой шишки, даже не большой, гигантской. Извини. Не повезло тебе.

— Ох, жопа.

— Что? — занервничав, спросил лысый.

— Извинения говорю все эти не к добру.

— Да, отстой, шухер такой подняли - лучше б ты мента завалил.

Внезапный грохот распахнувшейся двери смазал слова лысого. Двое мужчин обремененных поклажей ввалились в просторное помещение душевой и совершенно по обыденному они занялись своими делами. Тот из них, что поздоровее, был в пляжных шлепанцах и в клеенчатом фартуке на голое по плавки тело. Голова его скрывалась под колпаком с прорезями для глаз. Сразу у входа он сбросил с плеча спортивную исполинскую сумку. Достал из нее огромные черные целлофановые мешки, из одного из них вытряхнул на кафельный пол со звонким стуком толстую деревянную плаху размером полметра на полтора. Затем, размотав тряпку, извлек охотничий нож и хромированный топор с длинным лезвием и вонзил их поочередно в плаху.

Второй из пришедших, длинный и худой, установил на штативе небольшую видеокамеру. Лысый, осмотрев ее, посоветовал:

— На хрен ты ее выставил?  С рук удобней будет снимать.

— Возбуждаюсь от крови, лихорадит меня. — Слегка смутившись, ответил длинный.

Человек в колпаке, подойдя к атлету вплотную, удивился:

— Это вроде наш пацан? Точно, бригадиром был. Мать родная. Расписали и не узнаешь сразу.

— Да накосячил он, — пояснил лысый, — фирму засветил неправильно, Трояна подставил под паровоз, под комитетчиков. Те, как загребли, вогнали этому укол правды сразу еще в ментуре, этот и раскололся. Вот наши и решили обрубить хвост, знает слишком много. Там валить несподручно было, ментов пришлось проплатить дополнительно, те побег и инициировали. — Последнее слово лысый проговорил с трудом.

— Его же шмотки? — человек в колпаке, подхватив с пола из кучки одежды рубаху, оторвал от нее полосу, — На, обвяжи мне наколку. — Подставил он длинному мужчине свое плечо с переплетением из трех тонких темно-синих змеек с красным орнаментом, обвивших руку кольцом.

— Твой террариум незаметен будет на общем плане..., — нехотя согласился длинный.

— Давай. Давай.— Поторопил голос из-под колпака, — Это эксклюзив. Береженого бог бережет.

Лысый, нервно потирая руки, снова встрял в разговор уже от самого выхода из душевой:

— Троян сказал что б на кассете ясно было видно, что расчлененка по живому, и начни с этих... с мошонки. Ну, что? Все вроде? Я пошел?

— Иди. — Прозвучал отстранено из-под маски голос мужчины, уже направлявшегося к атлету.

Атлет же, с шипением выдавив из своих легких весь воздух до последней капли, задержал дыхание, затем набрав полный рот воды падающей на лицо, судорожно вдохнул ее в себя. Человек в колпаке, заметив это, ускорился и сделав пару прыжков, стукнул атлета кулаком по спине со словами обиды:

— Что ты проблемы создаешь, парняга, кончай дурить. Ишь надумал топиться.

Атлет в ответ только надсадно закашлялся.

Лысый, выскочив за двери, с грохотом захлопнул их плотно за собой и еще некоторое время продолжал зачем-то удерживать створ дверей руками.