Цикл Феерия. Первые десять глав

Дабы избежать некоторых проблем с законом, упоминаю, что авторские права на многих персонажей принадлежат Дж. К. Роулинг.
Я не претендую.


Начато:24 июня 2004
Если война – до последней капли крови, если любовь – до последнего вздоха.
Нежная женщина…
Грубый мужчина…
 
Глава 1
 
В Большом зале школьники рассаживались по факультетам за четыре длинных стола. Вверху простирался звездный черный потолок, неотличимый от неба, которое можно было видеть сквозь высокие окна. Вдоль столов в воздухе плавали свечи, освещая серебристых призраков, во множестве сновавших по залу, и учеников, которые оживленно переговаривались, обмениваясь летними новостями и выкрикивая приветствия друзьям с других факультетов. Из-за стола Слизерина доносился надменный голос Малфоя-младшего и оглушительный хохот Крэбба и Гойла, которые за последние каникулы, казалось, стали ещё толще и тупее. За столом Гриффиндора, Гермиона Грейнджер и Джинни Уизли обсуждали летние каникулы и предстоящий учебный год в Хогвартсе.
- Надеюсь, этот год будет спокойнее предыдущего… - проговорила Джинни.
- Может быть, - ответила Гермиона после недолгой паузы, когда она поправляла Рону воротник, перекосившийся на один бок, – Но он будет гораздо сложнее! Ведь у тебя в конце года будет экзамен, это очень важно – отнестись к нему со всей серьёзностью и готовиться к нему в течение всего года, а не как твой братишка Рон.
Рон недовольно хмыкнул и покосился на Гарри в поисках поддержки. Но Гарри смотрел в сторону преподавательского стола, где некоторые профессора увлеченно беседовали, а некоторые наблюдали за новенькими учениками – первокурсниками, которые испуганно косились на призраков, свободно перемещающихся от одного стола к другому по воздуху. Гарри смотрел на Хагрида, который говорил что-то Дамблдору и выслушивал его ответ с напряженным лицом. Заметив, что Гарри смотрит на него, Хагрид помахал ему своей огромной рукой и добродушно улыбнулся в густую бороду.
- Смотри-ка, Гарри, а место преподавателя по Защите от Темных Искусств –то пустое, - прошептал Рон возле его уха. – Они, наверное, ещё не нашли замену!
- Надеюсь, это будет не Снэйп! – хором воскликнули Гарри и Невилл, тоже слышавший разговор.
- Ну, вот и распределяющая Шляпа! – сказала Гермиона, обернувшись.
Гомон за столами понемногу затих, давая возможность провести распределительную церемонию. Всё было так же, как обычно: Шляпа спела, после – распределила учеников по факультетам, одного за другим. Когда гром аплодисментов, провожающий последнего новичка к столу его факультета затих, директор Хогвартса Альбус Дамблдор встал и, приветствующе улыбнувшись, обратился к ученикам.
- В этот торжественный день мы рады приветствовать здесь наших новичков, которым предстоит первый год обучения в школе чародейства и волшебства Хогвартс, а так же наших старых друзей, которые, конечно же знают, что им предстоит довольно нелегкий год. Но это всё впереди, а сейчас – угощайтесь! Ещё я бы хотел сделать одно объявление по поводу нашего преподавательского состава. Защиту от Темных Искусств будет вести профессор Шайн, преподаватель, присланный к нам по обмену из Франции. Профессор прибудет в ближайшее время. Вот теперь торжественно объявляю праздничное пиршество открытым!
- Шайн? – переспросила Гермиона. – Я слышала что-то подобное…
- Из Франции! – воскликнула Лаванда Браун, восторженно теребя рукав своей подруги Парвати Патил. – Наверное, такой утонченный, воспитанный!
- Главное бы учил по нормальному, а не как последний преподаватель - Амбридж! – пробормотал Рон, заталкивая в рот пирожное. – З’обная штарая жаба!
- Очередной претендент на проклятую должность! – воскликнул Симус Финниган, оборачиваясь к Гарри и Рону. – Посмотрим, во что всё это выльется.
Когда празднество закончилось, факультеты начали расходиться по своим гостиным. Старосты сопровождали новичков, показывая им дорогу к спальням, где бы они могли, наконец, отдохнуть и разобрать свои вещи. Рон и Гермиона, как старосты, должны были отвести маленьких учеников в общую комнату Гриффиндора. Гарри присоединился к ним, но всю дорогу шел молча, прислушиваясь к разговору Чжоу Чанг и её подруги, которые шли немного позади. Но вот они повернули за угол и Гарри тяжело вздохнул, вспомнив, что ему сегодня так и не удалось побыть с Чжоу наедине. Но грустные мысли перебила волна неприязни, которую он почувствовал, когда увидел за поворотом всю ненавистную компанию: Малфоя, его приятелей Крэбба, Гойла и Панси Паркинсон. На лице Малфоя высветилась злая ухмылка.
- Ах, святой Поттер, нищий Уизли, грязнокровка Грейнджер и малыши! Какая трогательная картина!
 Крэбб и Гойл громко заржали, Панси противно захихикала.
- Заткнись, Малфой! – процедила Гермиона сквозь зубы. – Идемте, дети. Все первокурсники – за мной. И она удалилась вверх по лестнице, уводя за собой новеньких.
- Ну что, Поттер, слышал про нового учителя? – спросил Малфой, кривя губы в отвратительную усмешку. – Как ты думаешь, долго он продержится? Нет! Я сделаю всё, чтобы эту должность занимал Снэйп. Уж поверь, Поттер, тогда ты долго не протянешь!
И, громко смеясь, вся компания завернула за угол. Рон повернул к Гарри кислое лицо и проговорил:
-Не обращай внимания, Гарри. Он блефует на счет Снэйпа.
 - Я так не думаю… - пробормотал Гарри и они направились в башню Гриффиндора. Весь вечер прошел в канители с вещами новичков, которые сновали туда – сюда по гостиной и спальням, свыкаясь с новыми порядками и обстановкой. Не обошлось и без происшествий: в спальне девочек от искр из чьей-то волшебной палочки загорелись гардины, но Гермиона всё быстро исправила.
- По-моему, даже мы не были такими сумасбродными на первом курсе! – воскликнул Рон, когда, наконец, все разошлись по спальням и лишь он, Гарри и Гермиона остались в гостиной, что бы обсудить расписание на завтрашний день. Гарри перечитал свой список уроков.
Травология, Защита от Темных Искусств, Зельеварение и, наконец, История магии.
- Снэйп специально оставил меня на зельеварении, чтобы и дальше издеваться на глазах у всех! – воскликнул Гарри с ненавистью в голосе. – Повезло тебе, Рон – тебя освободили.
- Не волнуйся, Гарри, - проговорила Гермиона, сочувственно глядя на него. – Мне тоже на зельеварение. Тем более завтра приедет новый преподаватель. Может быть всё не так плохо?!
 
Глава 2
 
За завтраком Гермиона перечитывала свой конспект по Истории Магии с прошлого года, Рон и Гарри обсуждали новости в мире самого известного спорта волшебников - квиддича, Невилл Лонгботтом и Колин Криви показывали друг другу свои коллекции волшебных вещей для списывания на уроках, но ученики всех факультетов то и дело поглядывали на преподавательский стол – не появится ли новый учитель. Но его место за столом пустовало.
- Ученики, кажется на сегодня все уроки по Защите от Темных Искусств отменяются! – проговорила профессор МакГонагалл, приподнимаясь из-за стола. – Профессор Шайн задерживается.
По залу прокатился неясный гул голосов. Некоторые ученики были недовольны, но основные массы – радовались отмене урока. Гарри увидел, как Снэйп наклонился к Дамблдору и что-то сказал ему. Что-то подсказало Гарри, что Снэйп только что предложил себя в качестве нового преподавателя. Дамблдор задумался.
- Нет, пожалуйста, только не Снэйп!… - подумал Гарри, как оказалось, вслух. Но тут большие двери зала с жутким грохотом распахнулись. Все ученики и преподаватели, как один, замолчали и повернулись в ту сторону. Из дверей выехала большая арфа, за которой гналась процессия, состоящая из завхоза Филча и его кошки миссис Норрис. У Гарри промелькнула мысль, что кто-то просто заколдовал инструмент, а Филч, старый сквиб, пытался исправить это. Но тут все заметили, что на арфе сидит молоденькая волшебница с волшебной палочкой, испускающей лиловые искры. В другом конце зала все преподаватели повскакивали со своих мест.
- Профессор Дамблдор! – выкрикнул запыхающийся Филч. – Профессор!
Тем временем на глазах у всего учительского и ученического состава молодая волшебница, доехав на своей арфе почти до самого преподавательского стола, остановилась, ловко спрыгнула и изящно поклонилась профессорам. Теперь всем удалось рассмотреть её: светлые волосы по лопатки, в которые были вплетены несколько фиолетовых ленточек, темно- фиолетовое платье с белым воротником и шнурованным вырезом. Рукава и нижние края платья были сделаны наподобие крыльев летучей мыши – по последней моде. Даже издалека Гарри увидел, что она красива.
Филч, наконец, догнал её и встав на три шага позади, прокричал Дамблдору:
- Профессор, я пытался остановить её, но она заколдовала эту штуку и… Прикажите наказать эту женщину! – возмущался Филч, срываясь на дрожащий фальцет. - Я пытался выгнать её, так как было приказано не пускать никого в зал, кроме профессора Шайна, если он приедет!
- Но я и есть профессор Шайн! – раздался голос молодой волшебницы. - Феерия Шайн …
По залу прокатился возглас изумления. Преподаватели переглянулись. Дамблдор повернулся к новоприбывшей.
- Ну, раз так обстоят дела, то - добро пожаловать в Хогвартс!
Молодая женщина ласково и загадочно улыбнулась.
По залу прокатился смешок. Никто не мог поверить, что их дражайшие преподаватели допустили оплошность в такой мелочи, как пол нового педагога.
- Ну, если так, присаживайтесь завтракать с нами! – сказала профессор МакГонагалл и проводила нового преподавателя на её место. Шайн села рядом со Снэйпом и приятно ему улыбнулась. Снэйп даже не моргнул.
Дамблдор обратился к Филчу.
- Аргус, отнесите, пожалуйста вещи мисс Шайн в её кабинет. Если вас не затруднит…
На Филча было страшно смотреть.
Ещё некоторое время жизнь за факультетскими столами не могла войти в нормальное русло: школьники то и дело оглядывались в сторону преподавательского стола, разговорам о новом учителе не было предела. Даже когда завтрак кончился и учащиеся разбрелись по классам, разговор то и дело выходил на профессора Шайн. На уроке травологии Гарри, Рон и Гермиона умудрились занять места рядом с неразлучной парочкой – Парвати и Лавандой. Обрезая желтоватые побеги и счищая гнойные наросты с растений, скрытые достоинства которых вот уже полчаса расписывала профессор Стеббль (наверное, это были ОЧЕНЬ скрытые достоинства, потому что выглядела эта растительная мерзость, как жертва драконьего сифилиса). Ну так вот, Лаванда и Парвати оживленно болтали о профессоре Шайн.
- Вы видели, как она облапошила Филча! – шептала Лаванда подружке. – И так изящно себя ведет! А одета как!
- Наверное, все старшекурсники будут по ней сохнуть! Тем более такая молоденькая, а уже профессор. Выглядит лет на двадцать пять! – заметила Парвати.
- А вы заметили, как Снэйп на неё смотрел – просто ужас, он готов был её растерзать, когда она въехала на арфе! – проговорила Гермиона, понизив голос. – Он ведь сам всегда хотел занять этот пост! А тут вдруг какой – то никому неизвестный профессор из Франции. Как мог Дамблдор назначить того, кого ни разу не видел. Как-то странно всё это, вам не кажется?
Рон покачал головой, обтирая противный зеленоватый гной, которым его обрызгало растение.
-Фу, какая гадость!!!
Когда травология, наконец, закончилась, ученики проследовали в кабинет Защиты от Темных Искусств. Этот кабинет напоминал Гарри об одном из предыдущих преподавателей – Ремусе Люпине, а так же о тех временах, когда Сириус (крестный отец Гарри) был жив. Но он не успел углубиться в эти воспоминания, потому что когда они вошли в класс, разговоры вдруг затихли и Рон ткнул его локтем:
 - Снэйп…
Действительно, возле учительского стола стояли профессор Шайн и Снэйп. Видимо только что они о чем-то говорили, но когда ввалилась толпа учеников, разговор был прерван. Лицо Снэйпа было непроницаемо (собственно, как всегда), а у мисс Шайн был такой вид, как будто она всё ещё держится, но скоро упадет в обморок. Снэйп, прощаясь с преподавательницей, рывком склонил голову в поклоне и вышел. Все ученики торопливо расступились перед ним, образуя проход, как для электропоезда.
- Проходите, рассаживайтесь! Проходите! – спохватилась профессор Шайн и улыбнулась, её бледность начала понемногу проходить. Пока все рассаживались, она сотворила себе чашку горячего крепкого кофе и жадно отхлебнула.
- Профессор, что-то случилось? – осторожно спросила Лаванда. – На вас лица нет. Вас расстроил профессор Снэйп?
- О, нет! Всё хорошо, - ответила мисс Шайн. – Просто я неважно себя чувствую. А профессор всего лишь… - она замешкалась. – Объяснял мне правила школы и устрашающие особенности этой должности...
Класс затих, синхронно подумав о проклятии, будто бы преследующем этот пост. Профессор продолжала, уже более окрепшим тоном.
- Вы, конечно же, знаете, что я приехала в Хогвартс этим утром, поэтому не успела подготовить для вас план урока, уж простите меня, поэтому будем импровизировать. На этом уроке мы с вами просто познакомимся, а на следующем – изучим заклинание Практус Иллюзиум, хорошо? Можете задавать любые вопросы. Давайте я пройдусь по рядам, а вы скажете мне ваши имена.
Профессор Шайн медленно направилась по рядам, знакомясь с учениками и попутно говоря им что-то приятное или просто что-нибудь желая. В общем, слизеринцы вели себя тихо, лишь вечный выскочка - Драко Малфой так надменно произнес своё имя, что профессор даже растерялась. Когда она проходила мимо Гермионы, то заметила книгу, вывалившуюся из её сумки.
- Ах, мисс Грейнджер, это же "52 способа улучшить жизнь домового эльфа". Прекрасная книга! Я прочла её 6 раз!
- Да, - Гермиона зарделась от удовольствия. – Мне она тоже нравится.
- А вы читали "Волшебные животные и советы по их содержанию" Флавиуса Кротта? Очень познавательная книга.
 Гермиона отрицательно покачала головой. Профессор Шайн взмахнула палочкой. Её чемодан, стоящий в углу, открылся и оттуда появилась толстая книжка, которая проплыла по всему классу и опустилась на парте Гермионы.
- Спасибо! – обрадовалась Гермиона и засунула книгу в портфель. Профессор улыбнулась и направилась к парте Гарри и Рона. По партам гриффиндорцев из рук в руки ходил небольшой листочек пергамента. Кто-то подсунул его Рону, как раз, когда профессор Шайн подошла к нему.
- Как ваше имя? – обратилась она к Рону.
- Рональд Уизли, профессор… – отозвался тот.
- Ваша мать, случайно, не Молли Уизли? – с интересом спросила мисс Шайн. Рон удивленно закивал. Профессор снова ласково улыбнулась и подошла к Гарри. На него устремились её голубые глаза, удивительно знакомые, как будто Гарри уже очень давно знает их.
- Гарри Поттер, мисс.
Бархатный голос произнес:
- Я так и думала... Очень приятно, Гарри…
Любопытство брало своё и Рон покосился на странный листочек, переданный ему. Это был заколдованный движущийся рисунок. На нем было изображено, как мисс Шайн превращает Снэйпа в лягушку. Рон прыснул со смеху. Профессор заметила его маневр и настоятельно, но не грубо, отобрала листок. Некоторое время она просто рассматривала его, а потом спросила:
- У кого такой талант рисования?
Стало даже тише, чем на уроках Снэйпа. Лишь с задних парт кто-то тихо прошипел что-то про грязный гриффиндор. Мисс Шайн огляделась.
- Ну если такой талант есть у кого-то на факультете Гриффиндор, то я просто вынуждена прибавить вам пять очков!
По классу пронеслись ликующие возгласы. Драко открыл рот, но тут же захлопнул его, злобно сощурившись.
- Но в этом рисунке кое-чего не хватает… - сказала профессор и направила палочку на пергамент. Последовала зеленая вспышка. Полюбовавшись делом своих рук, профессор отложила пергамент на свой стол и сказала:
- Я верну вам это после урока.
- Профессор Шайн, теперь расскажите о себе! – попросила Лаванда, подняв руку.
- Ах, да… - смутилась та. – В общем-то, мне особо не о чем рассказывать. Родилась и выросла в Лондоне, но переехала учиться во Францию, где поступила на английское отделение престижного французского университета, там я работала последние несколько лет. Английский знаю досконально, как вы заметили, потому что это мой родной язык, на французском тоже говорю вполне сносно. Теперь, наконец, исполнилась моя мечта – преподавать в Хогвартсе. Вот, в общем-то и всё!
- Я всегда думал, что профессора должны быть очень… взрослые. А вы такая молоденькая, профессор! – проговорил Невилл и сильно покраснел. В классе хихикнули.
Профессор Шайн очаровательно улыбнулась и объяснила:
- Мне 27. Я всегда немного опережала своих сокурсников, но в целом, это приемлемый возраст для профессора… Ах, время нашего урока подходит к концу. Вопросов больше нет? Хорошо. Можете забрать пергамент.
Профессор немного замешкалась над своим столом, и только Гермиона заметила, как она прошептала: "Дубликатус", оставив себе точную копию рисунка, а потом положила пергамент на парту Парвати Патил. Так как урок был официально закончен, вокруг парты Парвати собралась целая толпа учащихся. Всем было интересно, что же профессор изменила в рисунке. Пока все были заняты картинкой, профессор Шайн незаметно ото всех подошла к Гарри и произнесла:
- Я рада, очень рада познакомится с тобой, Гарри.
Когда все вышли из класса, оказалось, что кто-то тоже воспользовался Дубликатусом и картинки распространялись со скоростью сплетни. Симус сунул Гарри одну из копий. На пергаменте были Снэйп и Шайн. Гарри и интересом смотрел, как двигалась картинка. Вот Шайн одним взмахом палочки превращает Снэйпа в лягушку, вот она берет лягушку и чмокает, та снова превращается в Снэйпа, и Шайн целует Снэйпа долгим французским поцелуем. Занавес закрывается и в центре пергамента появляется надпись: "Конец".
- А лягушкой он был гораздо симпатичнее… - Гарри передернуло от омерзения, когда он увидел самых противоположных преподавателей, которых только можно себе представить, целующимися. Это был рисунок, но всё равно противно. Пока ученики шли на Зельеварение, только это и обсуждалось. Многие так же, как и Гарри, отплевывались от отвращения, но некоторые, например, Лаванда и Парвати, считали, что это может вылиться в интересную интригу. Тем не менее профессор Шайн произвела хорошее впечатление даже на некоторых слизеринцев.

Глава 3
 
На уроке Зельеварения Снэйп был ещё злее и несправедливее, чем обычно. Он снял с факультета Пуффендуй двадцать очков только за то, что девушка по фамилии Боунс закашлялась от оранжевого пара своего зелья. Казалось, он был готов огрызаться даже на слизеринцев. И действительно, когда Малфой слишком громко приказал кому-то из факультета Когтевран заткнуться, Снэйп резко обернулся к нему и сказал:
- Я буду решать, кому и что здесь делать!
У Малфоя был такой вид, как будто он съел червяка или ему хлестнули по лицу мокрыми носками.
После урока, когда Гарри и Гермиона выходили из подвалов, они видели профессора Шайн и профессора Стеббль, поспешно выходивших в сад через центральный вход.
Урок Истории Искусств прошел так же скучно, как всегда.
За обедом ничего особенно примечательного не произошло, лишь за преподавательским столом было несколько происшествий. Профессор Шайн снова немного опоздала и поспешно заняла своё место рядом со Снэйпом, нечаянно толкнув его при этом. Снэйп чуть не ткнулся носом в тарелку.
- Извините… – смутилась девушка и добавила. – Бон апетти.
Потом молоденькая профессорша сотворила себе тарелку с круассанами и чашку горячего шоколада и его аромат распространился на весь зал. Потом она достала палочку и прошептала, уставившись куда-то через Снэйпа:
- Локомотор, десерт! – и перетащила себе тарелку с десертом, чуть-чуть не заехав ею Снэйпу опять же по носу. – Ой, пардон, я такая неловкая! В следующий раз попрошу вас передать мне тарелку, чтобы нечаянно никому не навредить. Ещё раз простите.
Снэйп был в ярости, его давно так не провоцировали. Он свирепо уставился на Шайн и сказал:
- Чтобы вы никому не навредили, вам нужно отдельный стол, ЮНАЯ ЛЕДИ!
- Я не юная леди, профессор Снэйп, - оскорбилась Шайн и её глаза гневно засверкали. – И я бы попросила вас называть меня мисс Шайн или Феерия - в крайнем случае! Приятного аппетита! – она немного успокоилась и произнесла уже нежнее и с игривым огоньком в глазах: – Хотите десерт?
Снэйп никогда особенно не разбирался в женской психологии, поэтому его удивили такие мгновенные перемены в мисс Шайн. От беспечной "юной леди" она легко перешла к гордой взрослой женщине и так же легко вернулась обратно. Чудо. И это чудо сидело сейчас рядом с ним и пило горячий шоколад, трогательно держа кружку обеими руками. И звали это чудо Феерия Шайн. И он должен ненавидеть её так же, как и всех остальных людей, мешающих ему жить. Примерно так думал Снэйп, вперясь взглядом в пространство.
- У вас болезненный вид, профессор… Вас что-то тревожит? Может я могу помочь? – слева прозвучал бархатный голос с ноткой заботливости.
 Злость, ненависть, ожесточение так часто звучали в голосах его врагов, но заботливость…
- Нет, профессор Шайн, - отчеканил Снэйп. – Вы ничем не можете помочь.
Гарри Поттер некоторое время наблюдал за преподавательским столом и видел их со Снэйпом разговор, а ещё Гарри видел, что Дамблдор почти всё время смотрел на Шайн, еле заметно улыбаясь в густую белую бороду и качая головой. Даже тогда это показалось ему немного странным. В зале было ещё несколько человек, которые почти не отрываясь следили за Шайн. Один из них был Невилл (паренек с того же факультета, что и Гарри), который, вообще, как-то странно себя вел последнее время.
Весь оставшийся день Гарри был занят обычными школьными хлопотами, поэтому не вспоминал больше о профессоре Шайн.
На следующий день Гарри, Рон и Гермиона сидели на скамейке во внутреннем дворе школы и радовались хорошей погоде. Во дворе было много учеников из других факультетов. Чжоу Чанг тоже была там. Гарри поймал себя на том, что постоянно смотрит на неё. Тем более, говорили, что она рассталась со своим прежним парнем и Гарри подсознательно надеялся… Чжоу внезапно обернулась, как бы почувствовав взгляд, и помахала какой-то девушке из Пуффендуя, делая вид, что не видела, как Гарри смотрел на неё.
- Гарри, ты меня не слушаешь! – возмутилась Гермиона, с треском захлопывая книгу, которую держала в руках. – Я что, сама с собой разговариваю?
В школе всё было спокойно, уроки шли как обычно, никаких казусов и тревожащих происшествий. Так прошло две недели. На Защите от Темных Искусств с Шайн они изучали Практус Иллюзиум – заклинание для “отвода глаз” противнику. Это чрезвычайно полезное заклинание для создания иллюзий получалось не у всех, и даже Гарри не мог похвастаться своими успехами. Когда Шайн на первом же уроке попросила Гарри представить себе кошку и произнести заклинание, направив палочку в пол, вместо кошки у него получился полупрозрачный полосатый гриффиндорский шарф. Но Гарри понял, что у него не всё так плохо, когда увидел, что большинство учеников просто оставляли обожженные дырки в полу, куда целились их палочки. На этом уроке полноценные иллюзорные кошки получились лишь у Гермионы и Невилла, к большому удивлению окружающих. Когда профессор Шайн похвалила Невилла, он расплылся в идиотской улыбке и ещё долго не мог ничего произнести. У самой же Шайн Практус Иллюзиум получалось превосходно. На глазах учеников она сотворила сначала иллюзорную кошку, потом Гарри Поттера, который помахал всем под громкие аплодисменты учеников и исчез. А потом Шайн направила палочку на себя и превратилась в Снэйпа. По классу прокатился вздох восхищения. Потом она снова стала собой и сказала:
- Запомните, иллюзии – это иллюзии, их нельзя потрогать. Если вы подозреваете, что вы видите иллюзию, нужно горизонтально взмахнуть палочкой и сказать “Нон Практус” и вы увидите правду. Но об этом потом, когда вы научитесь более сложной ступени – накладывать чары на себя, как я только что это делала. Потренируйтесь хотя бы делать мелкие иллюзорные вещи к следующему уроку.

Глава 4

Мисс Шайн обнаружила под дверью своего кабинета письмо и решила прочитать его по дороге на ужин, так как он вот-вот уже должен был начаться. Это было любовное послание. Сосредоточившись на разборе непонятного почерка, Шайн не замечала, куда идет и, повернув за угол, она со всей силы налетела на Снэйпа. Шайн и её письмо полетели в разные стороны, Снэйп едва устоял на ногах.
- Вы что, совсем свихнулись, Шайн?! – прошипел Снэйп, откидывая волосы с лица и испепеляя её глазами. Но Шайн при падении ощутимо ударилась затылком об пол и теперь держалась за лоб дрожащей рукой.
- Вы не в своём уме! – проговорил Снэйп. – Нужно смотреть, куда идете, профессор. Вставайте немедленно!
Вокруг уже начали собираться ученики, они обеспокоено спрашивали, что происходит.
- Профессору Шайн плохо! – отчеканил Снэйп. – И она сейчас направится в медпункт.
Он подхватил Шайн за талию, она ухватилась за его плечо, они завернули за угол и направились к медпункту, оставив учеников в догадках.
- Вы специально это сделали? – сквозь зубы произнес Снэйп, когда они были одни в коридоре. Он отпустил её талию и рывком схватил за локоть, так, что кости затрещали. – Теперь все будут говорить, что я на вас напал.
Шайн, наконец, оправилась и потрясенно поглядела на Снэйпа. От боли в локте на глаза навернулись слезы.
- Что вы молчите? – ещё злее прикрикнул профессор.
- Я не хотела, извините, я нечаянно, я просто спешила в зал и читала письмо, и не видела вас, и… по-моему вы сейчас сломаете мне руку…
- Вы это заслужили, мисс!! – огрызнулся Снэйп и немного ослабил хватку.
- У меня кружится голова, профессор, по-моему, это сотрясение… Покажите мне, где здесь лазарет… - Шайн снова потрогала рукой лоб.
- Обойдетесь без лазарета, мисс! – огрызнулся Снэйп. Вы уже успели испортить мне всё настроение своими выходками. Теперь я понимаю, почему вас прислали сюда. Вся Франция вздохнула спокойно, когда избавилась от вас. Вы, наверное, и там всех достали! – Снэйп оттолкнул её локоть, который сжимал всё это время, и ушел. Шайн закрыла лицо руками и разрыдалась. Такого ей ещё никто не говорил. Этим вечером несколько запоздавшие на ужин ученики видели утирающую слезы Шайн, направлявшуюся к своему кабинету, ни на кого не обращая внимания. На следующий день эта новость распространилась по всей школе. На протяжении следующей недели Шайн ни разу не пришла есть за общий преподавательский стол, что, конечно, не осталось незамеченным. На уроках она вела себя как обычно, хотя было видно, что она сильно расстроена. А ещё Шайн прислала Снэйпу записку, где говорилось о том, что она постарается больше не мешать ему. Так прошла неделя, на носу был хелоуин. Замок был украшен всякими штучками для хелоуина и выглядел просто очаровательно. Такой праздник Шайн не могла игнорировать. Она появилась там вместе со всеми учителями, поприветствовав учеников, и даже выглядела счастливой, потому что это был один из её любимых праздников. Но когда пир был начат, Шайн постаралась незаметно выскользнуть из зала. Снэйп вышел следом за ней и окликнул её в безлюдном коридоре.
- Профессор Шайн, немедленно вернитесь в зал, вы ставите всех в неловкое положение. Среди учащихся уже и так ходят сплетни о вас. Вернитесь сейчас же и прекратите вести себя, как ребенок.
Всё это он сказал ей в спину, так как Шайн остановилась, но не обернулась.
- С чего это вдруг вас взволновало? – спросила она, сохраняя своё положение.
- Потому что эти сплетни и обо мне тоже, а вы своим поведением лишь подтверждаете их.
- Почему вы хотите казаться таким ужасным человеком, Снэйп? Зачем? Я не понимаю, почему? – Шайн обернулась.
- У меня есть на это свои причины.
- Ах, причины! – воскликнула Шайн. – Меня это просто бесит!
- Похоже, у вас сейчас нет настроения для праздника, мисс Шайн… – спокойно сказал Снэйп, - Хорошо, идите в вашу комнату, если хотите. От нас не много убудет.
- Забудьте всё это, Снэйп… - прошелестел бархатный голос. – Я хочу кое-чем с вами поделиться. Давайте на полчаса заключим мирный договор… Идемте со мной.
Снэйп уставился на Шайн, пытаясь понять, что у неё на уме и отчего она вдруг резко переменила тему... Он подумал, что ему всё равно ничего не грозит, а на праздник идти уже не хочется. Они направились к её кабинету. По дороге им встретился полтергейст Пивз, который, увидев двоих профессоров, идущих вдвоём по пустынным коридорам, противно засмеялся и прокричал:
 - Парочка, парочка! Противный Снэйп и французская крошка! Хи-хи… Крошка! У тебя дурной вкус.
Он исчез в стене, но они долго ещё слышали его противное хихиканье. Наконец-то впереди показался кабинет Защиты от Темных Искусств.
- Ну вот, добрались! – вздохнула Шайн и сотворила несколько десятков свечек в тыквах, как в главном зале, которые зависли в воздухе, озаряя кабинет приятным светом.
- Вы видите вот это? – Шайн показала на арфу, стоящую в углу. Снэйп кивнул. – Это не просто арфа, это вещь-загадка, над разгадкой которой я работаю уже четыре года. Снэйп подошел поближе, всё ещё не доверяя словам Шайн. При свете от волшебной палочки (простейшее заклинание “Люмос”) стала ясно видна надпись, струящаяся по краю инструмента.
- “Да пройдется счастливый по струнам бытия, и да явится взору то, что было сокрыто”... – прочитал Снэйп. – Это загадка?
- Нет! - ответила Шайн, помогая Снэйпу перетащить арфу в её комнату, куда вела маленькая дверь в дальней стене кабинета. – Нет, это не загадка, а скорее инструкция по пользованию. По-настоящему счастливый человек должен прикоснуться к струнам и тогда эта вещь отдаст то, что хранит. Это может быть всё, что угодно.
Они, наконец, протащили арфу в дверь и установили её посреди комнаты. Снэйп исподлобья огляделся. Это была небольшая круглая комната. Кровать с пологом, комод, диванчик, зеркало, два сундука в углу, пара чемоданов, маленький столик – на нем несколько книжек и кружка. Из окна видно ночное небо. Достаточно милая обстановка.
- Если бы я была счастливой, я давно бы разгадала секрет этой арфы. Но, увы…
- Где вы достали её? – спросил Снэйп, хмуро глядя на Шайн, наколдовывавшую себе чашку горячего кофе. Она предложила и ему кофе, но он отказался.
- Её мне подарил коллега на день Святого Валентина…Я хочу попросить вас… Помогите мне с этой штукой, пожалуйста.
Снэйп задумался.
- Я подумаю над этой загадкой и над тем, где можно найти счастливого человека. Но это не значит, что мы заключили мирный договор. Это просто профессиональный интерес, любопытство, если хотите... А теперь, спокойной ночи, профессор Шайн. Уже поздно.
- Вы упрямы… Но я тоже! Давайте будем друзьями!
- Друзьями? Нет.
- Почему же?
- Я сказал - спокойной ночи!
Снэйп развернулся, чтобы уйти, но Шайн схватила его за руку.
- Как ваше имя?
- Северус.
- Очень приятно! Феерия!
Она потрясла его руку и сказала:
- А теперь, позвольте, я ложусь спать. До завтра.
Снэйп вышел, ошеломленный. Он определенно не понимал её: загадка – не арфа, а её хозяйка.

Глава 5

Уже потом, когда он, наконец, лег спать, даже не побывав на праздничном пиру, он снова мысленно удивился иммунитету Шайн к его холодности. Чудо, по имени Феерия Шайн.
Этой ночью Снэйпу внезапно приснился романтический сон. Утром он решил, что этот кошмар от голода.
 Шайн же плохо спалось ночью. Утром она снова помогала профессору Стеббль в теплицах, потому что ей нравилось работать с магическими растениями. Потом она встретила Гарри, у которого как раз должна была быть травология. Дальше, она по всей школе гонялась за парой корнуэльских пикси (мелких пакостников - эльфов), которых кто-то из учеников натравил на Филча. В старом комоде в чулане с магическими препаратами кто-то поселился, и за это тоже взялась Шайн. Потом у неё было три урока подряд. Она так устала, что днем заснула в учительской, свернувшись калачиком в кресле. Когда перед ужином туда пришли учителя, в том числе и Снэйп, они сильно удивились и даже стали разговаривать шепотом, чтобы не разбудить её, потому что все видели, какой бешеный у неё был день. Снэйп несколько секунд оценивающе смотрел на профессора Шайн, такую странную во сне. Из окна на её лицо падали солнечные зайчики. Снэйп тут же постарался отогнать все мысли такого рода. Но не очень успешно. Через полчаса, когда все преподаватели ушли на ужин, Снэйп задержался и нагнулся над Шайн. Она спала с еле заметной улыбкой. Снэйп громко произнес:
- Профессор Шайн, вы идете на ужин?
Шайн медленно открыла глаза и несколько секунд молча смотрела на Снэйпа. Потом потянулась и вздохнула.
- Спать нужно ночью! – посоветовал Снэйп.
- Я нечаянно заснула, извините, просто устала немного… – ответила она, протягивая ему руки, чтобы он помог ей подняться с кресла. Снэйп проигнорировал её движение.
- Вы постоянно извиняетесь, может быть лучше просто не делать того, после чего приходится извиняться?
- Вы думаете, стоит жить по правилам? Почему вы не можете понять? Смысл моей жизни в том, чтобы делать большие хорошие глупости.
- Да, делать глупости у вас получается лучше всего! – подтвердил Снэйп с непроницаемым лицом. Шайн встала и встряхнула гривой золотистых волос.
- Вы убиваете меня своим кислым лицом, Снэйп. Улыбнитесь! …Вы первый мужчина, не поддающийся моему обаянию…
- Откажитесь от этого занятия, Шайн, вы тщетно обольщаете меня. Я не знаю, зачем вам это, но у вас не выйдет.
- Вы не поняли меня, Снэйп! Я не пытаюсь вас обольстить, я пытаюсь вас развеселить, но у меня не получается, пока...
- И не получится! – парировал Снэйп. – Идите на ужин, а то опоздаете. – Он направился к двери, но Шайн догнала его и взяла под локоть.
- Позвольте, пойти на ужин с вами! – предложила она, игриво глядя на Снэйпа, бледное лицо которого вытянулось в удивлении. – Возражения не принимаются! Идем.
Снэйп приказал себе оттолкнуть её, убрать от себя её руки, но не сделал этого. Они вышли в коридор под руку, как образцовая пара - суровый джентльмен и кокетливая дама. Снэйп сохранял своё обычное надменно-отрешенное выражение лица, лишь искоса поглядывая на спутницу.
- Чему вы улыбаетесь, мисс?
Феерия лишь улыбнулась шире и игриво заглянула в непроницаемо-черные глаза слизеринского декана.
 ***
На следующей неделе Дамблдор вызвал к себе профессора Шайн на конфиденциальный разговор. Никто не обратил на это особого внимания. Никто, кроме Снэйпа. Он чрезвычайно настороженно относился к Шайн и отслеживал каждый её шаг. Тем временем между учащимися ходили различные толки. Говорили, что Снэйп хочет избавиться от Шайн и занять её место. В этом не сомневалась большая часть учеников, хотя прямых доказательств не было. Лишь догадки и пересуды. Но слизеринцы были настроены решительно – они на каждом уроке пытались довести Шайн, издевались над ней всяческими магическими штучками. А между собой они называли мисс Шайн не иначе, как – “французская шлюшка”. Однажды Снэйп услышал это в гостиной Слизерина, но не сказал ни слова против, своим молчаливым согласием окончательно развязав руки ученикам Слизерина.
Налеты на Шайн продолжались с ещё большим энтузиазмом. Как бы её не успокаивали когтевранцы, пуффендуйцы и её любимые гриффиндорцы, она совсем расстроилась. Её уже несколько лет мучили различные нервные расстройства, выливавшиеся в частую бессонницу. Последнее время эти случаи практически сошли на нет, но теперь, одной прекрасной ночью, она снова поняла, что на нервной почве совсем не хочет спать. Она глядела в окно, за которым тихо шумел дождь. Наблюдая за каплями, бегущими вниз по стеклу, она встала с кровати, одела своё платье и накидку с капюшоном. Затем Шайн медленно вышла из своей комнаты, прошла по полутемному классу Защиты от Темных Искусств и оказалась в коридоре. Справа от неё был вход в кабинет Дамблдора, слева – коридор, по которому она и направилась. Коридор был освещен несколькими свечами, дававшими тусклое освещение. Шайн хотела темноты, она желала побыть совсем одна, в темноте, проверить себя на силу духа, в существовании которой она в последнее время начала сомневаться. Она всю жизнь проверяла себя, вырабатывала бесстрашие, потому что самое большое, чего она боялась – это страха. Страха, который однажды сделал в её волосах пару белоснежных прядок, которые она теперь старательно прикрывала, закручивая разноцветными ленточками… Что так сильно напугало её когда-то, она редко кому-либо рассказывала. И теперь Шайн медленно прошлась по коридору, гася волшебные свечи. Пламя последней свечи угасло в её пальцах, как огонек надежды, и она почувствовала, как по спине побежали мурашки. Шайн было немного жуткои одновременно так сладостно, когда она направилась дальше по коридору в полной темноте. По памяти она нащупала круглый столик около стены как раз на углу, где коридор сворачивал к движущимся лестницам. Она присела на гладкую поверхность стола. В накидке Шайн чувствовала себя защищенной, но... такой одинокой на перепутье дорог. Полная темнота давала ощущение безграничного пространства, Шайн закрыла глаза, чтобы не видеть это ничто. Она почувствовала горячую слезу, пробегающую по щеке, и уткнувшись в колени, позволила себе тихонько застонать от обиды и грусти, которая иногда накатывала на неё по ночам. Вдруг ей почудился какой-то звук в конце коридора, но пока она не была уверена в этом. Но вот снова – как будто шелест, но ближе. Сердце Шайн бешено забилось, она схватилась за продолговатый карманчик – нашивку на бедре, в которой обычно держала волшебную палочку. Но он оказался пуст – она по нечаянности оставила палочку на столе в спальне. Шайн замерла на своём месте – на краешке стола, она почти не дышала. “Пожалуйста, только бы Он меня не увидел, пожалуйста… О, боже, боже…” – эти мысли стучали у неё в висках. Ей казалось, прошла вечность. Но вдруг чья-то сильная рука цепко схватила её за плечо, а другая зажала ей рот. У Шайн невольно вырвался стон. Её бесцеремонно стащили со стола и прижали к стенке. Через секунду перед её лицом ярко вспыхнул свет на конце палочки. На несколько секунд он ослепил её, но она продолжала врываться, придавленная к стене мощным и, определенно, мужским телом… Когда её глаза почти перестали застилать мерцающие красные точки, Шайн различила перед собой перекошенное от злости лицо Снэйпа. Она перестала вырываться и беспомощно поникла. Его левая рука всё ещё зажимала её рот, а правой рукой, державшей палочку, он откинул капюшон с головы Шайн.
- Я догадывался, что это вы… - процедил Снэйп. Он отпустил её рот, напоследок сильно сжав её лицо пальцами, и погасил палочку. – Вы всегда оказываетесь не в то время не в том месте. Что вы делаете ночью в коридоре???!!!
- Снэйп… - наконец, удалось произнести Шайн. Она так ослабела, что если бы Снэйп не подхватил её, она бы упала. – Снэйп, я… так рада, что это вы… благодарю вас… - и она заплакала от нервного перенапряжения, всхлипывая и хватая ртом воздух.
- Прекратите реветь, Шайн! Объясните мне, что вы делаете в темном коридоре на третьем этаже во втором часу ночи?
- Я… не могла уснуть и решила выйти в коридор, а потом,… потом погасила все свечи… Я просто хотела проверить своё самообладание и побыть одна… в темноте… А тут вы, я так испугалась… Я чуть не умерла от страха… Простите меня, Снэйп… Вы правы, я совсем никчемная… Простите-е-е…
- Перестаньте, немедленно, и отцепитесь от меня, у меня нет времени на вас!
- А что Вы делаете во втором часу ночи в коридоре на третьем этаже? – опомнилась Шайн, вытирая слезы рукавом и приходя в нормальное состояние.
- Кто-то из учеников не спит ночью и бродит по школе. Я работал в своём кабинете, когда Филч (завхоз) позвал меня. И вообще - вы отнимаете у меня время, Шайн! – Снэйп резко оттолкнул её от себя, так, что она ударилась о стену...
В этот момент из-за поворота появился Филч с фонарем в руке.
- Профессор Снэйп! – проскрипел его голос. – По-моему, они на четвертом этаже… - Филч, наконец, заметил Шайн, закутывающуюся в плащ. - ТЫ! Профессор, так это была она? Я знал, что она – змея, что ей тут что-то нужно!
- Нет, Филч, это я позвал профессора Шайн! – холодно сказал Снэйп. – Продолжай искать, я скоро присоединюсь.
Филч ушел, одарив Шайн свирепым взглядом и что-то ворча себе под нос.
- Снэйп, зачем вы… Вы же ему солгали! …Ради меня?
- Не обольщайтесь, Шайн, это же не вы нарушаете порядок? У вас даже палочки с собой нет! Если бы вам было нужно сделать что-то запрещенное, вы бы без палочки не вышли! А вы её забыли, глупая девчонка…
- Почему вы уверены, что у меня её нет? – обиделась Шайн.
Снэйп приблизился к ней на опасно близкое расстояние, его дыхание защекотало ей щеку, а рука скользнула по бедру Шайн - там, где был карманчик для палочки.
- Потому что у вас, действительно, её нет.
- А вы – хитрюга, Снэйп… - отметила Шайн, чувствуя дрожь от его прикосновения.
- Ну всё, мне некогда, нужно ещё исключить пару учеников! – Снэйп собрался уходить. – Спокойной ночи!
- Вы же не откажетесь проводить девушку до её комнаты? – Шайн ухватилась за последнюю ниточку. Ей не хотелось, чтобы кого-то исключали, а если Снэйп опоздает, то может быть, она кого-то спасет. Она не верила в то, что ученики могут замышлять что-нибудь плохое.
- Хорошо, я вас провожу… – он согласился, хотя на его лице было написано явное нежелание.
Снэйп быстро прошел по коридору и завернул в класс Защиты от Темных Искусств. Шайн еле успевала бежать за ним. Он же хотел поскорее отделаться от неё, уйти, убежать от неё.. он чувствовал в ней что-то очень опасное для него... В классе горело несколько свечек, тускло мерцавших по стенам класса.
- Вот ваша комната, идите! – отчеканил он повелительным тоном со стальными нотками. Шайн подошла к нему поближе и заглянула в непроницаемо-черные глаза.
- Я хочу поблагодарить вас за то, что вы спасли меня от ночной меланхолии и от Филча, конечно же, тоже… - немного торжественно произнесла Шайн своим бархатным голосом.
- Не… - попытался возразить Снэйп, но Шайн с тихим чмоком поцеловала его в губы...
И ещё... и ещё... пока не добилась взаимности. Её руки скользили по его лицу, плечам и груди. Он сильно прижал её к стене.
- Вы сошли с ума… - прошептал он, жарко дыша в её ароматные волосы, придавливая её горячее тело к холодной плоскости стены. – Вы мне теперь ещё больше враг, Шайн.
- Называй меня Фейри…Это для самых близких…
- Для любовников? - дерзко и жестко уточнил Снэйп.
Она не ответила. Они снова целовались. Где-то вдалеке Филч окрикнул Снэйпа. Шайн заволновалась.
- Нет, не уходи.
- Он будет искать меня здесь.
Шайн открыла дверь в свою комнату и втолкнула туда Снэйпа.
- Сюда он не зайдет, обещаю… Северус…
В комнате была полутьма, по окну всё так же барабанил дождь. Холодный призрачно-голубоватый свет озарял предметы, создавая ощущение нереальности. Фейри Шайн провела тыльной стороной ладони по щеке Снэйпа и медленно сняла с себя платье, оставшись только в черных шортиках и тонкой цепочке на шее. Казалось, белая кожа Шайн испускала сияние. Так, не двигаясь, они стояли минуту.
- Хорошо… - Шайн вздрогнула и опустила голову. – Я сдаюсь, я проиграла… Но я хочу признаться… я не играла с вами, всё, что я делала – было искренне. И это тоже. Я всю свою сознательную жизнь старалась закалиться, как сталь, чтобы никто не смог меня сломать, пыталась быть простой, чтобы никто не знал, что у меня в душе, мне приходилось быть НЕ СОБОЙ. Не смотрите мне в глаза, вы всё равно ничего не увидите. Уходите.
Снэйп взял её за подбородок и заглянул в глаза. Шайн полуприкрыла веки, скрывая слёзы…
- Куда делось ваше высокомерие, мисс Шайн? Теперь я вижу покорность... и… какую-то глупую гордость? Вы проигрываете с гордостью в глазах? Откуда? Вы, правда, удивительное создание. Нет, я не уйду. - Снэйп притянул её к себе за талию и поцеловал. Шайн несколько секунд не знала, как это воспринимать, но потом обвила руками его шею. Он сам снял с себя плащ и камзол… Ах, ну да… враги…
Снэйп проснулся в пять часов утра и со смешанными чувствами осознал, что это не было сном. Дождь за окном прекратился. Шайн дремала, закутавшись в одеяло и обхватив руками подушку. Снэйп лежал, приподнявшись на подушках и, закинув голову, размышлял. Он встал и одел брюки и черную рубашку. Потом лег обратно, повернулся лицом к Шайн и несколько раз поцеловал её в плечо. Она поёжилась и открыла глаза. Несколько секунд Шайн просто смотрела на Снэйпа из-под опущенных ресниц и улыбалась. Потом она перекинула правую руку через него. Он нагнулся и поцеловал её в сгиб локтя. Она улыбнулась и облизнула немного распухшие губы. Потом она приподнялась на локте, машинально погладив шишку на затылке, которую получила этой ночью, ударившись об стену в неудачном "акробатическом номере". В остальном обошлось без увечий.
- Привет… - Шайн села на кровати, застенчиво прикрываясь одеялом.
- Привет.
- Отвернитесь, пожалуйста, я оденусь.
Шайн снова одела черные шортики и короткую оливковую сорочку на бретельках. И вернулась на кровать. Снэйп положил к стенке подушку.
- Иди сюда.
Шайн улыбнулась, перелезла через него и положила ноги на прикроватный столик, а голову на подушку у стенки. Получалось, что они лежали крест-накрест и Шайн, выгнувшись, лежала спиной на Снэйпе.
- Что теперь будет? – спросила она, откидываясь на подушку. Он вздохнул и посмотрел на неё со смутным беспокойством в глазах, но не ответил. Шайн страдальчески закрыла глаза.
- Ладно, я сама отвечу… Скоро ночь кончится, пелена спадет, и всё снова встанет на свои места. Я снова стану учителем Защиты от Темных Искусств: никчемной и невезучей, а ты - преподавателем Зельеварения, который меня терпеть не может…
Зависло долгое молчание.
- И самое ужасное, что я права... – прошептала Феерия.
Она вздохнула и закрыла глаза. Через некоторое время Снэйп заметил, что она спит. Он поднялся, одел плащ, написал записку и вышел.
 Шайн проснулась, когда в окно хлынул скудный свет осеннего солнца. Она нечаянно проспала завтрак. Сумерки давно отхлынули и всё будто бы изменилось, больше не было той предрассветной мглы, дающей ощущение сна, приятной нереальности, мечты. Она заметила записку, горящую алыми буквами перед её лицом.
“Я не смогу так резко изменить свою жизнь, но я постараюсь впредь быть с вами поуважительнее”.
Шайн побледнела от ярости.

Глава 6

Школьный день начался совершенно обыденно. Толпы учеников сновали по школьным коридорам, готовясь к урокам, обсуждая последние новости и вообще, занимаясь повседневными школьными делами. Шайн шла по делам в учительскую по многолюдному коридору. С ней здоровались из толпы, но она отвечала на приветствия очень рассеянно. В этот раз она даже не заметила Гарри, которому всегда махала рукой. В конце коридора она увидела Снэйпа, который отчитывал кого-то из второкурсников. Он, видимо, снял факультетские очки, и направился по коридору, как раз навстречу Шайн. Её сердце отчаянно забилось, в нем снова всколыхнулась ярость. Лицо Снэйпа еле заметно переменилось (не в лучшую сторону), когда он увидел её. Он резким движением головы откинул со лба прядь черных волос и посмотрел на неё так холодно, как будто бы они всю ночь были на заседании в учительской, а не в постели. Шайн выдержала его взгляд. Секунда и…
Он прошел мимо неё, даже не кивнув. Шайн повернулась и резко развернула Снэйпа к себе за плечо. В коридоре затихли все. Он взглянул на Шайн со смесью удивления, раздражения и высокомерия во взгляде.
- Объясните своё поведение, мисс!
- Поведение? Ублюдок! – Шайн размахнулась... Раздался оглушительный звук пощечины. Снэйп повернул голову и с ненавистью произнес:
- Шлюха.
 В полной тишине коридора. Ученики были в шоке. Шайн развернулась и стремительно ушла в учительскую, умоляя бога, чтоб Снэйп не пошел за ней. Он, конечно же, не пошел.
В этот день Шайн больше не разговаривала со Снэйпом, она вообще старалась его не замечать. Зато в ученических кругах был настоящий ажиотаж. После того, как полсотни человек видели ссору Снэйпа и Шайн, скрепленную серьёзным обвинением, ни у кого не осталось сомнений, что они объявили друг другу неистовую, беспощадную войну. Слизеринцы устроили в своей гостиной шикарный фуршет по поводу того, что их декан теперь уже открыто поддерживает их мнение о мисс Шайн. Все остальные факультеты были сильно шокированы и сочувствовали мисс Шайн, которой удалось заиметь такого врага, как Северус Снэйп. Просто они не знали, что в сути конфликта была заложена совсем не бытовая ненависть двух профессоров, а их личные, приватные отношения. Об этом не знал никто. Наскоки на Шайн со стороны недоброжелателей продолжались с новой силой, неделю за неделей. Они заколдовывали её стул, перо, приходили к обычным маггловским хулиганствам, и всё злее, злее и злее. Виновных найти не удавалось. А дел в школе было много и дни Шайн летели быстро. Со Снэйпом она так и не общалась, только иногда по работе. Но она замечала, что всё больше и больше тоскует по нему. Он тоже иногда ловил себя на мыслях и приятных воспоминаниях о ней. Но их холодная война продолжалась. Приближалось рождество, большая часть учеников разъехалась по домам на рождественские каникулы, многие украшения были развешаны и школа приобрела праздничный вид.
Чтобы разобраться со всеми делами до наступления рождества, профессорам пришлось сидеть в учительской дольше обычного, разбираясь с многочисленными бумагами.
Феерия сидела за своим столом, читая личные дела учеников и раскладывая их по папкам факультетов и курсов (дело в том, что в архиве произошла небольшая нестыковка мнений между Филчем и Пивзом, один из стеллажей с документами рухнул и работы заметно прибавилось..) Ещё в учительской находились Снэйп и МакГонагалл, молча работающими над чем-то по-видимости не менее важным, и не менее тягомотным.
Где-то вдалеке послышался многоголосый женский визг. Все подняли головы… Парой этажей ниже творилось что-то странное. Минутой позже в учительскую влетел (насколько позволяли его маленькие ножки) профессор Флитвик.
- Минерва, - воскликнул он, - Вы нужны в библиотеке! Кто-то наслал на раздел книг об Акромантулах заклятие и... ну в общем сами увидите.. Пренеприятная картина..
МакГонагалл бросила перо и широкими шагами умчалась в библиотеку.
Шайн, взволнованно провожавшая её взглядом, поднялась и хотела было отправиться следом, ведь это происшествие входило в сферу её квалификации, но её осадили:
- Они там и без вас справятся, Шайн! - произнес Снэйп, не поднимая головы.
- Не указывайте мне, Снэйп, - сказала Феерия раздраженно, - я сама могу решить что мне делать, я не маленькая девочка, если вы не заметили!
- О, заметил, Шайн! У меня было достаточно времени, чтобы это разглядеть, - ухмыльнулся Снэйп, имея ввиду ту единственную ночь, которая зажгла в них такую ненависть, - Может телом вы и не невинное создание, но сознание и поведение ваше - как у маленькой девочки, которую родители распустили, а нужно было просто чаще хлестать рееемнееем! - последнее слово он растянул, смакуя его звучание.
Шайн захлебнулась горячей волной ярости, накатившей на неё похлеще цунами и… не смогла ничего ответить, лишь опустила блестящие слезами обиды и ярости глаза вниз, невидящим взглядом вперясь в бумаги.
- Ну что? И возразить нечего? - продолжал издеваться Снэйп, не отрывая глаз от своих бумаг, - Ясное дело, нечего… Ведь правда, ваши родители вас неизмеримо баловали? Интересно, они знают, что у них выросла эгоистичная, лживая… шлюха…
Шайн вскочила, опрокинув стул и выбежала прочь из учительской, и лишь в своей спальне смогла дать волю рыданиям..
 ***
Феерия Шайн помогала преподавателям приводить в порядок кабинеты, классы и главное – зал церемоний, куда Хагрид притащил огромную ёлку. По гостиным факультетов тоже были расставлены ёлки, но поменьше. Шайн заколдовывала волшебное конфетти - её собственное изобретение. Оно хранилось в больших красивых звездочках, которые летали под потолком, выделывая потрясающие пируэты. При активировании звезд простейшим “Алохомора”, оттуда вырывалось бесчисленное множество маленьких золотистых звездочек, которые кружились над залом и медленно падали золотистым дождиком, исчезая при прикосновении к предметам. Это было удобно, так как потом их не приходилось сметать с пола, и ещё это было просто великолепное и очень эффектное зрелище. Невдалеке профессора обсуждали праздничный ужин. Снэйпа среди них не было, наверное он работал где-то в подземельях, потому что он отвечал за этот участок Хогвартса. Шайн, наконец, закончила возиться с конфетти и устало опустилась на лавку.
 ***
Снэйп, закончив дела в подземельях, шел в учительскую, когда ему на встречу выбежала профессор МакГонагалл.
- Северус, быстрее зовите мисс Помфри, Фейри плохо – ей срочно нужно в медпункт!
- Фейри? ШАЙН? Вы точно ничего не перепутали?
- Я старая, но ещё не полоумная! Быстрее, Снэйп!

Глава 7

Феерия Шайн сломала ключицу, упав с лавки, у которой отломилась ножка. Просто и прозаично. Хотя лавка была подпорчена заклинанием, это не обсуждалось. Когда Шайн несли на носилках в больничное крыло, Снэйп шел рядом, хотя она была и без сознания. Она очнулась на следующий день в палате. Ей тоже принесли небольшую елочку, чтобы она не чувствовала себя обиженной, так как рождество было уже сегодня, а выписывать её ещё не собирались. Весь день к ней приходили посетители. Это были учителя, ученики и даже сам директор Хогвартса – величайший маг – Альбус Дамблдор, заглянувший вместе с Роном, Невиллом, Гермионой, Гарри, Джинни, Чжоу и ещё двоими когтевранцами. Мадам Помфри долго не разрешала войти такой толпе, но потом, увидев Дамблдора, смирилась. Он поздоровался с учениками и, подойдя к Шайн, нежно обнял её, насколько позволяла её травма. Ученики переглянулись.
- Фейри, Фейри! Мне очень жаль, что ты пропустишь рождественское торжество, так жаль! Я хотел бы видеть тебя счастливой. Я так давно не видел тебя счастливой. Не волнуйся, я постараюсь наколдовать тебе праздничное настроение! Может быть ты хочешь кого-нибудь видеть? Я могу прислать Его к тебе.
Глаза Дамблдора хитро и весело блеснули.
- Нет, не нужно, я не хочу видеть его.
- Как знаешь. Но ты не расстраивайся, я всё понимаю. А рождественские подарки ты всё равно получишь, я прослежу. Ладно, Фейри, выздоравливай. Я вижу, у тебя много друзей…
Он вышел. Шайн ещё некоторое время разговаривала с учениками. Они все очень за неё волновались и желали скорейшего выздоровления. Всем было очень жаль, что Шайн не сможет быть с ними на рождественском празднике. Невилл подарил Шайн цветочный горшок с фиалками, при чем он так сильно разволновался, что у него пошла носом кровь. Когда ученики направились к выходу из палаты, Гермиона вдруг вспомнила:
- Я чуть не забыла отдать вам вашу книгу "Волшебные животные и советы по их содержанию"! Я её почти всю прочитала. Может сейчас вам станет легче, если вы почитаете её, вы же говорили, что это одна из ваших любимых книг..
Гермиона на глазах у всех порылась в своём котле с книжками, с которым хотела зайти в библиотеку, и достала ту самую книжку. Она неудачно вынула её за корешок, и откуда-то меж листов выскользнула старая фотография. Гарри поднял её и его обступили остальные. На фотке был Дамблдор и маленькая светловолосая девочка. Они радостно махали руками и улыбались с картинки. Сзади была надпись. Чжоу прочитала её вслух, нагибаясь через плечо Гарри: “Любимой Фейри от папочки. Помни, я люблю тебя”. Все посмотрели на Шайн. Она пожала здоровым плечом и сказала:
- А я искала это фото… Да, Дамблдор – мой отец. Но я бы не хотела, чтобы это знали преподаватели. Они подумают, что я получила эту должность нечестно. А я просто прошла конкурс на эту работу с наилучшими результатами! Для того, чтобы я всего добилась сама, для того, чтобы меня ценили за мои качества и умения, а не за фамилию, мы с Дамблдором храним своё родство в секрете. Поэтому, у меня другая фамилия. Даже в моём университете никто, кроме моего декана, не знал об этом. Но я надеюсь, что вы сохраните нашу тайну.
- И как долго вы собираетесь это скрывать, профессор Шайн? – встревоженно спросила Гермиона.
- Не волнуйтесь, вам не придется хранить эту тайну долго, я обещаю.
Она улыбнулась и её глаза ласково сощурились. Теперь Гарри знал, почему её глаза показались ему такими знакомыми. Потому что и этими же голубыми глазами с прищуром смотрел на него из-под знаменитых очков-половинок Альбус Дамблдор.
- А Снэйп - знает? – спросил Рон. – Наверное, он бы не стал так грубо вести себя с вами!
- Нет, Снэйп не знает… - Шайн сделала вид, что её не интересует эта тема. Они ещё немного поболтали о рождестве и зиме. Но потом пришла мадам Помфри и всех выпроводила. Она была главной и единственной «медсестрой» в Хогвартсе. Шайн осталась одна, немного почитала книгу и задремала. Снадобье, которым её поила мадам Помфри, обеспечивало удивительно крепкий сон. Наступила прекрасная рождественская ночь, праздник был в самом разгаре, когда Снэйп незаметно вышел из зала и направился в больничное крыло. Так как мадам Помфри тоже была на празднике, он свободно прошел в палату незамеченным. В общем, он не хотел заключать мир с Фейри, и он сам не понимал, зачем пришел туда. На пороге он застыл, вдруг понимая, что он не сможет сказать ей ничего доброго, а уж тем более за что-то извиниться. Ему вспомнился инцидент в учительской.. Это был последний раз, когда он видел её здоровой и в сознании.. Да, он тогда перегнул палку.. сказал то, что не думал.. Сказал, чтобы сделать ей очень больно. В отместку за то, что она сделала ему... она заставила его чувствовать то, что он отвергал много-много лет.
Осознав всё это, он уже хотел уйти, как вдруг заметил, что Шайн спит. Просто спит, а значит - она ничего не спросит, не упрекнет, не посмотрит на него с ненавистью, а ещё хуже – с равнодушием, как обычно. Он подошел к ней и сел на ближнюю кровать. Шайн спала очень крепко и, казалось, почти не дышала. Снэйп провел её ладонью по своему лицу.
- Счастливого рождества…
 Глава 8
 
- О, боже!
У Шайн вырвался вздох удивления и она тихо завизжала от восхищения. Перед её кроватью, около ёлки, лежала гора подарков. Она подскочила на кровати и её плечо взорвалось болью. Как же она хотела, чтобы "ненавистный" Снэйп был сейчас рядом с ней, радовался вместе с ней, и… улыбался… Но палата была пуста… “Пуста, как его сердце”… - подумала Шайн. Мадам Помфри застала её плачущей.
- Что с вами, мисс Шайн? У вас столько подарков, вы должны быть счастливы!
- Я не могу быть счастлива… Никогда! – она снова залилась слезами, нервно всхлипывая.
- Ну, милочка, вдруг к вам сейчас придут? Вы хотите, чтобы вас увидели заплаканной? Нет, правда? А у вас удивительно много посетителей!
- А Он не приходил?
- Кто?
- Снэйп!
- А вам хочется его увидеть? Нет, к сожалению, не приходил. Ну, открывайте подарки, а я не буду вам мешать!
Мадам Помфри перегрузила подарки на кровать, чтобы Шайн было удобнее, и ушла, оставив её в одиночестве. Шайн принялась распаковывать коробки. Сама она ещё несколько дней назад запаковала подарки для её старых друзей, учителей и некоторых учеников, наклеив на них колдовские ярлычки с адресатом и отправителем, самопроизвольно отправляющие подарки адресату в рождественскую ночь. Сейчас она порадовалась, что сделала всё заранее.
Здесь были подарки от МакГонагалл, Дамблдора, Стеббль (которой Шайн так часто помогала в теплицах), в общем, от самых близких ей профессоров. А так же от учеников: Невилла, Гарри, Чжоу, Гермионы, Боунс, Рона, Джинни, Парвати и Лаванды. С удивлением, Шайн обнаружила подарки от её подруг из Франции - Бриджит и Лиа, а так же от её бывшего парня – Брэма.
Стеббль порадовала её растением с заковыристым названием, которое представляло собой специфического домашнего питомца с собственным характером (не очень кротким) и переменами настроения. Дамблдор подарил любимой дочке полу-заполненный фотоальбом с фотографиями из её детства, когда они были ещё вместе. Там был и её первый школьный бал, и фото с её редких и коротких встреч с отцом. И, наконец, фотография Шайн и Снэйпа, когда она чуть не задела его по носу подносом с десертом. Видно, кто-то из школьников подсуетился запечатлеть этот любопытный исторический момент. Шайн захохотала, посмотрев на выражение лица Снэйпа. Это был именно тот момент, когда она по-настоящему заметила его и увлеклась им. Подарок от Гермионы – сборник стихов - заклинаний. Невилл преподнес Шайн миленького плюшевого медведя (которого она сразу же положила рядом с собой), Парвати и Лаванда – набор ленточек и украшений для волос, МакГонагалл – шкатулку с прирученными блуждающими огоньками, которые выполняли роль своеобразных живых светильников, которые полетят за тобой, куда ты их позовешь и вернутся в шкатулку, если им прикажешь. От Чжоу была красивая статуэтка молодой волшебницы в развевающейся мантии, которая то и дело поправляла прическу и смотрела на часы, вмонтированные в её подставку. Гарри подарил ей гриффиндорский шарф и письмо с предложением болеть за их команду по квиддичу. Боунс преподнесла Шайн бусы и два браслета из застывшей смолы вишни. Рон и Джинни буквально завалили Шайн сладостями (деньги на которые Рон долго занимал у всей школы). Шайн удивилась, что ученики так любят её, хотя она ничего особенного не сделала. От Бриджит и Лиа было длинное письмо и несколько их совместных фото на фоне Эйфелевой башни и парковых фонтанов, а так же снимки с выпускного, где Шайн в обнимку с Брэмом. От Брэма же пришел букет чайных роз и письмо, где он описывал его нынешнюю жизнь и новую работу. Хоть они несколько лет, как расстались, но всё равно поддерживали дружеские отношения.
Шайн откинулась на подушки, думая, почему-то не о подарках, а о Снэйпе. От него подарка не было. Не было ничего…
Но вот прошло ещё несколько грустных дней в больничной палате и Шайн, наконец, отпустили в её “родной” кабинет. Она была так рада, что была готова обниматься со всеми встречными. По пути в свой класс, Шайн встретила Невилла, который сам того не ожидая, стал человеком, на котором Шайн выместила свою радость.
- Невилл! Привет! – радостно взвизгнула Шайн, немного переборщив с дружеским объятием. – Меня, наконец, выпустили оттуда! Я всё-таки буду вести ваши уроки!
- Да… мисс… Я очень рад, мисс… очень… это хорошо…
Невилл сильно смутился от её способа выражения счастья, но он был счастлив такому проявлению внимания.
- Удачи, мисс…
- Удачи, Невилл! – звонко прокричала она из конца коридора, и тут же снова врезалась в Снэйпа, который мчался по лестнице в своём развевающемся черном плаще сложного покроя и видел её “дружеские” объятия с пареньком.
- Шайн! Вы прекратите налетать на меня в коридорах? Мы даже в Хогвартсе не можем разойтись!
- Просто нам везет!
- Мне не нужно такое везение! А вас, вообще, нужно изолировать!
 
Глава 9

В её комнате всё было как прежде, лишь рождественская ёлка, перенесенная сюда из больничного крыла, и гора подарков говорили о переменах. Когда Шайн, наконец, осталась одна в знакомой обстановке с родными любимыми вещами, она бросилась на кровать и уткнулась лицом в подушку, думая о своём прошлом и настоящем. И её настоящее зажгло ей глаза, рождая слёзы, комок в горле и ощущение никчемности. Депрессия.
Негромкий хлопок в комнате прервал её всхлипывания. Шайн подняла голову. На ковре перед её кроватью стоял внушительного размера деревянный ящик с мелкими дырочками по бокам и надписью: “для Фейри Шайн”. Фейри понадобилось пять минут, чтобы открыть его.
- Ах, боже мой! Прелесть ты моя! Лапа! – воскликнула Шайн, вынимая из ящика махонького абсолютно черного котенка с зелеными испуганными глазищами. Она быстро сотворила ему мисочку с молоком и умиленно наблюдала, как он лакает, как вдруг к ней пришла идея осмотреть ящик. Она встала на коленки и, обшарив ящик, нашла там маленький листок бумаги, на котором было написано: “Думаю, это тебя утешит”. И никакого намека на отправителя.
- Скажи, кто тебя прислал? Ну, киса, скажи!
Котенок лишь мурчал и терся о её ноги. Недолго думая, Шайн назвала его Чарли. Так Чарли стал жить в комнате Шайн и его любимым занятием было - гоняться за блуждающими огоньками. В этот день у неё не было уроков, а до ужина оставалось куча времени, поэтому Фейри направилась в учительскую, надеясь найти себе там дело, стать кому-то полезной. В учительской были Снэйп, МакГонагалл, Трюк, Флитвик и ещё трое профессоров, фамилии которых Шайн не помнила. МакГонагалл обрадовалась ей и заботливо усадила её в кресло. Шайн послушалась и уселась в кресло, продолжая наблюдать за Снэйпом, который сидел за столом, наклоняя свой крючковатый нос над стопкой бумаг. Ей было катастрофически тоскливо и даже как-то паршиво на душе.
- Вы как-то неважно выглядите, мисс Шайн. Вам дурно? – на неё снова смотрела МакГонагалл. В этот момент Шайн снова показалось что-то такое в её взгляде, как будто она знала, что Фейри – дочь Дамблдора. Скорее всего, это так и было.
- Нет, спасибо, профессор, всё хорошо. Просто у меня сегодня нет уроков и мне очень тоскливо, мне нужно чем–нибудь заняться. Может, где–нибудь в Хогвартсе есть для меня дело?
- Ну… Есть. Помогите Северусу разобраться с документами.
- Я сам справлюсь! – пробурчал Снэйп, не поднимая головы.
- Я настаиваю, Северус, так будет быстрее.
Снэйп поднял голову, направив на Шайн долгий холодный взгляд его черных глаз, как бы оценивающих противника.
- Хорошо. Пройдемте в мой кабинет.
Он встал, взял в руки стопку бумаг и резко вышел из учительской. Шайн еле успела за ним. Снэйп мчался по коридорам так, что его плащ неистово развевался, а Шайн даже бегом еле поспевала за ним. Ученики удивленно оглядывались им вслед. Наконец, впереди показались подземелья и Снэйп свернул туда, лихо застучав по лестнице ботинками. Слизеринцы, выходившие из своей гостиной, начали опасно шептаться при виде Снэйпа и спешащей за ним Шайн. На подходах к его кабинету, Шайн нечаянно наступила на его плащ. Раздался треск. Шайн выхватила палочку, чтобы исправить свой проступок.
- Уберите! – яростно заорал Снэйп, так сильно отталкивая её руку, что Шайн с воплем схватилась за больную ключицу. Он тоже выхватил палочку, как шпагу, и произнес заклятие восстановления. – Репаро!
- Извините…
- Вы – ходячая катастрофа, Шайн!
В его кабинете было немного мрачновато... Очень мрачно, если честно! И как-то уныло и холодно. Ни всплеска эмоций, как и в самом Снэйпе. Постороннему человеку было почти невозможно угадать, о чем он думает, что чувствует, да и чувствует ли вообще. Но Шайн уже не котировалась посторонним, так она сама думала.
Снэйп швырнул на свой стол стопку документов. Шайн встала посреди комнаты в нерешительности, боясь заговорить, думая, что Снэйп жутко зол на неё. Он, действительно, был зол и не отрываясь, смотрел на неё. Шайн прошептала:
- Иногда вы меня пугаете… И последнее время всё чаще…
- И что же вы думали, когда пришли сюда? – начал он тихим, вкрадчивым, страшным голосом. – Если я пугаю вас? Бедняжка! Здесь немного жутко, правда? А вы одна, в подземельях… Вдруг я захочу от вас избавиться? Надеетесь на свою палочку?
Тихий стук… Это Шайн швырнула свою палочку на пол, под ноги Снэйпа.
- Что это? – так же медленно, с издевкой произнес он и поднял палочку с пола. – Ваша беда в том, что вы слишком горды!!! Гордость застилает глаза, я ведь действительно бы мог убить вас.
- Нет, я не горда! Я верю тебе.
Снэйп сделал пару шагов к ней. Они стояли посреди комнаты и смотрели друг на друга.
- Веришь… мне? И зачем? Что ты, вообще, знаешь, Шайн?
- Хочешь услышать, во что я верю? Что для меня важно?
- Ну?
- Честь!
- Она больше ничего не значит! Пережитки прошлого.
- Совесть.
- Не у всех она есть. Это атавизм.
- Доверие.
- Бессмысленно. За доверие поплачиваются, с ним долго не живут.
- Любовь…
- Пустой звук… И это твоя система ценностей? Собрание заблуждений молоденькой глупой девицы! Печально.
Шайн остановила взгляд где-то в пространстве и раздумывала вслух:
- Пусть моя жизнь – это зыбкие моральные устои. Разве стоит жить, когда все дни расписаны? По строгому, сухому расчету. Я делаю глупости, я ошибаюсь, я страдаю, я живу, я люблю, наконец! А вы? Кто вы? Сухой, черствый человек. Вы даже эмоции свои подавляете! Вы всех ненавидите, всех! И отчего? И ради чего? Ради того, чтобы никто не смог заглянуть вам в душу. Плюнуть. Ради того, чтобы подавить в себе всё светлое и ни за что никому не подчиниться. Никому и ничему. Я могла бы вас жалеть, но это унизительно. Я могла бы помочь вам, но вы не желаете. Я могла бы ненавидеть вас, но я не умею. Я могла бы любить вас, но это бессмысленно…
- Это так. Вот поэтому мы и воюем.
- И это тоже бессмысленно. Потому что не имеет значения - кто выиграет, ведь вы всё равно останетесь бездушным, а я – излишне чувствительной. И все будут при своём мнении.
- Знаете, что в вас меня поражает? Хотя вы временами ведете себя по-детски, но вы всегда трезво оцениваете ситуацию. Ваша женская интуиция достойна восхищения, но она вам не поможет. Нашу войну вы всё равно проиграете, рано или поздно, это неизбежно.
- Я не люблю это слово: “неизбежно”. Оно убивает во мне жажду жизни. Если мой проигрыш неизбежен, то какой смысл играть в войну? Вы хотите, чтоб я сдалась? Чего вы, вообще, хотите от этой войны? Давайте начистоту, без обид.
- Я хочу, чтобы ты оставила меня в покое и убралась туда, откуда приехала. И никогда больше не слышать о тебе. Вот и все мои требования. Ну, заплачьте, Шайн, вы ведь так это любите. Сейчас самый подходящий момент.
 - Нет, мне сейчас хочется другого…
- Чего же?
- Крепкого кофе.
 - Да, это в вашем духе. Иногда, мне хочется убить вас, Шайн. Просто непреодолимое желание.
- Делайте, что считаете нужным. Мне, в общем-то, всё равно.
- Вы либо блефуете, либо вы глупы.
- Нет, мне просто всё равно. Да. Во Франции меня больше ничего не ждет. Англия – моя родина, если вы не в курсе. Единственное место, где я могу жить и работать – Хогвартс. И уходить мне некуда. А здесь… Вы! Вся эта холодная война с вами, ежедневное расстройство от факультета Слизерин, работа и никакой личной жизни. А почему бы и не плюнуть на всё, проявить слабость характера и тихо довериться судьбе. Или вам, в данном случае. Я уже всё равно почти перестала существовать. Кто будет меня жалеть? Кто меня, вообще, любит? Несколько учеников, несколько учителей, папа, может быть... У меня больше никого нет.
- Я должен вас пожалеть?
- Нет. Вы мне ничего не должны. Просто…
Cнова не как у всех.
Сердца не приневоль
Горькое слово «смех»,
Сладкое слово «боль».
В гриву вцепясь, держись! –
Бурных дней круговерть…
Так же жестока жизнь,
Как милосердна смерть.
Вялы движенья рук,
Но уж сложилось так:
Мутное слово «друг»,
Ясное слово «враг».
- Вы и сами пишете стихи?
- Да, иногда. Но этот стих не мой. Знаете, Снэйп, я хочу сказать вам по секрету: я рада, что у меня есть такой враг, как вы. Вы мне нравитесь. Я вижу, моя помощь по работе вам так и не нужна. Не буду навязываться, пойду лучше заберу документы.
- Какие ещё документы?
- Мои. Вы же хотели, чтобы я ушла из школы. Война окончена. Понимайте это, как свою победу, если хотите.
- Вы опять блефуете? НЕТ?!…Вы и правда удивительная женщина, Шайн. Знайте, мне было приятно с вами воевать.
- Так как я схожу с дистанции, может теперь вы будете мне хорошим знакомым, а не врагом? На некоторое время, на последние дни.
- Вполне возможно, Шайн! Заберите свою палочку. И ещё любовное послание, которое вы потеряли несколько месяцев назад при нашем столкновении в коридоре. Я всё забывал вам его вернуть.
- Ах, а я давно про него забыла. Я его тогда и прочитать-то полностью не успела. Э… А вы что, его тоже читали? Это подло, Снэйп! Совесть не мучает?
- Ничуть. Это обычное любовное послание, достаточно любопытное для постороннего. Вот и всё. И я полагаю, оно от Невилла Лонгботтома. Он точно от вас без ума. Не подавайте парнишке особых надежд. Хотя, парней в его возрасте как раз интересуют такие, как вы. Он правда, глуповат, но, я думаю, это вас не смутит.
- Такое ощущение, что вы ревнуете, Снэйп!
- Ничего подобного.
Шайн направилась к двери, но не дойдя до неё, вернулась к Снэйпу и крепко обняла его.
- Вы что, Шайн?
- Извините, эмоции захлестнули. Я, пожалуй, пойду. Заходите ко мне в кабинет, если что.
- Обязательно зайду вечером, узнать, как у вас дела с заявлением об уходе. Заодно посмотрю ещё вашу арфу.
- Счастливо, Снэйп. Надеюсь, я не нарвусь на слизеринцев и не потеряюсь в подземельях!
- Уж постарайтесь.

Глава 10

-Что? Фейри, так нельзя! – МакГонагалл возмущенно повысила голос. – Вы не можете просто так уйти из школы. Вы уже преподаёте предмет и ученики любят вас! Вы не можете уйти посреди учебного года, мисс. Нам некем вас заменить и... Это просто НЕДОПУСТИМО!
Она смотрела на Шайн сверкающими от возмущения глазами и сжимала в руках палочку.
- Замените меня Снэйпом, он отлично знает предмет.
- Кто вынудил вас принять такое решение? Снэйп?
- Нет, профессор. Я знаю, что делаю глупость, но я действительно хочу уйти.
- Это решать Дамблдору, но я не думаю, что он вас отпустит.
МакГонагалл ушла, оставив Шайн в недоумении. Она опустилась на кресло в учительской и молча дождалась её возвращения.
- Дамблдор примет тебя после ужина… ох, Фейри, ты делаешь ошибку.
За ужином всё было, как обычно, лишь Снэйп более дружелюбно передал ей сладкое и напомнил, что зайдет к ней вечером. Расправившись с несколькими делами, Шайн скрепя сердце направилась в кабинет к Дамблдору, вход в который был неподалеку от её класса. Каменная горгулья пропустила гостью, и лестница подняла Шайн прямиком к месту назначения. Картины зашептались при её появлении. Дамблдор ждал её.
- Присаживайся, Фейри. Это серьёзный разговор. Я догадываюсь, почему ты хочешь уйти. В двух словах: Северус Снэйп.
- Что именно ты знаешь?
- Больше чем ты думаешь, но меньше, чем мне хотелось бы. Что ты хочешь ему доказать своим уходом?
Фейри опустила голову. Только здесь, при отце, она могла позволить себе быть такой, какая она есть на самом деле. Она, действительно, только что осознала, что хочет уничтожить свою карьеру, уйти в неизвестность, покончить с прошлым. И всё ради…
- Папа, по-моему, я люблю его.
- Так зачем же ты уходишь? Останься и действуй. Мы с тобой расстались, когда тебе было одиннадцать. Теперь я хочу, чтоб ты всегда была рядом. И никуда тебя не отпущу!
Послышались шаги и в кабинет вошел Снэйп. Шайн сидела на стуле, забравшись туда с ногами, уткнувшись лбом в коленки и обхватив их руками. Светлые волосы с лиловыми ленточками искрились на солнышке. Она даже не подняла голову. Снэйп кинул удивленный взгляд на неё, но сразу же резко отвернулся к Дамблдору.
- Вы звали меня?
- Да, Северус, присаживайтесь.
- Нет, спасибо. По какому поводу я здесь?
- Это по делу профессора Шайн. Она хочет уйти с кафедры, но мне не хотелось бы снова менять преподавательский состав. Мне нужно ваше мнение по этому поводу. Есть ли такие основания, на которых можно игнорировать её заявление об уходе?
- Если я вас правильно понял, вам нужен повод, чтобы не дать Шайн увольнение? Я такового не вижу. Это всё?
- Шайн, можете идти. Я рассмотрю ваше дело позже. Снэйп, останьтесь.
Фейри нехотя встала, отрицательно покрутила головой, посмотрев на Дамблдора, как бы умоляя его не говорить ничего Снэйпу, и быстро вышла.
Она сразу же пошла в свою комнату и потрясенно опустилась на стул. И сидела так минут десять, смотря в одну точку, пока её котенок Чарли не замяучил в поисках еды. Тогда она очнулась и, так как больше не собиралась в этот день выходить из комнаты, переоделась в шорты и рубашку. Снэйп зашел к ней без стука и застал её на коленях, насыпающей в плошку кошачьего корма. Шайн подняла голову и пристально взглянула на него, но ничего не сказала.
- Вы действительно подали заявление об уходе! Как благородно. Я думал, вы испугаетесь. Вы необычная, очень необычная женщина. Хотелось бы знать, что творится у вас в голове.
- Проверьте, вы же знаете заклинание “Легилименс”! – совершенно спокойно произнесла Шайн, с вызовом глядя Снэйпу в глаза.
- Запрещено лезть в чужие мысли, вы же знаете. Хотя, стоит попробовать, если вы не против. Встаньте с коленей, Шайн.
- Даже не подумаю, Снэйп. Если вы хотите узнать о чем я думаю, просто спросите. Но… Уж если вы так желаете забраться именно в мысли, то я покажу вам лишь то, что посчитаю нужным. Договорились?
- Легилименс!