Здравствуй, Марина

Ты, наверное, сбилась с ног, ищешь меня, но ты не волнуйся со мной все в порядке. Я в Петербурге.

Знаешь, а здесь здорово! Я никогда не думал, что может быть уютно в большом городе. А Москва, для меня стала чужой и мне совсем не хочется возвращаться.
Конечно, тебе интересно, что же произошло, и как я оказался в другом городе. Наверняка ты удивлена, но поверь, у самого захватывает дух, от того, насколько круто я изменил жизнь.

Я должен тебе признаться, что я всю жизнь стремился к тому, чтобы стать лучшим. Окончил школу с золотой медалью, тут же поступил в МГУ на юридический, где все преподаватели боготворили меня и в один голос пророчили мне головокружительную карьеру. Мне это нравилось, и я хотел большего. Я только теперь понимал, что мной двигал эгоизм, тщеславие, я был всеми любим, я пользовался этим, но взамен я не мог им ничего дать. А, может быть, мог, но не хотел.

Я вспоминаю нашу с тобой первую встречу. Помнишь, это было в Саду Эрмитаж? Ты тогда гуляла с каким-то парнем, и было отчетливо видно, что тебе с ним скучно. Ну, конечно, разве такая королева красоты, как ты, могла быть удовлетворена скучным рассказом о цветах и клумбах, о бабочках редкого вида? Нет, тебе нужно было другое… И я как будто почувствовал, что ты - это то, что мне, уже преуспевающему адвокату, было нужно. Друзья мне сказали, что, такая как ты, не для меня. И это завело меня еще больше. Тогда я набрался наглости и подошел к тебе. Ты еще подумала, что я охранник Сада. Почему ты так подумала? Но мне это было на руку. У меня сразу родился план. Помнишь, как изящно я с друзьями избавился от твоего ухажера, тот, бедный, действительно поверил, что должен огромный штраф, за то, что проводит экскурсии без разрешения администрации Сада Эрмитаж. Не, правда, смешно? Интересно, он все-таки принес деньги, за которыми побежал в ближайший банк?

Тем не менее, победа была за мной. И ты вскоре стала моей. Я только сейчас понял, что тот парень был достоин тебя, потому что любил, а я нет. Я не любил тебя, ты для меня была, как очередная победа в моем победном шествии по жизни. Но ты была глупа, ты этого не понимала, тебя привлекла яркая жизнь, дорогие рестораны, покупки в лучших салонах Москвы. Вот, что тебе было надо! Я уверен, и ты меня не любила, твой расчет теперь мне ясен.

Но теперь все будет по-другому. Теперь я прозрел, теперь я знаю, что значит любить.
Если ты помнишь в ночь моего исчезновения мы с тобой поехали в казино на Пушкинской. Тогда все были от тебя без ума, еще бы, платье за тридцать тысяч долларов с декольте почти до самого пупка, не могли оставить равнодушными ни одного кобеля. А бриллиантовое колье на твоей смуглой коже сразило наповал всех присутствующих женщин. Одним словом королева бала. Как обычно, ты забыла про меня, а я забыл про тебя, и мы окунулись в светские разговоры с богемой клуба. Все было прекрасно, но примерно через час мне захотелось выйти на улицу. Времени было около одиннадцати часов. Я стоял у парадного входа, яркие огни освещали город, лампочки на фасаде казино мельтешили так, что мне захотелось закрыть глаза. Но я не успел, мимо проезжал троллейбус. Да-да, обыкновенный троллейбус. И мне захотелось на нем прокатиться, я побежал, что было сил. В этот момент я почувствовал, что ко мне вернулось время, когда я еще был свободен от фальши, и моя жизнь была чистой, как родниковая вода. Я подумал, вот время, для того чтобы заново писать свою жизнь.

Я влетел в троллейбус и сел на одно из свободных мест. Людей было не много. Я отдышался, на моем лице, наверное, была дурацкая улыбка счастливого идиота. Но я ничего не мог с ней поделать. А временами мне хотелось смеяться, не знаю почему, то ли оттого, что я обманул вас всех и убежал, то ли оттого, что я почувствовал себя свободным. Я как маленький ребенок уставился в окно, рассматривая ночную Москву, ее окна, ее пешеходов, ее тротуары и дороги, мне было все интересно. Изредка я поворачивал голову и наблюдал за пассажирами троллейбуса. Это было так интересно, все они были непохожими друг на друга, а на лицах не было этой фальшивой улыбки, которую мне приходилось видеть не всех вас. Тут я увидел совсем другое: калейдоскоп человеческих чувств и эмоций, а главное все настоящее. Ты удивишься, мне тогда захотелось, чтобы в троллейбус вошел какой-нибудь бомж, чтобы он был грязный и даже вонючий, но настоящий.

Однако на очередной остановке бомжа не оказалось, у раскрытых дверей стояла девушка. Сначала она не могла подняться по ступеням троллейбуса, мне сразу бросились в глаза ее больные ноги, которые были похожи на плети, беспорядочно болтавшиеся в разные стороны.
- Странно, - подумал я, - почему она была без провожатого? На двух костылях, которые безобразно упирались в ее подмышки - явно далеко не уйдешь.
- Вам помочь? - Я вскочил с места и протянул девушке руку. Но она отшатнулась от меня, как будто я заразный.
- Я должна сама. – Тихо произнесла девушка и взялась взбираться в салон. Невозможно было смотреть на эту сцену, и я снова предложил помощь, рассчитывая на то, что ее стеснение пропадет, и она согласится. Но она была упряма. Девушка крикнула мне, чтобы я отошел дальше, а иначе она мне засветит костылем прямо в глаз. Она была на столько убедительной, что мне пришлось отступить. Наконец она оказалась на сидении, двери закрылись и мы поехали дальше. Как ты понимаешь, я не мог молчать. Первым делом я представился.
- Здравствуйте, меня зовут Александр. А вас? – Но незнакомка ничего не ответила, она сделала вид, что меня просто нет. Через некоторое время она встала и направилась к выходу. Я решил не вмешиваться. Но тут неожиданно троллейбус резко затормозил, и девушка, не удержавшись на своих костылях, упала прямо на пол. К счастью все обошлось без травм. Один из костылей отлетел в сторону, и упрямая девчонка не могла его достать. Несколько ее попыток успехом не увенчались, и тут наступила моя очередь. Ей ничего не оставалось делать, как принять мою помощь. Я помог ей выйти из троллейбуса, потом она захотела присесть на лавочку, и я последовал за ней. Тут девушка заплакала и рассказала мне сквозь рыдание, что она устала от такой жизни, она не хочет быть больше обузой для своих родителей. Она, как и я, сегодня попыталась вырваться из этого адского круга, где каждодневно происходит одно и то же и вся жизнь словно по плану, расписана до самой смерти. Ей захотелось сделать, что-то самой без чьей-либо помощи, именно поэтому она получасом ранее вышла из дома и попыталась самостоятельно доехать до магазина и купить хлеба.

В тот момент я понял, что без этого сильного человека я теперь не смогу прожить и дня. Мне многому надо было научиться у нее, а главное мне хотелось о ней позаботиться, прижать ее к груди и долго не отпускать. Я знал, что нам будет вместе хорошо. Мы купили хлеб, и я проводил ее домой.

А теперь мы вместе. Я отвез ее в Питер, здесь есть врач, который может помочь. Он говорит, что Вера будет ходить без костылей. Тогда будет все хорошо!
Ты скажешь, что я сошел с ума, но я отвечу – это и есть настоящее счастье чувствовать, что ты кому-то нужен. Милая, Марина, я люблю ее, и мы всегда будем вместе. Я уверен, наша история только начинается, и может быть, когда-нибудь я тебе ее расскажу.
Я прощаюсь. Не держи на меня зла, я верю, и у тебя все наладится.
Пока.
С.-Петербург, 16 августа 2005 года.