Война

(эссе из цикла "Мораль")


Жестокость – слепое взирание истины; если ты жесток по отношению к человеку, ты никогда не прозреешь истину о нем Война - поле разгула подсознательных инстинктов, узаконенное душегубство, апофеоз биологических побуждений.
Война - ристалище, где рушится моральная истина; воюющие ничего не знают, не желают знать ни о себе, ни о противостоящей стороне; знают только одно: я должен выжить, враг истреблен.
И, чтобы столь отдалиться от морали и истины, достаточно проникнуться этой мыслью. Обратите внимание: война всегда опирается на ложные аргументы, даже когда ведется именем Провидения, Бога, она затевается не ради вечных, высоких истин, а ради преходящих, конъюнктурных целей. Марс никогда не бывает искренним, никогда не раскрывает своих истинных целей. Завоеватель не признает, что ведет войну ради покорения мира и собственного возвеличивания и обожествления, ибо боится дать повод понять другим, что они являются лишь "пушечным мясом"; ведь он нуждается в них и не может обойтись без них!..
В результате приводится в действие чудовищная людоедская машина под предлогом исторической необходимости, сохранения жизни, восстановления справедливости, а, по сути, насилующая справедливость.
Сколь естественно желание человека объять мир, оставить след, обессмертить себя, столь же противоестественны поползновения, завладеть миром военным насильственным путем; ибо завоеватель лицемерен (искренность - главное условие естественности) и всегда нуждается в послушных исполнителях. Его путь к высшей власти проходит через других; он ЗАВИСИТ от воли людей, составляющих его воинство, от тех, кто возделывает землю, добывает руду, кует железо.
Он никогда не увидит всех и вся в состоянии безоговорочной готовности к послушанию, к бою, к исполнению приказа; никогда у него не будет полной уверенности в преданности своих рабов. И только тогда, быть может, его посетит мысль о существовании иного покорения, иной власти.
Художник и Властитель – две ипостаси одной истины, то есть Поэт тоже своего рода властитель. Художник движем интуицией, а властитель – диктовкой инстинктов. Первый – властитель истинных и исконных чаяний и чувств, второй же - властитель искаженных чувств и идеалов.
Поэт завоевывает сердца, духовную власть и в своем «завоевательном походе» не зависит ни от кого и ни от чего. Властитель-завоеватель обезличивает, обескровливает, опустошает мир. Один трогает душу, а другой тушу мира; один своей любовью покоряет любови, а другой – своей страстью страсти вселенной. НЕЛЬЗЯ ОБЛАДАТЬ ВСЕМИ ЖЕНЩИНАМИ В МИРЕ, НО МОЖНО ЛЮБИТЬ ВСЕХ ЖЕНЩИН.

Война, как следствие патологии самого естественного желания - самоутверждения, полярно противоположная сторона этой ВЕЛИКОЙ истины, - есть ВЕЛИЧАЙШАЯ ошибка. Война - не что иное, как попытка, в обход извечных моральных норм, взойти на престол гегемонии.
Только в призме нравственности мир предстает во весь рост, и только высший взлет человеческого духа - любовь - снимает материальные границы между всем сущим на земле и обезоруживает прагматический мир.
И война, создающая пропасть между моралью и человеком, никогда не выдерживает этого разрушительного назначения; человеку, одержимому жаждой истребления, в конце концов, противна игра с разбитыми оболочками отлетевших душ, и однажды, придя в ужас от пустоты, окружающей его, он устремляется - через пепелища войны - к вратам единственного спасения - к морали, и это прозрение приводит к краху войны.
Войну нельзя считать необходимостью хотя бы потому, что движущей силой ее являются не вечные уставы морали, а "альтернативные" им аморальные "законы", и необходимость как проявление нашего бессмертного чаяния самоутверждения, никак не может идти вразрез с истинной моралью. Война - нонсенс, ошибка, самая страшная и непростительная. ВОЙНА - ЖАЖДА ЗАВЛАДЕТЬ МИРОМ УМЕРЩВЛЕННЫМ, НО МИР НУЖЕН НАМ ЖИВЫМ.
Охотник любит природу, он тоже своего рода соискатель мира и в то же время уничтожитель мира. Есть любование вольным полетом птицы, и есть любование застреленной дичью. Война - гигантская, грандиозная охота. Преступная охота. Ошибка эта и есть ГРЕХ. И путь очищения от греха - не наказание, а ОСОЗНАНИЕ его, и это осознание - само по себе наказание.
Идеологами войны всегда оказывались люди, патологически жаждущие увековечивания. Сколь естественно и нравственно чаянье бессмертия простыми смертными, столь безнравственна и неестественна жажда добиться увековечивания путем прижизненного насаждения, вдалбливания посмертной памяти о себе в иллюзорном стремлении обойти физические законы.
Сколь приближает нас к истине духовная жажда, столь же отдаляет нас от нее биологическая ненасытность, блокируя сигналы и токи, идущие к нам от окружающего мира. Духовная сила стремится к созиданию и обретению, бездуховная сила ведет к разрушению и распылу. Никто насилием не мог получить от сущего мира долговечных обретений. Никто не смог, преодолев сопротивление законов земли, воды, воздуха, разума, слова, стать выше природы. Будь это возможно, тогда искатели земных благ всех мастей, заложники всяких "яблок раздора", зоопарковые браконьеры, атомные держиморды, джигиты высоких кресел поймут, в чем тайна истинной власти над миром - власти духа.
Война - агрессия мирового организма против мирового духа. Интуитивно-созидательное начало в человеке сужается до предела, уступая инстинктивно-прагматическому императиву, возникает опасность отторжения морали.
Разум, призванный улавливать абстрактные интуитивные токи и выстраивать их в систему, в зримую конкретную форму, прочитывать сигналы и коды, исходящие из внешнего мира и торить новые каналы выхода духа в мир, отрешается от этой высокой миссии и превращается в физического хранителя организма, в вычислительную машину инстинктов.
Всякая хворь, травма, удар не являются ослаблением биологического начала, а наоборот, вызывают его активизацию, провоцируют возрастание его агрессивности. Древнее изречение "в здоровом теле - здоровой дух" можно понимать так, что здоровое тело - то, которое не препятствует духовной деятельности человека.
Хотя и существует множество способов (медицина, спорт) для устранения и погашения этой агрессии биологического начала, но наивно тешиться иллюзией, что таким путем, пускаясь во все тяжкие, можно войти в мировую духовную жизнь; хотя бы потому, что во всех подобных перечисленных и не перечисленных случаях речь идет не о духовном самопреодолении, а об искусственном устранении возникшей аномалии.
А это далеко от естественности и не что иное, как самообман, ибо в таких случаях ничего не прибавляется к нравственно-духовным качествам человека, в лучшем случае, создаются преходящие условия для проявления этих качеств.

МЫ МОЖЕМ СТАТЬ ПОЛНОСТЬЮ СВОБОДНЫМИ ТОЛЬКО ЗА СЧЕТ ПОЛНОГО ПОДАВЛЕНИЯ БИОЛОГИЧЕСКОГО НАЧАЛА И ТОЛЬКО ЗА СЧЕТ ЕГО ПОДЧИНЕНИЯ ДУХОМ, ДВИЖУЩИМ МОРАЛЬНОЕ ЧУВСТВО, МЫ МОЖЕМ СЛОМИТЬ СОПРОТИВЛЕНИЕ ЗАКОНОВ ЕСТЕСТВА.

Но действие рождает противодействие, и война - страшнейшее самовыражение и самоутверждение биологического начала, ненависти, злобы, каждым своим ударом заглушает витающие божественные голоса в стенаниях плоти и терзаниях нервов.
Война - путч инстинктов, каждая нанесенная ею рана - желание истребить и разрушить то, что недостижимо. Каждая неестественная смерть - наращивание сопротивления естества и доведение его до предельной черты. Это не освобождение, не высвобождение духа из плоти, это - кощунственный бунт, ИЗГНАНИЕ духа из плоти, Бога - из вселенной. Каждая неестественная смерть и смертоубийство - это бессилие молоха войны, перед физическими законами войны, создающей гигантский механизм биологического управления, от самых примитивных орудий до баллистических ракет, войны, грызущей мир со времени установления тоталитарной морали доныне.
Марс не достигнет своей самой заветной цели - всесветного поклонения и всечеловеческого покорства ни со стороны живых, ни со стороны мертвых трупов. И каждая неестественная смерть задерживает на одну человеческую жизнь Бога, поспешающего к восстановлению мировой гармонии, затягивает на одну человеческую жизнь путь от нас к свободе. Ибо каждому, являющемуся в мир, должно дать время для самоутверждения, каждому должно прожить свою жизнь, даже если ему придется возвращаться в эту жизнь хоть тысячу раз!..
Молох войны, запуская в полную силу свой колоссальный механизм, хочет продлить Великий путь до бесконечности. Он примеривает на себя божественную мораль, вывернув ее наизнанку; ни единое движение, мановение этой морали не ускользает от его внимания, но он видит все в перевернутом виде, он видит все и бессилен во всем.
НАСИЛИЕ НИЧЕГО НЕ МОЖЕТ ОТНЯТЬ У МОРАЛИ, ИБО ЕГО ПУТЬ НИКОГДА НЕ ПЕРЕКРЕЩИВАЕТСЯ С МОРАЛЬЮ. Ненависть не может превратиться в любовь, жестокость - в милосердие, злоба - в участие, нет такого механизма; мы же попросту оказываемся ПЕРЕД ВЫБОРОМ того или другого.
Биологическая энергия не может подменить духовную и - наоборот. Антимораль не может заменить мораль божественную, самое большее - может предать последнюю забвению. Насилие карает забвением вечных ценностей прежде всего своего автора и проводника.
И война - самое откровенное деяние насилия - бессилия, по сути, не что иное, как попытка оставить на полпути Дух, влекущийся к космическому владычеству и претендующий на божественный престол. Война - не что иное, как попытка оставить пустующим престол Творца, заточить Бога в глиняной мазанке, слепленной из человеческих страстей и держать мир в состоянии вечного хаоса.
Вот что такое война - сильнейшее оружие слабых! Война - это наше ревнование мира друг к другу. Как у каждого желания и чаяния в этом двойственном мире есть оборотная сторона, так и у ревности есть две ипостаси. Война - оборотная сторона этого чувства. Суть каждого творческого чаяния, каждого деяния человека в мире - достичь божественной власти, завладеть божественным престолом. ИМЕННО В ЭТОМ СМЫСЛЕ ПЕРВОПРИЧИНА ВСЕГО - БОГ, И ЭТО УБЕЖДЕНИЕ НЕ ДАЕТ НИКАКИХ ОСНОВАНИЙ ИСКАТЬ ПРИЧИНЫ ЗЕМНЫХ УРОДСТВ И СКВЕРНЫ В ПРИРОДЕ ДУХА.
Человек, рвущийся к мировому господству, не только хочет «утвердиться за счет других», как говорил Сартр, он хочет также завладеть механизмом воздействия на других, механизмом управления миром.
Никто еще на земле путем насилия не смог взять у естества то, чего он жаждет, и никто не смог, преодолев сопротивление законов земли, воды, воздуха, разума, слова - сопротивление материи, стать выше природы. Будь это возможно, тогда зоопарковые браконьеры, джигиты высоких кресел поймут, в чем тайна истинной власти над миром - власти духа.

Война - завладение умерщвленным миром. А нам мир нужен живым.

Баку, 1994 г.


Перевод Сиявуша МАМЕДЗАДЕ