Война

 Война.
 
 «Война – слишком серьезное дело,
 чтобы доверять его военным" (Ш. Талейран).
 «Радуйтесь войне, т.к. мир будет ужасен».
 (А. Гитлер).

 Война. Всего каких-то 5 букв, а сколько смысла. Этот смысл наполняет все человеческое существование сквозь тысячелетия. Засыпая на последней парте в средней школе, даже не замечаешь, как учитель истории строит свое повествование о прошлом вокруг одной войны, которая сменяет другую, плавно переходя в третью. Кажется, что это так далеко и неестественно, так мало касается именно тебя, что, бросаясь после уроков снежками, даже представить себе не можешь то чувство, которое возникало 50 лет назад у твоих сверстников, желающих гранате приятного и легкого полета, чтобы самого осколками не задело. И только что свергнутый «Царь горы», катящийся вниз со снежной горки, наевшийся снега, не ощущает ничего, кроме желания подняться и отомстить обидчику, сбросив его вниз. Нам повезло, нам не дано познать еще и чувство обиды за Родину, ведь сквозь кровь, застилающую глаза и мерзко-липкую пелену ужаса, успеваешь заметить проползающий над тобой танк, который, оскалив пасть, намерен вгрызться прямо в сердце твоей страны. И он это делает, а ты, плача и заламывая от беспомощности руки, наблюдаешь за этим с далекого одинокого облачка. А потом приходят вопросы без ответов. Одеваешься в латы, сотрясаешь кулаком воздух, говоришь, что искоренишь первопричину войны, но, пройдя несколько веков назад, опускаешь руки; - осознаешь, хоть и не желаешь в это поверить, что война существовала всегда. И дальше шагаешь уже молча, без героических кличей, да еще и потеряв где-то тяжелый щит. Пока ищешь источник войны, начинаешь понимать потихоньку ее сущность. То, что раньше казалось диким, судя по искривляющемуся лицу исторички, говорящей об этом, при близком рассмотрении стало таким ясным и очевидным. Все просто: - война – это физическое уничтожение одними людьми других людей, при сопротивлении последних. Можно догадаться, стоя правофланговым в первой шеренге, что этими людьми являются солдаты, объединенные в отделения, взвода, роты, батальоны, полки и, наконец, в армии.
 И вот на небе кружат тучи. Твое облачко, пропитавшись черной от злости, но еще свежей кровью, превратилось в маленькую грозовую тучу. Ты просто в гневе. «Казнить то обстоятельство, что привело к необходимости любому государству с политическим строем иметь в обязательном порядке армию!!!» Тащишь тяжелый крест, ты непременно его распнешь, но гвозди пробивают пустоту. Армия и политика и наоборот. О великий кубик Рубика; - как его ты не крутишь, а на выходе получаешь одно и то же сообщение: «Армия и политика. Эти аппараты не могут существовать самостоятельно». И так раз двести – вполне достаточно для того, чтобы вслед за очередной молнией, на Землю полетел с бессильной злостью брошенный твой кубик. Потом заговорят о Тунгусском метеорите, но ты не смотришь новостей, а в голове звучит одно: «Армия без политики не нужна, т.к. своих целей она не имеет, там просто некому иметь эти цели. Политика без армии беспомощна….» Порой страшишься собственных выводов, ведь согласно им стараешься жить. Психиатрические клиники переполнены, все боятся собственных мыслей. Тебя с твоим облаком уже определили в восьмой коридор по правой стенке, прямо возле палаты какого-то чудака, который моет сапоги в бадье с надписью «Индийский океан». Полиция мыслей не дремлет, и всем плевать, что в коридоре сильно дует от окна, что люди с автоматами уже на подходе, их видно на горизонте, комплекс лечебницы продолжает расширяться вглубь и без того больного сознания, наполняя его все новыми персонажами. Тогда ищешь спасения в телевизоре, в радио, жадно хватаешь слова, а вдруг война закончилась. Но там боятся говорить открытым текстом, продолжают громко молчать о том, что знают все. А ты составляешь из окончаний предложений свой собственный текст. Армия бездумна, за нее думает политика, которая, решая международные проблемы, все чаще и чаще опирается на силовые структуры. И подпилить бы ножки последним, чтобы следующий раз, когда политика найдет опору в армии, они под общим весом рухнули на землю…. Никто не продает пилу больному, а ты сокрушаешься, что оружие выдают и большим калекам, решающим проблемы со своими собственными тараканами путем расстрела сослуживцев. Гнев закипает внутри лавой, но влажная поверхность облака успокаивает, и ты ощущаешь себя свободным: - тебе удалось скрыться от людей в халатах, которые из всех методов убеждения принимают только метод силового воздействия, принуждения. Под подобным воздействием очень сложно представить себе наших политиков, идущих бить морды политикам другого государства, ведь ни у тех, ни у других нет касок на голове.
 На подобной мысли почувствовал себя уставшим, слишком много свалилось за один день. Первый сон отправил туда, где историк рассказывал о кулачных битвах толпа на толпу. Тогда люди только начали задумываться о том, что сильнее можно ударить, если использовать какой-нибудь предмет. В учебнике очень схематично нарисованы различные орудия убийства. Человек назвал это оружием, а значит уже не за горами тот день, когда появится различие между толпой и людьми, которые умеют с оружием обращаться. Этакие кровавые мясники, оставляющие за собой горы изрубленных и исколотых трупов. И снайпер на крыше почувствовал себя святым, когда, нажав на спусковой крючок, отправил пулю прямо в лоб какому-то юнцу, которого даже стремительный ужас охватить не успел, и он умер с улыбкой на губах. И с ощущением облегчения выбрасываешь свой меч, радуешься вместе со всеми: «Да здравствует оружие дальнего действия!» Теперь исход войны определялся не тоннажем истерзанных тел, а качеством используемого оружия и обученностью личного состава. Политики стали задумываться, так и появилась действующая армия. Война стала обретать какую-то осмысленность, зародилась такая наука, как тактика. И ты не знаешь, что появилось первым, тактика или шахматы. Ты даже не подозревал, что гибнут люди, когда играл в шахматы с Марсом и играл гораздо хуже него. И неудачный ход пешкой стоил жизни тому, кто думал, что сможет проскочить из одного подъезда в другой, но попал под пулеметный огонь из окна противоположного дома. А может, это был и не солдат, а целый конный взвод из авангарда…. Но и тот, что умер, не сумев доползти до собственной квартиры, и тот, придавленный собственной лошадью, получивший контрольную пулю в голову, думали об одном и том же.… А ты вызвался осуществить их последнюю просьбу. Даже попробовал ударить Марса шахматной доской, но промахнулся. Теперь решил, что точно дождешься следующего появления правителя на небесах, чтобы постараться ему внушить прописные истины. Политики не должны заниматься тактикой, а чтобы быть хорошим тактиком, нужно быть в первую очередь хорошим солдатом, чтобы хоть раз увидеть войну собственными глазами, суметь выжить и дать наиболее полную оценку обстановке. И вот политики и не воюют больше. Они греют свои задницы в теплых уютных кабинетах и напряженно придумывают повод к войне, ведь должна же армия оправдывать средства вложенные в нее. Ты мчишься на всех порах к зловонным кабинетам, чтобы помешать политикам придумывать войну, но разбиваешься об оконные стекла; - они боятся сквозняков, их не кладут в коридорах. А война уже придумана, и уродливые птицы политических мыслей летят к тактикам, которые призваны придумать, как следует выигрывать войну. Тебе остается только подслушивать за окном, зачем придумана война. Оказалось, что эти политики решили забрать у других политиков часть земли, на которой якобы без права живут последние. Потом выяснилось, что завоевание территории – это не основная причина войны, что политики еще придумали поработить живущие там народы. Ну, так зачем же вам рабы?! Ответ напросился сам собой, а так хотелось риторического вопроса. Все просто, говорил Чингисхан, когда прогуливался по райским садам. Он не чувствовал вины, он просто дал работу народу, который ничего не умел, кроме того, как пахать, а потому и пахал. Рабы нужны, чтобы работать, работать на своего хозяина, т.е. завоевателя. (О, Европа, как ты сейчас цивилизованна, и как много было у тебя колоний). Нашествие завоевателей, которые из собственной лени или неспособности пускались в кровавые путешествия. А думать хотелось, что война гораздо глубже, ведь всегда пытаешься как-то оправдать то, что невозможно искоренить. Нет, нет, подальше от этого окна; - необходимы более веские причины войн.
 Смотришь дальше и начинаешь снова верить в чудеса. На твоих глазах виртуальные деньги со скоростью самых быстрых электронов перемещаются с одного счета на другой, вызывая счастливую улыбку у некоторых и чувство обиды у всех остальных. Ты присмотрелся, и это бесценное электричество подернулось легкой зыбкой рябью, открывая бесконечный караван, везущий несчетное количество золота, бриллиантов и прочего кровавого удовольствия. Немногим раньше эти сокровища выламывали из окостеневших пальцев их предыдущих обладателей. Новый хозяин даже не утрудил себя снятием короны с головы прошлого хозяина «Медной горы», он просто отрубил ее вместе с головой и сейчас тщательно оттирал ее от крови. Караван направлялся в новую для себя страну. Сокровища отныне были призваны стать залогом процветания нового народа. А там, позади, остались несбыточные надежды людей на счастливую и долгую жизнь. Все их мечты были прибиты на главные ворота вместе со щитом завоевателя. А души в небесах, когда совсем стемнеет, напишут яркое и емкое: «Жадность, алчность, нажива». Насколько дешевле человеческая жизнь грамма золота? Ответы, если хотите, поищите в войнах древности. Но что это? Вслед за событиями – ритуал. Стремятся вселить в нутро оставшихся успокоение, во славу мертвых погребальные обряды. Кресты и свечи, огромные иконы – и ты со всеми в первых рядах идешь на священную войну. Ты не божественен, поэтому и облако свое оставь, не место никому на небесах. Сначала заслужи снисхождения владыки. И вот вас всех собрали по церквям. Религия – чабан намного большего числа людей, чем политика. Ты 13-й в очереди за билетом в рай. Условие одно – произнеси клятвенные слова: «Моя религия, моя вера – главнейшие во всем мире. Несогласные должны умереть». Теперь ты отправишься бродить с толпой себе подобных подминать под свою веру хорошо организованные армии неверных. Когда копье пробило грудь, ты уже успел отречься во имя жизни, но было поздно. Анубис рассказал, что основным поставщиком душ в его царство были религиозные войны – самые жестокие и кровопролитные. Воевало стадо зомбированных фанатиков веры против профессиональных вояк, которые вырезали первых, как животных на скотобойне. Ты больше не веришь, не хочешь бессмысленной смерти, но твои товарищи, сверкая глазами, продолжают славить Христа, стоя на трупах врагов. А, может быть, они еще кричат «Аллах Акбар». Теперь понимаешь, что любая вера много глубже любой из войн, и никакие жертвы были не способны ее поколебать. В душе уже послал подальше все божественное, нашел облачко и на небеса, где гораздо спокойнее, там можно хорошенько все обдумать, а, обдумав – сделать выводы. Всю жизнь человек воюет не банально из злости (хотя и это, несомненно, присутствует), а просто выполняя свою работу. Просто убить человека – это одно, а убить противника на войне – совсем другое. Если убийца – значит плохой – стандартный стереотип. Но ты же помнишь конвульсии врагов, бегущих на твой дот, то ощущение радости за товарищей, которые отступают под твоим прикрытием. С каждым новым трупом врага твой смех становился все громче и громче, ты даже раскалившийся пулемет слышать перестал, а, может, и патроны закончились. И ведь ты не урод какой-нибудь. Несмотря на то, что стены дота украсило мясо, разбросанное взрывной волной от разорвавшейся гранаты, твое улыбающееся фото будет вывешено на доске почета на правах героя, оставшегося в одиночку прикрывать отход товарищей. Ты не убийца, ты просто выполнял свою работу. Война – это профессия миллионов людей во всем мире. Солдаты так зарабатывают себе на хлеб. А то, что правила такие дикие – в этом их обвинить нельзя. Можно подметать улицы, а можно убивать людей – одно и то же, все ради денег. А каждая работа подразумевает повышение уровня, совершенствование.
 Ходишь по длинным залам галерей. Живопись, литература, архитектура, музыка,…а вот оно и главное – галерея военного искусства. Война по мере взросления человечества постепенно становится искусством. На парах тактики преподаватель слюной брызгал от вдохновения, когда рассказывал о гениальных решениях великих полководцев. Каждому бы научиться так убивать. Война уже перестала быть бойней, становимся гуманнее. Даже заменили калибр 5.65 на 7.62, чтобы пуля не блуждала по телу. Закончилась эпоха мечей, разрубающих тело противника пополам, теперь, сидя в палатке после дневного боя, ты гордишься собой, что не сорвался, и не и один, из убитых врагов (хотя какие там враги – так, коллеги по мясному цеху) не мучился. Забота о человеческой жизни выходит на первое место. Прежде чем послать кого-то грудью закрыть пулемет, стратеги и тактики сто раз подумают, а политиков уже не допускают к военным действиям. Хотя Буш, снимающий очередного своего генерала, наверное, положил бы больше иракцев, возьми он сам в руки ружье. Но картины рисуют не с таких, т.к. теперь в их обязанности входит только лишь слово «Фас».
 Ты приехал за высшим образованием и не знал, что тебя будут учить убивать. Существует множество институтов, но убивать учат только военные. О беспомощное время, ты само расписалось в том, что война не закончится никогда. Приди и заключи трудовой договор, и теперь ты сотрудник контрактной армии. Ты пойдешь убивать себе подобных, когда тебе об этом скажут. Не забудь ожерелье из ушек врагов, чтобы финансовая часть начислила зарплату за каждого убитого. Смерть человека перерастает в личную заинтересованность, а ты стремишься повысить свое мастерство, стать профессионалом на своей работе. И это добивает своей безысходностью. Ты рвешь контракт, ты стаскиваешь армейские ботинки, ты поскорее бежишь домой, когда твои сверстники остаются на улице поиграть в войнушки, а ты не хочешь убивать людей. В твоих детских рисунках присутствует смерть, ты учился ее рисовать по патриотическим военным фильмам. Человек с усиками и свастикой на рукаве умирает в конце каждого виртуального боя. А теперь приходится дождями плакать, видя уверенность современных политиков в своих силовых структурах. Они развязывают ненужные войны одну за другой, как штангисты на арене играют мускулами своих армий перед менее развитыми государствами. Забери у америкосов их армию и посмотри, как глубоко они засунут свой язык и замолчат навеки. Но этого никто не делает. Ты сотрясаешь стены в приемной Зевса, ждешь аудиенции, а он смеется над тобой, он забирает армию твоей родной страны. Пролетая над воинскими частями, приходишь в ужас, ведь нас на случай войны будет защищать эта зеленая необученная масса. Но тут же вспоминаешь «Восстание машин», и эти мысли успокаивают. Пришла пора технических войн. И первый реактивный двигатель выводит твое облачко за сверхзвуковой порог. Хорошо, что сейчас война стала затрагивать все более широкий спектр жизнедеятельности людей, подключилась к ней и наука. Академик Сахаров будет еще долго виновато опускать глаза, а ты даже не знаешь, прав он или нет. Зато ты знаешь, что пока наши голодные ученые чего-то там разрабатывают в подземных бункерах, нам бояться нечего. Последняя война между одинаково развитыми государствами закончилась в 1945 году, пришло время бомбить отсталых и слабых. Ты отказался, когда какой-то бородатый мужик предложил тебе подзаработать и сбросить со своего облачка коробочку на густонаселенный район города. Тогда тебе подсказала интуиция, потом только вспомнилась Хиросима. Да, теперь уже не до войны в привычном ее понимании. Окопы рыть бесполезно – атомы перестали быть мирными. Каждое развитое государство это понимает, поэтому мы и живем сейчас в относительном затишье. Сейчас можно воевать, не выходя из штаба, все решит авиация и ВМФ стратегического назначения. Если начнется война с применением оружия массового поражения, то радоваться победе будет некому. С такими заголовками в листовках можно ходить по улицам и раздавать их прохожим. Но получается совсем другое:
ВСЯ НАША ЖИЗНЬ – ЭТО ПОСТОЯННАЯ ВОЙНА С ТЕМИ, КТО СЧИТАЕТ НАС НЕВЕРНЫМИ.
 Да здравствует хваленая религия. Вот он один бог на всех. Мусульмане всего мира против всего мира, разве что негров в покое оставили. Зато мирные жители с завидным постоянством взрываются в своих домах, в метро, на автобусных остановках, рок-концертах.…Не дождетесь открытого противостояния с мусульманскими странами. Это нам показали америкосы, когда Буш-старший лез в Ирак со своей «Бурей в пустыне» и был послан очень далеко Хусейном. Потом Буш-младший искал Бен Ладена в Афганистане, когда талибы смеясь, глядели на него с гор. Затем отправился вслед за папашей в Ирак, где обосрался пуще своего отца. Смотреть противно. Руки опускаются, и дальше идти уже не хочется, хоть эта дорога и ведет домой. Внутри опустошение, давящая тоска. Вокруг радостные крики, среди которых все отчетливее слышится вера в светлое будущее. Но никто не знает о том, что будет дальше, а дальше всем раздали весла. Чего, товарищи, смотрите? Гребите быстрее – говно вон как быстро прибывает. Вы закончили воевать, но война продолжается. И ты, облизывая соленые пересохшие губы, уже не выдерживаешь. Все напряжение, копившееся годами, вырывается воплем: «Ну почему!!!?», ведь ты не этого ждал, когда закреплял знамя на центральном здании. Теперь уже понимаешь, весь смысл надписи в приемной у Зевса, «Какая сторона в войне бы не выиграла, человечество все равно проиграет». Вот когда колокол Эрнеста Хемингуэя начал звонить именно по тебе. Война нам просто необходима, чтобы прикончить нас. Никто не отдает себе в этом отчет, но на генетическом уровне в нас заложено понимание, что мы живем, пока на Земле хватает ресурсов. Природа не справляется с человеком методом катаклизмов, слишком мало жизней они уносят. Человек помогает природе бороться с перенаселением планеты. Ничто не вечно, и мы сожрем когда-нибудь свою планету. Может, Наполеон, Гитлер и др. были просто исполнителями некой роли чистильщиков, которые имели своей целью несколько разгрузить планету, дабы оттянуть момент перенаселения как можно дальше. Смерть необходима природе, а естественной смерти иногда приходится так долго ждать. Мы существа разумные и хотим жить по законам рассудка. Бессмысленная смерть – это слишком глупо и бездарно. Смерть на войне – совсем другое дело, все гораздо естественнее. Война одновременно определяет и оправдывает смерть, помогая природе в ее основной работе.
 Но подобные мысли приходят в голову только сейчас, когда тепло и уютно, когда никто мордой об стол не бьет. А когда трясешься в окопе, по пояс в дерьме, когда бежишь, спотыкаясь о трупы своих товарищей навстречу вечности, тогда ты не сможешь понять и принять то, что твоя смерть оправдана. Ты не хочешь умирать, но последний патрон все равно бережешь для себя. Вместе с ним ты отправишь свой огромный привет тем ублюдкам, которые эту войну развязали, которые засунули тебя вместе с 30-ю солдатами на передовую, где необходимо было сдерживать целую армию. Ты не хотел стрелять, но ты взял автомат и пошел, т.к. твои пожелания в мире сильных роли никакой не играют. Ты выплевываешь эти слова в лицо святому Петру перед дверьми рая. Ты не понимаешь, почему именно твоя смерть была нужна природе, почему война поглотила именно тебя, а не тех, кто на этом наживает деньги. Но твои слова разбиваются о стену непонимания. Войне все равно кого убивать, она пожирает всех, кто попадает в ее жерло, кого бы политики туда не бросили. Война не имеет приоритетов, она не выбирает себе любимчиков, ей без разницы, кто победит, а кто проиграет. И вот тебе такому любознательному предоставляется возможность отправиться в будущее в последнюю эру человечества, которая получит название «Истощение».
 Ты пролетаешь над городами и прозреваешь; - все жаждут войны. Люди радуются новостям, что в очередной катастрофе погибло столько-то человек, а там еще и теракт произошел. Мир – это когда стреляют где-то в другом месте: - страшный сон стал явью. Каждый житель планеты желает смерти любому, кто находится в поле зрения. В этой заключительной войне погибнут сначала слабые (старики, женщины, дети, больные), потом и сильные поубивают друг друга. И не факт, что ваш бог слепит еще людей, и все начнется заново. Ты в панике летишь обратно и потихоньку начинаешь верить в войну, которой удастся сократить потребление природных ресурсов и оттянуть начало эры истощения. Но, вернувшись в цивилизованный мир, ты уже громко молчишь о том, что необходимо искать новые источники энергии, прекратить насилование Земли. А в ответ – тишина. Теперь все становится на свои места. Оказывается, никто и не хочет прекращать войну – привыкли. Привыкли быть на месте бога, и война дает нам силы в этом. Старик Фрейд видел одной из причин всех действий человека желание стать великим, и это целиком и полностью объясняется войной. Понятно, что невозможно в этом мире всем сразу стать великими, необходимо, чтобы были те, кого можно превосходить. Начинает казаться, что в убийстве кроется то, что помогает человеку, его совершающему, подняться над жертвой, почувствовать себя вершителем человеческих судеб. Война имеет все возможности для того, чтобы желающие подняться на Олимп смогли достичь своей цели. Марс был превосходным убийцей. И солдат, который сидит в окопе, и генерал, который его туда посадил, одинаково метят на такое место, чтобы быть выше всех. Но дело не только в человеке с ружьем, зря ты так засуетился, пряча доспехи, которые в мыслях своих всегда сравнивал с «Доспехами бога».
 Война поднимает одних людей и опускает других. И пусть никто перед началом войны не был уверен в своем успехе, спортивный интерес никто не отменял. Он-то и отличает людей от животных. Животные не воюют, они выживают. Людям нет необходимости выживать, поэтому они воюют. Самый большой лотерейный билет, который выдумало человечество – это война, и все без исключения играют в эту лотерею. Другой жизни мы не знаем. Люди рождаются и умирают в мире, который находится в состоянии войны. К ней уже привыкли, как к смене дня и ночи. Если рассматривать нашу жизнь, как борьбу с войной за мир, то человек все равно проиграет. Война была порождена человеком, она его и прикончит. Она вышла из-под контроля человека, достигла своего совершенства и теперь не зависит ни от чего. Теперь она просто поглощает своих создателей, обретая вечную жизнь.

 И. Югов декабрь 2003 г.