В щеке был какой-то палец. Он извивался и царапал щеку. Услышав крик изо рта, он понял, что задел за живое и продолжил впиваться в глазницу. Палец почувствовал, что погружается во что-то влажное и горячее, что по нему течет какая-то жидкость. Он копался в течение долгих, томительных для него минут, а изо рта вылетали обрывки какой-то песни. Нет, это играл граммофон, а рот его перекрикивал, вставляя свои бездарные, ненужные и никому в комнате непонятные выкрики в текст песни. Вдруг палец почувствовал холод в верхней части, свежий прохладный ветер задувало под влажный ноготь, раздражая каждый его нерв, покрывая мурашками весь палец. Палец весь сморщился и залез обратно в свою норку под кожей.
На лицо залез шрам. Он расплылся в улыбке и пополз дальше к уху. Из уха вылез палец и погрозил шраму. Шрам в нерешительности уставился на палец, отвернулся и пополз к глазу. Палец был уже тут как тут – торчал, пугающе возвышаясь над головой. Всё было в его власти и он решительно направился к шраму. Шрам прошёл сквозь голову и вышел из затылка, выпустив с собой поток крови. С хлынувшей кровью выпали два глаза и кусок мозга. Когда палец добрался до шрама, череп был уже пуст и спасать ему было уже нечего. Остался лишь гнилой шрам, сквозь который в череп попадал свет люминесцентной лампы. Прилетел мухи и съели палец.
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.