Сумеречная птица. Эпилог
Она шла на свет по длинному коридору, и несомненно в ней узнавалась Алиса. Повзрослевшая, но не утратившая своей необыкновенной красоты.
Женщина остановилась у светящегося дверного проема, прислушиваясь к громкому кукольному лепету, а потом осторожно заглянула за дверной косяк.
И сначала за ним показался огромный хромированный конус вытяжки воздуха над кухонной плитой, далее были деревянные шкафы дорого кухонного гарнитура. На овальном обеденном столе - початая бутылка виски, рядом с ней почти опорожненный стакан, на разделочной доске - полголовки сыра и еще пара тонких ломтиков. По телевизору, размещенному на настенной подставке, шел мультфильм с шумным героем - мышонком.
Мужчина, сидевший за столом, был Виктором Кравцовым. Он держал на коленях похожего на него как две капли воды мальчика, а тот рассматривал мужское плечо с татуировкой из переплетенных между собой трех темно-синих змеек с красным орнаментом, обвивших руку кольцом.
— Это ты, я змей второй, а мама от нас немого отстает. — Лепетал юный и еще недавно днем единственный спутник женщины, стоявшей сейчас у двери. И она шутливо возмутилась:
— Почему это я отстаю?
— Мама проснулась! — Обрадовался мальчик, забыв обо всем на свете.
Вслед за малышом обернулся в сторону женщины и мужчина.
— Снова один пьешь. - прозвучал женский упрек.
— Каждому свое, ты же вот снова под вечер спишь. И ты, что специально меня дразнишь? …и если названиваешь снова своему Артуру, что обязательно надо оставлять на столе “мобилу” с вызовом его номера.
— А ты не лезь в мой телефон.
— Я и не лез, просто он лежит тут на самом видном месте и на нем написано: “последний вызов - Артур”. Слушай, а у вас что там специальное время созвона, сколько я не пробовал сам к нему дозвониться, в ответ только шипенье и лязг. Так ни разу и не смог с ним нормально потолковать.
— Я тоже.
— Что тоже?
— Я тоже шесть лет с ним не говорила.
— Ни хрена у тебя к нему тяга. - изумился Виктор. — Шесть лет, как он на тебя забил, а ты все звонишь? Вот это чувства!
— Перестань, тебе не к чему ревновать. В наших отношениях, возможно, и не было ни чего такого человеческого или земного. Ангел он.
— Ты меня за дурня держишь? Давай, Алисочка, поговорим наверное о разводе.
— Как хочешь, надоел. — Равнодушно бросила фразу женщина.
— Только будь уверена: сына не отдам. — От злости у Виктора напряглись желваки
— Хватит спорить, папа. — Весело проговорил мальчик. — Играйте в города. Мама первая.
И взрослые вдруг послушно замерли на месте.
— Париж – с кукольной интонацией произнесла женщина и фальшивая улыбка растянула ее губы, поочередно, сначала левую часть рта, а потом и правую. Затем дергаными движениями, словно танцуя “брейк-денс”, мама сменила позу и замерла.
— Женева, - произнес мужчина механическим голосом и тоже конвульсивно подвигавшись, замер.
— А-на-па. - выделяя каждый слог сказала мать.
— Ан-твер-пен... — ответил мужской голос.
Мальчик, одобряюще улыбаясь, поочередно вглядывался в лицо то одного, то другого родителя.
И так было все славно: и этот неяркий свет на кухне, и мышата на экране телевизора, и кроткие играющие взрослые, и ребенок с интересом наблюдающий за ними.
— Нью-Йорк.
— Ко-пен-га-ген.
Совершеннейшая семейная идиллия, почти банальнейшая обывательская сцена, если б не один «мелкий» нюанс. Он заключался в том, что глазницы мальчика начали источать радужный свет, а за ним на влажных однотонно-золотистых бельмах ребенка отражалась, как в зеркале, следующая картинка: непомерно огромное закатное солнце уходило за голубую небесную сферу; по поверхности этой сферы скользила грань света и тьмы прогнувшись фиолетовой дугой. Дуга вдруг развернулась вверх в бесконечную наклоненную к горизонту плоскость. И чуть выше уровня закатных облаков, оседлав эту гигантскую восходящую волну по всей ее длине, скользит над планетой полчище полупрозрачных крыльев.
* * *
Свидетельство о публикации №207012300056
Спасибо за ваше произведение... заставляет задуматься.
с теплом и признательностью,
Иринка Нежная 20.01.2009 16:18 Заявить о нарушении