Ох, уж этот мне швейцар...

Ох, уж этот мне швейцар...

 С Аликом Коном меня познакомила Москва. Началось с того, что мы получили из ВНИИГПЭ черный уголок. Этот уголок, напечатанный на бланке сверху справа, означал, что решение экспертизы о выдаче авторского свидетельства на предполагаемое изобретение отрицательно.
 Читаем решение: нам противопоставляется заявка на изобретение, сделанная Аликом Коном –инженером из нашего города, работающим в СКБКинап. Приоритет у него на месяц раньше нашего, но в решении говорится, что суть предложения –та же.
 Учитывая трудности и счастливые случайности, сопровождавшие рождение нашей заявки, мы не могли себе представить, что у кого –то ещё мог быть аналогичный результат. Ведь когда наша схема вдруг заработала, мы выявили, что техник Гриша допустил ошибку при её сборке. Эта ошибка сделала схему работоспособной. Осторожно по живой схеме восстановили то, что получилось в результате ошибки, были удивлены необычностью построения схемы, близкой к короткому замыканию.
 Но решение ВНИИГПЭ есть, нужно либо с ним соглашаться, либо обоснованно возражать.
 -Надо посмотреть, что заявлено Аликом Коном, -сказал Мих.Пал., -Скорее всего наша и его заявки –это две большие разницы.
 Пригласили в наше СКБ-3 Алика, он любезно сразу же приехал с текстом своей заявки. Выяснилось, что это, конечно, не одно и то же. У нас –асинхронный трехфазный электродвигатель, у него –однофазный микродвигатель. У нас заявка на способ торможения и устройство для его осуществления, у него –только устройство. Устройства разные, но подпадают под один и тот же способ. А способ заявлен нами.
 После взаимного изучения устройств, перешли к обсуждению, что делать? Можно было спорить с экспертизой, доказывая новизну нашего устройства. Как быть со способом, нам было не ясно.
 И тут Мих.Пал. неожиданно предложил гениальное решение: -А что, если объединить обе заявки и их авторов в одну заявку?
 Все вопросительно посмотрели на Алика, от его решения зависел дальнейший план действий. Его положение было значительно благоприятней нашего, у него был «красный уголок» на заявку. Но возможности внедрения нашего устройства значительно шире, вероятность получения большего экономического эффекта значительно выше. Алик подумал –подумал и согласился.
 Авторы написали письма с обоснованием целесообразности объединения двух заявок, приложили необходимые петиции администраций двух КБ и решили, что в Москву на встречу с экспертом должны ехать представители от каждого КБ. В командировку послали Алика Кона и меня от имени всех пяти соавторов СКБ-3.
 Мы должны убедить в правильности нашего решения эксперта электротехнического отдела Бориса Минца, или, как его величали авторы в своем кругу, Бор.Минца.
 Через три дня рано утром мы уже летели в Москву. Раньше с Аликом я не был знаком, но после полета, казалось, что мы провели вместе долгие годы.
 И вот мы уже в вестибюле ВНИИГПЭ, звоним эксперту и просим его принять нас. Долго ждем, вглядываясь в лица спускающихся по широкой лестнице к милицейскому посту у входа в институт. Вспоминаем разные курьезные случаи из переписки с экспертизой, в том числе и с ожидаемым Бор.Минцем. У электриков этот эксперт был в то время фигурой легендарной. По надуманным причинам, а зачастую и без этого он лихо «рубил» заявки, нередко технически безграмотно обосновывая свои отказы.
 Настырные изобретатели долго и ожесточенно вели с Бор.Минцем переписку, с нарочитой почтительностью раскрывая его «ляпы», часто добиваясь изменений отрицательных решений и получая «красные уголки».
 Невероятно, но мы с Аликом одновременно интуитивно узнали в небольшого роста человеке, спускающимся по лестнице с озабоченным взглядом, Бор.Минца. До этого мы никогда его не видели. Когда он выкрикнул наши фамилии, подозрительно поглядывая на нас, мы поняли, что не ошиблись.
 Наш совместный дружный натиск на Бор.Минца принес хорошие результаты: эксперт согласился с объединением заявок, на них была обещана выдача авторского свидетельства. Поставленная перед нами задача была решена. На уговоры, согласования и написание черновиков писем, которые мы должны прислать официально из Одессы, ушел час.
 На завтра у нас были билеты на самолет в Одессу, а пока надо найти ночлег. Задача добычи жилья в зимней Москве, да ещё в начале недели, весьма сложная.
 Гостиница «Урал» со знакомыми администраторами перенаселена и, несмотря на самые хорошие отношения и гарантированную плату «сверху», поселиться в неё не удалось. Оббежали ещё несколько гостиниц и общежитий –результат тот же: мест нет.
 Настроение преотвратное. К тому же под вечер стал крепчать мороз и мы начали себя чувствовать всё менее и менее комфортно. Положение усугублялось тем, что мы были зверски голодны. Очередной раз проходя мимо не очень котировавшейся, но сейчас такой желанной гостиницы «Урал», мы решили поужинать в её ресторане.
 Отдохнем, отогреемся и, авось, что –нибудь изменится к лучшему. Вот когда мы не желали, чтобы нас быстро обслужили. Удобно расположившись в уютных ресторанных креслах, мы неторопливо поглощали бефстроганов и думали только о том, как бы продлить это блаженное состояние. Стало веселее, хотя спиртного мы не брали: когда нет крыши над головой, его как –то не хочется.
 Однако всему приходит конец, вот мы уже расплатились с официантом, теперь надо уходить «в мороз».
 Каким –то образом пришло решение, спросить у швейцара адрес частной квартиры, где можно было бы переспать ночь. Нам казалось, что швейцары должны знать такие адреса.
 Швейцар оказался глуховатым старичком. Он никак не мог понять, что нам от него надо. Сначала для конфиденциальности и большей доверительности мы говорили шёпотом, оглядываясь на проходящих мимо постояльцев. Швейцар ничего не слышал, но явно был готов оказать нам помощь.
 -Нам нужен адрес, на одну ночь, где –нибудь недалеко отсюда, -закричал, склонившись над швейцаром, потерявший терпение Алик. Швейцар, оценивая, ещё раз осмотрел нас, только что вышедших из ресторана, наконец, решился и стал диктовать нам адрес.
 К сожалению, на ночлег надо было ехать троллейбусом, а затем автобусом. Но делать нечего, поблагодарив швейцара, мы отправились по данному адресу.
 После долгой дороги мы оказались возле нужного дома, по бесконечно длинному коридору подошли к запертой двери и с затаенным удовлетворением увидали искомый номер.
 Звоним, и сейчас же над дверью загорается яркая лампочка, а через минуту дверь широко распахивается. Мы видим хорошо упитанную розовощёкую женщину в легком платье и шлепанцах. Из открытой двери бьет запахом свежевыпеченного хлеба, пышет жаром. Мы, замерзшие, сразу же встрепенулись: ещё немного и можно будет отогреться, отдохнуть, полежать, расслабиться.
 Но женщина посмотрела на нас как-то удивленно и нервно спросила: -Что Вам надо?
 -Нам бы переспать...-начал Алик.
 -На время, или на ночь? –перебила его женщина и заулыбалась, а мы с тревогой, ещё не осознанной, поняли, что здесь что-то не так.
 -Мы в командировке, -сказал я, как можно более проникновенно, -И нам нужно переночевать, всего одну ночь.
 -А кто Вас сюда прислал? –спросила женщина, -Кто дал адрес?
Она посмотрела на бумажку в руках Алика, продолжая улыбаться.
 -Мы –командированные, ищем ночлег, нам дали этот адрес, сказали, что здесь можно устроиться, -проговорил Алик неуверенно.
 -Так кто же Вас прислал? –ещё раз задала вопрос женщина.
 -Швейцар прислал, -выдавил из себя Алик, с сомнением оглядывая пышную фигуру женщины, от которой тоже исходили тепло, мягкость и запах свежевыпеченного хлеба.
 -Ох уж этот мне швейцар! –пропела она, -Ну, да я Вам помогу, На ночлег у меня мест нет, Но места точно есть на дебаркадере, что на Химкинском водохранилище.
 Взяв новый адрес, мы понуро поплелись к автобусу. Часа через полтора добрались к водохранилищу и обнаружили дебаркадер, плотно вмерзший в лед. Шел двенадцатый час ночи, когда нас поселили в маленькую каюту. Из иллюминатора виднелось заснеженное, замерзшее водохранилище. Было очень жарко.
 -Приготовьтесь к холодному пробуждению, -огорчили нас соседи, -Сейчас кочегары уже выключили форсунки, закончили вахту, и судно начало остывать. Так что к утру будем близки к обледенению.
 Но пока в каюте было жарко, свежие простыни дарили успокоение, а в ушах всё звучали напевные слова: -Ох, уж этот мне швейцар!