Израильские толстые журналы вчера и сегодня

Голоса русско-еврейской интеллигенции:
израильские «толстые» журналы вчера и сегодня

Каково бы ни было отношение каждого из нас к культурному наследию советской эпохи, факт существования в СССР столь значительного количества массовых по тиражу «толстых» литературно-художественных и общественно-политических журналов представляется уникальным достижением. Нельзя сказать, что, например, в Израиле подобных интеллектуальных журналов нет: выходящие уже не первый год на иврите журналы «Теория и критика», «Две тысячи», «Демократическая культура», «Мост», «Новые направления», «Лазурь», а также некоторые чисто литературные альманахи вполне достойно представляют создаваемые на основном государственном языке страны произведения художественного творчества и публицистики. Вместе с тем, эти издания, отличающиеся, кстати, прекрасной полиграфией, по двум параметрам уступают тем толстым журналам, которыми зачитывалась российская интеллигенция и в эпоху перестройки, и до нее. Во-первых, тираж этих изданий был и остается крайне ограниченным, в лучшем случае не превышая двух тысяч экземпляров. Как результат, публикуемые ими материалы, какими бы интересными и значимыми они не были, не становятся частью широкой общественной полемики. Во-вторых, все шесть названных выше журналов на иврите выходят не чаще двух раз в год; исключения составляют лишь некоторые профессиональные журналы, как, например, издаваемый Кафедрой истории Тель-Авивского университета журнал «Времена» и издаваемый Институтом им. И. Бен-Цви журнал «Кафедра», выпускающие новый номер каждые три месяца. В СССР, да и в постсоветской России, все основные «толстые» журналы выходили и выходят ежемесячно, в крайнем случае (как, например, восхитительный «Неприкосновенный запас») – раз в два месяца. Разница состоит, конечно, не только в суммарном числе страниц и количестве опубликованных за год сочинений. Совершенно очевидно, что любой журнал имеет некий «портфель» планирующихся к публикации новых текстов, но если номер появляется лишь раз в полугодие, то путь рукописей к читателю оказывается весьма продолжительным. Мои работы вышли в последние годы в четырех из названных выше журналов на иврите, поэтому на собственном опыте могу сказать, что с момента подачи первого варианта статьи в редакции до их фактического опубликования проходило от года до трех. За это время остро актуальные материалы просто обречены «устареть», поэтому выхода нет: подобные материалы в эти журналы подавать не имеет смысла, ибо события, в момент их описания и анализа будоражащие общественное мнение, в момент их публикации будут восприниматься как относящиеся хоть и к «новейшей», но все равно истории. В результате меняется сам формат журналов: они не в состоянии быть форумом, на котором на серьезном аналитическом уровне обсуждаются проблемы, стоящие в настоящее время перед государством и обществом. Таким образом, единственной площадкой для обсуждения тех социальных, политических и экономических вопросов, которые на самом деле волнуют читающую интеллигенцию, становятся пятничные выпуски газет.

Достаточно ли этого? Статьи в газетах, пусть даже и в сравнительно «толстых» приложениях, ограничены сравнительно небольшим объемом (самое большее – две тысячи слов), им гарантирована весьма и весьма короткая жизнь (в отличие от толстых журналов, газеты не принято, да и едва ли возможно хранить годами), редакции ценят броскость заголовка и парадоксальность тезисов куда больше, чем серьезность и основательность аргументации. Немаловажно и то, что авторы, в особенности – сотрудники университетов, зачастую не хотят тратить время на написание статей для газет, ибо такие статьи не учитываются им в перечнях научных трудов, регулярно подаваемых ими факультетской администрации. Как результат, многие серьезные аналитики, исследователи и специалисты оказываются исключенными из обсуждения стоящих перед обществом проблем, публикуемые в газетах статьи грешат ошибками и поверхностностью, а предложения, альтернативные инициированным государственной властью, зачастую остаются просто неизвестными не только самым широким слоям общества, но и читающей интеллигенции.

Если вспомнить, для большинства из нас в России подписка на комплект «толстых» журналов была едва ли не основной характеристикой принадлежности к читающей интеллигенции. При некоторой наивности подобного подхода, он и сейчас, многие годы спустя, кажется мне обоснованным. Хорошие книги, особенно качественно (с полиграфической точки зрения) изданные, многие старательно коллекционировали, даже и не собираясь их читать, просто как еще один «дефицит» – журналами же, насколько помнится, никто не уставлял югославские стенки «для красоты». Публицистические статьи в таких ежемесячных журналах, как «Новый мир», «Знамя», «Нева», «Звезда», «Октябрь», «Юность» и некоторых других, в конце 1980-х годов становились темой для обсуждения на многих десятках (если не сотнях) тысячах кухонь, вовлекая инженеров, врачей, учителей, представителей свободных профессий в обсуждение путей общественного развития.

Собственно говоря, так и только так и возникает интеллигенция – выражаясь социологическим языком, «потребитель» и «ретранслятор» новых социальных, политических и культурологических идей. Интеллигенция не может формироваться вокруг собраний сочинений Толстого и Пушкина, равно как она не может формироваться вокруг многотомных комментариев к Торе и Талмуду: какими бы мудрыми не были мудрецы прошлого, волнующие нас сегодня вопросы, относящиеся к конфликту с палестинскими арабами, «Дорожной карте» или причинам и последствиям экономического кризиса и парадоксам монетарной политики, в которых хотелось бы разобраться без гнева и пристрастия, не стояли на повестке дня русских классиков и религиозных авторитетов. Интеллигенция не может и держаться вокруг газет, пусть даже таких относительно серьезных, как «Новая газета», «Московские новости», «New York Times» или «Jerusalem Post», ибо кропотливый, исторически укорененный и комплексный анализ происходящих событий невозможно уложить в тысячу – две слов, да и реально ли ожидать, чтобы люди неделями обсуждали статьи, промелькнувшие в газетном калейдоскопе?
Отсутствие регулярно выходящих «толстых» журналов порождает куда более серьезную проблему: исчезновение интеллигенции. Инженеры остаются инженерами, врачи продолжают лечить, а учителя – преподавать, но они, в большинстве своем, перестают быть активными гражданами, серьезно и критически переоценивающими политическую линию органов государственного управления. Их диалог с властями ограничивается в лучшем случае участием в выборах. Их отношение к тем или иным политическим и экономическим нововведением сводится к вопросу о том, как эти нововведения затронут их самих. Так происходит «атомизация» общества, а интеллигенция перестает существовать как влиятельная социальная группа. Мне кажется, от этого проигрывает и сама интеллигенция, и все общество.

«Толстые» журналы и альманахи переживают непростые времена и в России. Когда-то тираж ежемесячной «Юности» превышал три миллиона экземпляров, в 1990 году «Новый мир» имел более двух с половиной миллионов подписчиков. Эти времена давно канули в лету: сегодня тираж ни одного из российских «толстых» журналов не превышает десяти тысяч экземпляров. Более того: до недавнего времени небогатые провинциальные городские и сельские библиотеки могли выписывать ряд журналов при финансовой поддержке Института «Открытое общество» (Фонд Сороса), однако недавнее решение Дж. Сороса о прекращении поддержки издательской и культурно-просветительской деятельности в России привело к вынужденному отказу многих из них от подписок и, как следствие, к дальнейшему падению тиражей журналов. Почти все они сумели выжить, более того, регулярно появляются новые (среди них – «Логос», «Новое литературное обозрение», «Новая русская книга», «Критическая масса», «Вестник Европы», «Ab Imperio», «Арион», «Новый лик», «Диаспоры», уже упоминавшийся «Неприкосновенный запас», восстановленные «Отечественные записки» и другие), однако их тиражи колеблются в пределах от пятисот до пяти тысяч экземпляров. Резкое (в сотни раз) падение тиражей «толстых» журналов в России представляется мне явлением трагическим и во многом знаковым. За превращением «толстых» журналов из влиятельных властителей дум в маргинальные издания, постоянно борющиеся за собственное экономическое выживание, последовала фактическая ликвидация всех негосударственных федеральных телеканалов. «Общая газета», возникшая в дни путча 1991 года и бывшая с тех пор символом либеральной журналистики, была в прошлом году перекуплена, после чего немедленно закрыта. Единственное сколько-нибудь влиятельное из антикремлевских средств массовой информации – «Новую газету» – после трагической смерти (убийства?) Юрия Щекочихина, бывшего в ней заместителем главного редактора и автором ряда самых ярких статей, ждут очень и очень нелегкие времена. На этом завершается «зачистка» информационного поля, его полное встраивание в нелепую «доктрину информационной безопасности» и вертикаль власти. А началось все именно с падения «толстых» журналов…
Журналы, выходящие в Израиле на русском языке, существуют в непростых условиях. Нет, власти не пытаются их закрыть – кого интересуют малотиражные издания на негосударственном языке? Большинство проблем вызваны элементарной нехваткой средств. Если в стране с населением в сто пятьдесят миллионов человек тиражи «толстых» журналов не превышают нескольких тысяч, то чего ждать в стране, число русскоязычных читателей в которой не превышает миллиона? Да, в лучшем случае этим журналам удается продать через магазины 100 – 150 экземпляров каждого выпуска, остальные несколько сот штук тиража рассылаются по спискам рассылки или реализуются на изредка специально организуемых тематических вечерах. Книжные магазины зачастую отказываются брать журналы на реализацию, а у редакций нет ни средств, ни умения провести грамотную рекламную кампанию. И все-таки в «русском» Израиле выходит целая дюжина литературно-художественных и общественно-политических журналов на русском языке. Вышло уже сто двадцать семь книжечек старейшего журнала «22: Москва – Иерусалим» (редактор – Александр Воронель), два десятка номеров авангардистского «Солнечного сплетения» (редакторы – Михаил Вайскопф и Евгений Сошкин), более десяти номеров в меру сил продолжающего традиции «Нового мира» «Иерусалимского журнала» (редактор – Игорь Бяльский), десять номеров культурологического журнала авангардистов-шестидесятников «Зеркало» (редактор – Ирина Врубель-Голубкина), десять томов уникального альманаха «Евреи в русском зарубежье» (редактор и издатель – Михаил Пархомовский), шесть номеров академического «Вестника еврейского университета» (гл. редактор – Исраэль Барталь), три номера еще одного университетского журнала – «Еврейское образование» (редактор – Илья Дворкин), три номера библиографического журнала «Еврейский книгоноша» (издатель – Михаил Гринберг), два тома альманаха «Иерусалимский библиофил» (редактор – Леонид Юниверг) и два номера двуязычного литературного журнала «Двоеточие» (редакторы – Некод и Гали-Дана Зингер). Выходит и журнал «Слово писателя». В сравнительно недавнем прошлом выходил прекрасный журнал «Страницы». В июле вышли два свежих номера журналов «Новый век» (выходит ежеквартально с 2002 г., гл. редактор – Иосиф Бегун) и «Время искать» (выходит один – два раза в год с 1998 г., гл. редактор – Марк Амусин). Об этих интереснейших общественно-политических и литературно-художественных журналах, вероятно, лучших на сегодняшний день на русском языке в Израиле хотелось бы поговорить подробнее.

Иерусалимские журналы «Новый век» и «Время искать» с самых первых своих выпусков задались задачей создать атмосферу, в наиболее полной мере соответствующую образу мысли и кругу чтения живущей в Израиле российской еврейской интеллигенции. В этих журналах опубликованы последние работы наших лучших публицистов, историков, социологов и этнографов. Среди них публиковавшиеся в журнале «Время искать» (в алфавитном порядке) Марк Амусин, Наталья Дараган, Нарспи Зильберг, Рафаил Нудельман, Нафтали Прат, Денис Соболев, Абрам Торпусман, Дан Харув, Александр Этерман и Александр Якобсон и в «Новом веке» Анатолий Алексин, Иосиф Бегун, Владимир Мак, Михаил Хейфец и другие. Читая содержания и названия рубрик этих журналов, этнограф будущего сможет без труда составить адекватное представление о том, какие темы и какие проблемы волновали русскоязычную интеллигенцию в Израиле на рубеже ХХ и ХХI веков. «Русские» израильтяне пытаются понять коллективное прошлое и культурные коды уроженцев страны и старожилов, и потому читают в журнале «Время искать» Амоса Оза (в №1) и Биньямина Таммуза (в №4 и №5) – но не забывают о А.Д. Сахарове (в №1) и Г.В. Старовойтовой (в №2), анализируют, более или менее глубоко, мирный процесс – в кавычках (большинство авторов «Нового века») и без кавычек (большинство авторов журнала «Время искать»), спрашивают себя, каково их место в конфликте цивилизаций («Новый век», №1, 2003), пытаются глубже понять Раймона Арона («Время искать», №4), Жана-Поля Сартра (там же, №5) и мыслителей франкфуртской школы (там же, №3), думают вместе с Владимиром Буковским о создании Соединенных штатов (или Советского Союза?) Европы («Новый век», №2, 2003) и вместе с Натаном Щаранским – о правах человека в ближневосточном контексте (там же, №1, 2003). Отмечают трехсотлетие Петербурга («Новый век», №2, 2003), пятидесятилетие «дела» Еврейского антифашистского комитета и «дела врачей» там же, №2, 2002 и №1, 2003) и тридцатипятилетие начала Шестидневной войны… (там же, №2, 2003). «Русских» израильтян глубоко затронул – не мог не затронуть! – двухтомный труд А.И. Солженицына «Двести лет вместе», и этой работе были посвящены серьезные, обстоятельные статьи («Время искать», №5 и №6). Светских, в подавляющем большинстве своем, «русских» израильтян зачастую не устраивает система взаимоотношений между религией и государством в их новообретенной стране, что побуждает пытаться разобраться в том, что и как можно изменить в этой связи («Время искать», №4–7). И в Израиле их интересует как жила и живет оставленная ими Россия в постперестроечную эпоху («Новый век», №1–2, 2003). В этом охвате тем виден космополитический бикультурализм русско-еврейской интеллигенции, ее обостренное восприятие всего, что происходит на «старой» и «новой» родине.

Читая эти журналы (особенно читая их подряд), отчетливо видны не только интересы израильской русскоязычной интеллигенции – видны и границы ее терпимости, и ее невоплощенные проекты. Она много пишет о России и об Израиле, предъявляет немало претензий Европейскому Союзу и Александру Солженицыну, но, парадоксальным образом, почти ничего не пишет о себе самой – своих проблемах, страхах, своих интеллектуальных, моральных, этических и политических трудностях. Кроме в лучшем смысле этого слова «академичных», вдумчивых статей Рафаила Нудельмана в №4 и Нарспи Зильберг в №6 журнала «Время искать» и небольшого почти автобиографического эссе Михаила Копелиовича в первом номере «Нового века» за 2003 год, в этих журналах не появилось ни одного сколько-нибудь серьезного анализа социально-культурной жизни русско-еврейской интеллигенции в Израиле.

Мне бы, например, было крайне интересно разобраться, почему «русские» израильтяне более, чем любая другая этнокультурная община в Израиле, в массовом порядке раз за разом голосуют диаметрально противоположным образом относительно предыдущих выборов (в 1992 г. – за лидера Партии Труда И. Рабина, в 1996 г. – за лидера Ликуда Б. Нетаниягу, в 1999 г. – вновь за лидера Партии Труда Э. Барака, в 2001 г. – вновь за лидера Ликуда А. Шарона)? Задам вопрос в первом лице: почему мы, «русские» израильтяне, раз за разом крушим нами же самими построенные пьедесталы, поливая площадной бранью тех, кто лишь несколько месяцев назад был нашей «единственной надеждой»? Почему, создав свою партию, мы стали «делиться и размножаться» с пугающей скоростью, объявляя уходящих отступниками и предателями, и все это продолжалось до тех пор, пока делить стало просто нечего?
Еще было бы крайне интересно понять, почему в «русском» Израиле так распространена гомофобия? Согласно проведенному исследователями из Хайфского университета опросу, лишь 32% русскоязычных израильтян полагают, что закон должен защищать свободу слова гомосексуального меньшинства. Уважаемый профессор Иерусалимского университета – наш дважды соотечественник – пишет в «Вестях» (26 июня с.г., стр. 4) – ведущей израильской газете на русском языке: «Движения этих наглых меньшинств – религиозных фанатиков, геев, лесбиянок, хамасовцев, всяких там «мучеников» и их подручных – есть сегодня проявление некоего братства. … Наглость их требований беспредельна и лишь нарастает с каждым новым им послаблением». Печатая этот манифест мракобесия и ненависти к тем, кто всего лишь предпочитает иначе выбирать себе сексуальных партнеров, ставя их на одну доску с террористами из ХАМАСа, редактор газеты не испытывает никаких угрызений совести, ибо знает – читатели, в большинстве своем, поддержат «отважного» гомофоба.

Почему выходящие в Израиле «русские» журналы столь стеснительно молчат о том, что уровень внутрисемейного насилия в «русских» семьях значительно выше, чем в стране в целом. Если об этом и пишется – то либо в профессиональных журналах за рубежом, либо в газетах в рубрике «Их обижает полиция» (что зачастую правда, ибо полиция в Израиле представляет собой едва ли не самую непрофессиональную и бесконтрольную структуру). Внимательно просмотрев двенадцать номеров лучших израильских «толстых» журналов на русском языке (а это в сумме – более двух с половиной тысяч страниц текста), я не увидел ни строчки о внутрисемейном насилии или подростковой наркомании в общинной среде (из всех русскоязычных авторов об этом мужественно пишет, пожалуй, лишь Татьяна Шрайман в «Окнах» – еженедельном приложении к газете «Вести»). У нас на дворе – только Высокая культура.

Не хотелось в этот раз о Высокой культуре, но раз уж о ней зашел разговор... Большая часть «большой алии» прибыла в Израиль в 1990–1991, т.е. находится в Израиле уже более десяти лет. В двенадцати номерах «Времени искать» и «Нового века» опубликовано немало литературных произведений израильских, московских, питерских и киевских писателей. Среди них Биньямин Таммуз, Эдгар Керет, Инна Лесовая, Сергей Каледин, Александр Мелихов и другие авторы. И практически ничего из написанного самими русскоязычными израильтянами за эту прошедшую чертову дюжину лет. Вообще ничего. Если верен анекдот о том, что о Брежневе будут вспоминать как о политическом деятеле «времен Андрея Сахарова и Аллы Пугачевой», то о Щаранском и Либермане останется сказать «политики времен Дины Рубиной». В Израиле написали интересные, достойные книги и другие литераторы, и не мне давать им оценки. Упомяну (в алфавитном порядке) лишь имена таких крупных писателей, как Анатолий Алексин, Эфраим Баух, Нина Воронель, Александр Гольдштейн, Игорь Губерман, Григорий Канович, Светлана Шенбрунн – однако их проза вполне могла появиться и в другое время и в другом месте. Едва ли не единственный крупный литератор, который, хочется верить, обессмертил уникальный опыт русско-еврейской интеллигенции в Израиле – Дина Рубина, блестящий стилист, поднимающаяся в своих лучших произведениях до подлинных вершин художественной прозы. Не так уж много для миллионной общины, столь гордящейся своей языковой общностью с тем потомком Ганнибала, кто не только наше «все». При этом даже Дина Рубина вынуждена все эти годы заниматься вещами, имеющими лишь отдаленное отношение к литературному творчеству. Все мы очень любим писателей – особенно, лет так сто пятьдесят – двести спустя после их смерти (желательно, безвременной). Куда податься тем, кто пока жив, да продлит Господь их дни?

И, кстати, в этой связи еще один «проклятый» вопрос: почему никто из более или менее «вставших на ноги» «русских» израильтян, кроме, пожалуй, Григория Лернера и Михаила Черного, устраивающих PR-компании своих сомнительных, с точки зрения прокуратуры, бизнесов, не считает нужным поддержать культурные и образовательные инициативы в своей общине? (Я не говорю о религиозной миссионерской деятельности Льва Леваева, речь идет именно о культурных инициативах). Результаты подобного полного отсутствия внутриобщинного меценатства известны: живущая в Израиле русскоязычная гуманитарная интеллигенция почти полностью зависит от доброй воли Еврейского агентства, «Джойнта», Министерства абсорбции и (в значительно меньшей степени) других государственных структур. Иногда ей перепадают и крохи от инвестиций в «мирный процесс», например, Европейского союза. Одно очевидно: ни одной общинной структуры по поддержке писателей, художников, ученых и музыкантов (равно как и представителей других профессий) так и не было создано. Не грустно ли?

Когда-то, еще в «доперестроечные» годы, в журнале «22: Москва–Иерусалим» были опубликованы вызвавшие широчайшую полемику мемуарные произведения Эдуарда Кузнецова, Юрия Милославского и Сергея Хмельницкого. К этим сочинениям можно относится очень по разному, но факт остается фактом: прошло двадцать и более лет, а полемика вокруг них все еще продолжается. Эти мемуары стали тем зеркалом, в которых диссиденты алии семидесятых категорически не хотели узнавать себя, они стали событиями общественной жизни общины. С момента начала алии девяностых прошло уже почти пятнадцать лет, но ни одного подобного произведения, которое было бы написано в Израиле и стало бы событием, которое невозможно было бы не заметить, пока не появилось. Перечитываю и вынужден повторить: ни одного.
Мне не раз доводилось бывать на презентациях новых номеров всевозможных израильских «русских» журналов, в иных из них я состою членом редколлегии. Участвовал я и в многочисленных диспутах на тему «Долог ли век русских журналов в Израиле?». Обычно говорят о том, что пока будет продолжаться алия, будет продолжаться приток читающего по-русски населения, сохранятся и русскоязычные журналы. Привыкнув балансировать «на грани», я надеюсь, большинство из них сможет продержаться еще многие годы. Хотелось бы пожелать им (и нам, как их читателям) появления на их страницах серьезных литературных и научно-публицистических произведений, написанных «русскими израильтянами» о «русском Израиле». Нет слов, многих из нас интересуют Ж.-П. Сартр, Раймон Арон и Солженицын, конфликт цивилизаций и юбилей Санкт-Петербурга – но обо всем этом можно прочитать и в российских журналах. Можно переводить сочинения Амоса Оза, Биньямина Таммуза, Этгара Керета, статьи из газеты «Ха’арец» и научных журналов – но ведь рано или поздно тем, кто живет в Израиле, все равно придется выучить иврит. Поэтому я полагаю, что этот путь не может продолжаться вечно, а оправданием существования культурной жизни «русской» еврейской общины были и будут собственные творческие, образовательные и культурологические инициативы. Иначе израильская русскоязычная интеллигенция будет обречена оставаться на периферии общественной и культурной жизни – на периферии российской и на периферии израильской.

Я спрашиваю себя: этого ли мы хотели раньше и этого ли мы хотим сейчас?

Статья опубликована в журнале «Вестник» (Балтимор, США), №17 (328), 20 августа 2003 г., стр. 15–18.