Ключи от мира сего...

Опубликовать саморецензию на свою книгу "На арфах ангелы играли" ( она была в продаже в 2006 году ) меня вынудило следующее обстоятельство: текст романов толкуют уж очень вкривь и вкось... В каждом слове ищут некий, очень скрытый смысл.
А всё, меж тем, просто.

 Далее текст рецензии на книгу "На арфах ангелы играли"

 КЛЮЧИ ОТ МИРА СЕГО

 Книга-триптих состоит из трёх романов - "На арфах ангелы играли", "Сердце крысы" и "Круговерть". Каждый из вышеназванных
романов состоит из трёх частей. "Круговерть" включает три отдельные саги, названные именами главных героинь, - Мария, Алеся и Василиса ( бабушка, внучка и прабабка ). Это книга о времени - в прямом и переносном смысле.
 Эту книгу можно назвать книгой-притчей, развёрнутыми метафорами являются и сами отдельные романы. Кольцевая структура книги создает полную иллюзию замкнутости протранства-времени. Этот образ замкнутой вселенной, извечного круга, по которому ббесконечно идёт жизнь, с ужасающей навязчивостью преследует, в той или иной степени, всех героев триптиха, а для Алеси из "Круговерти" он становится просто навязчивым кошмаром. Ей во что бы то ни стало надо выяснить, когда ЭТО началось и куда ОНО движется.
 Т.о., каждый из романов - это, в некотором роде, многоплановое исследование различных положений философии экзистенциализма, подвергнутых испытанию реалиями жизни или порождением фантазий героев.
Оптимистично решен образ будущего в книге, ибо дети - это и есть олицетворённый завтрашний день. Соника из романа "На арфах анеглы играли" - искусство завтрашнего дня, Алеся и
Сенька - наука и техника, а Пасючонок Малыш из "Сердца крысы" -
философия и политика будущего. Это будущее складывается здесь и сейчас.
 В каждом романе присутствует и своя триада времён. Относительность и взаимозависимость времени налицо. Если о прошлом можно спорить, а будущее можно обсуждать, то настоящее остаётся практически неулучимым, как в притче о слепцах и слоне. Но его, это неуловимое будущее, можно вычислить, имея две твёрдых реперных точки в виде прошлого и будущего.
 Итак, каждый из трёх романов, в силу своей метафоричности, олицетворяет одно из времен. Если "Круговерть" - это прошлое, а "На арфах ангелы играли" настоящее, то "Сердце крысы", по жанру антиутопия, - мрачное будущее. Однако в книге, в целом, мрака нет. Автор словно подтверждает мистическую истину о том. что мрачное будущее можно развеят, отпугнуть, осветив его мощным светом истины.

"Маска! Я тебя вижу!" - это заклинание очевидно срабатывает. Автором роману "На арфах ангелы играли" предпослано парадоксально-категоричное суждение: "Пока живет музыка, будет жить и сказка. А значит, и все мы будем живы, ибо Россия - самая сказочная из всех стран..." Понимать его надо в расширительном смысле: сказка - это всё, что сказывается, то есть, само Слово. Музыка поддерживает жизнь Слова, а оно, а свою очередь, тоже форма всеобщей жизни. Значит, будет жить и сама Родина Слова.

 ...Западный суховей, принося песок, пеленой затягивает нашу душу, мешая её естественному росту.
Став весьма ощутимым со времен Петровских реформ, через это его прорубленное окно в Европу, тяга со временем только усиливается.

 Давняя духовная война...

 И всё это - многоликое западное хлыстовство, зарождавшееся у них при свете дня, существенно отлично от нашего, родного, сумрачного, антирассудочного мистичекого человекобожия.

 В нём жуткий хаос, первобездна, ведущая на Восток.

 Голова наша с тех пор повернута на Запад, а ноги меж тем сами идут на Восток.

 Так перекликаются несхожие, но всё же религиозно созвучные голоса - тезис и антитезис хлыстовства.

 ( Об этом третья часть романа "Круговерть" - "Василиса".)
 
 Хлыстовство как религия соблазняется божественностью мира и человека ( научный термин - антрополатрия, то есть обожествление человека ). Молитва заменяется радением, око веры - интеллектом, таинство - экстазом, религия - мистикой...

 Сумерки предельно сгущаются, и в них вызревает предельное явление - человекобога, имеющего открытое намерение вступить в прямое соперничество с богочеловеком. Интеллект, заряженный рационализмом, тщится заменить собой триединство Веры, Надежды, Любви, которая "одна не перестанет, хотя и пророчества прекратятся... и языки умолкнут..." (1 коринфянам, 13:8).

 Что же происходит с этими превеликими сущностями
на Руси?

 Вера, Надежда, Любовь и мать их София, а также понятие "душа", сама Русь, наконец, всё это категории женского порядка...

 Да, у нас уже давно и открыто идёт нашествие Батыя от рацио ( точнее, от прагмо )- черз то самое окно Петровское проникают войска этого современого Батыя....
 И, вполне правильное от природы, сознание наших людей искажается всё больше.

 Герцен когда-то жёстко сказал, что допетровская Русь пришла к новой России через публичный дом.
 Узнаем ситуацию?

 Многое из того, что принесено западным суховеем, перемалывалось и перемалывается в России на собственный манер.

И во многом - именно благодаря женщине, ибо наши женщины всегда, во все переломные времена проявляли непременно черты сильной личности.
Ещё задолго до Некрасова ( "Коня на скаку остановит...") оду русской женщине пропели в 17 веке иностранцы, сказав о ней так: " Одного желания русской женщины довольно, чтобы целый город спалить".

 Не поэтому ли её так боялись?

 Древние наши предки склонны были видеть в русской женщине сверхестественное существо, которое напрямую общается с потусторонним миром. Первыми могущественными князьями, законодателями, судьями, вообще организаторами земель были у славян женщины - Любаша - в Чехии, Ольга - на Руси, потом уже, ближе к нам, Екатерина Великая.

 Народную традицию сломали лишь под влиянием Византии - именно оттуда пришла мода на женские гонения.

 Когда же утвердилось "наше папство" - патриархальное государство, был создан савершенно новый порядок вещей, суть которого хорошо передавала родившаяся тут же пословица: "Кому воду носить? - Бабе. - Кому биту быти? - Бабе. - А за что? - А за то, что баба."
В 18 веке возникло много, как бы сейчас сказали, криминальных групп женского рода - женщины, не смиряясь с таким порядком, убегали и сбивались в банды.
 По распоряжению лично Григория Долгорукого таких женщин, когда ловили, без суда и следствия тут же сжигали живьём.

 И всё же, запертая 18-м веком в терему, наша женщина не стала полностью "восточной тенью" мужчины. И хотя красота её теперь ценилась лишь на пуды - и пять пудов был тот миниморус, с которого женщину начинали замечать, она оставалась по-прежнему внутренне свободной.

 Да, она уже была лишена, как бы теперь сказали, всех гражданских свобод. Зато она отыгрывалась сполна дома - вот тут закон и обычай отводили ей главную роль.

И тогда наступала очередь мужчины уходить в бега...

 Но как вышла наша страна из кризиса тогда, в те далекие годы 18 века после смерти Петра, волей женщин-правительниц, как миновала все препятствия и не соскользнула в пропасть, как поглощала самые опасные яды, но тут же исторгала из себя его смертоносные части, так спасётся и победит она и сейчас...

Развращенные и развратители - все удержались на крутом гребне перемен мощным инстинктом самосохранения - и это признак ВЕЧНО ЖИВОГО ОРГАНИЗМА - НАШЕГО НАРОДА.

 ( Об этом иносказательно - роман-антиутопия "Сердце крысы". )

 Такая несокрушимая скрытая сила есть у всех недряхлых, несостарившихся народов, есть она, конечно же, и у нашей земли, нашей нации....

 ...На форзаце книги ( оформление, кстати, авторское, и это тоже - текст ) изображена девочка, на коленях у неё каравай. У неё добрые, чуть грустные глаза. В маленькое оконце пробивается лучик света.

 Хлеб и Cвет - имена Христа. Мы не брошены - таков смысл этого послания.