Хрен всезнающий. глава5

Глава№5

Алатыш уселся на землю, под ним хрустнули какие – то растения, чудом уцелевшие вовремя бойни. Игрида подозрительно внимательно его разглядывал.
-вытащи заточку из плеча, и выкинь, тут же! – потребовал он. Оборотень послушался, и, не глядя, выкинул лезвие в траву.
-залечи рану. Оборотни это умеют.
Края раны стянулись и слились, на их месте остался розоватый шрам.
«странно! – удивился Алатыш – раны, нанесенные оборотнем, не заживают!»
- а теперь посмотри на это – дракон принес заточку. Алатыш посмотрел, и шрам заныл. Заточка была серебряной.
- это еще одно подтверждение моих слов. Ты дрался, не помня, что ты оборотень, хоть и воевал в волчьем обличии. я уверен, что серебряной была не только эта заточка.
Алатыш задумчиво вертел в руках лезвие.
-значит, я в тот момент не верил? – спросил он.
-нет, в тот момент ты не думал – уточнил дракон. Алатыш посидел немного, подумал, и, отбросив заточку, встал.
Стоит торопиться, вдруг неизвестные враги вернуться с подкреплением?
Алатыш встал, повертел головой, выбирая направление.
-стой, подожди! – подпрыгнул Игрида – моя сумка!
Оборотень попытался поднять сумку. У него ничего не вышло. Огромный кожаный мешок не сдвинулся с места ни на сантиметр.
-что ты туда наложил? – изумился Алатыш, и полез в мешок.
-нет! Я! – дракон оттеснил оборотня и нырнул в горловину. Оказавшись внутри, он лапами раскидал звонкие монеты и выкопал сундучок. Спрятав его под крылом, он выскользнул из мешка.
-да, с такой орясиной мы далеко не уйдем…- задумался Алатыш. Игрида вытаращил глаза.
- мы все тут оставим? Я не согласен! – запротестовал он. Оборотень набивал карманы золотыми монетами.
-а что ты предлагаешь?
-но не оставлять их тут!
Алатыш положил за пазуху звезду семи ветров и повернулся к дракону.
- жадные вы змеюки… куда нам все это теперь? Нас ограбят и убьют! Если бы ты был своих натуральных размеров, я бы и слова не сказал!
Дракон смолк. К сожалению, оборотень был прав.
-тупая собака… - досадно проворчал он.
-что? – резко обернулся к нему Алатыш. Слух оборотней необычайно тонок.
-я молчал! – огрызнулся Игрида – мы идем, или как… о!
на поляну снова спикировал орел. Осмотревшись по сторонам, он быстро подошел к мешку.
-не надо! – умоляюще пропищал Игрида.
Ухватившись мохнатыми лапами за веревки, стягивающие горловину, птица тяжело поднялась на крыло.
-последний дар. как – то же надо было отплатить ей за истоптанные грядки… - вздохнул Алатыш. Сзади что – то проскулил дракон.
-идем, идем – успокоил его Алатыш, не в силах оторвать взгляда от удаляющейся птицы.
Рассвело окончательно. Птицы, оробевшие после ночной стычки, начали тихонько переговариваться. Растоптанная поляна представляла собой удручающее зрелище. Вороны черными кляксами опускались между телами поверженных и расхаживали, деловито перекрикиваясь.
-подожди – ка! – Алатыш кинулся к трупам, вспугнув черную стаю.
- что ты там нашел? – недовольно поинтересовался Игрида, подходя поближе.
-нет, ничего…- Алатыш замотал головой, и наклонился к ближайшему мертвецу. Перед глазами потемнело, Алатыш качнулся вперед, но сзади в полу куртки вцепился дракон.
перед оборотнем лежал мужчина средних лет, с едва обозначившейся на пепельных волосах сединой. Крив Осипович. Сосед Алатыша в Заможайске…
оборотень прошелся между трупами. Тут было много тех, кого знал Алатыш.
-Игрида. Назад. В Заможайск- коротко бросил дракону оборотень.

 Телега поскрипывала на несмазанных осях. На небе одна за одной гасли звезды, ломая узоры созвездий. Пока еще ярко сверкала на горизонте, ближе к северу, дева Корель.
История ее очень длинна и печальна, о Деве Корель сложено множество баллад и легенд, которые можно услышать у любого бродячего барда.
Тогда еще леди Корель, жившая в далекой стране, название которой все перевирают на собственный лад, и от которого не осталось истинного следа, была молодой, красивой девушкой. Все мужчины были от нее без ума. Но она была холодна и чванлива. Бедный рыцарь у которого из всего положенного был только меч и конь, пытался посвататься к ней, но она дала ему задание – убить дракона…
Балладу пел извозчик, пощелкивая кнутом над ушами двух кляч, впряженных в повозку. Пел, надо сказать, отвратительно, и песня была, видимо, им и сложена, так как была не в размер:
Жил на свете храбрый рыцарь,
И все, что было у него-
Лишь меч и верный конь его.
Любил прекрасную он даму,
Что в доме соседнем жила,
Но она была чванлива и горда.
Пришел бедный воин к ней на коленях,
Руки прекрасной ее он просил,
Сердце и душу взамен он дарил.
Но девушка та была слишком горда.
«Коль хочешь руки прекрасной моей,
Злого дракона в ущелье убей»
Несчастный рыцарь был согласен,
Взял все, что было у него –
Прочный меч и коня своего.
Будет трудна дорога туда.
Тот злобный дракон жил в горах,
Наводил на селения страх,
Многих он вояк пережил,
Глотал он бедняг целиком,
Вместе с мечом и верным конем.
Добрался к нему бедный рыцарь,
 Бились они и не день, и не два,
Потерял бедный рыцарь и меч, и коня.
Рыцарь спален, дракон посечен.
Бездыханными рухнули вряд,
А местный народ только этому рад.
Поставили крест, а на нем написали:
« Покойтесь тут навсегда и легко,
Рыцарь, меч, и верный коняга его»
Та гордая дама, что рыцарь любил,
Уже и не помнит о том,
Как он уходил с мечом и конем.
-Алатыш, эй, недопесок! – прошипел Игрида - Если он сейчас же не заткнется, то я сам его заткну! Мне вся эта история о влюбленных рыцарях и деятельных дамах порядком надоела… знал я того дракона… жил себе, в ус не дул… тут приезжает какой-то псих верхом на костлявом коне, машет перед его носом ржавым мечом… а дракон ничего плохого не делал! Всего лишь жил себе, регулировал численность горского населения… и рад бы он был, если бы его на месте порубили! Так нет, от рыцаря осталась горстка пепла, а порезы, нанесенные мечом, загноились. Помучавшись с месяц, бедняга-дракон загнулся от гангрены… тьфу!
Алатыш незаметно для возницы прихлопнул внезапно заговоривший мешок рукой. Сердито шикнув, мешок стих. Возница не обращал на происходящее вокруг никакого внимания, то ли был сам оглушен своей песней.
Игрида умудрился по нюху найти дорогу, петлявшую по гигантскому лесному массиву Руссии, и в придачу наткнулся на тряпичника, ехавшего на ярмарку в Заможайск. Как раз по пути! Алатыш запихнул брыкающегося дракона в мешок, подобранный на поляне – делянке. Вот уже второй час телега подскакивала на ухабистых Русских дорогах. Если бы не мешки с тканями и нарядами, Алатышу пришлось бы ничем не лучше, чем на колючем драконьем хребту.
-уважаемый! Сколько нам еще до Заможайска? – спросил у возницы Алатыш. Оборотень осматривался по сторонам, но знакомых мест, которые он обегал в зверином обличие, не находил.
- долго, госпо… кхе-кхе, друг, еще долго! – поправился тряпичник, глядя на лохмотья Алатыша.
Мешок издал тихий смешок. Оборотень мстительно прихлопнул его рукой.
Дальше ехали молча. Убаюканный скрипом колес и фырканьем кляч, Алатыш задремал.
Через несколько часов его разбудил удивленно – испуганный вскрик возницы. Алатыш подскочил.
Лошади стояли, меланхолично помахивая хвостами. Их совершенно не интересовало то, что открылось взорам путников. Игрида высунул морду из мешка и присвистнул. Алатыш и тряпичник не среагировали.
Заможайска не было. Обугленные остовы домов (те, что еще стояли) дымились.
Алатыш остекленевшим взглядом смотрел на пожарище. Где то тут, на окраине, должен был быть его дом, где его ждали. Ждали…
Оборотень спрыгнул с телеги и опрометью бросился к городу.
Огонь не оставил ничего, кроме обугленных головешек. Все вокруг устилал мягкий сероватый ковер пепла.
Алатыш осмотрелся. В этом мертвом костяке бывшего города уже не возможно найти дом…
Оборотень нашел – таки свой дом… точнее, груду рухнувших почерневших балок.
Раскидав обломки, оборотень не обнаружил ничего, кроме пепла и угольев. Или домочадцы сгорели дотла, либо точно так же ушли, как Осип, лихоимничать по дорогам… или их увели….
Алатыш задрал голову. Горестный вой полился к облакам, основательно укутавшим небо этим утром.
Лошади испуганно шарахнулись. Тряпичник уставился на Алатыша полными ужаса глазами.
- что ты творишь, недопесок?! – закричал Игрида, первым догадавшись, что сейчас произойдет. Обоняние человека несколько притуплено. А в зверином обличие можно взять след старостью дня в два…
тряпичник повернул голову, и захрипел от ужаса – из мешка, оставленного оборотнем, выкарабкался миниатюрный узкомордый дракон багряного цвета.
Алатыш опустился на одно колено. Все, хватит. Хрен с ним, с Хреном… нужно найти родителей.
Волк встряхнулся и зевнул, ввергнув лошадей в еще больший ужас. Зафыркав, лошади дали задний ход, развернулись (напрочь забыв о телеге за крупом) и рванули в противоположную сторону. Телега пропахала колесами дерн, оглобли жалобно затрещали, несколько мешков и дракона смело с телеги напрочь, тряпичник еле успел вцепиться побелевшими пальцами в обрешетку.
-оборотень… Господи еси, во имя святой Первородицы и дщери ее, Наины Преображенской…
несчастный кучер хотел пообещать выше описанным ликам, что больше не будет ни пить, ни по соседкам шляться, но тут телега резво подскочила на ухабе, и тряпичник звонко щелкнул челюстями, чуть не откусив язык. Больше он рисковать не стал.
Выплюнув из пасти набившуюся траву и пепел, Игрида недовольно посмотрел вслед телеге. За его спиной туда-сюда рыскал волк.
-ну, и что ты натворил, болван? – спросил дракон – как ты предлагаешь выбираться из этого глухоманья пешком?
- молча – клацнул зубами оборотень – о, нашел!
Волк со всех лап кинулся по следу. Дикий вопль заставил его споткнуться и обернуться назад.
Злой до чертиков Игрида сидел на своем мешке.
- я что, своим ходом пойду? – возмутился он.
-?
-оборотень – оборотень… - вздохнул дракон и вспорхнул к Алатышу на круп. Волк изумленно оглянулся.
- теперь ты меня покатай! – дракон впился когтями в волчью шерсть. В Алатыше это восторга не вызвало.
В конце концов наплевав на дракона, оборотень пошел вперед, пригибаясь и нюхая землю.
Увлекшись следом, он не услышал удивленного возгласа Игриды. Через секунду он носом ткнулся в чей- то живот.
Оборотень поднял взгляд и смущенно вильнул хвостом.
Тоненькая, хрупкая девушка стояла, испуганно глядя на волка.
-ты не бойся… щас… секунду.
Игрида с недовольным ворчанием сполз с трансформирующейся спины.
Алатыш потер кончик носа ладонью. Девушка молча смотрела на него. Ее огромные глаза, вроде бы зеленые, слегка отливали желтизной.
-э-э-э… мы тут… бежали… - смущенно произнес Алатыш.