Воробьишко век xxi

Лехе Пешкову…

У воробьев совсем так же, как у людей: взрослые воробьи и воробьихи – чуваки чмошные, чудят, чмокаются, как в книжках индийских, а молодежь – чумовая.
Жил-был желторотый воробей, звали его Чудик, а жил он над вывеской казино, за буквой «З», в дорогом гнезде из фишек, которые натаскали еще его мама и папа. Летать он еще не пробовал, но уже пальцы гнул и называл себя Гастелло, хотя и мало понимал суть сего слова, всё выглядывал из гнезда: хотелось поскорее узнать – что такое тусовка и годится ли он для него?
– Что, чувак? – спрашивала его воробьиха-мама.
Он медленно отпивал пиво и, глядя на людей, нагло чирикал:
– Чересчур чмо, чудят, что ли?
Прилетал батя, приносил Чудику закуску и хвастался:
– Чмо ли я?
Мама-воробьиха ласково поправляла его:
– Мачо, мачо!
А Чудик мрачно жевал чипсы и думал: “Чудаки! – чипсы не чудо! Чебурек бы!”
И всё высовывался из гнезда, всё выглядывал кого-то.
– Чудик, чмо, – беспокоилась мать, – смотри – чёбнешься!
– Че по чем? – бубнил Чудик.
– Чем, чем, по чайнику час чпокну, чмо. Чуваки чумные бывают – чик! и кранты! – объяснял отец, улетая на пьянку.
Так всё и шло, а распальцовка шире не становилась, тусовка откладывалась..
Однажды увидев стрелку – Чудик спрашивает:
– Что, чуваки чумные??
– Чумные, чумные, чёбнутые. Лимита – чирик! и в ящик. - Объяснила мать.
Это не понравилось Чудику, он и возмутился:
– Че почем? Что-то чирикают, члены, а толку...
Пробовала мать объяснить ему, что это не так, но он не поверил – он любил объяснять всё по-своему.
Идет мимо казино мужик, «Мартель ХО» из горлышка пьет.
– Мачо! Папа чалится, – хихикнул Чудик, – точно чмо!
– Это чисто человек! – сказала воробьиха.
– Почему?
– У них такой чин, чтобы часы, чувихи и тачки, чуешь чайником?
– Зачем?
– Чтобы чирики тратить и чинарики забивать...
– Чушь! – сказал Чудик, – чешуя! Все должны иметь чирики. Чать, не хуже, чем чурки!.. Когда я вырасту большой, я сделаю, чтобы у всех были чирики и чувихи.
Чудик не верил маме; а маме нужно верить.
Он сидел над входом в казино и во всё горло читал чумовые четверостишия:
Мне осталась одна забава
Пальцы в рот… А потом опять…
Пиво, бабы, махорка, сало.
Славно вечером водку жрать…
Читал, читал да и чёбнулся с крыши, а воробьиха за ним, а чуваки – синие, глаза красные – тут как тут.
Испугался Чудик, растопырил , качается на сереньких ногах и чирикает:
– Че по чем? Чуваки. Вы чо?...
Чуваки чмокают зубами:
- Чирик, чмо, чирик!
А воробьиха отталкивает его в сторону, распальцовка не то, что у Чудика, у нее размах метр – страшная, храбрая, розочкой машет – в глаз чувакам целит.
– Прочь, прочь, черти! Чудик, чмо, чикай отсюда, чикай...
Страх приподнял с Чудика земли, он подпрыгнул, и че та запрыгнул даже на свою вывеску – раз, раз и – чемпион!
Тут и мама подлетела – черные колотые раны, но чинарик с коноплей не выронила, в большой радости села рядом с ним, клюнула его в затылок и говорит:
– Что, чувак, чиканулся?
– Ну что ж! – сказал Чудик. – Чем бы дитя не тешилось…!
А чуваки черную икру хавают, счищая с ножей воробьихины перья, смотрят на них – синие, глаза красные, чихают:
– Чмошники, ну обождите, чокнитесь еще.
И всё кончилось благополучно, если забыть о том, что казино сожгли через месяц...