Пока не наступит полнолуние... Ритуал, продолжение

 После нашей первой встречи прошло полтора месяца. Но встретились после этого мы лишь однажды - вновь было полнолуние, дикая ненасытная страсть, доходящее до неистовства желание обладать друг другом снова и снова, ослабевающее лишь с рассветом. Это было не просто соединение тел - это было соединение душ - то, что творилось с нами этой ночью, мы ощущали вдвоём и одновременно и всё без остатка приносили на алтарь древней богине любви - Исиде. Между нами не было того чувства, которое поэты всех времён и народов называют любовью. Не было и примитивного плотского влечения. Наши отношения не были похожи ни на что. Влечение друг к другу напоминало медленное заполнение водой огромного сосуда - в новолуние он был совершено пуст, затем постепенно заполнялся, пробуждая где-то в груди сладостное томление, затем переполнялся до краёв и ниагарским водопадом выплёскивался наружу в первую ночь полной луны. Есть люди, которые очень подходят друг другу - когда они встречаются, между ними может возникнуть то, что принято называть серьёзными отношениями. Они потом могут сочетаться узами Гименея, а могут и не сочетаться, могут жить и долго и счастливо, и могут даже умереть в один день - такие случаи описаны в литературе - классической художественной и в медицинской психиатрической. Есть люди, которые не подходят друг другу - если по какой-то причине фейс-контроль не срабатывает и отношения принимают естественно-биологический характер – всё равно такой союз обречён - в зависимости от уровня IQ партнёров, и наличия или отсутствия параноидального желания девушки непременно выйти замуж. При высоких показателях - дружеский поцелуй и обещание «Я обязательно позвоню…», которое опять же обязательно никогда не будет выполнено, либо - залёт, брак, дети, скандалы, алименты… Возможны варианты.
 Что касается нас - то большей частью мы не просто не подходили друг другу - мы не прожили друг с другом и месяца - и поняли это сразу - окончательно и бесповоротно. Но какая-то часть нас самих, спрятанная далеко-далеко в подсознании, либо в населённом архетипами коллективном бессознательном, притягивала друг другу, словно полюса магнита. Мы никогда не будем вместе - но никогда не сможем никогда вместе не быть. Формулировка, конечно, туманна - но для нас смысл этого был очевиден.
 Нас не интересовала личная жизнь друг друга - наши отношения - это был наш личный мир, куда всем остальным вход был строго воспрещён, что касается мира внешнего - туда мы уходили через разные двери и там друг для друга мы были просто приятелями и не больше, не имеющими права претендовать на большее. Впрочем, того, что именуют «личной жизнью» у меня практически не было - период первоначального накопления капитала, в который погрузился по самые уши социум, предоставлял небольшой выбор - либо зарплата в сто баксов - либо паши, родной, как трактор «Беларусь» на просторах целины от рассвета до заката. Или от рассвета до рассвета. Секс - это когда тебе ебут мозги коллеги, или когда сношает непосредственное руководство. И всё. Впрочем, я подозревал, что у зеленоглазого чуда, которого я встретил полтора месяца назад на набережной, в личной жизни было всё примерно так же. Но это было для меня в тот жаркий июльский день не столь важно. Приближалось очередное полнолуние. И у меня была великолепная идея относительно того, где мы встретим восход ночного светила.
 
 * * *

 Береговая линия осталась в одной морской миле за кормой катера. Небольшое селение с засранным правым флангом пляжа, где обосновались палатки «дикарей», похоже в буквальном смысле слова, палёной водкой и космическими ценами на пахнущий бывшим в употреблении веником чай, буквально на всё уже стало частью прошлого, так же как всё что я встречал за тридцать лет обитания на этой планете. Впереди по носу нашего судёнышка, хозяин которого поддался на уговоры только тогда, когда предлагаемая сумма возросла от первоначальных двадцати до восьмидесяти гривен, уже становились хорошо различимыми крутые обрывы настоящего необитаемого острова. Как положено - овеянного древними легендами и пока умеренно изгаженного современниками. Она стояла на корме и смотрела из-под ладони на приближающиеся скалы острова. На ней был только купальник - кожу, покрытую нежным загаром, ласкали лучи клонящегося к закату солнца, брызги солёной воды на плоском животе, шее и плечах будоражили воображение, распущенными волосами играл встречный ветер. Она была прекрасна - подобно той, ради которой мы отправились в это путешествие.
 Мы выгрузили свой нехитрый скарб на пустынный пляж западной части острова. Катер развернулся и вскоре исчез за утёсом - словоохотливый гыкающий его хозяин обещал забрать нас ровно через сутки в этом же самом месте. До темноты оставалось еще времени дотаточно, чтобы приготовиться к ночи полнолуния и мы решили осмотреть местные достопримечательности. Ими изобиловал буквально каждый квадратный метр острова. Ещё в далёкой древности, когда он ещё был полуостровом, здесь совершали свои обряды кровожадные обитатели причерноморских степей. Можно только представить себе, то что здесь происходило. Впрочем не намного скучнее жили на этой земле эллины-колонизаторы построившие здесь город Борисфен. Основания стен городских домов и храмов, расчищенные археологами занимают едва не треть острова. Греческая колония пришла в упадок, когда полуостров превратился в остров. Активная зодческая деятельность закипела на этом клочке суши лишь в самом начале девятнадцатого века – здесь был возведен фортификационный комплекс, основой которого была крепость из принципиально нового, засекреченного военными строительного материала - армированного бетона. Арочные своды в стиле позднего средневековья в сочетании точащими из проломов ржавыми арматуринами выглядят дико - так бы смотрелся Колизей с пластиковыми креслами для зрителей, снабжёнными кнопками для голосования. Неподалёку часовня - она возведена на месте казни лейтенанта Шмидта. На самой высокой точке острова - маяк - это самое современное сооружение и вполне действующее. Впрочем, есть ещё одна достопримечательность - деревянный крест на холме в самом центре острова. Его происхождение неординарно - лет десять назад группа археологов доведённых до полного отчаяния непрекращающимися дождями и палёной украинской водкой воздвигли сие распятие в надежде, что Бог внемлет их мольбам и установит хорошую погоду. Говорят, тогда они вымокли до нитки и осушили почти ящик водки. Но дождь поутру прекратился. Хотя вполне возможно - это тоже легенда - только современная.

 * * *

 Багровый диск луны поднялся над горизонтом. Призрачный свет освещает алтарь храма Афродиты - большой камень – ракушечник с ровной как стол поверхностью. Здесь в древнем храме, от стен которого уже почти ничего не осталось, более двух тысяч лет назад совершались мистические ритуалы и жертвоприношения. И мы готовы этой ночью вновь совершить таинство в честь богини любви. Афродиты, Исиды, Иштар… У неё много имён - но одна сущность.
 Глинтвейн, приготовленный на маленьком примусе разливается теплом по телу. Я трепетно, словно впервые касаюсь её губ. Они мягкие, влажные, податливые. Через секунду стали страстными - я слышу её учащенное дыхание - она обнимает меня, прижимается ко мне. Я чувствую её всю - из одежды на ней лишь шёлковый платок на бёдрах. Маленькие упругие груди вздымаются в такт дыханию и я продолжаю её целовать. Губы, гибкую шею. Касаюсь языком мочки маленького уха - её это неожиданно возбуждает, она сильно прижимается ко мне, рука девушки скользит вниз, тонкие пальцы прикасаются к моему члену - вначале несмело, потом всё активнее начинают ласкать его. Я добираюсь губами до ямочки между её ключицами, одной рукой прижимаю к себе гибкую талию, другую опускаю и добираюсь до влажного пространства между её бёдрами. Она послушно раздвигает ноги - чуть-чуть, чтобы дать мне проникнуть глубже. Я ласкаю клитор большим пальцем и касаюсь указательным шейки матки. Её влага наполняет лоно, моим пальцам неожиданно становится тесно - она стонет и прижимается ко мне изо всех сил.
 - Я хочу тебя … - шепчет она.
 - Подожди немного - ещё не время… - отвечаю я.
 Единственный свидетель того, что происходит на развалинах древнего храма - молчаливая луна - она перестала быть багровой - теперь она поднялась выше и серебристым светом залила остров. Я наполняю фарфоровую пиалу остывающим глинтвейном наполовину. Делаю глоток. Даю выпить ей. Мы страстно целуемся - губы сладкие от глинтвейна. Я поднимаю её на руки и несу к алтарю храма. На его довольно шершавую и прохладную поверхность я предусмотрительно постелил плед. Она лежит, её сногсшибательной красоты тело залито неземным светом луны и кажется, что само - источник света. Тёмные волосы раскинуты на алтаре, глаза закрыты, ноги немного согнуты в коленях и раздвинуты. Она ждёт. Мы приступаем к риталу.
 - Отдай своё тело – великой богине любви. Пусть жертвой твоей будет твой оргазм - принеси самою себя на алтарь любви. Пусть наше единение этой ночью порадует и её - великую мать и великую жену. Пусть свершится этой полуночью великое таинство иерогамии - пусть соединятся друг с другом вечно любящие и разлучённые брат и сестра, муж и жена, Осирис и Исида. Во имя великой любви мы займёмся сейчас любовью. И пусть во имя этого священного единения исполнятся наши самые сокровенные желания. Согласна ли ты, сестра моя?
- Да…
- Да будет так.
- Да будет так.
Я вхожу в неё - быстро и сильно - на грани её боли – я знаю, ей так нравится. Она стонет, её острые ноготки царапают спину. Я глажу её упругие ягодицы, прижимаю к себе. Чувствую, как волны наслаждения сотрясают её тело, и вот, наконец, она выгибается и замирает на секунду и протяжный стон вырывается из её губ. Я делаю небольшую паузу и начинаю быстро двигаться в ней. Её глаза вдруг открываются в бесконечная глубина…
- Я хочу тебя. Только тебя….
 Закрывает и вновь прижимается ко мне, выгнувшись дугой. Я выхожу из неё, целую грудь, возбуждённые соски, нежную кожу плоского живота, ещё ниже, туда, куда маленький выстриженный треугольник на лобке упирается вершиной.
 - Подожди, хочу по-другому - говорит она. Поворачивается, и теперь у меня есть возможность продолжать продолжать ласки, но и она в свою очередь касается языком моего члена. Вначале очень несмело, потом настойчивей и вот, наконец, её губы охватывают член целиком. Мир замирает вокруг - я продолжаю с удвоенной страстью целовать её влажные губы - другие губы - прикосновение к которым меня сейчас сводит с ума. Она ускоряет темп - теперь кончик её язычка доводит меня до крайней степени возбуждения. Сперма сильными толчками изливается в её рот, но она не прекращает плотно охватывать член губами и языком. Кажется - она намерена высосать меня целиком.
- Подожди - оставь немного про запас - улыбаюсь я.
 Мы делаем минутную передышку - лишь для того, чтобы сделать по глотку почти остывшего глинтвейна. Теперь я ложусь на спину, а она - садится сверху - вначале прижимается ко мне всем телом, потом - по мере нарастания возбуждения - откидывается назад, опираясь ладошками о мои колени, открывая себя свету луны. Луна уже очень высоко - а мы забыли о времени.
 - Я Исида, ты - мой Осирис - я люблю тебя, я хочу тебя… - шепчет она.

 Её движения становятся всё энергичнее, она словно надевает себя на мой член. Она всё делает сама. И вот наступает пик. Сдавленный стон вылетает из её полуоткрытых губ. Волны оргазма буквально сотрясают её - он уже ничего не делает - лишь сокращаются мышцы её лона - настолько, что иногда мне становится немного больно. Как только я начинаю чувствовать как очередная серия волн наслаждения в её теле начинает угасать, я делаю вновь несколько движений - пока стон вновь не вырывается из её губ. Потом с силой вхожу в неё. Она наклоняется к моим губам и я понимаю, что она даже не дышит, отдавшись страсти. Я кончаю - её лоно сжимается в такт точкам спермы. Теперь она бьётся в исступлении.
 Ещё по глотку из пиалы - уже холодного глинтвейна.
 - Во имя тебя, Исида…
 Она поворачивается ко мне спиной - плавный изгиб её тела грациозен, как у кошки. Я вхожу в неё сзади. Когда чувствую, что пик её возбуждения близок - выхожу и продолжаю ласкать рукой клитор. Она поворачивает голову через плечо и находит мои губы. Я раздвигаю руками её упругие ягодицы и очень медленно начинаю вводить член между ними. Она на секунду отрывается от моих губ.
 - Я боюсь - так…
- Не бойся – если будет больно - скажи…
 Ей не больно. Она возбуждается ещё сильнее, чем при обычном сексе. Похоже - ей нравится так даже больше. Она стонет и кричит, изгибаясь всем телом. Ещё одна волна оргазма. И ещё одна.

 * * *
 
 Нас разбудило утреннее солнце. Мы так и заснули - в храме Афродиты - правда, не на алтарном камне - там места маловато - а рядом, замотавшись в плед. Голова была удивительно ясной - словно и не было бурной ночи - светлая энергия почти детского восторга наполняла всё тело. Наскоро позавтракав бутербродами и кофе, своренном на том же примусе, что и давешний глинтвейн - мы отправились на пляж. Окружённый полукольцом скал и обращённый в открытое море, кусочек острова напоминал декорацию к фильму «Голубая лагуна». Весь день мы резвились, как дети на диком пляже - одежду мы так и не одевали со вчерашнего дня - купались, ныряли под волны, катались на песке и вновь занимались любовью - именно любовью, а не сексом - потому что мы всё ещё были в том мире. В том, что существует лишь для нас двоих.
 
 * * *
 
 Катер пришёл вовремя. Мы уже успели одеть на себя одежду. А вместе с одеждой одели на себя скучные, привычные маски. Мы вернулись в мир. Тот, который не наш. В котором для нас вдвоём - просто нет места. Пока не наступит полнолуние…