Вишнёвый сад - реверанс сами знаете кому

Читаю книгу – и ощущение пыльной завесы со всех сторон. Да разве ж так можно?! Жить шаблонами, чужими глупостями, слезами, вздохами и трепетаньем… Ничего. Скоро первая мировая, революция, потом гражданская – или поумнеет или не выживет. Отматываю в уме годы и выходит, что тётя годится мне как минимум в прабабушки. И до восьмидесятых теоретически могла дожить, а до сейчас – только если пила сырую воду через нос и занималась йогой, чего, конечно, не было. Предположим, что до Великой Октябрьской Любовь Андреевна всё же дотянула. Поместье пошло с молотка, сад вырубили, Лопахин спился, Шарлотта умерла от гриппа, Аня вышла замуж и уехала, и сама Раневская переехала в пригород Питера. Логическое продолжение следует.

…Зима, день отчадил положенное, ужинать рано – так и слоняйся с книжкой от кресла к дивану, скуучнооо…Варя ушла до завтра к подруге;

 Шум и крики у крыльца – бухнула дверь – «Лиза, что там такое?» Боже мой, бородатые, страшные! С гоготом протопали навозными сапожищами по паркету - «..реквизируем… вы кровь народную пили….отольются наши слёзки…брыльянты где?…» Что за кошмар?! Бандиты, разбойники? - но ведь у меня нас и драгоценностей не осталось, чего им надо?! Обморок, английская соль, мужики ржут: какие нежные, гляди-кось! А потом…Что-что, Лизе юбку на уши задрали, а Раневскую топором, брильянтов у неё, конечно, не нашли, ну и закопали труп на заднем дворе, вот что потом.


Варя пришла утром. Тишина. Страшные и кровавые ушли, содрав со стен ковры, Лиза забилась в углу на кухне, слуги разбежались, срач и битое стекло… А когда дошло, о чём быстро-быстро бормочет Лиза, тряся головой и подвывая, - в голове лопнуло, навалилось чёрное и топор стучал, всё чаще и чаще и чаще и чаще, как будто шинкуя капусту, летят кровавые ошмётки, мамочкаааа! Мааамааа!! Нет!! Нет!!! И свихнулась Варенька.

Вырвала все волосы, пугала знакомых – лысая, в чёрном девическом платье, расползшемся по швам, с кокардой ( уж не знаем где достала) на груди – как призрак нового времени. Ставила пучки свечей «за упокой», плакала на исповеди, и священнослужитель с тоской думал, что и его скоро вот так, топором.

А когда и храмы разрушили, и попов в лагеря – жила в коммуналке - комнатушка- пенал, соорудила себе нечто вроде алтаря, и возжигался божественный огонь, и бесились соседи, а в психушку старуху брать не хотели, но жильцы тоже люди! В общем, подсыпали ей в чай чего-то, и она мирно померла, и была похоронена за государственный счёт. Стали делить комнату, но особой склоки не вышло, потому что к управдому приехала племянница из Усть-Нюкжи и надо было её где-то селить, ну, вы понимаете, и всё почти мирно кончилось, вот.

…В Большом Советском Энциклопедическом Словаре про вишнёвый сад уже не было ничего написано.