Сила Громовержца. Глава 9. Приступ

Глава 9
ПРИСТУП


Они стояли на стене южного сектора рядом с воротами и смотрели как с гулом и лязгом, надвигается вражеское войско. Они не знали, какие испытания уготовила им судьба, ошибочно полагая, что самое страшное приближается сейчас, поднимая тучи пыли.

Первая волна полностью состояла из кхерков. Те, что шли в авангарде несли длинные штурмовые лестницы и широкие доски. Сева долго рассматривал их в бинокль, пытаясь сообразить, что они ему напоминают.
- Трапы! – осенило его. - Трапы. Они собираются перекинуть их через ров.
- Конечно трапы, - услышал он удивленный голос Жана-Пьера. – А что Вы ожидали увидеть? Они же не дураки, чтобы переходить ров вброд. Кхерки не совсем зомби, у них есть элементарное мышление.

Сева посмотрел на темную воду, наполнявшую ров. Силаксы, предвкушая предстоящий пир, (похоже, что были единственные, кто выигрывал от будущей битвы, независимо от её исхода), то и дело выныривали, показывая зубастые пасти.

К ним подошёл Авалонский.
- Я приказал поднять уровень воды во рву, - сказал он. – Возможно, это удержит их хоть ненадолго. Надеюсь, что кхерки придутся по вкусу силаксам. – Он поднял бинокль к глазам. – Боже, сколько же их!

Гул, производимый неприятелем, неумолимо усиливался. С других стен прибыли вестовые: войско Ванзела наступало со всех сторон.

Натали взяла Севу за руку и прижалась к нему плечом. Авалонский посмотрел на них и, тяжело вздохнув, повернулся к магу:
- Жан-Пьер, я хочу тебя попросить помочь Полю на восточной стене. Он слишком молод. Я собирался быть там сам, но кому-то нужно командовать катапультами, а лучше меня это никто не сможет делать. На западной стене Брат Колинье со своими монахами. На северной - командует полковник Смит.
- А здесь?

Граф ещё раз взглянул на Севу и Натали.
- А здесь останется князь, - сказал он. - Насколько я знаю военное ремесло для Вас не в новинку, Всеволод? – обратился он к Бояну. – Справитесь?

Сева кивнул.
- Ну, вот и хорошо! Если возникнут трудности – Натали будет рядом. – Авалонский вздохнул. – Я всё одно не смогу заставить её уйти отсюда, как бы мне этого ни хотелось.
- Хорошо Николя, - сказал Жан-Пьер, сжал рукой плечо графа, внимательно посмотрев ему в глаза, и зашагал между корзинами со стрелами и камнями в сторону восточной стены, придерживая левой рукой саблю – теперь под его мантией тускло поблескивали панцирные доспехи.

В этот момент по южной стене прошел гул: «Джонки, Джонки…». Сева вскинул бинокль - над ордой кхерков в сторону крепости скользили лодки. Ванзел решил штурмовать крепость и с воздуха.
- Расчетам квадропалов, товсь! – коротко отдал команду граф, не успевший покинуть стену. – Пе-еррвы-ый!.. По головному судну-у!..

Все затихли. Слышен был только топот наступающих кхерков и скрип станин гигантских арбалетов.
- Пли!

Взвизгнули мощные тетивы, и стрела с воем устремилась к неприятелю. Прошло несколько долгих секунд, прежде чем мощный снаряд, размером с телеграфный столб, миновал высокий бак бамбуковой лодки. По стене пронесся стон разочарования: стрела, срезав мачту, пролетела дальше и упала в задних рядах кхерков, подмяв под себя всего несколько десятков вражеских воинов, тут же рассыпавшихся в прах.
- Пли!

Второй выстрел оказался более удачным: стрела вошла в носовую часть джонки, слева от форштевня, и, выйдя почти целиком из кормы, остановилась на мгновенье, и рухнула вниз, увлекаемая собственной тяжестью. Задняя часть стрелы выломала огромный кусок борта, и повредила, что-то (или кого-то) очень важное, потому, что лодка закачалась, и, потеряв остойчивость, рухнула на головы кхерковского авангарда, приведя этих никчемных вояк в замешательство на некоторое время. Ряды защитников взорвались оглушительным «vivat».

После этого стрелы одна за другой покидали ложа квадропалов, и большая часть их попадала в цель. Неприятель, не подойдя ещё к крепости на расстояние арбалетного выстрела, потерял четыре, из шести джонок. А их обломки и, не попавшие в цель, гигантские снаряды, выкосили почти тысячу кхерков.
- Князь! Принимайте командование, - улыбаясь, сказал Бояну Авалонский. – Я пойду к катапультам.

Он поцеловал в лоб дочь и быстрым шагом прошёл к лестнице. Задержавшись на верхней ступени, обернулся:
- Сева, берегите Натали!

Он хотел сказать ещё что-то, но передумал, махнул рукой и стал спускаться.

Проводив графа взглядом, Боян повернулся к противнику. Передние ряды кхерков подошли на расстояние выстрела. Боян поднял руку, и краем глаза с удовлетворением отметил, что справа и слева разом вскинулись сотни арбалетов. Очередным выстрелом квадропала была сбита ещё одна джонка с десантом, а единственная уцелевшая, повернула обратно. Сева улыбнулся и рванул руку вниз, почему-то приготовившись к грохоту оружейного залпа, но услышал лишь щелчки и звон тетивы. Тысячи стрел устремились в авангард противника. В бинокль было хорошо видно, как многие из них пробивали по нескольку полусгнивших тел. Пронзаемая стальными наконечниками плоть кхерков разрушалась так же легко, как и под лезвием меча.

Дальше стрельба шла произвольно. Всё зависело от того, кто как быстро может перезарядить арбалет, но даже у самых медлительных уходило на это несколько секунд.

Сева выцелил одну из длинноволосых фигур, бежавших впереди, стрелой со стальным наконечником. Он хотел проверить версию Жана-Пьера, который после рассказа Бояна о его столкновении с кхерками, высказал предположение, что длинноволосая тварь, оцарапавшая Севе лицо – ведьма, управляющая этими ублюдками. Стрела угодила в грудь, но, вопреки ожиданиям, не причинила существу никакого вреда: оно продолжало бежать дальше, издав, при этом, звук, резанувший по нервам. Его подхватили другие твари со всех сторон – ведьмы, никаких сомнений – и через секунду крепость накрыла волна самого ужасного воя, от которого все потроха сжимались в комок, превращались в кусок льда, и хотелось бежать, не разбирая дороги и не оглядываясь.

Сева, с трудом выдерживая бьющий нервам визг, огляделся. Картина более чем удручающая: вокруг корчились, закрывая уши ладонями, защитники крепости. Натали держалась дольше других, но, в конце концов, упала без чувств, и Боян едва успел её подхватить. Лишь Жан-Пьер, широко расставив ноги и глядя куда-то перед собой, что-то кричал. Слов было не разобрать, но Сева мог поклясться, что тот призвал на помощь магию.

Через некоторое время заклинание возымело действие, и готовый потерять сознание Боян почувствовал, что уже в состоянии действовать. Он оставил Натали сидеть, под прикрытием зубца, (или как там он называется), и подобрал свой арбалет. «Эк, разобрало. Ведь в жизни оружие не бросал. Даже когда контузило на Кавказе, а тут… Видать эта хрень пострашнее фугаса будет!»
- Слушай мою команду! – заорал он, что было мочи, стараясь перекричать приглушенный заклинанием Жана-Пьера вой. – По длинноволосым, серебряными наконечниками… Пли!

Опять зазвенели тетивы, опять в толпу нежити устремились сотни стрел. Одна из них, выпущенная Бояном, воткнулась в лоб той же ведьме, на которой он проверял теорию Жана-Пьера. Тварь успела взобраться на вал. Следом за его стрелой ведьму настигли еще три. Одна из них угодила ей в глотку, и нежить наконец-то заткнулась. Из ран повалил черный дым, который поднялся вверх, и, приняв над головой ведьмы очертания чего-то нечеловечески отвратительного, устремился в сторону, где стояли фигуры в плащах с капюшонами, и растворился в сумерках. Такие же тени поднимались в других местах кхерков и улетали туда же. Серебряные стрелы делали свое дело. Дикий вой затихал, и расчеты катапульт и квадропалов, очнулись.

Мощные метательные орудия отправили в ряды наступавших первые снаряды, состоявшие из множества булыжников градом осыпавшихся на головы кхерков. Полуистлевшие тела горе-вояк распадались от самого слабого удара. Шеренги, взошедшие на крепостной вал, остановились перед рвом, пытаясь соорудить подобие переправы: укладывали мостки, упирая второй их конец в неровности стены. Первые бойцы уже ступили на доски, неся на руках длинные штурмовые лестницы. Камни, выпущенные из катапульт, обрушились в середину наступавших, и уцелевшие стали напирать на авангард, сталкивая их в ров.

Вот тут-то Боян и понял, что такое силаксы! Вода во рву вскипела. Несколько, усеянных длинными острыми зубами, пастей стали рвать барахтавшуюся в воде падаль. Некоторые твари выныривали и, поблескивая в сумерках мокрыми, покрытыми мелкой чешуей, змеиными телами, обрушивались на мостки, хватая на лету тех, кто на них находился. Стрелки опустили арбалеты, и с благоговейным ужасом наблюдали эту мерзкую трапезу, во время которой ни силаксы, ни их жертвы не издавали ни звука, по причине полной немоты.

Ведьмы замолчали все до единой. Кхерки, осыпаемые градом камней и стрел, лишившись управления, заметались, сотнями падая в ров, на радость силаксам, не знавшим, казалось, насыщения. Арьергард повернул назад, постепенно увлекая за собой уцелевших. С крепостных стен их подгоняли стрелами и камнями. Вестовые, роль которых выполняли мальчишки, сообщали, что на других направлениях происходило то же самое.

Атака провалилась.
Боян вытер со лба пот, и, уже не в первый раз заметил, как возле корзины со стрелами мелькнуло что-то серое и мохнатое. Он ещё во время боя видел, что-то такое, но обращать на это внимание было некогда. Сейчас же, как будто, выдалась свободная минутка, и он, протянув руку за корзину, вытащил оттуда тщедушное тельце, размером не больше крупной кошки, поросшее редкой серой шерстью. Руки и ноги у пленённого были человеческими, только ладони и ступни непропорционально большие. Пойманное существо прижимало к груди охапку стрел, в том, числе и с серебряными наконечниками – явно не нежить – и испуганно пялилось на Бояна, державшего его за шкирку.
- Эт-то что же такое? – притворно нахмурившись, и едва сдерживая смех, рявкнул Боян. – Стрелы воровать?! Да тебя сейчас по законам военного времени… Ух! Блин…

Он почувствовал резкую боль в правой лодыжке и, повернувшись, увидел рядом такое же существо, какое держал в руке, но в отличие от первого, этот был с огромной окладистой бородой. Бородатый держал в руках стрелу, ей-то он и ткнул очередной раз в Боянову ногу.
- Эй! Ты что делаешь? Больно же! – растерянно вскрикнул Сева, не отдавая себе отчёта, что разговаривает не с человеком.
- Отпусти его, - проговорил бородатый сиплым басом, слегка окая. – Чего пристал, не видишь - работаем?

Сева услышал смешки вокруг. Он растерянно огляделся. Все кто наблюдали эту сцену, уже откровенно хохотали.
- Отпусти ты его, - сквозь смех проговорила Натали, впервые обратившись к нему на «ты».

Боян поставил серого на пол. Оба лилипута положили стрелы в корзину, попутно рассортировав их по видам наконечников, и исчезли, юркнув в какую-то щель.
- Это Стик и Сток, - пояснила Натали, успокаиваясь. – Стик – домовой, а Сток - дворовой. Они из Бельгии. Когда началась Война, много их к нам прибилось. Так и живут. Помогают, чем могут. Вот, стрелы подносят.