Консультация о договоре залога

Наше юридическое бюро можно было бы назвать совершенно обычным, если бы не его специализация: мы занимаемся обслуживанием теней. Может быть, это и покажется кому-то странным, но только до тех пор, пока не вспомнятся слова «теневой кабинет», «теневое правительство», «тени предков», «он был тенью такого-то…» и т.п. В конце-концов, наши тени сопровождают нас всегда, и кто, будучи в здравом уме и трезвой памяти, станет утверждать, что тень не является частью Природы или Культуры?
Да вспомните же, наконец, сколько литературных произведений посвящено теням! И уж если такие культурные ценности, как литературные произведения и природные объекты (к примеру, ландшафты) нуждаются в правовом сопровождении, то почему же вам кажется странным специализация по юридическому обслуживанию теней.
За годы своей практики я увидел и услышал много интересного, включая случаи, связанные с душевными заболеваниями. Мое первое расследования было связано с самоубийством шизофреника, потерявшего свою тень, но об этом я, может быть, расскажу в следующий раз.
Обычно тени обращаются в нашу фирму в то время, когда их хозяева спят. Или может быть правильнее будет сказать «их спутники»? Честно сказать, я не исследовал вопросы взаимосвязи времени обращения теней за консультациями или составлением проектов документов и графиком рабочего времени нашей фирмы. Да и при обычном порядке обслуживания это было ни к чему.
Но сегодняшний случай был из ряда вон выходящим. Тень была самая обычная, но время ее появления в моем кабинете - ранний вечер, меня удивило. Зимними вечерами темнеет рано, люди включают освещение, и тени, как им и положено, всегда рядом с ними.
Как водится у посетителей, разговор начался издалека (слава Богу, что не от времен Адама и Евы). Сначала тень представилась (они очень любят подчеркивать свою принадлежность). По соображениям профессиональной этики я должен был бы воздержаться от указания на подлинную фамилию, но для прояснения ситуации все же скажу, что это была тень поэта Инокентия Сентябрьского (псевдоним). Именно так через одно «н» Сентябрьский пишет свое имя. Думаю, что это делается не от неграмотности, а из ложно понятого чувства оригинальности. После того как прозвучала фамилия, я несколько насторожился. Знаете, с поэтами (странные люди) иногда трудно общаться, а уж с их тенями…
Затем посетительница заверила, что с поэтом у нее самые добрые отношения и как бы в подтверждение сказанного представила стихотворение И.Сентябрьского. Я бегло посмотрел рукопись и благоразумно воздержался от оценки этого произведения (между нами говоря, оно показалось мне довольно слабым и несколько напыщенным, не говоря уже о рифмах…). Впрочем, я могу привести его целиком, чтобы избежать упрека в необъективности подхода и моего предвзятого отношения в посетительнице.

 Тень моя

Мы все годы от рожденья носим тень с собой…
Исчезает тень в могиле, отправляясь в мир иной…
Но куда же ты уходишь, моя тень?
И когда же ты воскреснешь в тихий день?

Чьей ты станешь, кем ты будешь, моя тень?
Может, ты меня забудешь, моя тень?
Если б ты ко мне вернулась, моя тень…
Может, начал бы с тобой я новый день?

Может, ты меня разбудишь, тень моя?
И за это благодарен буду я…
В этом новом дне покоя не хочу
Вместе с тенью к звездам полечу…

Вернув рукопись, я деликатно посмотрел на часы. Тень правильно поняла намек и перешла непосредственно к цели визита.
- Видите ли, в настоящее время я нуждаюсь в средствах и хотела бы оформить займ с его обеспечением залогом. Именно поэтому мне нужна правовая консультация…
- Полагаю, что мы сможем Вам дать соответствующую консультацию и по Вашему желанию составить проекты необходимых документов. Однако, чтобы учесть все аспекты будущего договора, необходимо знать, что именно будет предметом залога?
Немного помявшись, посетительница, прошептала:
- Хочу внести в залог поэта Сентябрьского…
Несколько мгновений я молчал, пораженный услышанным, а затем (каюсь, каюсь – не сдержался) выкрикнул:
- Тени, вы сошли с ума? Отдавать в залог живого человека? Да это же подсудное дело!
Напускная вежливость посетительницы тут же испарилась и она сварливо закричала:
- Вот как Вы заговорили?! Людям, значит, так можно распоряжаться нами, как им заблагорассудится? Им можно надолго оставаться в полной темноте, не задумываясь, что в это время происходит с живыми тенями? Можно продавать свою тень, как это сделал Петер Шлемиль…
Скажу честно, я не знаток литературы, но все же помню, что какой-то из героев одного из немецких романтиков (то ли А.Шамиссо, то ли Э.Гофмана) что-то такое действительно проделал со своей тенью.
- Да ведь это же было в литературном произведении, и человек распорядился своей тенью, а не тень человеком!
- Вот! Вот оно ваше провозглашенное хваленое равноправие! –  заорала тень - Человеку всё можно, а другим ничего нельзя? Да ведь я-то не продаю человека, а только временно отдаю его в залог, причем залогодержатель обещал содержать поэта в хороших условиях… Недавно две тени заключили договор мены своими отбрасывателями, и никто даже не пожаловался… Что же касается литературы, то намного ли она отличается от жизни? Или жизнь от литературы? Вы забыли, что до сих пор существует рабство, что люди являются предметом сделок?
Я уже взял себя в руки – «оно мне надо» - ввязываться в дискуссии с тенью о жизни и искусстве? Спорить о том, всё ли можно человеку? Выяснять, что такое «хорошие условия содержания для поэта»? Да я же не сумасшедший, как эта тень…
- Послушайте, я отказываюсь от консультацией, связанных с ограничениями любого конституционного права человека. К таковым я лично отношу и передачу человека в залог по любому виду сделок гражданско-правового характера. Более того, я считаю, что такого рода операции явно криминальными…  и вынужден буду сообщить о Ваших намерениях в правоохранительные органы…
Чем бы закончилась встреча с сумасшедшей тенью, я и сам не знаю, но тут на помощь пришел его Величество Господин Случай. Лампа в моем кабинете мигнула два раза и погасла. Это был один из многочисленных случаев веерного отключения электричества, которые в последние годы стали обычным явлением. Когда свет снова зажегся, посетительницы уже не было.
Мне только жаль, что не узнал, кто же был второй стороной в договоре мены? Кто готов был обеспечить поэту  «хорошие условия содержания»?