За двоих

Весна совсем завоевала город. Я бреду домой, еле-еле переставляя ноги. Просто какое-то незримое вселенское счастье окутало меня со всех сторон: быстро мчащиеся чистые машины сигналят, давая дорогу, чистый сухой асфальт услужливо подставляется под мои новые полусапожки, а с газоном мне весело машет маленькая-маленькая зеленая травка.

Домой не хочется: там проблемы, заботы, уборка, а здесь под веселым уютным солнышком можно ни о чем не думать, просто еле-еле переставлять ноги. Но абсолютного счастья не бывает: мне слишком хорошо, но от этого немного тревожно. Усилием воли возрождаю себя к обычному состоянию обдумыванию очередного курсовика. Но идти становится все труднее: счастье спряталось, а тревога осталась. Шаг. Сердце замирает, как перед прыжком в бездну. Еще шаг. Сердце уже бешено бьется. Снова шаг. И снова затишье. И так по кругу.

Хочется поскорее добраться до дома, залезть на кровать и как в детстве, укрыться с головой одеялом от всех проблем, и там переждать этот приступ панического, необъяснимого страха, успокаивая себя, что все хорошо, или, по крайней мере, будет хорошо…

Дверь открывает мама, с выражением легкого испуга на лице. Молча пропускает меня в квартиру, а там… витает запах беды. Такой легкий и почти неуловимый: немного острый и немного горьковатый. Избавлю маму от мучений, пройдя не разуваясь в комнату и бухнувшись в кресло:
- Рассказывай.
- Дима выпрыгнул из окна.

Бух. Сердце куда-то упало. Секунда. Вторая. Третья. Сердце ты где? Бейся. Бейся же! Мне же нужно понять!

- Мама?
- Он оставил записку.

Бух. Подскочило давление. Полопались все капилляры. Или мне только кажется.

- Ма-ама…
- Он тебя любит… любил…

Бух. Упала первая слеза. Совсем не соленая и очень-очень тяжелая.

- Он умер?
- Да, дочка.

Я поняла. Просто хотела убедиться. Вдруг люди выживаю после таких падений?...

- Дочка…
- Ма, я пойду к себе. Посижу одна пока…

Никогда. Это слово вдруг обрело форму. Оно стало вдруг выпуклым, заполнив все пространство вокруг меня.

Мы никогда не прыгнем с парашютом…

Мы никогда не назовем своих пятерых детей на букву А…

Мы никогда не снимем фильм по «Западне» Эмиля Золя…

Мы никогда не откроем свой собственный детский дом…

Мы никогда не проведем самый скандальный уикенд в истории Голливуда…

Мы никогда больше не увидим одуванчики…

Все это я сделаю сама. Одна. Без Димки.

Толчок… Полет… Сердце замирает, а потом, разгоняясь, бьется все сильнее и сильнее, пытаясь обогнать ветер, 16 этажей и обмануть все эти законы притяжения…Кто быстрее: сердце или тело? Успел ли подумать, понять, разочароваться?..

Или полет и мгновенная смерть, без переломов, реабилитации и прощальных слез отца…

А если передумал, умолял время вернуться, простить, а не проститься…

Удар. Сердце лениво гонит кровь в вены. Мое сердце работает, а не думает. Я запретила ему думать, чувствовать, пусть работает. Удар. Быстрее. Мне же нужно дышать. Еще удар. Я жива. А его нет. Или не было. Но больше не будет, это точно. Пока я осталась за двоих. За двоих прыгать с парашютом. За двоих выдумывать детям имена. За двоих писать мемуары. Жить за двоих. Чтобы никто и никогда больше не захотел поспорить с временем и проверить свое сердце на скорость….