Северные байки. жд

Мои родители уехали на север в 1983 году. Ибо так было надо. Иначе бы не жили вместе уже давно, родня такая. Вышли они на поверхность, отсыпанную песком посреди болота, под названием “вокзал города Лангепас”. В то время вокзалом это нельзя было назвать. Я плохо помню детство, но мне врезалась в память картина: какие-то снопы железобетонных плит, жесткий мороз и костры, вокруг которых греются люди в ожидании поезда. Вроде как была какая-то деревянная будка, в которой продавали билеты, но я этого не помню.

В целом поезда ходили плохо, поскольку прямо от Тюмени начинались тепловозы и однокалейка. Если состав чуть выбивался из графика, то поезд опаздывал не на один час. Я помню 12-ти часовые опоздания. Летом это было прикольно, поезд часами мог стоять в каком-нибудь кармане, по-этому люди не терялись, собирали цветочки и, если рядом оказывался пруд, даже купались. В июле, как правило, стояла одуренная жара, градусов под 40, в вагонах было дышать нечем. А если вам, не дай Бог, удалось попасть в один поезд с вахтовиками! Лучше не надо.

Часто можно было увидеть ноги, торчащие с третьих полок, ибо с местами в то время, когда мы ездили, всегда были проблемы: на каникулы да с каникул народ вез детей. Жареная курица, вареные яйца и огурцы с помидорами. Типичная еда путешествующих. Ещё помню трехэтажные (или двух?) алюминиевые кастрюльки с тарелками, которые таскали мрачного вида работницы ресторана, кушать сие было трудно, но иногда, насколько я помню, родители покупали. Поезда называли “бичевозами”. Согласно санитарно-гигиеническим условиям проезда.

А ведь были уже восьмидесятые, талоны и дефицит. Например, в Лангепасе невозможно было купить майонез, по-этому родители всегда везли целую коробку стеклянных баночек сего продукта производства свердловского жирокомбината. Вкуснейший, скажу я вам, был майонез, до сир остается для меня эталоном. Ненавистники советского строя всегда, почему-то, в качестве доказательства полного уродства той жизни приводят в пример колбасу из туалетной бумаги, которая якобы производилась в СССР. Они жили в другом Союзе, видимо, потому что это сейчас колбасу делают из использованной туалетной бумаги, которую мы за деньги завозим из Европы. В общем, благодаря экономической системе СССР, из отпуска у нас, как правило, набиралось по многу мест багажа. Рекорд, насколько я помню, на нашу семью — 14 мест, не считая двоих детей.

По прибытии в Лангепас, народ вываливался из вагонов и бежал. А бежал потому, что автобусов, как правило, на всех не хватало. А до города 10 с лишним километров. А ещё 14 мест надо дотащить и впихнуть в общественный траспорт. По-этому каждое возвращение домой было подвигом. Маленьким, но подвигом. Зато как было приятно оказаться дома, увидеть огромные глаза Фани, нашего кота, который обычно встречал нас под потолком, на антресоли шифоньера. Я до сих пор с нежностью вспоминаю нашу квартиру в деревянной времянке. Она было очень уютной, не в последнюю очередь благодаря стараниям моей мамы. После переезда в КПД я ещё долго, по привычке, из школы уходил в старую квартиру. Очнувшись уже на половине пути, я ухмылялся, вспоминал скрипучий пол деревяшки и как мы горели три раза. И деревья, которые я садил рядом с домом и которые, к тому времени, уже поднялись до второго этажа. Поворачивал назад и шел домой.