Аллея

 В тот отрезок времени их было только двое. Два силуэта на фоне темно-красного шара, - местного светила, как раз уходившего за линию горизонта. Один силуэт был чуть повыше и тоньше, другой объемнее и ниже. Они стояли на бугристом, десятки раз переплавленном вулканическом туфе, и ядовито-желтые воды океана время от времени лизали их ноги, отчего прочный материал скафандров слегка дымился…
- Послушай, - сказал высокий и стройный силуэт своему соседу. – Несмотря на общий жуткий облик этой планеты, я верю, что когда-нибудь и здесь прорастет семя Жизни.
- Обязательно, - откликнулся объемный и низкий силуэт. – Я тоже в это верю.
- Да! – Взволнованно проговорил высокий, - Да! Так и будет! И рано или поздно здесь появят-ся разумные, добрые и справедливые создания…Они впитают из пространства знания ранних ци-вилизаций и станут намного проницательнее и достойнее нас, которые к тому времени уже исчезнут…
Низкий силуэт в ответ промолчал, но в его молчании высокий уловил солидарность. Они еще долго смотрели на заходящее светило, пока его багровый диск не скрылся за высокой грядой гор. Окружающую местность теперь освещали лишь выплески лавы из близлежащих вулканов. Перед тем как покинуть океанский берег, высокий тихо проговорил:
- Но вспомнят ли они нас? ...едва ли…
Низкий и в этот раз промолчал, лишь силуэт его слегка поколебался, становясь то ниже, то прежнего роста, - это он задумчиво покачал головой…


В три часа восемнадцать минут и сорок одну секунду были прекращены все реанимационные мероприятия в отношении тела Игоря З. Тело отныне получило новый статус – труп, а его хозяин смог вздохнуть с облегчением, если можно так выразиться, и полностью освободился от порядком изношенной оболочки.
Игорь в общем-то и не особо надеялся на чудо своего оживления, а сказать честно – не хотел этого. Во вновь обретенной жизни его не ждало ничего, кроме всегдашней серости и отвращения к самому себе. Можно сказать, что передозировка героина случилась как раз вовремя, поскольку он давно устал жить и в последнее время все чаще подумывал о самоубийстве. Но этот неожиданный случай решил разом все его проблемы и теперь он был свободен как никогда. От наркотика, от привязанностей, от прав и обязанностей…. от всего.
В своем новом состоянии он не испытал ни полета, ни туннеля, ни светового конуса, испол-ненного благодатью – ничего из красочных описаний других умиравших, но возвращенных к жиз-ни. Он просто был, потом померкло сознание, и затем он еще некоторое время пребывал в темноте, пока не догадался открыть глаза.
Открыв же их, он обнаружил себя стоящим на посыпанной мелким песком дорожке, шириной метра в три. По краям дорожки, обрамляя ее, росли деревья, их листва слегка трепетала от почти неощутимого ветра. Эта аллея тянулась вперед до самого горизонта, а вне ее было просто зеленое травяное поле, тоже до горизонта. Обернувшись, Игорь убедился, что и в обратную сторону дорожка и деревья уводят в бесконечность.
Вокруг не было ни души. Ни звука, ни движения. Лишь продолжала колыхаться листва, да слегка поскрипывал песок под босыми ступнями, когда Игорь озадаченно переминался с ноги на ногу.
Поглядев наверх, он увидел знакомое с детства солнце, яркое и теплое, но не обжигающее. Оно находилось так же, как и обычно, на голубом безоблачном небе, в котором, кстати, тоже не было заметно ни птиц, ни облаков…ничего.
Это было бы похоже на очередной наркотический сон, но что-то внутри Игоря подсказывало ему, что это не так. Окружавшая его местность была слишком…слишком обычной и умиротво-ренной. Он оглядел себя и обнаружил что бос и на голое тело наброшен кусок простой белой ма-терии, достаточно длинный, чтобы закрыть его от шеи до колен. Оглядывая и ощупывая ткань своей новой одежды, он неожиданно заметил еще одну деталь: на локтевых сгибах исчезли все следы уколов иглами. Игорь провел пальцами по гладкой коже предплечья и не ощутил привыч-ной боли от постоянного воспаления вен. Напрягшись, он попытался представить себе маленький белый шприц с набранной дозой героина, но не испытал при этом ничего кроме равнодушия.
Попытавшись еще пару раз вспомнить ощущения от приема наркотика, ему удалось добиться лишь одного – он попросту стал забывать все, связанное, так или иначе, с кайфом.
Это было последней каплей. Игорь ошеломленно опустился на песок, под шуршание одежды и скрип песка и надолго задумался.


Он не помнил уже точно сколько шагал по этой аллее: может пару дней, а может и меся-цев…быть может уже год. Солнце все так же светило над головой, не двигаясь ни в какую сторону, все так же скрипел песок под ногами и шевелились листья деревьев над головой. Есть и пить ему не хотелось, спать тоже, а солнце никогда не гасло. Здесь царил вечный день, и, пожалуй, вечный покой, которого ему так не хватало в оставленной прежней жизни. Да и была ли она вообще? Игорь уже начал сомневаться в этом.
За пределами аллеи расстилалось бесконечное травяное море, в которое он почему то так и не решился ступить, а аллея все так же уводила в даль, и не видно было ей конца.
Однажды он решил никуда не идти, а просто сесть на песок и ждать. В конце-то концов, какая разница: будет ли он идти или будет просто сидеть и ждать неизвестно чего, но, определенно того же, чего желает достичь, пройдя до конца аллею. Вот только что он собирался найти там, куда вела аллея, он и сам не представлял, а смысла просто сидеть не было – становилось скучно. Ходьба, по крайней мере, была сносным занятием, не приносила усталости, не натирало и не обжигало но-ги горячим песком.
Однажды его посетила мысль: а не короче ли был путь по аллее в сторону, обратную той, ко-торую избрал он? Ответа он не знал, но подозревал, что нет. В любом случае, возвращаться назад Игорю не хотелось, а порою было даже страшно оглянуться, хотя и непонятно почему. В этом пустынном месте ему ничего не могло угрожать, тем более, что он уже умер, не так ли?
Аллея была одинакова, даже деревья, казалось, копируют друг друга. Единственное, в чем он находил разнообразие, так это собственные мысли, которые теснились в неподатливой черепной коробке, не давая покоя ни на мгновение.
 Мысли были разные. В некоторых он возвращался к событиям своего недавнего и отдаленно-го прошлого, правда, делать этого ему не хотелось, и даже не потому, что вспомнить что-то хорошее было сложно. Все дело заключалось в том, что воспоминания, пару раз извлеченные из глубин времени, неизменно исчезали навсегда, и не раз уже происходило так, что он начисто забывал то, о чем только что думал. Это пугало.
Игорь старался не давать волю памяти, но все было тщетно. Нельзя приказать самому себе со-вершить подобное. И так, шагая по аллее, бесконечно длинной и бесконечно долго, он постепенно забывал все.


Солнце освещало бескрайний зеленый океан, и рассекавшую его желтую полосу – песчаную дорожку, обрамленную аккуратными деревьями. Их листья слегка шевелились от почти неощути-мого ветра. По дорожке шел человек. Не быстро и не медленно, обычным шагом. Он смотрел только вперед и улыбался. Его сознание было чисто и незапятнанно, словно у новорожденного. Он забыл даже свое имя, не говоря уже об остальном. Только одна-единственная мысль, ставшая смыслом его движения, беспокоила отныне умиротворенную душу. Мысль эта была желанием дойти до конца аллеи. Зачем? Человека это не волновало. Он смутно ощущал, что когда-то, в далеком прошлом, сам дал себе такую установку – дойти до конца, и намеревался исполнить задуманное. Тем более, что заняться больше, было, в общем-то, нечем….
Неожиданно, далеко впереди он увидел две фигуры, колыхавшиеся в мареве от нагретого пес-ка. Удивившись дважды: сначала от увиденного, потом своему удивлению – он давно уже отвык от любых эмоций, - человек ускорил шаг. Затем побежал. Он не отдавал себе отчета в своих поступках, не знал, для чего он прервал установившийся ритм движения и с какой целью он пытается быстрее достичь этих двух фигур. Аллея ведь после них не заканчивалась, а ему нужно было пройти ее до конца.
Но свободное от посторонних мыслей сознание не давало ответа на эти так и не заданные, впрочем, вопросы. Поэтому человек просто бежал. Не задыхаясь, не уставая, глядя только вперед на медленно растущие фигурки впереди.
Они же просто стояли рядом. Два размытых знойным маревом силуэта: один чуть повыше и тоньше, другой объемнее и ниже. Кажется, они даже разговаривали о чем-то. Непонятно почему, но бегущий человек внезапно осознал, что слышит их разговор, невзирая на разделяющее расстояние. И слышит так, будто бы две фигуры уже совсем близко.
- Послушай, - сказал высокий силуэт своему соседу. – Несмотря на общий жуткий облик этой планеты, я верю, что когда-нибудь и здесь прорастет семя Жизни.
Бегущий всхлипнул и попробовал бежать еще быстрее, теперь он мог бы обогнать ветер, если бы такой существовал на аллее, но дрожащие в воздухе силуэты были все еще далеко…
- Обязательно, - откликнулся объемный и низкий силуэт. – Я тоже в это верю.
- Да! – Взволнованно проговорил высокий, - Да! Так и будет! И рано или поздно здесь появят-ся разумные, добрые и справедливые создания… Они впитают из пространства знания ранних ци-вилизаций и станут намного проницательнее и достойнее нас, которые к тому времени уже исчезнут…
Низкий силуэт в ответ промолчал, но в его молчании и его сосед и бегущий изо всех сил по песчаной дорожке аллеи человек уловили солидарность со сказанным.
Теперь фигуры были совсем близко, и уже было видно, что это определенно люди, обычные и такие же, как сам бегущий по аллее. Они стояли к нему спиной и молчали. Тогда он попытался закричать, чтобы обратить на себя внимание, потому что предчувствовал неизбежное. Но вместо речи из его горла вырвался лишь сдавленный стон – он давно отвык разговаривать.
Фигуры стали разворачиваться к нему и одновременно таять в воздухе.
- Но вспомнят ли они нас? ... едва ли…. - проговорил высокий, прежде чем окончательно раствориться в воздухе и за мгновение до того, как бегущий одним прыжком достиг места, где стояли люди…
Он упал на песок, и некоторое время просто бессмысленно скреб его пальцами, извиваясь всем телом. Потом зарыдал… Потому что неожиданно по-настоящему испугался, что будет идти по этой аллее вечно…