Война в лицах. Давид Акопян. Рожденный быть героем

Таких скромных, обаятельных ребят, героев в прямом смысле этого слова, пожалуй, можно встретить во многих карабахских деревнях. Но Давиду Акопяну из села Бадара Аскеранского района, кажется, самой судьбой было предначертано стать настоящим воином и защитником своего родного очага, своего отечества. Когда началось Арцахское движение, ему было 14 лет. Беспокойный юноша сразу же попал в водоворот бурных событий.
Неподалеку от родной деревни располагалось село Лесное, которое в скором времени азербайджанцы превратили в огневую точку, откуда обстреливались села Бадара, Астхашен, Даграв и другие армянские населенные пункты района. Забегая вперед, отметим, что в декабре 1991 года данная огневая точка противника была подавлена силами самообоороны.
Еще школьником, тайком забрав охотничье ружье отца, Давид ходил в Лесное в разведку. К тому времени азербайджанцы угоняли у армян скот. Однажды в отместку Давид в одиночку пошел и пригнал корову... Когда уже явно наметилось вооруженное противостояние, несовершеннолетний Давид попросил взять его в ряды защитников села...
Первый бой был совершенно неожиданным и каким-то нелепым – с русскими, малиновыми беретами, которых на первых порах Баку не без успеха использовал против карабахских армян...
Заметив под деревом военный «Урал», ребята сразу смекнули – засада! Выпрыгнули из «Камаза», побежали в лес. На ходу распределили патроны. Вот и первые выстрелы, затем очереди... Давид стреляет в ответ: АКМ без приклада, по неопытности дрожат руки... Начинается бой. Горстка ребят рассеивается по лесу.
– Стреляют они, стреляю я. Их много, я один. Бегу. Пули разрываются рядом, – рассказывает Давид о своем первом бое. – Спасает маскхалат, я ложусь на дно овражка, сливаюсь с окружающими кустами, зеленью. Сам вижу противника, и осознаю, что застрял. Не двигаюсь: заметят – конец!
Естественно, полагаться лишь на случай и везение нельзя. Давид достает гранату – никогда прежде не пользовался ею. Выдергивает чеку, бросает - попадает в дерево неподалеку. Снаряд скатывается обратно, разрывается почти рядом. Но юноша цел! Пользуясь суматохой, встает и бежит, что есть мочи. Малиновые береты за ним.
Впереди – скала, в запасе – всего магазин патронов. Ситуация необычная, роковая. Давид вынимает из магазина патрон, единственный и особенный, сует в карман – это уже когда другого выхода не будет... Боевые машины стреляют беспрерывно, отстригивая кроны деревьев вокруг. Рядом свистнула пуля – снайпер. Юноша уже не знает, куда деть себя. Бежит обратно в их сторону... До сих пор удивляется, как не угодил в плен, как, вообще, остался жив в этой бойне.
Крещение столь необычным боем не испугало, наоборот, вдохновило Давида. До 1993 года он участвовал во всех военных операциях. Молодой боец практически выполнял функции командира взвода. Давид всегда шел впереди с рацией в руках, был универсальным воином: владел фаготом, гранатометом, минометом, пользовался авторитетом у товарищей.
Противник значительно превосходил карабахцев по численности. Однажды за стратегически важную сопку у села Храморт 35 бойцам пришлось вступить в бой против почти 2000 азербайджанских солдат. Бой длился трое суток. Пришлось пойти на отчаянный шаг – во время затишья Давид с командиром поднимаются на сопку, солдаты противника сидят спиной к ним, обедают...
– Война есть война: не выстрелишь ты, выстрелят в тебя – мы открываем огонь. Паника большая. Расстреляли восемь магазинов. Тут Сурику прострелили шею, под горлом у него образовалась лужица крови. Стреляя короткими очередями, отхожу в яму. Сурик – в нескольких шагах. Кричу нашим, чтобы помогли вытащить его. Не могу же я оставить своего командира – все в селе одна семья. Когда я закричал, азеры подумали, что я ранен. Подкрадываются, я открываю огонь, бросаю гранаты, убиваю еще семерых. Наконец, вижу, наши бегут мне на помощь, всемером... – вспоминает Давид.
К удивлению и великой радости ребят Сурик оказался жив, словно воскрес. Пуля прошла по касательной. Сопка же была затоплена в море крови. Противник дал 70 жертв. У карабахцев – 8 раненых.
Давид Акопян участвовал практически во всех боях в своем районе. Бой за Гарбанд оказался для парня роковым...
Всего несколько дней, как помолвлен, товарищи готовы дать ему месячный отгул. Он отказывается.
- Тут играли свадьбу одного из товарищей. Кругом веселье, а на душе неспокойно, в сердце закралось недоброе предчувствие. Ну думаю: сегодня есть, завтра – нет, иду ва-банк: умирать – так с музыкой! Отбираю микрофон у музыкантов, начинаю петь, не даю им и рта раскрыть. Все почувствовали мое настроение... – рассказывает Давид.
В тот день он не мог заснуть. Нехорошее предчувствие усиливалось, подступая к горлу. Появилось навязчивое желание выпить из родника у школы, который называют Кизиловым родником. Сердцем хотелось пить – словно это исцелит его.
Ребята не разрешают ему на позиции.
– Ты не имеешь права, – пытаются внушить ему.
Они почти выкидывают его из машины, но Давид настаивает, просит, наконец...
Предрассветную тишину взорвал грохот – это неподалеку разорвался снаряд «Града». Противник наступал.
– Первая рота, первый взвод в машину! – поступила команда.
Давид хватает пулемет. Машину останавливают далеко, приходится бежать по простреливаемой трассе.
– Первым бегу я с пулеметом в руках. Добежал до траншеи – глубокая траншея, вырыли трактором. Устанавливаю пулемет. Уже рассвело. Совсем неподалеку азеры. Вдруг затрещал неприятельский пулемет: очередь предназначалась мне - меня насквозь пронзило пулей справа налево, под мышкой. Еле дышу. Стараюсь вдыхать неглубоко – больно, – вспоминает Давид.
В полевом госпитале бойцу подняли веко – не выживет. Понесли в операционную: четыре дырки в легких, печени, кишечнике. Сломаны ребра. Отнесли в морг...
Давид выжил, несмотря ни на что. Сегодня он инвалид 1-й группы, колясочник. Но духом крепок, как прежде.
– Если, не дай Бог, будет война, готов служить Отчизне по мере сил и возможностей. Пусть поставят на зенитку, пушку – в свое время я старался освоить любое оружие, – говорит он.
Беседуя с Давидом, невольно заражаешься его бодростью, будто перед тобой не искалеченная войной молодость, а сказочный богатырь, которому судьбой велено сиднем сидеть определенное время, чтобы затем вдруг встать, расправить плечи и пойти защищать родину от врага...
Давид награжден медалями «За отвагу», «Маршал Баграмян», «Материнская благодарность». Государство выплачивает ему определенную сумму по инвалидности. Сам Давид Акопян считает высшей наградой любовь и почет, которыми окружают его родные, друзья и односельчане, все, кто знает этого скромного парня и его подвиги.
Однако общество и государство должны относиться к таким людям с еще большим, трепетным вниманием. Ведь для них война не закончилась в прямом смысле этого слова, они продолжают неравную борьбу, часто в одиночку, с Пространством и Временем...