Живое и мёртвое

Убивали долго и жестоко. Так, как мстят маньякам за невинно загубленные души. Просто линчевали. Заткнув рот, дабы не привлекал ненужного внимания «внутренних» органов, досрочно освободивших после срока за два доказанных убийства из шести. Они знали – на что шли. И, когда убийца сдёрнул вошедшего в подъезд «живца» – добровольно вызвавшуюся симпатичную девушку, сестру предыдущей жертвы в подвал, ударив по лицу. И когда срывал с неё, потерявшей сознание, одежду. Тогда наступил час Суда. Нет, не самого гуманного суда в мире, а «Страшного суда» Линча – единственного приговора, заслуженного насильником и убийцей. Справились не сразу – больно уж здоров, сука. За метр-девяносто и килограммов ста весом. Весом живой мускулатуры. Пока – живой. И порукой этому они – шестеро отцов, потерявших любимых девочек. Так бывает, когда предаёт Закон, когда теряется вера и опора.
…Ещё раз, вонзив каблук в недвижимое месиво, бывшее в прошлом лицом (нет, не лицом – нелюди не имеют лиц), мужчина потрогал сломанное ребро и взял лопату. Копали по очереди. Не глубоко – на метр всего. Да и сил уже не осталось. Боль одна. И бросили бы гнить заслуженно, да внимание привлечёт. А так – был человек, да весь вышел. Куда вышел – зачем? Концы в землю, которая и не такое терпит…

Вот и вечер зарозовел в стеклопакетах окон, щедро делясь настроением с новенькой обстановкой офиса, возведённого как полгода. Контора была рекламным агентством и располагалась в двух уровнях – первый этаж и подвал. Этаж состоял из нескольких залов, последовательно сменяющих друг друга, где за компьютерными столиками ютились менеджеры. Залы, в свою очередь, были окружены кабинетами, где гордо заседали представители местной администрации. В подвал спускался обычный межэтажный пролёт, выводящий в помещение площадью десять на десять метров. По его периметру располагались туалеты и душевая, кабинет видеомонтажа с серверной, кухня и кладовая.
Серёга растёкся в компьютерном кресле, забросив ноги на стол, и радовался жизни. Персонал уже рассосался по семейным своим углам, и территория фирмы осталась в безраздельном владении сотрудника охраны. Скучающий монитор на столе радовал стабильностью обстановки. Да и что может удивить в наглухо задраенном снаружи офисе, который даже в случае пожара не покинуть. Кого-то может быть и пугал подобный расклад, но парень сим не заморачивался. На крайний случай, привета от старины «Макарова» не переживёт ни один замок. Да и двери, слава богу, пока не железные. Телевизор сторож не смотрел не то, что бы принципиально, а просто потому, что мыльная жвачка его, ну нисколечко не привлекала, а «интертрепация» новостей, трактуемых по соцзаказу, не вдохновляла на подвиги во имя капитализма. Скоро стемнеет – и наступит благословенное время тренировки, когда можно будет выплеснуть в шквале движений всю энергию, накопленную заседанием в течение рабочего дня. Да он бы давно это сделал, кабы не вероятность возврата рассеянных менеджеров и другого персонала, ностальгирующего по сверхурочным. Полуночная тренировка даёт телу просто наркотический кайф, и нет в мире ничего приятнее, чем опьяняющее расслабление после «душевной» кабинки. Благоустраивая контору, местное начальство предусмотрело даже «помойку» – для себя естественно, в первую очередь. Ну, да что с него возьмёшь!
Время близилось к полуночи, когда Сергей скинул униформу, оставшись в одних плавках, и обул мягкие кроссовки…

Внезапно он проснулся, если то можно назвать сном. Тьма была всеобъемлюща, она пронизывала и зрение, и сознание, в истлевшей глубине которого шевелилась только злоба. Да неизжитая боль, грызущая тело. Мёртвое гниющее тело. Последние мгновения памяти – всё, что воскресло в зловонных мозгах, заставили напрячься и зарычать, скрежеща обломками выбитых зубов. Без толку. Земля крепко держала непутёвое своё порождение. И тогда, восприявший страх послал в прошлогоднее мясо неимоверной мощи импульс, рванувший разлагающиеся мышцы, но заставивший податься почву. Тело и без того нехилое, никогда ещё не знало той нечеловеческой силы, которая сейчас переполняла, грозя взорвать изнутри. Долгие часы раскачивания и расшевеливания, миллиметр за миллиметром продвигающие вверх – к свободе. Ему не нужен был воздух, собственных миазмов он не пугался, он просто не воспринимал их. Что поднимало его из могилы? Что вливало, нет – не душу, которой и при жизни не было, что вливало силы в «воскресающую» нежить? Перелопачивались часы грунта, глубоко забившего носоглотку, не нуждающуюся в воздухе. Сорванные когти не кровоточили, но боль скрежетала грязью на сколотых зубах. Пошла глина, щебень, и вот конечности упёрлись в стяжку, покрытого кафелем, пола. С той его стороны…

Тренировку Серёга начал с лёгкого разогрева скакалочкой и разминки всех суставных сочленений. Затем провёл растяжку, делая особый упор на нижние конечности. От работы ног зависит не только сила их ударов, но и неуязвимость бойца. Быстро и грамотно перемещающегося человека трудно достать атакой, он же – сам строит свои цели.
Подготовившись, Сергей живо представил себе человека, собирающегося напасть, и ударил на опережение. Тот устоял, уйдя разворотом корпуса, и рванулся в ближний бой.… Со стороны это напоминало театр одного актёра, играющего убедительно и драматично, или соло танцора балета, если бы не свист рассекаемого воздуха…
 Всё, с технической стороной покончено, пора работать на «физику». Сотни отжиманий на кулаках, пальцах и непрерывные пятнадцать минут скакалочки. Кайф! Энергия выработана далеко не вся, подёргивание не успевших устать мышц говорит об её достаточности для проведения предстоящей бессонной ночи. Пора в душ.
Ледяные струи смыли лёгкое утомление вместе с тренировочным потом. По ощущениям, вода, вливаясь в затылок, протекала сквозь тело и находила выход через пятки. На какое-то время Серёга воплотился в поток, стал частью его, очищаясь не только внешне…
Обтеревшись, он с расчёской подошёл к высокому зеркалу, подвешенному возле кабинки, и с удовольствием оглядел себя. Из зазеркалья улыбался крепкий жилистый парень, бронза загара которого подчёркивалась белизной плавок.
 Сергей многое видел в жизни, пусть недолгой, но достаточно интересной. Он был готов к любым естественным, то есть объясняемым логикой событиям. Но удар в пол, нанесённый снизу, просто не мог иметь естественного происхождения. Там был только грунт. Следующее сотрясение, эпицентр которого определился возле лестницы, вздыбило кафель, покрыв паутиной трещин. Выход был отрезан.
Серёга сразу понял, что видит не природное явление. Толчки не передавались стенам – крошился лишь пол. Зеркало даже не качнулось. Он не был по жизни законченным атеистом, необъяснимого также не боялся. И все события вокруг принимал бесстрастно, как должное. А бояться чего-либо просто глупо. Страх – предвестник поражения. Однако секунды, необходимые для немедленного спасения, были потеряны: очередной удар нечеловеческой силы проломил пол, и из образовавшегося провала густо пахнуло могилой.

Свет. Он видел. Это поразило бы мозг живой и думающий, но не зловонное месиво, стремящееся лишь к насилию. Чёрная тягучая злоба переполняла его. Злоба, которую не насытило бы ничто. Тем более – единственный маленький человечек, обнажённый и беззащитный. Он встал, сковырнув пласт кафеля, и в облаке поднявшейся пыли шагнул к жертве.

Испуг был, но недолгий. Какая разница, что это такое – или кто такой. Инстинкт самосохранения, который ошибочно путают со страхом, мобилизовал Сергея так, словно и не было позади тренировки. Что толку бояться, когда выживать надо! Жалко, ствол в сейфе! По целенаправленности существа человек понял, что оно видит. И видит его, несмотря на ввалившиеся усохшие глазные яблоки. Движения монстра мощны, но неважно скоординированы. Со скоростью тоже, видимо, напряжёнка.… Однако тот рванул к охраннику неожиданно быстро. Пятка, ломающая кирпичи, инстинктивно выстрелила навстречу, но впечатления не произвела никакого. Сергея отбросило на пол, и он едва успел откатиться от добивающего пинка. «Рядом кухня, – подумал он, – там ножи, что может помочь в борьбе, только потом из кухни можно и не выбраться. Нет, надо пробиваться наверх, к стволу». Парень помнил ужастики про зомби, и поведение агрессора вполне укладывалось в стереотипы, навеянные Голливудом. «Остановить подобных уродов можно, лишь пошинковав их в капусту. Эх, Чапай, где твоя шашка!» Собственно, все мысли думались, когда Серега прыгал, уворачивался, бил и падал от полученных ударов, моментально вскакивая или откатываясь в стороны. Синяки уже не знали счёта, грязные царапины кровоточили, сбитые казанки пропитались тухлятиной, что вовсе не способствовало оздоровлению крови. Но урод упорно не желал нокаутироваться и не подпускал в выходу. «А ты, козёл – агрессивный! – подумал сторож, уворачиваясь от ноги, – трудное детство повлияло. Не иначе!» Это не было похоже на спарринг, это не было похоже даже на драку. Это был бой за жизнь. Парню никогда ещё не приходилось убивать человека, и нелегко ему было начать бить насмерть. «Но, разве это человек? Мразь отжившая! Нежить!»
Уклонившись от захвата, парень зацепил склизкий палец и ломанул против сустава. Хруст, и щупальце в руке, но мертвяк, как ни в чём не бывало, вновь заступил путь к пролёту. Человек, подобрав скол кафеля, пропустил мимо себя выпад зомби, подпрыгнул и всадил остриё тому в глаз. Ответом был вопль на пределе голоса любого живого существа, не говоря уж о побитых тлением голосовых связках трупа, каким-то чудом восставшего из ада. Воспользовавшись замешательством, Серёга проскочил ему за спину и прыгнул через разверзшийся пролом к лестнице.
Удача! Но край кафеля на финише подломился, и неудавшийся прыгун провалился в то, что ещё недавно было могилой. Площадка подвала, где шёл бой, была достаточно большая, так что фора имелась. Покойник двинулся следом. Он не спешил, считая, что наглый человечек увяз окончательно. Провал был неглубок – чуть более полутора метров, но избитое тело буксовало, увязая в грунте. И Сергей впервые почувствовал приближение настоящего ужаса, навеянного беспомощностью перед лицом смерти. Почти голый обессилевший человек, барахтающийся в скользкой яме против неведомого науке, противоестественного природе монстра. Неожиданно для него, вонючая лапа, зацепив за руку, выдернула из дыры. Охранник нашёл силы для удивления: проще было подмять и растоптать внутри, нежели так вот помочь. «Да ты сам, урод, боишься своей берлоги! – догнал он, – доконала тебя спячка!» Страх покойника успокоил собственный и, оказавшись лицом к лицу, Серёга вонзил палец в его последний уцелевший глаз. Вопль трупака стеганул по перепонкам, и мощная лапа отшвырнула добычу на вожделенные ступеньки. Подвернулась нога, хрустнули рёбра. «Не меньше двух», – прикинул живой и, не оглядываясь на мёртвого, рванул из подвала. В холле этажа он устало облокотился на перила и почувствовал полное бессилие и безразличие. Тело напрочь отказывалось повиноваться сознанию. Страха не было, а инстинкт самосохранения захлестнула волна усталости. Но из подвала вновь послышались шаги. «И это я так бездарно теряю время на пороге спасения! – обозлился Серый, – Ну, тварь, мать твою… сейчас пожалеешь, что из ада выполз!» Решительность налила силой и, швырнув в трупа горшок с пальмой, он стартанул к сейфу за оружием Сзади целенаправленно, словно зрячий, топал инвалид могилы. «Так и самого инвалидом сделает, если не поспешу», – подумал парень, но вытащить ключ не успел. Схватив форму со стула, он кувыркнулся в сторону, забыв о боли в боку. До боли ли! Лихорадочно шмоная карманы, охранник двигался по стеночке и наблюдал безошибочно поворачивающуюся за ним голову покойника. Только теперь, на грани спасения, он разглядел истлевшие лохмотья кожи, обнажившие оскал, сгнившие остатки одежды малопонятного фасона, свалявшиеся в земле волосы.… А запах!
Бросив в мертвяка стул, Серый заскочил на ближайший стол, свалив монитор. Затем выхватил из канцелярского пенала ножницы и развернул, подобно ножу – обратным хватом. В этот момент из кармана брюк, зажатых под мышкой, выскользнул ключик от сейфа и зазвенел по полу навстречу зомби. На этот раз, вместо растерянности, упускающего шанс бойца обожгла запредельная ярость. И, оттолкнувшись от стола, он прыгнул с ударом. Нет, не в голову, подобно Голливудским суперменам, а в ногу, вернее в самое её начало. Туда, где головка берцовой кости шарнирно вращается в тазобедренном суставе. Встречная атака прыжком в нужное место – в нужное время возымела эффект. Нога выбилась из сустава, и враг тяжело грохнулся оземь. Молнией, крутнувшись, человек загнал поверженному в горло ножницы. Живому бы хватило за глаза, но тот живым не был. Сергей схватил ключ, лишь на миг упустив из поля зрения монстра, но просчёт не заставил ждать: уцелевшая нога отбросила охранника в угол, противоположный сейфу. Опираясь о стол, воскресший медленно, но верно вставал на ноги. Внезапно, человек увидел на столике нож для резки бумаги. В фильмах и книгах ужасов мертвечину, как правило, уговаривает либо полное уничтожение, либо купирование головы. «Что ж, понадеемся на лучшее». Выпрямились они одновременно. Озверевший человек, хромая, двинулся навстречу смерти. И нежить впервые попятилась, уступая решительности. Приблизившись до двух метров, Сергей рванул на зомби, попытавшегося поймать и, нырнув под тянущуюся руку, вышел за спину. Удар в подколенный сгиб уцелевшей ноги, встречный рывок за остатки волос, и противник падает на спину. Туда, где шею перехватывает несущееся вверх колено. Хруст разъединяющихся позвонков, и голова висит лишь на столбе несвежего мяса, который простым бумагорезом разваливает простой смертный человек. И смердящим мячом, отшвырнув «обрезок» в угол, сбрасывает с колен туловище и падает рядом. Обронённый ключик от сейфа валяется недалече. Расшевелив свинец собственного тела, Сергей встал на колени и дотянулся до него. «На всякий случай надо, – подумал он, – взять ствол. Чёрт его знает, куда ещё заведёт вся эта мистика». Опираясь на стол, он поднялся на ноги и похромал к оружию. Сзади раздался шорох. Парень обернулся. Обезглавленный мертвец вставал. Ни бояться, ни удивляться сил не осталось, и человек, ухмыльнувшись, вскрыл сейф. Скользкие трясущиеся руки, не с первой попытки подцепили рукоять «Макарова». Но вот она и в руке, приятно холодящая потную ладонь воронёная железка, начинённая смертью, в другой – запасная обойма. Серый вспомнил, как «терпеть ненавидел» таскать на боку, почти килограммовый балласт, перекашивающий пояс. И улыбнулся. Мертвец приближался точно к нему, опираясь на мебель, подтягивая ногу, и каким-то образом определяя направление. Охранник отшагнул в сторону, но тот повернулся к нему, точно флюгер по ветру. Движения врага налились уверенностью, казалось, что он смеётся над человеком. В дальнем углу послышались звуки, напоминающие влажный кашель. Да. Обрезок смеялся. «Безмозглое создание! Ты выдало себя с потрохами! Вернее, уже без них, если студня в башке не считать». Сбивающий удар в ногу… «Чё, блин, хреново без вестибулярного аппарата?» И спурт к неуёмной бестолковке…
 Второй обоймы не понадобилось