Город-герой

…Я иду в этот город, которого нет.
Игорь Корнелюк

Иду… по сырому рыхлому снегу. В четко продуманном направлении. А снег до мягкой кашицы рыхлый-рыхлый, что засасывает ступни. Иду по городу – шумному, мобильному, молодому. Он дикий и одинокий, как ковбой. Афиша. Фонарь. Рекламный щит с гигантскими буквами. Разноцветные кубики окон.
Натыкаюсь на стенд. Поднимаю голову. Американские лозунги рекламы. Ловлю. Ищу. Что-то знакомое – кафе «ЮНОСТЬ». Люди в шарфах и с сигаретами. Трещат. Суетятся.
Город… Темные ультрамариновые фигуры, спешащие, уходящие, плывущие. Они не могут остановиться. Нет ни одной свободной минуты. Сажусь в тесный клокот троллейбуса. Еду. Куда? Как и все. По делам. Влипли по шею в заботы. Клац…
- Следующая остановка улица капитана Егорова.
Дребезжит, хлюпает, плетется троллейбус под номером шесть… едет в темень гула. Надрывается, чихает на кочках. Пищит мобильный. Мужчина в кожаном плаще ныряет в кейс рукой.
- Черт, Вадик! Тачка сегодня в ремонте, с тормозами хрень какая-то. Я тебе еще звякну, когда выйду из этого вонючего тралика! Едрень-мать! Ага. Давай!
Все искусственно. Все куплено. Мультимиллионеры… Умеют разрушать, но не умеют просто трогать.
Шелестящий поток вываливается из троллейбуса. Выхожу. Упираюсь коленками в инвалидную коляску.
- Подайте копеечку! – глядит на меня сморщенное корявое лицо старика.
Мультимиллионеры и нищие… Цивилизация. Иду дальше – ветер не дает пройти, встает каменным горизонтом, кистями гладит мои щиколотки. Ларек. Мальчишка лет семи расплачивается за пиво. Но по закону! Тут не законов… Он прямо у киоска открывает пластиковую емкость, делает жадные большие глотки.
Северная окраина России. Такой же, как и триллионы других. Мой город…
Иду. Горизонталь пути рвется. Снова противный язык ветра, шершавый и колючий, лижет мои глаза. Смотрю… у Областного театра дерутся пьяные подростки. Через пару часов, вон за тем углом, у суши-бара снимут гламурных девочек в белых чулочках. Хорошо, если только снимут. А, может, напоят «Столичной» и убьют. Это правда. Правда, рефреном.
Ловят кайф в клубе «ПИЛОТ». Кайф, что тело выворачивает и кидает на иглу, на Саре заточенное острие. Потом в могилу, с такой же скоростью и силой удара. Город-сказка…
Нет вечности. Мы в городе… Нам не понять вечности. Почему? Да потому что наша с вами жизнь ограничена. Рождением и смертью. И еще УК РФ. А для кого-то нет… Живет же. Возможно, дольше, чем кто-либо из нас. Из нас… А кто мы? В этом мертвом городе?!
Убогий, напичканный пороками. Каждый порок, как воспаление на коже.
Настоящее, сегодняшнее…
Иду дальше… Пошел снег. На манто. На рукава. На желтые худые пальцы. Закостенели.
Играем в игры Берна. Искусные флористы, надменные писатели, менеджеры в очках на симпозиумах. Какой у нас жизненный сценарий?
О, «ГЛОБУС»! Надо зайти. Купить блокнот. Завтра снова гости-журналисты. Расскажут о своей болезненно стремительной жизни. Закрыто. Уже восемь. Тихо. Страшно тихо. Бывает, кажется, что город выпадает из плотного графика времени, словно он находится в клинической смерти.
Небо черное, как смола. Пахнет инеем. Скоро Новый год. Заблещут огоньки сеток в деревьях. Замкнутый круг. Повтор.
Город заснет, ляжет на снежное одеяло дорог, накроется сине-черным куполом неба. Так было. Есть. Будет.
Девушка на балконе. Курит. Плачет. Дернулась. Пьяна и больна. Собралась прыгать. Вниз. Город… До чего ж довел?!
Перекресток. Несколько поворотов. Мчащаяся серебристая «TOYOTA» около «ДЕСТКОГО МИРА» сбивает котенка… насмерть.
Оборачиваюсь. На доме написано «ГОРОД-ГЕРОЙ МУРМАНСК». Не вижу, но знаю.
Где же твой героизм, город, где? Его забыли. Все заняты переработкой отходов отвратной Америки. Мурманск, милый, родной, встань с колен. Мне стыдно…

19.11.2006 г.