Одиночка

Давным-давно, в незапамятные времена…
Так начинались все рассказы, которые читала мне мама в детстве. Эти эпосы, легенды, - наводили на мысли о чём-то великом и высоком, спрятанном за гранью видимого мира. Эта непонятная грань всегда тянула меня к себе, подобно тому мотыльку, которого привлекает к себе свет ночного светила.
Этот мир…, как мне хотелось найти его, и слиться воедино, но мои желания постоянно натыкались на земные мерила жизни: работа, дом, семья…
Иногда я думал о том, а что если оставить всё наносное и уйти туда, ведь в этом мире, чувствовал это, я живу временно, в порядке одолжения. Мне не понятны обычные человеческие устремления к материальным благам, уюту… для меня всё это остаётся чужим и пустым, не требующим даже минуты моего внимания.
Не имея возможности принять чуждый мне мир, и живя в нём, я понимаю, что медленно убиваю себя этим. Но что я могу поделать? – этот неизменный вопрос из тысячелетия в тысячелетие неизменно возникал в умах, таких как я, людей.
Людей ли? Может мы и не люди вовсе, а существа, обитатели иных миров и измерений. Или просто другая часть человечества почти полностью искоренённая?! Так кто же мы, мыслители, думающие иначе, чем большинство людей? Есть вопросы, но где найти ответы. Почему знания ускользают, подобно пугливому зайцу, стоит лишь приблизиться к ним? Почему?!
Я столько думаю, анализирую, но ни на йоту не приблизился к разгадке сокровенного Бытия. Будто и нет никакой тайны…. Но она есть. Есть! Только найти её крайне трудно, в беспрерывном хаосе мирового безумия.
Лёгкий порыв ветра шевельнул густую массу каштановых кудрей, обрамляющих широкоскулое, волевое лицо. Мужчина, поднявший глаза к небу, в задумчивости смотрел на проплывающие пушистые облака и думал, думал, думал…
Как напоминают они меня в те далёкие детские годы, когда в душе ещё нет места злу, обидам, неизменной печали об утраченном счастье. Беспечность, вера в лучшее переполняли моё сердце тогда, вселяя надежду на исполнение желаний и реальность сказочного мира. Куда всё уходит со временем.
Где тот полёт души, вселяющей в себя все миры с прекрасными, мифическими созданиями? Где свобода, грация, красота, - ведь нет ничего прекраснее горделиво парящего орла, а именно подобным такому орлу я чувствовал себя тогда.
Тяжёлый вздох вырвался у мужчины. На мгновение его глаза опустились к земле, лицезрея утоптанную чёрную почву, но через миг снова взметнулись к манящей синеве, на которой белоснежным знаменем свободы, с развивающейся под порывами ветра гривой и гордо выгнутой шеей, нёсся во весь опор жеребец.
Проказник ветер тронул каштановые кудри, взметнув их кверху, так как стремился к свободно бегущему коню не признающему рабских оков. Коснувшись своей властью благородное животное, он медленно начал разрушать жизнь, кипевшую в фигуре, на мгновение застывшей на небесах. Голова недавно свободного существа обречённо поникла, взгляд потух, а свободно развивающаяся грива опала, превратившись в некое подобие прядильного полотна. Полёт за полётом стирались очертания некогда великолепного животного, превращённого теперь в раба размытого облака, сквозь дымку которого уже никогда не увидеть прежнего, свободного и гордого жеребца, несущего развивающуюся белую гриву, как знамя, - великое знамя свободной жизни.
Время – ветер, ветер – время…, сколь великая сила сокрыта в двух словах, - без времени нет ветра, без ветра нет времени.
О, если бы исчезло время; тогда безжалостный ветер застыл бы в своём полёте, не разрушая хрупкую красоту небесного создания. Тогда, - ему бы не удалось лишить фигуру жизни, которая проглядывалась в ней всего мгновение. Но…, но кто, если не ветер создал эту фигуру? Кто вдохнул в неё жизнь, если не он, разрушитель своего творения? Кто если не он…
О, если бы исчез ветер; но нет, желать такого не могу я! Как возможно представить жизнь без мягкого прикосновения к щеке тёплых ласкающих дуновений?! Как могу я жить без небосвода, на котором не появляются причудливые картины, сотворённые ветром и временем? О люди, если б только знали вы, как тяжело жить, не ощущая крыльев за спиной, свободного полёта там, в поднебесье.
Как?! Ну, как вы можете не ценить всю красоту мира, вобравшего в себя всю гармонию мироздания, с его неизменной божественной искрой? Почему вы не понимаете, что всё самое важное существует там, в вышине, а не на утоптанной, мёртвой земле, обездоленной и пустой, которая уже не в состоянии даровать вам надежду?! Она убивает вас, подобно тому, как вы разрушали её столько тысячелетий. Она отнимает у вас то, что вы отняли у неё, - Вашу Жизнь!..
Вашу жизнь, вашу свободу, превращая вас в зависимых существ, алчных в жажде наживы, готовых убивать ради убийства, мстить ради мести. Но разве Вы не знаете?.. – месть не приносит освобождения, она лишь сильнее затягивая в болото материализма, в болото зловонной жижи, губящей и уничтожающей, но не дающей жизнь.
 И вот, я стою сейчас здесь: полный противоречий в душе, не знающий, не ведающий своего пути, заблудившийся в человеческом смраде, зовущимся ими - жизнь.
Только здесь, на вершине Великого Утёса, я в состоянии вдохнуть глоток свежего воздуха, не отравленного злобой, ненавистью, завистью. Только в этой обители тишины, я могу обрести хоть чуточку гармонии и спокойствия, почувствовать себя свободным не только от бремени житейских невзгод, но от себя самого, потерянного и обездоленного, не имеющего возможности парить, как орёл, за которым с тоской и надеждой, следят сейчас мои глаза.
О, если бы я смог обрести крылья, то незамедлительно взметнулся ввысь в надежде отыскать счастье, там, за горизонтом, или в других мирах, где не угас ещё дух жизни и волшебства, где до сих пор ценятся: свобода, воля, мужество, честь. Где есть место таким безнадёжным романтикам, как я, надёжно скрывающим свою душу, здесь, в этом мире жестокости и лжи, под маской цинизма и холодности.
Но крыльев нет! Поэтому приходится нести тяжёлый груз ответственности, теряя себя в течение дней, под бесконечной чередой материального давления. Если бы не этот уголок свободы, в течение стольких лет, принимающий меня, сомневаюсь, что во мне ещё что-нибудь осталось святого, дарованного свыше во имя блага и света других людей. Именно здесь, день ото дня, я набираюсь сил для возвращения в удушающую, зловонную яму зовущуюся цивилизацией. Именно здесь вокруг меня встаёт защита, позволяющая «без вреда для себя» прожить ещё один день жизненной гонки, день измен, предательства, битв.
А ведь у кого-то нет подобного укрытия, позволяющего отрешиться от материального, затхлого мира, призванного уничтожить жизнь во всех её проявлениях. И не только жизнь физическую, но и более бесценную, дороже которой нет у человека – духовную. Ту искру, погасить которую очень легко, а возродить почти не возможно. Я с ужасом думаю: сколько невинных жизней погибает ежедневно, сколько душ уже не очнутся от рабских пут подземного начала.
Но мне не под силу помочь таким людям, я слишком запутался в самом себе, чтобы взваливать на свои плечи груз человеческих забот. Я слишком слаб, слаб духовно, для борьбы за кого-то, ведь даже борьба за свою душу мне даётся с превеликим трудом. Но не переживать я не могу. Просто надеюсь, когда-нибудь найдётся человек – более смелый, духовно сильный, которому удастся победить не только врага в себе, но и помочь другим в этом.
Крик орла взметнувшегося в поднебесье заставил дрогнуть моё сердце в безмерной надежде: мне удастся, так же как ему, взлететь ввысь, ведь я свободен…, свободен в своём выборе. Так почему бы мне ни попробовать? Почему не ринуться навстречу лучам, скользящим по водной поверхности там внизу?! Внизу? Нет, я желаю свободы, свободно парить наравне с орлом, подставляющему свои крылья бьющим потокам ветра.
А низ?! Вниз я всегда успею, но не сейчас, а когда-нибудь потом. Мне не выдержать извечной борьбы света и тьмы, зла и добра, материального и духовного. Мои силы на исходе, но я продержусь до последнего, ведь пока горит искра надежды внутри, мне нечего бояться.
Но стоит появиться холоду отчуждения, отстранённости ко всему, сейчас столь важному для меня, я неизменно погибну, погибну так же, как погибали многие до меня. Я с ужасом думаю о подобном стечении обстоятельств.
Может, не будь я таким одиноким, имей хоть немного человеческого тепла, моё забвение не наступало так скоро. Но я одинок, одинок в своей борьбе, в своём стремлении жить во имя света, радоваться каждому прожитому дню, надеясь, что когда-нибудь порядок вещей изменится и мир снова возродится во имя души и духа, а не будет существовать ради тела и железа.
- Кил, ты идёшь? – раздалось из-за спины в отдалении. Мужчина в задумчивости оглянулся: да, звали его, - да, его друзья, но среди них он оставался таким же одиноким и отчуждённым, каким видели его незнакомые люди, полным холодного призрения, не желающего допускать кого-либо в святая-святых своей души.
Чёрное длинное пальто, расстегнутое спереди, взметнулось за его спиной, когда он направился в сторону чёрной машины, но, не пройдя и пары шагов, мужчина обернулся и кинул последний прощальный взгляд в небесную даль.
«До завтра», - шепнули губы на прощание величественному в своём полёте орлу. На лице застыла маска холодного отчуждения, и на этот раз мужчина ни разу не оглянувшись, направился вперёд. Назад в мир, жестокий и холодный, такой, каким сейчас выглядел он сам.