Глава 1

Вы когда-нибудь задумывались над тем, что конец света реален? Если вы не священник, или святой отец, то, скорее всего, очень редко. И то, это было скорее суеверием. Как ещё можно относиться к возможному концу свету, когда каждая вторая газета красуется с заголовком в полстраницы «Конец Света наступает! Мы слышим его отголоски в трубах московской канализации! Нострадамус предсказывал, что конец света придет снизу!» или ещё оригинальнее. В эпоху, когда люди на первое место ставят возможность роскошно прожить остаток своей недолгой жизни, сложно всерьез задумываться над тем, что когда-нибудь это все может раз и навсегда закончиться. Я, как и все люди на Земле, никогда не задумывался, насчет реальной возможности наступления конца света. Я полагал, что это все выдумки писателей Древнего мира. Как глубоко я ошибался!
Тот день был обычным. То есть, никакого мистицизма не было в воздухе. Мы не слышали ни трубы архангела, ни голоса с небес. Ничего не было. Но в этом и был весь ужас. Весь мир жил своей обычной жизнью, не обращая внимания на то, что где-то далеко происходят катастрофы. Мы так привыкли видеть их с экрана телевизоров, что давно разучились сопереживать чужим, незнакомым людям. А когда в кинотеатрах крутят какой-нибудь фильм-катастрофу, мы ломимся туда для того, чтобы посмотреть, как красиво на экране мир летит в тартарары. И не задумываемся над тем, что все эти вымышленные концы света голубого экрана мы сможем лицезреть вживую.
Как я уже сказал, тот день был обычным и ничем не примечательным. Я как всегда вышел на работу рано утром с намерением поскорее со всем разобраться и вернуться домой к простым радостям холостяцкой жизни. Но уже с утра все пошло не так. Сначала я долго не мог закрыть дверь. Словно она не хотела меня отпускать, предчувствуя беду. Промучившись с дверью, я наконец глубоко вздохнул и, ругаясь про себя, что опаздываю, помчался к ближайшему метро. Решив срезать себе путь, я пошел через «огороды». Но в одном из дворов меня оглушил какой-то мерзавец, и я очнулся только через час, прикованный цепью к кольцу, торчащему из бетонной стены строящегося торгового центра. В этом месте редко ходили люди, поэтому на скорейшее освобождение я не надеялся. В тот момент я думал, что у меня началась черная полоса в жизни, и отчаянно проклинал весь белый свет, опустившийся в бездну ненависти и утраты человеческих ценностей. Словно скоро будет конец света, и огненный меч Бога покарает распустившееся человечество. Раз и навсегда. Как воду глядел. И откуда мне было знать что то, что меня приковали цепью к стене, станет моим спасением.
Сначала я не обращал внимания на ветер, давно привыкнув к постоянным ветродуям в Москве. Но потом я обратил внимание на то, что мимо меня пролетают разные предметы, начиная от обуви и заканчивая небольшими урнами. В этот момент до меня начало доходить что что-то не так. В следующую секунду ветер поднял меня с земли и только цепь заставила его остановить мой полет. Я попытался закричать, но понял, что никто мне не поможет. Мимо меня с криком пролетела какая-то женщина, за ней какой-то загорелый мужчина. Что произошло с ними дальше, я так и не узнал, но определенно, что-то не очень приятное. Ветер поднял меня достаточно высоко, чтобы я мог оглядеть всю площадь, в глубине которой находилась стройка, по которой я летал словно семидесятикилограммовая бабочка. Моему взору открылась ужасающая картина. Ветер поднимал людей в воздух и с такой силой кидал их в сторону зданий или других построек, что большинство превращалось в кровавую кашу. Он срывал рекламные вывески, отправляя их летать словно тополиный пух. Вывеска с надписью «Интим. Вибраторы по самым низким ценам» пролетела в нескольких сантиметрах от меня и разлетелась на сотни кусков, ударившись о пятиэтажное здание позади стройки. Машины, стоявшие либо около обочин, либо прямо на проезжей части, с диким треском и грохотом переворачивались, обдавая окрестности дождем из стекла и покореженных деталей. «Газели», с которых продавали продукты питания, становились на попа, являя миру свои шасси. Автобусные остановки трещали, а стекла в них трескались, словно кто-то на полную громкость включил песни Витаса. Я услышал треск и понял, что сейчас в домах лопнут стекла, но сделать ничего не успел. Со звоном стекла в окнах близлежащих домов разломались на осколки, которые подобно алмазному листопаду осыпались на улицу и внутрь квартиру, неся с собой смерть. Я закрыл глаза рукой, и в этот момент сотни осколков впились в мои руки. Я закричал и отключился, болтаясь словно воздушный змей, зацепившийся за ветки дерева.
Когда я очнулся, то обнаружил себя валяющимся в нескольких метрах от стройки. Ветер стих. Но перед этим он разворотил бетонное строение, к которому я был прицеплен. Цепь погнулась в нескольких местах, но выдержала. Встав, я смог её снять, благо главное кольцо, охватывавшее мое тело разорвалось. Я огляделся. Мягко говоря, все самое интересное я пропустил. Все палатки и неудачно построенные маленькие заведения были разнесены в щепки. Здания домов и торговых центров выстояли, но были скособочены, а в нескольких местах от них оторвались куски размером с небольшой автомобиль типа «Ока». По всюду валялись куски бетона, останки покореженных машин, металлические листы и много всего другого, что когда-то служило людям для их удобства. Огромная вывеска зала игровых автоматов примостилась в близлежащем доме, разворотив стену высотой с два этажа. Кое-где были видны человеческие тела, либо то, что от них осталось. Все зрелище вызывало во мне приступы тошноты, но я боролся с ними. Я вышел на площадь перед входом в метро. Здесь было не лучше. Шоссе все было усеяно останками автомобилей, кусками разлетевшихся в клочья минипекарень и табачных лавок, железными щитами рекламных вывесок. Башня какого-то НИИ, возвышавшаяся над автовокзалом, напоминала Пизанскую. С моей стороны было видно, что несколько этажей этого многоэтажного здания были превращены в кашу из обломков. Что-то во мне подсказывало, что это ещё далеко не конец, поэтому я решил спрятаться в метро. Но то, что я увидел через секунду заставило меня остановиться.
С тех пор, как я очнулся, мне казалось что дышать стало труднее. Словно весь воздух превратился в огромное наэлектризованное облако. Казалось, что в следующую секунду воздух превратится в миллион молний, которые окончательно разнесут все в клочья. Как оказалось, я был близок к истине. Я увидел, как прямо над башней НИИ сгущаются огромные, черные как смоль тучи. Они начали расползаться по всему небу, и вскоре я уже не мог разглядеть землю под ногами. Казалось, что вместо дня на Земле наступила вечная ночь. Через несколько мгновений небо потряс гром такой силой, что мне пришлось закрыть уши руками из-за опасения, что у меня лопнут барабанные перепонки. В следующую секунду огромная, размером c хороший дуб стрела молнии расчертила небо и ударила прямо в место разлома в башне. Раздался оглушительный треск, и вся стоэтажная конструкция накренилась вперед и гулко рухнула вниз, словно была колосом пшеницы, срезанным косой. В том месте, где она упала, в небо поднялось огромное облако пыли, состоявшей из обломков. Следя за тем, как быстро приближается это облако, я заметил, что тучи не расходятся. Напротив, они только набирали силу. Следующая молния ударила в останки машины, лежавшей точно в центре перекрестка. Машина в ту же секунду превратилась в огромный огненный шар, покрывший все вокруг лавиной покореженных и раскаленных деталей. Я успел пригнуться и спиной почувствовал, как надо мной пролетела одна из деталей шасси. Облако пыли остановилось, так и не достигнув меня, но тучи над головой продолжали сгущаться, и в этот раз вместо одной молнии небо расчертили сразу пять. Одна из них ударила в здание автовокзала, превратив участок стены в несколько кусков бетона, разлетевшихся во все стороны со скоростью стрелы. Две других ударили точно в нагромождение машин около одного из торговых центров, превратив их в фейерверк стекла и металла. Ещё одна ударила в фонарный столб, принявший форму перевернутой буквы «г». Он раскалился, стекло его фонаря лопнуло. Последняя молния вспахала борозду точно посредине шоссе, словно не знала, где остановиться. Я понял, что больше мне тут оставаться нельзя, и начал спускаться вниз в спасительное чрево метро. И тут все небо превратилось в дождь из молний. Их было не просто много, их было неимоверно много. Я такого никогда не видел. Взгляд успевал улавливать движения максимум пяти, но создавалось впечатление, что они повсюду. Да они и были повсюду. Я успел прыгнуть в переход с одной стороны шоссе на другую, как в то место, где я стоял, ударила молния, разворотив бетонную ступеньку. За ней во все ступеньки начали бить молнии, одна за одной, постепенно превращая лестницу в бетонную кашу. Я вскочил, пробежал через дверь, перепрыгнул через турникеты и оказался на лестнице, спускавшийся на платформу станции метро. Здесь толпились люди, напуганные, плачущие, лежавшие без сознания. Старики, дети, женщины, мужчины. Их было довольно много. Видимо, это были те, кто успел спрятаться ещё во время шторма. Теперь они слышали ужасающие раскаты грома и треск молний с улицы и не знали, что им делать. Как только я ступил на платформу, сотни глаз обернулись ко мне. Каждый из них молил и спрашивал: «Что происходит на улице? Ответь нам ты, кто вернулся живым!». Слова застряли в горле, и все, что я смог произнести, были слова: «Конец света». Надежда таяла до моего появления постепенно, и теперь растаяла окончательно, превратившись в лужицу, как от нашкодившего котенка. Но я не был вестником безысходности. Вслед за этим я вымолвил: «Нам просто надо его переждать». Как я ошибался, думая, что все скоро кончится. До кульминации было ещё далеко.