Глава 3

На следующий день мы решили отправиться в сторону Мытищ. Один из наиболее крупных городов Московской области так и манил нас неизвестно чем. Несмотря на подавленное настроение у большинства мы отправились в путь. Особенно тяжело приходилось женщинам и старикам, но вскоре мы наткнулись на чудом сохранившийся магазин велосипедов. Большинство товара было разбросано по окружавшему магазин лесу и безнадежно испорчено, но что-то из более-менее прилично двигавшегося мы все-таки нашли. Те, кто умел ездить, смогли пристроиться на двуногих коней, но для остальных пришлось выискивать способы более-менее удобного передвижения. Только благодаря Кириллу и ещё нескольким парням, нам удалось сконструировать из обломков удобные коляски, цеплявшиеся к велосипедам. В таком виде мы и отправились в путь. Созерцание сгинувшего в огне пожара города навевало на нас чувство безысходности и страха, но мы упорно шли вперед.
К концу второго дня мы добрались до остатков Ярославского шоссе. За это время к нам прибавилось ещё несколько десятков людей, поэтому мы уже не были кучкой выживших, а сплоченной группой готовых побороться за свою жизнь людей. Среди вновь прибывших оказался один парень по имени Кеша, живший как раз в Мытищах и готовый без проблем довести нас дотуда. Он был в Москве в гостях у друга и только чудом ему удалось выжить. Его друг, к сожалению, погиб. Несмотря на свою подавленность и плохо скрываемое горе, он держался как мог. Многие его прекрасно понимали, поэтому никто не лез к нему в душу. Все прошли через это, и никто не хотел будить горестные воспоминания. По дороге мы смогли поживиться продуктами в разрушенном придорожном кафе, но их было совсем немного. По-прежнему, перед нами стояла опасность помереть с голоду. Но мы не собирались сдаваться. Не для того Господь сохранил нам жизнь, чтобы мы отчаялись и умерли от безысходности. Только вера двигала нас вперед. Вера в себя. И во Всевышнего.
Ещё три дня мы шли по разрушенному шоссе, наблюдая всеобщий хаос. То тут, то там появлялись обугленные остовы деревенских домов, кое-где валялись останки автомобилей и тела людей. Только деревья, уже покрывшиеся листьями, мрачно возвышались посреди всеобщей разрухи. Некоторые из нас совершали рейды в местные огороды, но обычно они приносили с собой очень мало. Казалось, что чувство голода будет вечным. Многие из нас в пути теряли сознание, и их приходилось либо тащить на себе, либо везти в самодельных повозках. Чувство отчаяния все больше и больше росло внутри наших сердец. Видения пищи и воды становились все более навязчивыми, и в пути трое уже сошли с ума от голода. Их безумства вносили панику в наши ряды, но мы упорно продвигались вперед, сдерживая приступы безумия и паники у остальных. Ночью второго дня нашего путешествия в Мытищи все трое наших сумасшедших исчезли. Как мы их не искали, но результат был плачевен. Они словно растворились во мраке ночи. На утро мы нашли их в окрестной деревне. Они покончили с собой, перерезав себе вены осколками разбившихся стекол. Я и те, кто пошел со мной их искать, решили ничего не говорить остальным. Лучше им не знать горькой участи сошедших с ума. Нервы и так на пределе.
Днем четвертого дня мы наконец вошли в разрушенные Мытищи. Город почти ничем не отличался от Москвы, но здесь было больше сохранившихся зданий, и пожары, полыхавшие совсем недавно, уже потухли. В центре города мы нашли прекрасно сохранившийся торговый комплекс, в котором смогли затариться всем необходимым – и едой, и одеждой в дорогу, и новыми палатками и спальными мешками, и многим другим. Мы ещё не знали, куда отправимся теперь, но ясно было одно – в городе оставаться нельзя. Скорее всего, по опустошенным городам бегают мародеры. Мы не знали точно есть они или нет, но для безопасности решили на рассвете выдвигаться. Я предлагал выбираться сейчас, но большинство так устало, что не стало даже слушать. Мое подсознание говорило мне, что эта ночь будет особенной, и особенность её будет не очень хорошей. Я, Кирилл, Кеша и ещё девять парней, чувствовавших тоже самое, отправились на поиски подходящих средств защиты. В торговом комплексе в спортивном отделе мы нашли несколько бейсбольных бит и пять штук ножей для скалолазов, но этого было мало. Мы оставили нескольких на вид крепких мужчин охранять лагерь, а сами отправились обследовать разрушенный город. Почти нигде не было видно хоть одного целого дома, но в отличие от построек Москвы, все руины были более-менее стабильными. Поэтому ходить можно было не опасаясь, что на тебя рухнет стена.
На одном из перекрестков мы нашли скомканный ветром рекламный щит какого-то оружейного магазина, и Кеша повел нас к нему, сумев разобрать адрес. Через пятнадцать минут мы добрались до него. Магазин находился в новостройке, которая разложилась по всему кварталу веером обломков. Но большая часть магазина оказалась цела. Поэтому вскоре мы разжились несколькими пистолетами, парочкой винтовок и десятком охотничьих ружей. К сожалению, патроны к ним нам пришлось искать на полу среди обломков, осколков стекол и другого мусора. Разжившись патронами, мы отправились в обратный путь.
И как раз вовремя. Когда мы только подходили к нашему лагерю, то услышали дикие крики, ругань плач. Не добежав нескольких метров до лагеря, мы остановились. Прямо перед нами на земле валялись наши караульные. Из их шей на землю лилась кровь. Посреди лагеря, словно петух посреди курятника, расхаживал какой-то бритый наголо субъект, сжимавший в руке кусок трубы. Прямо за ним стояла целая толпа каких-то людей, также сжимавших какое-то оружие. Прямо перед ними в ужасе стояли женщины, которых мы разместили по отдельным палаткам. То тут, то там были видны тела наших товарищей. Несколько палаток горело, а наши запасы еды и одежды несколько молодцов перекидывали в чудом сохранившийся фургон, за рулем которого сидел человек, отдаленно напоминавший помесь гориллы и неандертальца. Предводитель этой шайки что-то говорил нашим женщинам, судя по их лицам – не очень приятное.
Не теряя ни минуту, мы решили действовать. Я, Кирилл и ещё трое ребят решили напасть с того места, где мы стояли, а Кеша и трое – напасть на фургон. К сожалению, никто из нас, кроме меня и Кеши, не служили в армии и не знали как обращаться с огнестрельным оружием. Но времени на то, чтобы им объяснять не было. Пока мы медленно приближались к нашему лагерю, я успел кратко проинструктировать ребят, дальше нам осталось уповать на везение. Вся моя внутренняя сущность молила Господа, чтобы все обошлось, и никто больше не пострадал. Поцеловав крестик, висевший у меня на шее, я начал отчитывать секунды до начала, плотно прижимая к себе винтовку. По моему сигналу вся эта, если можно так назвать, операция спасения, начиналась. Пять…Четыре…Три…Секунды тянулись словно вечность. Казалось, что все это никогда не закончится. Казалось, что все происходящее вокруг только сон. Стоит проснуться, и все исчезнет. Два…Я опустил палец на спусковой крючок, прицелился. Один…Винтовка выстрелила, и мое плечо загудело от боли. Предводитель банды покачнулся, прошел несколько шагов и рухнул на землю. Следом за моим выстрелом последовала целая канонада, мародеры падали один за одним, большая их часть в панике бегала туда-сюда, пугая остальных мародеров и женщин. С другой стороны лагеря следом за моим выстрелом послышались другие. Это Кеша со своими ребятами отбивал нашу еду и одежду. Мародеры дико кричали, но большинство из них уже валялось на земле, испуская последний вздох. Через несколько минут все было кончено. Вся эта шайка валялась по лагерю, фургон с нашими припасами так и остался стоять, а никто из наших ребят не пострадал. Ночевка в разрушенном городе обошлась нам в двадцать жизней. Больше мы решили не оставлять лагерь без присмотра.