Глава 6

Со времени моего разговора с отцом Андреем прошло чуть меньше месяца. Все это время из моей головы не могли выйти его слова о последней битве. Все хотелось подумать, что это всего лишь пафосное предсказание, но ощущение того, что что-то скоро произойдет, и это изменит нашу дальнейшую жизнь заставляло сомневаться в ошибочности его слов. Каждый вечер я молился за то, чтобы нас всех миновала эта участь, но трудно избежать неизбежного. То же, что и я чувствовали многие в нашем лагере, но не все были готовы к тому, что мы услышали после очередной вечерней молитвы. Когда отец Андрей попросил всех собраться перед церковью, я уже понял, что он хочет нам сказать. Его слова для многих прозвучали как гром среди ясного неба. Только я, Кеша, Кирилл, Ксения и ещё несколько человек, включая отца Андрея, остались такими же спокойными. Переглянувшись с ними, я понял, что они чувствовали то же самое, что и я. Других же охватила паника. В их глазах явственно читался страх перед будущим и чувство неизбежности. Некоторые даже заплакали. Мы были не готовы к битве, но Враг не дремал. Я чувствовал, что угроза, до этого просто исходившая с юга, теперь постепенно приближалась к нам. Её шаги чувствовала земля, становившаяся сухой и безжизненной, чувствовало небо, заволакивающееся тучами, чувствовал воздух, наполнявшийся запахом серы и гниения. Чувствовали и люди, но старались откреститься от этого в надежде избежать горькой участи. Но судьба писана не нами, и мы не в силах её переписать. Нам надо было победить в первую очередь себя и свой страх, а уж потом бороться за право жить. Ни у кого не возникало сомнений, что Враг никого не оставит в живых – ни женщин, ни стариков, ни детей. Про мужчин даже и говорить не стоило.
Надежда, заставлявшая трепетать наши сердца, постепенно исчезла, как только я заглядывал кому-нибудь в глаза. Люди, узнавшие о своей неизбежной участи, теряли самое дорогое, что у них есть – они теряли веру. Веру в себя, веру в других, и самое страшное, веру в Бога. Лужайка перед церковью наполнялась физическим ощущением чувства бессилия и обреченности. Многие поникли головой, другие же угрюмо молчали, третьи начинали в истерике рвать на себе волосы. И в этот момент случилось то, что многие не ожидали увидеть. Нас озарил неземной свет. Это не был свет солнца. Солнце было закрыто ровными рядами деревьев и сквозь них лишь мимолетно освещало собравшихся людей. Свет исходил от креста, венчавшего церковь. Все инстинктивно посмотрели наверх и увидели чудо. Прямо перед крестом сиял и переливался немыслимой красоты светящийся шар. Точнее, это было что-то отдаленно похожее на человека в платье из не причинявшего боль огня. От всего его тела исходил этот яркий, но не обжигающий свет. «Человек» едва заметно развел руками, и нас всех накрыло волной благости и спокойствия. Свет от Его рук входил в наши сердца, заставлял горю и отчаянию покидать их навсегда, зажигал огонек любви и надежды в наших глазах, давал нам умиротворение и покой. Все смотрели на Него и ни у кого не было слов, чтобы что-нибудь сказать. Все просто стояли и впитывали животворящий огонь всем своим телом. Когда Он исчез, так же внезапно как и появился, ни у одного человека не было сомнений в своем предназначении. Все были готовы к последней битве. Они готовы были сражаться за себя; за других; за каждого ещё не рожденного человека; за наше будущее; за веру, за любовь; за Христа, за Господа; за то, чтобы больше не было насилия и жестокости; за то, чтобы больше не проливалась на землю кровь человеческая; за то, чтобы не было больше зла, ни в сердцах, ни в умах.
На седьмой день недели, на второй после встречи с Ним мы, собрав все самое необходимое выступили в дорогу. Мы ещё не знали, где произойдет Последняя битва, но мы верили, что Господь укажет нам путь. Мы шли плотной колонной по той же самой дороге, по которой я и остальные выжившие пришли в этот лагерь несколько месяцев назад. Я, отец Андрей, Кеша, Кирилл, Ксения и ещё семь человек шли впереди колонны. Мы были избранными. Теми, кто должен был повести людей в бой, с верой в сердце и карающим огнем в глазах. Шесть мужчин и шесть женщин. Всего двенадцать. Никто не испытывал больше страха, никто не боялся неизбежного итога, все были готовы пожертвовать собой ради жизни тех, кого он любит. Позади Кирилла на лично им смастеренной каталке везли его жену. Она была на восьмом месяце, но никто, даже Кирилл, не смогли уговорить её остаться. Теперь она ехала позади нашей группы избранных. Ксения шла между мной и отцом Андреем. Я держал её за руку, а отец Андрей, улыбаясь, смотрел на нас. С того времени, как я увидел её первый раз, прошло совсем немного, но мы оба поняли, что это судьба свела нас вместе. Первые несколько дней она бегала от меня, но однажды ночью, когда меня в очередной раз мучили кошмары, очнувшись, я увидел её, сидящую возле моего спального мешка и разводившую какой-то отвар. На мой вопрос: «Что это?», она ничего не ответила, только протянула чашку с отваром мне. Я выпил и отдал ей. Она уже собралась уходить, когда я сказал ей: «Останься!». Не знаю, почему она тогда осталась со мной, улегшись прямо напротив меня, сжимая мою руку в своей мягкой и теплой ладони, но с тех пор мы не расставались. Она была молчалива, но её небесно-голубые глаза всегда отвечали мне на все мои вопросы, и в их небесной глубине я видел любовь. Теперь мы шли рука об руку навстречу своей общей судьбе, разделяя её с несколькими десятками таких же, как мы. И мне было не страшно.