Щенок

Не так давно учеными было доказано, что собаки — ближайшие соратники человека — живут по законам обратного времени. В примерном и довольно грубом представлении это означает, что только что появившийся на свет щенок уже располагает некоторой информацией о своей будущей жизни. В процессе своего дальнейшего возмужания он только «вспоминает», но не познает.
С этим интересным темпоральным феноменом связаны практически все случаи необъяснимого ранее поведения собак в преддверии угрожающей хозяину опасности, а также вошедший в приметы скорбный вой собак в ночь перед смертью человека.
Приведенный ниже эпизод из реальной жизни одной собаки призван хоть немного пояснить читателям суть открытого феномена.

11-е августа, 15-45
 Чужой Хозяин привел Пушка на окраину поселения. Неподалеку шумел лес, еще влажный после недавнего дождя, нахальные гуси важно вышагивали по краю большой лужи, внимательно осматривая любопытную для них парочку.
 Чужой Хозяин уселся на прогнивший обломок дерева, придавив сапогом конец веревки, на ко-торой была привязана собака. Он посмотрел мутным взором на прижавшегося к земле щенка, ог-ядел окрестности, особенно внимательно изучая лес, затем крякнул и полез в нагрудный карман старого пиджака. Пушок уже знал зачем – чужой Хозяин намеревался исполнить весьма характерный для людей ритуал: чудесным образом извлечь огонь посредством небольшой коробочки, поджечь белую, противно пахнущую бумажную трубочку, и вдыхать испускаемый ею дым. Никогда собаки не понимали смысла этого священнодействия, но, уважая Хозяев, не пытались им мешать или проявлять хоть какие-то знаки торопливости и беспокойства.
 Из-за хмурых туч внезапно выглянуло солнце, мгновенно обняв все живое своим ласковым те-плом. Согретый им, Пушок на минуту забыл о пережитых и предстоящих ужасах, он взвизгнул, мотнул одновременно головой, лапами и хвостом, пытаясь ухватить этот теплый свет. Рывок за шею заставил его опрокинуться на землю. Чужой Хозяин неодобрительно сплюнул и подтянул ближе к себе щенка.
 Собака заскулила, сначала тише, потом громче. Призраки грядущего всплывали в ее памяти. Щенок еще был слишком мал, чтобы уметь хорошо разбираться с такими воспоминаниями, но од-но он уяснил точно: впереди его ждало что-то очень плохое. От страха он свернулся в клубок на грязной и мокрой траве, дрожа всем телом, и продолжая жалобно скулить. Он боялся незнакомого Хозяина, боялся этого места и туманных картин будущего, что тревожили его память.
 В воздухе мелькнул кусок ветки и пребольно ударил Пушка по голове. От неожиданности он громко взвизгнул и вскочил. Чужой Хозяин был очень чем-то недоволен, по крайней мере, это щенок уже научился узнавать в людях. Возможно, ему не понравился так открыто проявляемый собакой страх. Но что еще делать терзаемому тревогой щенку?
На брюхе, он пополз к чужой Хозяину, усиленно колотя хвостом о землю и издавая друже-любные скулящие звуки. Тот не обращал на него внимания. Докурив, он отшвырнул прочь сигарету и поднялся на ноги. Нагнулся, взял в руку конец привязи, и зашагал к ближайшим деревьям, таща за собой щенка.
 Ужас с новой силой объял Пушка, в памяти возникали картины, воплощавшиеся через несколько секунд, потом все их затерла непроглядная тьма. Собака упиралась лапами и выгибалась всем телом, однако чужой Хозяин был сильнее и неумолимо подтаскивал ее к большой черемухе. Через лужайку протянулись четыре неровные полосы вырванного дерна…
 Дальше все смешалось… Чужой Хозяин перебросил свой конец веревки через развилку черемухи, резко потянул, отступая назад, и Пушок повис в воздухе, удерживаемый петлей на шее. Он отчаянно болтал лапами, чувствуя, как петля затягивается все туже. Из легких вырывался уже не лай и даже не поскуливание, а просто хрип. Страшный предсмертный хрип. И черная пелена вне-запно упала на его сознание… навсегда.



11 августа 15-30

Тревожное пребывание на цепи было неожиданно нарушено. Во двор ввалился незнакомый Пушку Хозяин. Он посмотрел на собаку безразличным взглядом и сразу зашел в дом. Вышел оттуда он очень скоро, вынул из кармана веревку и приблизился к щенку. Чувствуя неладное, тот прижался к земле и заскулил, дружелюбно колотя хвостом. Пушок доверительно глядел в глаза человеку, пытался лизнуть языком его руки, но чужой Хозяин брезгливо убирал их.
 Пушок смутно вспоминал зачем пришел сюда этот незнакомый человек, но отказывался в это верить. Он повизгивал и заискивал, ожидая хоть малейшего проявления одобрения со стороны чужого Хозяина. Но последний был безразличен к проявлениям собачьей признательности. Он снял цепь и накинул на шею щенка веревку, после чего пошел к калитке, таща собаку за собой.
 Пушок, предчувствуя нечто страшное, стал упираться и жалобно заскулил и завыл. Но веревка неумолимо тянула его за собой, и противиться ей не было никакой возможности.
Визжащего, его вытащило на дорогу, Полкан и Белка с лаем бросились к чужому Хозяину, пре-зрев на минуту страх и уважение перед людьми. Но чужой Хозяин отбросил их прочь пинками. Белка убежала в подворотню, а Полкан остался на дороге и долго лаял вслед ушедшему чужому Хозяину с Пушком.
 Потом и он ушел.
 Улица была пуста и безмолвна. Хмурое дождливое небо нависло над поселком.

11 августа 13-30

 Сидеть на цепи Пушку еще не приходилось. Щенки обычно пользовались свободой и в полной мере вкушали радости жизни. А сейчас он не мог сделать и шага, чтобы не услышать позади себя противный звон и лязг. Это не говоря уже о том, что цепь была очень тяжела для маленького щенка и он даже голову от земли был вынужден отрывать с усилием.
Поначалу Пушка только удивляло его новое положение. Он обнюхивал цепь, пробовал с ней играть, кусал неподатливые металлические кольца. Но по прошествии получаса он устал и заскучал, а Хозяева все не спешили его освободить. Тогда ему стало грустно, и в глубине души зародилось смутное понимание того, что цепь – не игра, а наказание.
 За что? Он не понимал.
 В его щенячьем представлении мир был полон разнообразных неприятностей, которые подстерегали за каждым жизненным поворотом. Полкану не нравилось, когда Пушок начинал есть раньше него, или слишком шумно играл, а пуще всего он лютовал, когда ще-нок норовил проскочить во двор первым, возвращаясь с прогулки. Хозяевам могло не понравить-ся, что он путается под ногами, или зашел в помещение, чтобы спрятаться от жары или холода, что лает или напротив — молчит… Да мало ли еще по какому поводу они могли рассердиться на Пушка. Из-за этих, больших и малых, неприятностей щенок старался реже попадаться на глаза Полкану и Хозяевам, а если уж довелось, то он вилял хвостом, пригибал ниже голову и с замиранием сердца ждал решения своих властелинов: карать или миловать. В том, что они всегда найдут за что его наказать, Пушок не сомневался.
 Но в этот раз он, видимо, совершил что-то особенно нехорошее, раз его даже посадили на цепь, ограничив самое ценное, что он имел в своей недолгой жизни – свободу. В мыслях смутно промелькнул недавний эпизод с курицей и разгневанной Чужой Хозяйкой, но лишь промелькнул и не задержался. Пушок по-прежнему не представлял себе причины наказания, только предчувствие чего-то нехорошего впереди сверлило и грызло его душу.
 Когда кто-то из Хозяев появлялся во дворе, щенок вскакивал, с трудом отрывая от земли тяжелую цепь, заискивающе вилял хвостом, поскуливал и ластился, выпрашивая прощение. Но хозяева или проходили мимо, с равнодушием глядя на его старания, или, самое большее, выражали одобрение усердием щенка, что выражалось в словах с дружелюбной интонацией и поглаживании по загривку. В другое время Пушок был бы рад и этому, но сейчас, когда больше всего ему нужно было освободиться от привязи, это только удручало.
 Устав от палящего солнца, тяжелой цепи и разочаровавшись в попытках обрести свободу, он заполз в будку, где и забылся беспокойным сном. В этом сне мелькали, быстро сменяя друг друга ужасные картины, и Пушок, тихо скулил во сне и дергал лапами…

11 августа 10-45

 Он был обычный лопоухий щенок, тощий, с выпирающими ребрами и немного отвисшим животом, с длинными худыми лапами. Хозяйка, обращаясь к нему, называла его Пушок. Как и у всех других деревенских собак у него был свой двор, миска, Хозяева и старший пес-наставник по кличке Полкан. Такой уклад жизни был для него привычным и вполне его удовлетворял. Он абсолютно точно знал, что двор — это личная территория его и Полкана, что миска наполняется хозяевами раз в сутки, причем сперва пробу с пищи должен снять старший пес, и лишь потом щенку позволяется есть.
 Также он научился находить маленькие радости в обыденной жизни и из всех, происходивших с ним, неприятных происшествий извлекать для себя если не пользу, то, по крайней мере, утешительные детали. Покусал Полкан — значит, до вечера он больше не будет сердиться; еда оказалась невкусной — значит сегодня Полкан побежит на скотобойню и можно будет, пользуясь его защитой вволю поесть требухи; заругалась Хозяйка — теперь Пушок будет знать еще одну вещь, которую в ее присутствии делать нельзя…
 В общем, он был самый обычный и в меру умный щенок.
 Этим утром, едва пригрело солнце, разогнав ночной туман, Пушок был уже на ногах. Про-шлым вечером, Полкан, рассердившись на что-то, выгнал его со двора, поэтому ночевал щенок в хлеву. Он вышел на заросший травой пустырь за хлевом, потянулся всеми четырьмя лапами, вильнул пару раз хвостом и тявкнул от избытка чувств. Ах, какое замечательное это было утро!
 Осторожно шагая, он вошел во двор. Покосился на будку Полкана. Тот открыл один глаз, по-смотрел на щенка и снова погрузился в дрему. Значит, простил, и Пушок, радостно виляя хвостом, подбежал к своей миске. Она была пуста. Вчера вечером, в ней кое-что оставалось, но, видимо, кто-то съел эти остатки ночью. Ничего не поделаешь, и Пушок подошел к двери в дом Хозяев. Он знал, что они не любят бурных проявлений радости, но его дружелюбный вид, ранним утром, после ночного бдения, может подвигнуть их на какое-нибудь вкусное поощрение.
 Но сегодня ему ничего не перепало. И тогда он побежал поискать съестное на улице. Молодой растущий организм настоятельно требовал пищи, и терпеть до вечера не было никаких сил. Он побегал по территории вокруг двора, жадно принюхиваясь к запахам, обнаружил старую обглоданную кость и вспомнил, что уже грыз ее вчера. Тем не менее, Пушок лег рядом с находкой, обхватил ее лапами и стал кусать маленькими острыми зубами, слизывая языком собственную слюну, ставшую чуть вкуснее после контакта с костью. Но кость, валявшаяся уже несколько дней, практически потеряла всякую вкусовую привлекательность и щенок скоро оставил ее, только раздразнив желудок.
 Из соседнего двора выбежала белая собака, получившая за свой цвет кличку Белка, и коротко тявкнула, Пушок насторожился, подняв хвост и выпрямив уши. Но его опасения сразу рассеялись, он узнал собаку – они с ней часто играли, и плохого от нее ждать не приходилось.
 Они подбежали друг к другу и дружелюбно обнюхались, виляя хвостами. Пушок особенно внимательно изучил запахи от морды Белки, надеясь уловить следы недавно съеденной пищи, но безрезультатно. Кормить собак с утра, в поселке было не принято.
 Разочаровавшись, щенок вильнул последний раз хвостом, и, отказавшись от настойчивых предложений Белки поиграть, побежал дальше, продолжая поиски пищи.
 За забором из тонкого штакетника он вдруг увидел ранее невиданное чудо: вокруг важной и суровой курицы копошились маленькие желтые комочки. Они перемещались вслед за курицей всей толпой и беспрестанно издавали пронзительные отрывистые звуки, сливавшиеся в один несмолкаемый писк. Пушок нерешительно вильнул хвостом, забыв даже про голод, и во все глаза следил за ними.
 В один прекрасный момент ему так захотелось познакомиться с ними поближе, что щенок не утерпев, пролез через промежуток между палками забора и побежал к желтому пищащему облаку. Подавая дружелюбные знаки хвостом и горловым повизгиванием, он принялся обнюхивать новых друзей. От них пахло сеном и теплым зерном, и они, казалось, совсем были не против знакомства. Увлекшись, он и не заметил грозной курицы, которая, громко квохча, ринулась на защиту своих питомцев.
От удара в бок Пушок сначала опешил и, обиженно тявкнув, отпрыгнул в сторону. Курица, раскрыв крылья, угрожающе надвигалась на него. Щенок остановился в раздумье: он не хотел драки, но и отступать перед глупой птицей ему тоже не хотелось. Пока он колебался, курица еще раз атаковала его, на этот раз больно клюнув в голову чуть повыше правого уха. Пушок завизжал от боли, и внезапно в нем проснулась ярость: он щелкнул зубами и ухватил курицу, не успевшую увернуться, за крыло. Громко крича, та стала отбиваться от противника, чем еще больше усилила его злобу и вековечный охотничий азарт. Глухо ворча, он придавил трепыхавшееся тело передни-ми лапами, и перенес хватку челюстей на шею своего врага.
 Курица уже не кричала, а приглушенно хрипела, слабо вздрагивая всем телом. Пушок стиснул челюсти чуть сильнее и уже собирался отпустить достаточно, на его взгляд, проученную курицу, как вдруг теплая струйка крови брызнула ему в пасть. От этого захватывающего ощущения он сперва остолбенел, не выпуская добычу из зубов. Но соблазн снова вкусить свежей крови пересилил, и он погрузил клыки глубже в шею курицы. Свежая, ароматная кровь потекла в глотку, насыщая голодный организм и это было куда лучше всего, что щенок пробовал за свою жизнь.
 Глотая и захлебываясь восхитительной новой пищей он на какое-то время совершенно прекра-тил обращать внимание на происходящее вокруг. А стоило бы. Кудахтанье курицы привлекло чужую Хозяйку, и теперь она стояла рядом, с ужасом взирая, как погибает ее лучшая наседка. Опомнившись она громко закричала и ударила собаку половником, который держала в руке, Пушок обиженно взвизгнул, но, сразу все поняв, бросил свою добычу и пустился наутек.
 Ощущение блаженства сменил страх. В голове пронеслась туманная смесь запахов, зритель-ных и прочих ощущений никогда ранее им не виданных, но вселявших ужас. Он не понимал тогда, в силу своей молодости, значения всего открывшегося ему, но смутное понимание родилось в тот же миг, и Пушок осознал, что все эти картины и ощущения ему еще придется пережить в недалеком будущем.
 Поджав хвост, он добежал до родного двора и юркнул в щель под калиткой. Во дворе он заполз под крыльцо и постарался затаиться. Чужая Хозяйка не замедлила явиться. Полкан облаял ее, а Пушок даже не вылез из своего убежища, чувствуя вину, и не смея показаться на глаза Хозяевам.
 Хозяева о чем-то долго разговаривали в доме, после чего чужая Хозяйка ушла. Пушок посидел под крыльцом еще некоторое время и, убедившись, что опасность миновала, вылез наружу. Он побродил по двору, заглянул еще раз в свою пустую миску, потом заметил стрекозу и принялся гоняться за ней, совершенно забыв уже о недавнем происшествии.
 Хозяйка, выйдя на крыльцо, ласково позвала его, протягивая кусок хлеба и Пушок радостно виляя хвостом, подбежал к ней, не чувствуя подвоха. Но когда он, давясь, стал есть хлеб, стараясь укрыться от недовольного взгляда Полкана, на шее мягко застегнулся ошейник.
 Сначала Пушок даже не понял что случилось. Съев хлеб он попробовал было зайти в дом, в надежде получить еще лакомства, но это ему не удалось. Позади него, звякая кольцами, натянулась тяжелая цепь, и он остановился в обидном недоумении. В этот момент он в предпоследний раз вспомнил ту круговерть ощущений и картин туманного будущего, вселявшую страх, но сразу забыл, и в душе его остался лишь досадный осадок, который червячком неясной тревоги угнездился где-то в самом уголке сознания….