реставрация маршрута

Привет, па

Достояние торжествует. Твое. А я в неизвестном бунгало покуриваю непросушенный табак. Выбритые виски с засаленным пучком на подобии волос.
Нирвана….:)))
Извини, я не собиралась сегодня встречаться. Дым решил…
Тут не холодно, как у них, но зато, иногда, ливни страшной силой сносят остатки. Ненужного. Мусора мыслей.

Азиатка больше не ворчит, лишь искоса ловлю ее заостренную тревогу. Все боится, что не пройду. Но ты же знаешь, да. Все это ее гурийские замашки смешанных кровей. Сама то не успела, вот и хоботится о моей лености. Хотя, что успевать-то.

Недавно в городе была. Странном. Живые мертвецы, ха… все выпрыгивали из каменных статутных образов. Вроде кричала. Ощущений не было. Не боялась…

А магнат все копит. На пустом. И есть, и нету – как в сосуде прозрачной воды. Смотришь, - вроде и без жидкости, а внутри все равно живость присутствует. Вот так и он. Плевками на расстоянии заполняет. Хорошо, я вовремя отошла, а то вся заплеванная ходила. Мимо ли целился или одежда моя не по нраву его. Скряга.

Дети опять сапоги приволокли. Рыжие с крокодильим намеком. Хода низкая. Я отказалась. Да и пАльта мои белЫ. Краснотой не размажешь. Больно красочно. Не по внешне мне. Уже.

Все хотела рассказать, да к ложному не склоняться. Шрамы леворукие мои, до локтей что проходят – не вымысел падений проволочных. Стеклом баловалась. Еще в семнадцать. Эксперимент что ли. Забавно. Дошла до обморока. И, на память заодно, ленты, свернутые в кожные шнуры получила. Спрашивают много. А я все иллюзорную историю про металл несу. Тебе то скажу правду. Хоть и не поступало вопроса. От тебя.

А о главном?... Молчит она, про тебя ни слова. Никогда. Видать, мужским началом ты ей царапиной по щекам, а мне по сути. Вот и таскается с тряпкой по душе моей смешанной. Царапины выискивает. Стереть охота твои заметки, как памятки ей, что на пути одном. Я и тень твоя. Скребет жестко, иногда до ран доходит. Но я уж по щитам мастак, ставлю. Прагматически отвожу чистки. Человек она. Да и жаль… темени густой. Не пробраться мне.

Уходить предлагали. Цену не показывали, видать, думали духовностью потребую, денег не возьму. Я не дослушала даже. Тошнотики. Вечно со своим домыслом Великого лезут. Мол, сколько не тратишься, все попусту. Без них ведомы скоростные магистрали.
Уйти всегда успею. Сама.

Помнишь, как в детстве, жирные бабенки, простодушные, с телячьей улыбкой и охапкой карамелек – ешь, детонька, белочка вспомнит - . А я лошадок ведь любила. Какие в жопу белочки. А за ежика в тумане ни за что не прощу. Утро раннее, в пижаме мальчика, голова моя пятилетняя только от подушки отлипла, а он все бродит на экране в сумерках и медведя зовет. Медведи, они вообще, ненадежные. На то и плюшевые. Я ради ежика и медведя бы завалила. Белого только. Между прочим, и люблю с тех пор ежиков. Будто, долг у меня детский за потерянность колючего, из-за друга неуклюжего. Как в жизни. Друзья…Личности…
Но не об этом сегодня.

Стыдно только, что жду еще, что доволочешься до ящика и прочтешь.
За бумеранг, не знаю, что говорить. Спасибо или…, кармическим окрещиванием попахивает. Колкая штуковина. Работает. Аж волнами отскакивает. Перевороты материальности земного творит. Начинают верить собственной никчемности. Выработкой духа зовут. Красивая форма. Азиатка морозиться. Не колется. А ведь ее рук дело, по просьбе твоей. Ладно, вызов так вызов. Несу


Без соплей сегодня. Договорились, держусь.


Уж три пиявки отлипло. Самая жирная осталась. На сердце, зараза. Но я решила другим методом ее. Без противостояний. Меняю, так сказать, отношение свое, а не к себе. Думаю, отравится скоро. Кровь ведь инвертируется, даже на вкус другая. Дососется жирная и откинется. Сколько ж можно доится на бескорыстии прозрачности. И ее бумеранг вернется. И свалится сверху после отравной дозы. На пузо ее. Ну и конец ей. И все такое.

А так, вроде, все по сценарию: утро, день, вечер и любимая ночь.
Смена сезонов.
Смена теней.
Лета жду. Там море… А дальше ты и сам помнишь.
04.02.2007