Дурная голова, рукам покоя не даёт!

Дурная голова рукам покоя не дает.

Эта история произошла в те годы, когда люди еще, кое- где, проживая в пригороде, держали домашнюю скотину. Хотя натуральный обмен себя изжил, и преобладало приобретение, чего-либо, исключительно за деньги, мои пращуры, были непоколебимы. Пара лошадей, коровка, свиньи, да большое разнообразие домашней птицы не давали скучать ни кому. Не кому было, и спорить с таким положением дел в хозяйстве, старших уважали. Считали себя городскими, работали в городе, но дома тянули сельскохозяйственную лямку. Все были полны сил и энергии. Энергия, которая выливалась в общественно полезный труд, приносила весьма ощутимые дивиденды, что не скажешь о другой энергии, умственной! Умом блистали почти все, а вот со смекалкой и прозорливостью были, иногда, весьма потешные проколы. Но это от неопытности, так будем считать.
 В 1966 году в пригороде Владивостока, жарким летним днем, в самый солнцепек, соседи, вкратце выше описанного семейства, стали очевидцами глупого, на первый взгляд, действа. Два паренька в неистовом порыве, исполняли не совсем понятные манипуляции. Со стороны это выглядело так, стоя на стоге сена внушительных размеров, один, зачем-то вилами энергично скидывал сено вниз. В свою очередь второй, фактически тут же, в метрах двух, скирдовал новую копну. Ребята так были увлечены своей работой, как всем показалось, что не реагировали ни на что. Ни на вопросы, интересующие соседей, ни на главу семейства. Этот почтенный муж, имея проблему в передвижении и помогая себе костылем, пытался сделать сразу два дела. А, именно, устоять на больной ноге и огреть того, что внизу, аккурат по хребту. Надо отметить, что основные участники процесса были родственниками. Великовозрастный оболтус дядя Толя и его племянник Вовка. Мать племянника была родная сестра персонажа с костылем, дяди Вани. Дядя Ваня ни кто иной, как отец оболтуса, он же владелец сена. Так вот, физические оплеухи получал, преимущественно сынок, по заслугам воздающего дары, а уж устная часть предназначалась племяшу. Дело в том, что немногим ранее, Иван Петрович был свидетелем, очень динамично развивающихся событий и уже точно знал, что свою лепту внесли обои, в равной степени. Еще некоторое время назад, он и представить себе не мог, что флора, в виде сухой травы, уложенная в радующие глаз стога, может стать такой дорогой сердцу субстанцией, из-за которой он, как Иван Грозный, чуть не порешил собственного сына! И причиной стала глупость, да чрезмерная жестокость, которую рождает, злейший враг человечества, страх. Но по порядку…………….
В пригороде, да с учетом пересеченной лесистой местности, практически не осталось мест, где бы произрастала трава в больших количествах. Как, известно, сочная травка предпочитает поймы рек, коих в округе не осталось. Нет не рек, реки остались, но в связи с жизнедеятельностью человека как-то усохли, изменили цвет и запах, да и поймы распахали под дачи, те из горожан, которых, видимо в силу прожитых лет, потянуло к земле.
Сено ездили косить в пойму реки Раздольное, Иван Петрович называл эту речку, еще, Почехезой. В сезон косьбы туда добирались по суше, а это, надо отметить, не близкий путь. Где-то километров сто с гаком, если считать путь туда и обратно. Выезжали работать несколько дней, косили, подсушивали. Работа адская, но другого выхода не было. Покупать сено за деньги не было и речи, да и денег таких, объективно в семье не водилось. Подсушив, чтобы сено в стогу не сопрело, да не сгнило, его стоговали в скирды и оставляли до зимы. Вот так, представьте себе, и никто не воровал. Зимой же, когда запасы местного сена были на исходе и лед в заливе Петра Великого, вставал, наконец-то, ехали на телегах по льду через залив, и вывозили «скотскую» еду. Место, в пойме Почехезы, было выбрано не случайно, самый краткий путь на другой берег. Вывозили, как и заготавливали, не один день, потому сено было, фактически «золотым». «Золотым» оно было и потому, что, в отличие от местного, было сочнее и питательнее, во всяком случае, так искренне считал глава семейства. Но сколько бы его не заготавливали, всегда хватало только, только до первой травки. И начинался новый круговорот сена в природе: 1 заготовка первой, местной, и второй, привозной, стратегических партий.
2 скармливание первой и второй партий.
3 складирование и разбрасывание по огороду первой и второй партий.
Этот процесс протекает круглогодично, продукт не вкусно пахнет, но является, чуть ли не самой важной, урожайно образующей и благоприятно действующей субстанцией, не последним звеном в пищевой цепочке.
Так вот, наша история приключилась, именно, с партией номер 1. Самой важной партией, партией вхождения в зиму. Я, думаю, всем понятно, что самое трудное время, как раз этот отрезок времени года. Дел прибавляется, а день убавляется, плюс холод собачий и общий упадок сил, в связи с авитаминозом. Может быть именно он, авитаминоз, и становится той причиной, из-за которой скотина начинает пожирать в холода, в два, а то и в три раза более, провианта, нежели в относительно теплые времена. И вот, нужно отметить, что количество партии№1, прямо пропорционально времени года, поездки за сеном на противоположный берег. Поясняю, говоря человеческим языком, арифметика простая. Чем раньше закончится сено, тем раньше приходиться вывозить оное. Самый желанный вариант вторая половина февраля, до этого срока стоят жуткие морозы. Потеря партии сена №1 грозила большими бедами, как для скотины, так и для семейства в целом. Для животины, кроме свиней, кошек и собаки, это обернулось бы, крайне не калорийной пищей, потому как, в принципе, время заготовить местного сена еще было, но, как известно, каждому действу свой срок. Травушку косят в тот момент, когда она, родимая, наливается соками! Далее трава отдает жизненную силушку корнеплодам, соцветиям и плодам, пыльцу и нектар, растаскивают пчелки, осы и шмели. Остается от нее, образно говоря, лишь остов. Пользы от этой травы, сами понимаете, не на грош. Первым это понял Иван Петрович, исходя из своего богатого жизненного опыта. Так вот, представьте, его каждодневное состояние в долгие зимние вечера и очень короткие дни, когда ему, казалось бы, а это непременно бы случилось, что его скотинка ест как-то без аппетита и худеет. Виной, естественно провиант, а его не сберегли домашние, домашним бы и достались в медленно тянущиеся зимние вечера, длинные, нудные стенания по поводу сложившейся ситуации. Как говорится, хоть из дому беги, а бежать, тогда еще, никому и никуда не было возможности. Зима до первого льда, обещала бы быть веселенькой. Но, слава богу, все это не случилось………….. Хотя в приключении Иван Петрович сыграл, увы, не последнюю роль. Мало того, что все развивалось на его глазах, да он еще и стал тем, кто крикнул «из ветвей», не безызвестную нам реплику! Так, как старикам у нас почет, его лепта как-то опустилась в дальнейшем пересказе из уст в уста, и эту заслугу, полностью, без остатка, присвоили самому младшему, а, именно, племяннику Вовке.
Владимир Ильич, наш Вовка, впоследствии имел свою версию произошедшего, и это понятно. Я же описываю со слов моего отца, Анатолия Ивановича, впоследствии, тогда Толика. Камнем преткновения в повествовании, всякий раз являлось, авторство злополучной идеи. Хотя и тот и другой знали кто герой, но то ли из вежливости, толи с какой-то иной, мне не ведомой, целью, всякий раз приписывали заслугу своему непосредственному соучастнику.
Был еще и четвертый соучастник всего происходящего. Напомню: Толик, Вовка, мужик с костылем Иван Петрович, и ………. крыса! О!!!! Это была крыса-легенда! Настолько неординарное существо, что, я думаю, только из-за этого, к ней применили столь изощренные действа. Она и после кончины, в коей с медицинской точки зрения, сомневаться не приходиться, вызвала лишь недоумение вперемешку с негодованием. И закономерный вопрос, после завершения перекладывания стога, но об этом позже. Сама по себе крыса, как отдельный индивидуум животного мира, заслуживает отдельного описания, ибо она поражала как своей физиологией, так и умом. Если же ученые, когда-нибудь, докажут, что у крыс умом и не пахнет, а ими руководят рефлексы да инстинкты, замешанные на генетической памяти, можно смело утверждать следующее. Эта крыса, скорее всего, была из очень древнего рода, причем, проживающего с человеком бок о бок и предугадывающая, за счет накопленного опыта предками, все уловки, направленные на ее поимку. Исключением, правда, стал последний акт, ее жизненной драмы, но здесь вмешался «случай». Вся ее ужасающая мощь плюс невероятные размеры, открылись только тогда, когда участники увидели нечто, всецело заполнявшее, коробку из металлической сетки, названную потом крысоловкой. До этого, такая конструкция не применялась, и это был дебют, и хороший дебют. В нашей семье эта конструкция используется по назначению, по сей день. Своего рода «ноу хау», поэтому при описании опущу размеры и форму и материал, а это важно, скажу лишь, что механизм фиксирования выхода из крысоловки, был, на тот момент, недодуман. Он то и сыграл злую шутку! Дверка закрывалась под действием сжатия резинки от велосипедной камеры, впоследствии, ее заменили пружиной. Именно в таком виде она дошла до наших дней. Необходимость же, в постройке данного механизма, возникла в связи с бурной жизнедеятельностью этой особы. Она успевала погрызть овощи в погребе, причем была настолько трудолюбива, что домочадцы не успевали заделывать лазы, как появлялись новые. Успевала изрядно сократить запасы овса для лошадей, пшеницы и отрубей для коровы, пшена для птицы, да еще и повадилась, в последнее время, давить цыплят, словно хорек. Все это она стаскивала в свое гнездо, в котором нарождались новые дерзкие, сильные, хитрые хищники. С таким положением дел, мириться уже никто не мог. Она вступила в противоречие с хозяевами подворья, искренне считая хозяйкой себя. Это проявлялось в том, что крыса, не стесняясь, прогуливалась сама и выгуливала потомство по двору, наводя оторопь у домочадцев, граничащую с паникой. Запаниковав, Лариса, сестра Толика, один раз сбила свою мать, мою бабушку Елизавету Соловеевну, а та, в это время несла, свежа сваренный борщ. «Борщ» - объект поклонения у народа Украины, коими выходцами мы считаемся. Поэтому, если раньше негодовали все, кроме Ларисы, то сейчас и она, после произошедшего, всецело, разделяла безоговорочный вердикт: «уничтожить». Изгнать ее с насиженных мест не имелось никакой возможности. Решено было действовать, а реализовать задуманное, по общему мнению, поручили Толику. У него были две отличительные черты: всегда свой, особый подход к операциям и он всегда доводил начатое дело до конца. Именно второго от него и ждали, а первое стало первопричиной далее произошедшего.
К порученной миссии Толя отнесся со всей ответственностью. Идею ловушки он подсмотрел в пионерском лагере, на кухне столовой. В лагере, он демонстрировал «лучшее из искусств», а именно кино. Он был киномехаником, очень уважаемым человеком, из-за непосредственной близости к этим двигающимся картинкам, которые увлекают, поучают, веселят. Он, вместе с жужжащим аппаратом, был мостиком из реальной жизни в мир приключений, в мир иллюзий. И как только, такой человек поделился своей проблемой, все наперебой стали осыпать советами. Одним из таковых был накапать, обильно, в крысоловку «карвалола» - средства от сердечной боли. Утверждали, при этом, что крысы, якобы, как лунатики пешим строем шагают прямо в ловушку. Вот так действовал на них этот запах! Это и был тот «случай», о котором я упоминал выше, и надо сказать, что люди оказались правы! Видимо в роду крысы, с таким коварством никто не сталкивался и, поэтому, гены оказались бессильны. Крыса пала от воздействия на орган обоняния дурманящего, почти магического препарата. И так мы вплотную подошли к описанию самого процесса поимки особи, наносящей такой разносторонний ущерб.
В ловушке осталось доделать сущий пустяк, не хватало резинки для механизма запирания. И вот тут то, в поле зрения, попался племянник, он жил по соседству. Толик окрикнул:
- Вовка! Привет! У тебя камера велосипедная старая, ненужная есть?
- А что?- недоумевал Вовка.
- Да крыса, замучила всех. Вот решил поймать, смастерил крысоловку, осталось только найти резину.
- У тебя есть?- изложил свою проблему дядя племяшу.
- Да есть, вроде. Посмотреть?
- Ну, конечно, а то дело стоит. У меня точно нет.
- Ладно!- в его голосе чувствовалась готовностью помочь.
- Слышь, Вовка, ну и неси сюда ее - не унимался Толик.
В это время на крыльцо дома, гремя костылями, вывалился отец Анатолия. Ему то ли лошадь на ногу наступила, толи отдавил где, факт заключался в том, что разнесло ступню, и передвигаться он мог, только с помощью, костылей.
- Ну что, Толик?
- Будешь вот этим ящиком крысу ловить?
- Она вона, какая хитрая. Я уже ей и яду давал с салом и лопатой ее охаживал, не чего ее не берет. Тока, кошка издохла, наверное, она сало съела.
- А я, батя, секретное оружие знаю!
- Будем ее, на химию брать, мне знающие люди подсказали. Верняк, точно тебе говорю!
- Ну! Ну! Дай то бог тебе, сынок. Только гляди, кота нашего, Мальчика, не слови, а то и мыши пешком по дому ходить будуть. Один он, у нас остался, кошка через это сгинула.
Тут нарисовался Вовка с велосипедной камерой. Вырезали жгутик и закрепили на конструкции. Все готово, цепляй приманку и жди. Приманкой послужило сало, жирный такой кусок! Для полной готовности не хватало химии. Химию решили попросить у Елизаветы Соловеевны.
- Батя! Позови там мать! Пусть «карвалолу» нам выделит.
- Кого, кого? – удивился Вовка, который уходить не спешил, видно все происходящее, его заинтересовало.
- Посмотришь! Зверская вещь.
Иван Петрович выманил из хаты мать, и та застыла в вопросе.
- Слышь, Толик, сам у матери спрашивай свою ахинею.
- Мам, дай «карвалолу», для крысы надо. Ну…., долго объяснять! Нужно в крысоловку накапать.
- Ей чего, сала мало? Он знаешь, какой вонючий, цыплята подохнуть!
- Да не подохнуть, мам. Ну, дай, время идет!
- Да чтоб, вы сказилися, со своими крысами!
Через минуту, ребята, уже стояли перед дилеммой. Сколько же капать? И решили налить. Взвели механизм и установили на насесте, где ее частенько видели.
- Ну, теперь спать там будешь?- съязвил отец.
- Надо и буду, а ее поймаю! Скажи, Вовка - улыбался сынуля.
- У тебя какие планы?- поинтересовался он мимоходом у Вовки.
Планов у племяша не было, но то, что произошло далее, явно, в планы его, не входило.
- Да, никаких дел. А что?
- Я сегодня в лагере киношку кручу. Если хочешь, поехали со мной.
Для своих лет, Володя, выглядел очень внушительно, и ему давали лет 18-19 , поэтому Толик, частенько брал его с собой на работу. Он был и помощником, фильмы хранились в банках, а те были тяжелые, и объектом шефства. Иначе, говоря, он его вводил во взрослую жизнь, показывал изнанку жизни.
- Конечно, я с удовольствием!- обрадовался Вовка.
 - Так тому и быть, а ты иди, пока. Я тебя позову.- резюмировал дядя.
Вовка ушел. Толик окунулся в домашние дела и про крысоловку вовсе позабыл. Прошло часа полтора. Видимо логово крысы было не так уж и далеко, химия ее заинтересовала.
 Иван Петрович к тому времени, перекачивал на лавку во дворе и ловил лучи теплого солнца, как, вдруг он услышал не то писк, не то визг, глухие удары, как будто кто - то, бьется головой о стенку. Догадка пронзила мозг.
- Толя! Толя! Кажись, поймалась! Беги скорее! Ну, где ты там!
Толя, уже несся стремглав, предвкушая сладкое чувство триумфа.
-Поймал, поймал – пульсировало в мозгу.
На визг дяди Вани бежал и Вовка. Запханные, они ворвались в сарай. Их взору предстала умопомрачительная картина. Ловушка, отрываясь от пола, буквально скакала, а в ней угадывалось нечто огромное. Это был мутант, точно. Других объяснений не было, не могла же она отожраться, до таковых размеров, на обычных харчах. Раньше такого не наблюдалось.
- Хватай крысоловку, Вовка!
- Да иди, ты! Там монстр, какой то! Не, я пас!- пятясь, оправдывался племянник.
- Батя, там монстр! Что с ним делать?- Толик посмотрел на отца.
- Возьмите ее в бочку, на лопате, да водой залейте!
Так и сделали, прикатили бочку, в нее ловушку, а сверху воды. Весь этот процесс сопровождал дикий писк, что всем было не по себе. Выскочила и мать, пожалела божью тварь и ушла, не желая смотреть на все это. Подводным плаванием крыса занималась минут 20, но, каково же было удивление, когда, перевернув бочку, обнаружили ее сначала полуживой, а потом, и вовсе во здравии духа.
- Ничего, себе, ихтиандр, какой-то!
И тут, опять, помог Иван Петрович. Сегодня он был в ударе! Эту, его фразу, и опустили, впоследствии, а авторство присвоили Вовке, а в Вовкиной истории, Толику.
- Керосином ее, керосином!
- Да поджечь. А как еще, ее плутовку извести? - изрек старейший житель из компании.
- Колоть, кровь,….. да и убежит!- философствовал отец.
Сказано - сделано! Тут же из керосиновой лампы облили несчастную и, к тому же, взяв спички у «мудреца», Толик поджег крысоловку, а с ней и крысу. Не знаю, об одном и том же они догадались, или просто так выражали свое отношение к происходящему, но под их крик, резинка на механизме пленения лопнула. Крыса попятилась назад и оказалась на свободе! В следующий момент, слава богу, сообразив, мой отец, в прыжке затворил сарай. Калека, на одной ноге, побросав костыли, соскочил со скамьи и стал на защиту жилища, дверь на веранду была открыта. Крыса шарахнулась в огород, где на ее пути, возьми, да и окажись копна сена. Горящая крыса шмыгнула, именно, под нее. Из-под нее же и заструились струйки дымка. Решение пришло мгновенно, и в тот момент, казалось единственно верным. Нужно перебросать копну, чем и занялись под оплеухи и мат, горе - ловцы.
Р.S. Сено не сгорело, но могло, чем бог не шутит. На скорость работы влиял струящийся дымок из-под сена. Крыса, или то, что от нее могло остаться, так и не была обнаружена, чем всех сильно озадачила. И где-то, даже, вызвала уважение, несмотря на изощренную жестокость, она проявила, завидную живучесть!