Зверь и Клетка

Он открыл глаза – клетка была. Но, впрочем, он и не надеялся, что ее не будет. Она появилась в его жизни уже очень давно, и с тех пор каждый раз, когда он открывал глаза, он видел окружающий мир через металлические прутья. Зверь ненавидел Клетку, но давно привык к ней, как к чему-то мучительному, но необходимому. Иногда ему даже казалось, что Клетка смеется над ним, жалким, распластанным на полу, беспомощным. Когда Клетки в его жизни еще не было, он любил мир и саму жизнь, теперь – ненавидел. Мир, Клетку… себя. Он не хотел вспоминать, но картинки уже сменяли друг друга в его мозгу. Зверь был молод, силен и свободен. И – невероятно! – он охотился! Раньше, до появления Клетки, он охотился не только ради еды, иногда, чтобы просто почувствовать свое превосходство, теперь он не охотился никогда. Зверь заскулил, тихо, чтобы Клетка не слышала, - воспоминания причиняли боль, почти физическую.
Его клетка стояла на самом виду, мимо нее проходили люди. Их он ненавидел больше всех, даже больше чем Клетку. Каждый раз, издалека почуяв человека, Зверь приближался к решетке и напряженно вглядывался в идущего. И каждый раз он ждал, ненавидя себя, что это именно тот человек, который спасет его, поможет выбраться из этой чертовой Клетки. Но все люди проходили мимо, будто вовсе не замечая его, а Зверь еще долго разочарованно смотрел им вслед больными несчастными глазами, а иногда даже вздыхал потихоньку.
Зверь не знал, а может, просто не хотел вспоминать, как он оказался в Клетке. Он помнил только свободу, которая была «до» и Клетку. Как-то он даже усомнился, было ли вообще это «до»? а вдруг все ему просто приснилось, и на самом деле он рожден в Клетке? Подумав, он решил, что «до» скорее всего, было. Он не знал, кто загнал его в Клетку. Люди? Возможно. А может, Зверь сам попал в ловушку, расставил вокруг себя невидимые капканы? Этот вариант Зверь тоже не исключал, хоть он и был ему неприятен.
Но самое главное и страшное: у Клетки не было двери. Вообще. Ничего даже отдаленно похожего. Поэтому Зверь не знал, как из нее выбраться, а это было гораздо важнее, чем знать, как он в нее попал. Раньше, он упорно пытался перегрызть стальные прутья и долго не хотел признаваться себе, что не сможет перегрызть их никогда. Зверь тогда многого не знал о Клетке. Сейчас он стал осторожнее и мудрее, он давно понял, что из нее просто-напросто нельзя вырваться. Иногда, долгими красивыми ночами, Зверь смотрел на звезды и не мог больше сдерживаться. Он вздыхал, тяжело, как узник, ведомый на смертную казнь, вздыхал о своей загубленной жизни и очень жалел себя. Зверю было плохо и больно, его единственным спасеньем был сон, глубокий сон большого измученного животного.
Зверь любил сны. В них он был свободен и сказочно счастлив. Ему становилось легко-легко, как будто он был вовсе не Зверем, а, например, бабочкой. Чем волшебнее были сны, тем страшнее пробуждение. Он открывал глаза и видел решетку и вечно сырой бетонный пол. Зверь не мог понять, где он и куда запропастилось все то дивное и чудесное, что окружало его пару мгновений назад. Но потом Зверь все вспоминал: Клетку, и себя внутри и свободу снаружи. Наверное, Клетка была его наказанием, вот только Зверь никак не мог припомнить, в чем таком ужасном он провинился.
В один из тоскливых, одинаковых для Зверя дней, он увидел за прутьями Клетки нечто невозможное. Это было настолько нереально, что сперва он не поверил, действительно ли это видит. Он зажмурился, потянул воздух ноздрями, открыл глаза, но ничего не изменилось. Он вновь увидел Зверя. Еще одного, почти такого же, как он сам, только свободного. Свободный был далеко и, как и люди, не видел Зверя. Тогда Зверь не выдержал. Он зарычал, потом завыл во всю мощь своих легких и бросился на решетку всем телом. Решетка ухмыльнулась металлическим блеском, ни один прут ее не дрогнул, а Зверь отлетел в угол. Он лежал там, похожий на ворох тряпья, и не шевелился. Зверь хотел сломать Клетку, но Клетка как всегда одержала победу и сломала его. Впервые в жизни Зверь заплакал, отчаянно и безнадежно.