Дурацкая история. продолжение4

месяц до вашего Вадима, были убиты два человека. Старый еврей ювелир и его си¬делка. Об этом убийстве стало известно не так давно и то, только в на¬ших кругах. Власти о нем ничего не знают. Все считали, что ювелир уехал в Израиль. Родственников у него не было, и никто его не искал. Прогово¬рился, по пьянке, один ублюдок. Как-то, речь зашла о том, что надо бы оце¬нить одну вещичку, да жаль, Адамыч укатил в Израиль. А этот козел и сболтнул, что, мол, никуда он не укатил, а его вместе с бабкой, которая за ним смотрела, закопали в его же саду, под смородиной. Его тут же взяли в оборот, ну он и выложил. Они с приятелем собирались грабануть старика и уже дня четыре вели наблюдение за домом. Кто приходит, когда ухо¬дит, когда дед спать ложится, где у него сейф стоит. И вот, в один вечер, они увидели, как в дом вошли два мужика. Клянется, что мужики не мест¬ные, но дед, видать, их хорошо знал. Этот, в окно подсмотрел, как чай пи¬ли, мирно беседовали. Потом, после выпитого чая, дед упал на пол и больше не поднимался. Отравили, наверное. А бабку прирезали, она и пикнуть не успела. Затем, вышли в сад, вырыли яму, обоих туда сбросили, зарыли и сверху куст смородины посадили. Сами вернулись в дом и занялись сейфом. Открыли в считанные минуты, а там - шиш! Дед, видать, деньги в другом месте держал. Эти мужики переругались друг с другом. Один, все выговаривал, что, сначала надо было деньги заполучить и какие-то драгоценности, а потом убивать. А теперь, дед свою тайну в могилу унес вместе с богатс¬твами. В общем, этот идиот, вместе со своим другом, дунули оттуда и нико¬му ничего не сказали. Скажи они Феде, что Адамыча убили, он бы по горячим следам убийц взял. А так, Федя до сих пор думает, что Адамыч на исторической родине доживает свой век. А почему я эти два убийства связал, сейчас скажу. Как мне сказали, ваш Вадим, с дедом очень дружил. После убийства деда, он убийц нашел в Днепропетровске и расстрелял на их же даче. А потом, начал выстреливать по одному, только ему одному из¬вестно, какими узами связанных людей. Нашего начальника уголовного ро¬зыска, какого-то банкира в Киеве, бизнесмена в Харькове, следователя в Николаеве и так далее. Может, кого и не он порешил, а ребята ему для счета приписали, но это уже мелочи. Ты, суть ухватила?
-Ухватила! А это, все что ты говоришь, не может быть выдумкой?
-Ты меня удивляешь. У нас любая информация сто раз проверяется. Это же тебе не газета, где пишут, что попало. - Коля обиделся.
-Я просто никак не возьму в толк, почему сразу не напали на нужный след? Ведь ваш Федя, тоже бросил на это дело все силы?
-А как могли напасть? О смерти Адамыча никто не знал, да и сейчас знает человек пять, не больше. Феде никто и сейчас не рассказывал. Ин¬терес к этому делу давно у всех пропал. О том, что Вадим настрелял нем¬ножко сволочей, узнали через год. Лилька, накачавшись наркотиками, пы¬талась из пистолета пришить бармена в ночном баре. Лильку утихомири¬ли, пистолет отобрали. Выяснилось, что это пистолет вашего Вадима и что она была его любовницей. Проверили оружие и подсчитали, сколько на нем "висит" и кто. Поудивлялись, но не заинтересовались. Дело-то, прошлое. Если бы не ты со своей подругой и вашими проблемами, я бы и сам за него не взялся. Так бы все и было, как раньше. А, кстати, с чего все закрути¬лось?
-Со звонка Генки к Сашке, что он знает, или догадывается, кто убил Вадима.
-Сашка, это который из КГБ?
-Нет, из СБУ.
-Не один черт?
-Понятия не имею, может быть и один.
-А что за бумаги все ищут? Может, всплыл тот компромат, который, по слухам, добывал Вадим?
-Похоже.
-Тогда, надо смотреть в оба, а то, оторвут башку, и глазом не успеете моргнуть. Тут и я, со своими ребятами, могу ничего не успеть. Пусть она от бумаг избавится, причем так, чтобы все знали. Отдала в милицию, и не¬ту больше ничего. Понятно?
-Понятно. Я только не знаю, как бы ей эту информацию передать. Выходные и она сидит у Сашки на квартире. Там она, вроде бы, в безопаснос¬ти.
-Позвони, только не со своего телефона. Твой могут прослушивать, а у этого, вашего знакомого - вряд ли. Наверняка, защита поставлена.
-Слушай, а почему те типы, ну которые деда грабить собирались, никому ничего не сказали?
-Потому, что за ограбление, именно этого деда, Федя бы им сам лично яйца оторвал. Этот дед, его консультантом был. Федя все обижался, что уе¬хал, не простившись, и адреса не оставил.
-А как ты думаешь, кто же убил Вадима?
-Трудно сказать. Если все что говорили о нем, правда, то сама понима¬ешь, что желающих его убить - можно в очередь выстраивать.
Мы болтали долго, уже и собаки устали носиться по стадиону и улеглись, ожидая, когда же эти хозяева, наконец-то, надумают домой возвращать¬ся. В конце концов, мы наговорились и повели зверье домой.
Любке я позвонила из квартиры подруги, которая уехала в командировку. У меня всегда лежат ее запасные ключи, на случай, если эта раззява опять потеряет где-то свои. У нее ключи - это больное место. Раз в месяц, а то и чаще, она их теряет, или забывает на работе. Приходится или искать Ко¬лю, или выбивать замок, если Коли нет дома. В конце концов, Валентина сделала дубликат и оставила у меня. Сегодня они мне очень пригодились. Можно говорить с Любкой, никому не объясняя, что происходит.
Я набрала Сашин номер. Трубочку снял Валера и передал Любке. Мы поздо¬ровались, и я сразу же поспешила узнать, могу ли я говорить серьезные вещи, относящиеся к делу, сейчас по телефону. Любка спросила у Валеры.
Тот поинтересовался, с какого телефона я говорю. Выяснил, что не со своего и дал добро. Тогда я быстренько пересказала ей наш с Колей разго¬вор и передала совет, быстрее избавиться от бумаг.
-Слушай, повтори, где именно зарыты эти два трупа. Слышимость, как с того света, - Любка проорала в трубку так, что Валера и Сережа невольно прислушались к ее разговору. - Значит, в саду под кустом смородины?
-Да, - тоже проорала я. И, почему-то, некстати вспомнила, что диктуя ей по телефону рецепт творожных колобков, неделю назад, сделала ошибку. По¬ка Любка их не пекла, надо сразу исправить. А вспомнила, потому что тогда, мы тоже орали друг другу, как в горах. - Любка, и еще информация, но другого плана. Я когда давала тебе рецепт сырных колобков, ошиблась. Там на три яйца идет не килограмм творогу, а полкило.
-Значит, добавить пол килограмма творога? Ладно, спасибо. Я все по¬няла. Сейчас расскажу, пусть выясняют дальше сами. Да, и еще, ты можешь выписать мне больничный на недельку?
-Выпишу. Я уже думала об этом. Тебе сейчас лучше из квартиры пока не высовываться. А своим скажи, пусть быстрее шевелятся. Ну, все, смотри там, без глупостей!
Мы распрощались и повесили трубки.
Валера и Сережа, сидевшие в другой комнате, но слышавшие Любкины вопли по телефону, переглянулись.
-Ни хрена не понял, - поморгав ресницами, заявил Сережа. - Зачем к двум трупам, зарытым под смородиной добавлять полкило творогу?
-Может, чтобы не воняло? - Валерка пожал плечами.
-Ну, знаешь ли! Это что-то новое в криминалистике.
Они удивленно посмотрели друг на друга.
В комнату вошла Любка и без всяких предисловий начала пересказывать Колино сообщение. Валера и Сережа внимательно ее слушали. Когда Любка наконец-то закончила, они переглянулись.
-А творог куда добавлять? - глядя на Любку, с нескрываемым любопытством, спросил Сережа.
-Творог? В тесто. Это уже из другой оперы.
-Господи, а мы думали к трупам и ломали голову, для чего. Решили уже, что это для уменьшения трупного запаха, - Сережа засмеялся, а Валера только пожал плечами.
Валера набрал Федин номер телефона. Сказал, что необходимо встретиться, но так как он не может никуда сейчас отлучиться, попросил Федю прие¬хать сюда. К Любкиному удивлению, Федя пообещал быть через двадцать ми¬нут. Валера предупредил охрану, чтобы Федю встретили и провели в квар¬тиру. Любу попросил сделать легкий ужин, а сам начал возиться с ка¬кой-то аппаратурой. Сережа опять уселся за компьютер.
Ровно через двадцать минут, один из Валериных приборчиков издал писк. Валера подошел к двери, глянул в глазок, который был вставлен не в дверь, как положено, а находился прямо на стене, возле двери. (Самое смешное, что Любка не нашла с другой стороны, куда же он выходит. Там ничего вообще не было.) Убедившись, что это свои, Валера открыл дверь.
Федя, в сопровождении двух своих охранников, вошел в квартиру. Валера провел их в зал, где уже стоял стол, накрытый к легкому ужину. Любка разложила бутерброды с колбасой, с икрой, с сыром. Порезала лимон. Пос¬тавила вазочки с фруктами и сладостями и отправилась варить кофе.
Мужчины разлили по рюмкам коньяк, выпили и приступили к обсуждению дел. Валера рассказал Феде то, что им только что пересказала Люба. По выражению Фединого лица было видно, что он огорчен.
-Понимаете, Федор Петрович, я не знаю, о ком идет речь. Кто такой этот Адамыч, где он проживал, в каком саду искать сейчас его труп? Выяс¬нять через милицию-это потерять уйму времени, не говоря уже об утечке информации. Кому принадлежит сейчас его дом? В общем, без вас, мне этот вопрос не решить.
-Адамыч был моим приятелем. Кроме того, он был умнейший мужик. Жаль, очень жаль. А я, старый дурак, на него обиду затаил. Думаю, уехал, не простившись, ладно, может, так обстоятельства сложились. Но мог бы по¬том, из Израиля, хоть весточку прислать. А оно, вот как, оказывается, полу¬чилось. Что ж Вадим-то ничего не сказал? Видать, сам отомстить решил. И поплатился жизнью по глупости из-за своей горячности. Отстрел устро¬ил, молокосос! - Федя налил в рюмку коньяк, потом спохватился и налил всем остальным, - давайте помянем их. Пусть земля им будет пухом!
Все выпили и минуту помолчали. Любка, потихонечку вошла в комнату с подносом, на котором дымился ароматный кофе. Поздоровалась, поставила поднос с кофе на стол и ретировалась обратно в кухню. К ней подбежал Пашка и всем своим видом начал демонстрировать, что хочет на улицу.
Любка подошла к Сереже, объяснила Пашкино требование, и они втроем от¬правились на прогулку. Валера предупредил, чтобы дальше двора никуда не ходили. Федя и его ребята провели удивленным взглядом Пашку, но ни¬чего не спросили. Его внешность, конечно, производила еще то впечатление!
На дворе была ночь. Но двор освещался хорошо. Люба и Сережа уселись на лавочке возле подъезда, а Пашка пошел обнюхивать кусты и отдавать им честь, поднятием задней лапы. Они молча наблюдали за псом, не забывая поглядывать внимательно по сторонам. Добежав до трансформаторной буд¬ки, Пашка вдруг насторожился и зарычал. А потом, без видимых причин, дал оттуда деру. Подбежал к Любке и прижался к ее ногам.
-Интересно, что он там такое страшное для себя увидел? - Любка пристально посмотрела в ту сторону. - Пашка, там что, большой и жирный кот, ко¬торый грозился тебя съесть? Иди гуляй, и не бойся. Позор для собаки бо¬яться котов. Надо сказать грозно: "Гав!" - и показать, кто тут хозяин, по¬нял?
Но Пашка встал и решительно направился к подъезду. Любка тоже встала с лавочки и в ту же минуту, Сережка свалил ее на землю. Над головой у них просвистели пули. Выстрелов слышно не было, но Пашка поднял сумас¬шедший лай. Сережа выхватил пистолет, но человек скрылся за трансформа¬торной будкой, и стрелять стало не в кого. До подъезда было всего шагов пять-шесть. Любка встала с земли, отряхнула свои джинсы, и засунула руки в карманы куртки. Нащупав пальцами холодный металл пистолета, сняла его с предохранителя, не вытаскивая из кармана. Она как раз собиралась повернуть к подъезду, как вдруг, их с Сережей окружили, неизвестно откуда взявшиеся, пять головорезов. Сережа, каким-то неуловимым движением, без единого звука, уложил двух молодцов, стоящих от него сбоку. Любка увиде¬ла, как один из стоящих рядом, брызнул из балончика Сереже в лицо. Тот упал, как подкошенный, а Любка, не вытаскивая руку из кармана, открыла с перепугу пальбу. Она стреляла прямо через куртку, куда попадет. Под¬нялась канонада. Раздались истошные крики, говорящие, что куда-то и ко¬му-то, она, все-таки, попала. Тут же набежала куча людей, которые оказа¬лись Фединой охраной, прошлепавшей нападение. Откуда-то возник Валер¬ка, схвативший ее в охапку и повторяющий, как заведенный: "С тобой все в порядке? С тобой все в порядке? Все в порядке?"
-В порядке! Где Сережка? - Любку трясло, как в лихорадке, но она, по-прежнему, держала руку в кармане и сжимала пистолет, в котором успела расстрелять все патроны.
Федя присел на корточки возле Сережки и осторожно его осматривал со всех сторон.
-Ему в лицо брызнули из баллончика, - внесла ясность Любка, стуча зубами.
Федины ребята разбирались с пленными. Двое, которых вырубил Сережка, были еще без сознания. Двое ранены и им оказывали первую помощь. Обоим бинтовали ноги, вкатив из шприц-тюбиков обезболивающее. Пятого, с изряд¬но побитой рожей и в наручниках, запихивали в машину.
Подъехала скорая, а следом за ней и милицейская машины. Валера, пока¬зав милиции какие-то документы, отдавал распоряжения, на правах началь¬ника. Всех пострадавших и раненых погрузили в скорую, и в Федин джип.
Сопровождаемые милицией и вызванными по телефону двумя Валериными людьми, они отбыли в больницу. Сережу, Федины ребята отнесли в квартиру. Еще некоторое время Валера и Федя поразговаривали с приехавшей милицейской бригадой, затем, дружески распрощавшись, все они разошлись по своим местам и делам.
Поднявшись в квартиру, Федя и его охранники занялись Сережей, а Валерка Любой. Сереже сунули под нос нашатырь, сделали какой-то укол, и он от¬крыл глаза. Первыми его словами были: "Где Люба?" Люба подошла и потрясла его за руку. Она через силу улыбнулась. Валерка подошел к ней сзади и обнял за плечи. Любке, почему-то, захотелось покрепче прижаться к нему и не отходить никогда. От него исходили такая теплота и сила, что у нее аж дух захватило. И вдруг, ее как током ударило. Она вспомнила о собаке.
-Боже, я забыла о Пашке! Где моя собака?
Пашка лизнул ей руку и повилял хвостом. Оказывается, он все время крутился у ее ног, как только она вошла в квартиру. И Кузя ходил вокруг нее, встревоженный и взъерошенный, не понимая, чего все суетятся, но чувс¬твуя, что-то неладное.
-Пашка прибежал к квартире, начал царапаться в дверь и выть, как ша¬кал. Мы не успели еще сообразить, что это с ним, как поднялась стрельба. Ну, естественно, все вылетели на улицу. – Валера, не отрываясь, смотрел на Любу. - Слава богу, вы все живы! Я пока вниз слетел, думал разрыв сердца получу. Ну, будем считать, что все позади. Пошли за стол. Надо стресс снять!
Все сняли стресс, и Сережа рассказал, что произошло. Дойдя до того момента, когда его отключили, он передал слово Любе.
-Я ничего не помню. Стрельба, крики, а потом появились вы. - Любке ужасно не хотелось говорить о пистолете, но она понимала, что о нем расскажут другие. Так что, как ни крути, а придется признаваться.
-А кто начал стрельбу? - глядя на Любу, спросил Федя.
-Не могу сказать точно, но, наверное, я.
-Ты?! - Валерка вытаращил глаза - из чего?
-Из пистолета, что нашла в машине, после того нападения, возле пере¬езда. Я носила его с собой, в кармане. Так и стреляла из кармана, не вы¬нимая.
Валерка сходил в коридор за Любкиной курткой. Даже беглого взгляда на куртку хватило, чтобы понять, что Любка ничего не сочиняет.
Федя посмотрел на Любку с нескрываемым интересом. А Валерка с Сережей только молча переглянулись.
-А я думаю, чего это им по ногам стреляли? А из кармана, оказывает¬ся, в голову не попадешь? - Федя от души рассмеялся. - Значит так, завтра, прямо с утра, выезжаем на место. Да, и пора с этим всем заканчивать. Составьте список "участников" этого дела и, я думаю, их надо отправлять в лучший мир. По-другому, вы сами понимаете, здесь бороться бесполезно. Людей такого уровня ни вам, ни нам - не зацепить. Если кто из них нужен вам для предсмертной беседы, доставим. Здесь, как раз, классический вари¬ант: "Или мы их, или они нас". Ну, на сегодня все. Спасибо за интересный вечер. И еще, удовлетворите любопытство гостя. Что это у вас за странный пес такой?
-Пашка? Его вчера Люба подобрала на улице. Или потерялся, или выг¬нали. Истощенный совсем. Шерсть пришлось состричь, вся скачалась, как войлок. Ну ничего, он отъестся, обрастет шерсткой и будет красавцем, - Ва¬лера потрепал Пашку за стриженое ухо. О том, что Пашку подобрали на даче, никто не говорил. Решили, пока, даже не заикаться никому, что они туда, вообще, ездили.
-Пес отличный, если он вам доставляет лишние хлопоты, я бы с удовольствием его забрал, - Федя вопросительно посмотрел на Любу.
-Нет, я его никому не отдам. Он, такая умница! - Любка погладила Паш¬ку, и тот прижался к ее ногам, демонстрируя, что он от нее никуда не пой¬дет.
-Ладно. Нет, так нет. Всего вам хорошего. До свидания. - Федя и его ребята откланялись.
Валера провел гостей к их машине и вернулся в квартиру. Люба убирала со стола, а Сережа завалился спать, выпив две таблетки анальгина. У него дико болела голова, после той дряни, что брызнули ему в лицо.
Проверив охранную сигнализацию и все Сашкины ловушки и защиты, Валера пришел к Любке на кухню. У него до сих пор не проходила внутренняя дрожь, при мысли, что ее могли украсть, или убить. Он ясно осознал, что не представляет без нее свою дальнейшую жизнь. Что влюблен, как мальчишка.
Если он не увидит ее завтра, то просто не сможет дышать и, вообще, жить. Такого ощущения у него еще никогда не было. Как-то сладко ныло сердце, и душа парила где-то отдельно от тела. Он находился в двух измерениях одновременно. Здесь на земле стояло его тело, а в облаках плясала и кувыркалась, сошедшая с ума, душа.
Люба закончила мыть посуду и повернулась к нему лицом. Глаза их встретились и, наверное, там, в небесах, их души в этот момент слились в одну. Валера сделал шаг, обнял и нежно, но крепко притянул Любу к себе.
Он целовал ее волосы, глаза, губы. Ему казалось, что он просто задыхается от любви. Потом их губы слились в длинном и страстном поцелуе. Валера поднял Любу на руки. Она обвила его шею руками и прижалась, как малень¬кий ребенок к отцу, который является для него защитой, опорой и источни¬ком любви, нежности и надежности. Он бережно понес свою ношу. Его прос¬то с головой захлестывало желание. Валера, шептал ей ласковые слова, которые брались неизвестно откуда. Он никогда не был сентиментальным, и даже не подозревал, что способен произнести что-либо, ласкающее жен¬ский слух. Дрожащими руками Валера снимал Любину одежду и умирал от желания. С ним, действительно, никогда не происходило ничего похоже¬го. В его жизни было столько женщин, что он не смог бы сейчас и вспом¬нить их всех. Но никогда, ни одна из них, не вызывала в нем такой бури чувств и такого сумасшедшего желания близости, как та, которую он держал сейчас в своих объятьях. Когда его руки почувствовали ее обнаженное тело, а губы коснулись груди, он понял, что ради этой минуты стоило про¬жить целую жизнь. Тела их слились, точно так же, как и души. Валера ку¬да-то проваливался в бездну и взлетал к звездам, в одно и то же время. Теперь он понял и ощутил, что такое любовь. А ведь мог бы прожить всю свою жизнь и не встретить, не узнать, не прочувствовать и даже не подоз¬ревать, что так может быть. Он был бескрайне счастлив.
Люба испытывала что-то аналогичное. И тоже испугалась мысли, что этого могло и не быть в ее жизни. И она бы никогда так и не узнала, что такое настоящая любовь и страсть.
Они лежали крепко обнявшись. Уставшие от такого страстного порыва, но жаждущие друг-друга. Валера шептал ей слова любви, а Люба нежно це¬ловала его мощную, заросшую буйной темной растительностью грудь. Волос щекотал ей лицо, и она смеялась, а Валерка, просто сходил от счастья с ума. Они уснули только под утро, не выпуская один другого из объятий.

Саша спокойно вел машину. Он выбрал оптимальную скорость, для наших кошмарных дорог, остановившись на отметке восемьдесят километров в час. И шел стабильно, и уверенно. Солнце уже начало склоняться к закату, а впереди еще половина пути. Юрка дрыхнет, как сурок, уже почти шесть ча¬сов. Вот гад, надегустировался. Пустили козла в огород. Надо съезжать на обочину и передохнуть малость. Сашка присмотрел подходящее место и съехал к посадке. Как только машина остановилась, Юрка проснулся. Физи¬ономия у него была изрядно помята, но вид, довольно бодрый.
-Фу ты, ну и дал же я храпака, - сказал Юрка, посмотрев на часы. - Ты че¬го меня не растолкал раньше?
-А толку с тебя, винодел несчастный? - Сашка хмыкнул. - Тебе виноградниками заниматься нельзя. Вредная для тебя работа. Погибнешь на боевом посту во цвете лет. Ты считал, сколько выпил, бегемот?
-Нет, а что, много?
-Шестнадцать сортов вина, каждого - по стакану. Это, где-то, три с хвостом литра.
-Интересно, я вино вообще никогда не пью. А тут, такое количество и главное, голова не болит, я все прекрасно помню и чувства "помятости" совершенно нет. Вот что значит, качественный продукт! - Задумчиво и с восхищением произнес Юрка. – Жрать, только, зверски хочется.
-Ну, ничего себе, ты ел, не меньше чем пил!
-Так все ж, наверное, уже сгорело, нейтрализуя выпивку. Есть там у нас хоть что-нибудь? А то начну жевать свой кожаный ремень. - Юрка оце¬нивающе начал разглядывать ремень на брюках.
Саша открыл багажник. Там стояли два ящика вина, которое презентовал Иво и солидный сверток с едой, приготовленный им в дорогу заботливой Аурикой. Достав еду, Сашка позвал Юру. Они расстелили на земле старое одеяло и уселись, с удовольствием вдыхая запах пробивающейся молодой травы и копченого сала, выуженного из пакета. Юрка нарезал большими ломтями домашней выпечки хлеб, запустил руку в пакет и извлек соленые огурчики, а потом, с любопытством засунул в пакет свою голову. Когда вы¬тянул ее на свежий воздух, на его физиономии был написан сплошной вос¬торг.
-Там столько всякой вкуснятины, что трудно себе даже в мечтах представить! Эта Аурика, просто золотая женщина! Одно имя чего стоит? Ты вслушайся: "Аурика". С чем же оно у меня ассоциируется? - Юрка мечтательно прикрыл глаза.
-Наверное, с вином или с колбасой, - подсказал Саша.
-Ты как поручик Ржевский, придешь и все опошлишь. Нет, Сашка, в те¬бе поэтического чутья. Это имя вызывает ассоциации с ручейком, родни¬ком. Понимаешь? А ты - "с колбасой"! У, глаза б мои тебя не видели.
-Жри уже, поэт недоношенный! - Сашка рассмеялся.
Изрядно подкрепившись, они отправились дальше. Юрка сел за руль, убедив Сашку, что от выпитого остались только душевные воспоминания, а они на безопасности движения никак не отразятся.
В город они въехали в два часа ночи. Решили никого не будить и остановились на "запасном аэродроме" (Так ребята называли служебную квартиру, имеющуюся в каждом городе). Проспав четыре часа мертвым сном, в шесть, они были уже на ногах.
Сашка явился в свою квартиру, уже проинформированным о вчерашнем инциденте. Любу он застал на кухне, готовящей завтрак. Сережа уехал куда-то по делам, а Валера выгуливал в скверике Пашку. Люба и Кузька встретили его с восторгом. Пока они обменивались приветствиями, и Люба подробно докладывала ему новости, явились Валера с Пашкой. И в том, и в другом, произошли разительные перемены за эти неполных два дня, что Сашка отсутствовал.
Пашка перестал поджимать хвост и шарахаться каждого громкого звука. У него появился веселый блеск в глазах и уверенность в движениях. Каза¬лось, что он даже успел немного набрать вес. Хоть это и был еще ходячий скелет, но скелет - жизнерадостный.
А Валерка, весь светился изнутри. По тому, какой взгляд он бросил на Любу, Сашка понял, что именно произошло. От всей души, порадовавшись за них, он не подал вида, что заметил хоть что-то.
За завтраком они обменялись информацией и составили планы на предстоящий день. С утра, Саша отправляется с Федей на эксгумацию трупов. Вале¬ра остается дома и принимает ответы на посланные запросы и прочую информацию. Люба, если они ей еще не надоели со своей способностью к уничтожению всего съестного, приготовит за это время поесть. По¬том, все трое отправятся осматривать, сначала, бывшую квартиру Вадима, а затем, дачу Лили. Ключи от дачи, вместе с нарисованной схемой, где что находится, Лиля вручила Саше. Саша продемонстрировал ей и те два клю¬ча, которые вызывали у них такой интерес. Лиля внимательно их рассмот¬рела, но ничего о них сказать не смогла. Предстояло самим решить эту головоломку и постараться найти дверь или сейф, или шкатулку, а может быть какой-нибудь сундук, к которому подошли бы, эти чертовы ключи.
Время подходило к восьми часам. Саша засобирался. Вот-вот должен заехать Федя. Быстренько проглянув отложенные для него ребятами в отдельную стопочку бумаги, переговорив с Харьковом, Саша полностью пришел в боевую готовность. Раздался писк "сторожа". Валера, посмотрев в гла¬зок, открыл дверь. В квартиру вошел Федин помощник с большой коробкой из под масла. Поздоровался и протянул Валерке коробку.
-А что это такое? - Валерка принял из его рук коробку, механически отметив ее вес.
-Федор Петрович передал витамины для дамы и ее питомцев.
Любка, с интересом, заглянула в коробку. Там лежали апельсины, две грозди бананов, большой ананас, бутылка шампанского, коробка конфет и пакеты с витаминами и пищевыми добавками для её зверей.
-Передайте ему огромное спасибо, - Любка, довольно улыбнувшись, понесла сама передачу на кухню и, поставив на полу, начала разгружать коробку.
Кузька и Пашка, с любопытством заглядывали в коробку, обнюхивая все, что там находится. Люба сразу же дала им попробовать витамины, смешав их с мясным фаршем. Они проглотили угощение, в мгновение ока. Есть там витамины или нет, их мало трогало. Главное, чтобы было мясо.
Кузька начал выпрашивать добавку.
-Нет, дорогой! У тебя уже и так морда, как чайник. Если тебе еще и витамины давать в неограниченном количестве, из тебя вырастет тигр и нас съест. - Любка легонько шлепнула обжору под зад и выпроводила с кух¬ни.
На повестке дня у нее сейчас стояли два вопроса: еда и тараканы. Тараканов в этой квартире было великое множество. Они доводили ее до паники. Ночью, включив на кухне свет, Любка начинала давить разбегающихся в разные стороны по столу огромных тараканов и маленьких таракашечек. Но если убить она успевала штук пять, то унести ноги, успевали - штук двад¬цать. Борьба была, явно, не в ее пользу. Кто хоть раз в своей жизни пы¬тался бороться с этими мерзкими насекомыми, тот знает, какой это небла¬годарный труд. Все рекламируемые по телевизору средства от тараканов, никуда не годятся. Аэрозоли, типа "Райд", помогают только в одном слу¬чае, если каждому таракану брызнуть в рот. Да и то. Они полчаса полежат в обмороке, потом начинают судорожно шевелить лапками и наконец-то, бод¬ро вскакивают и бегут по своим тараканьим делам, как ни в чем не бывало.
Всевозможные мелки и карандаши - помогают, почему-то, один раз. Тараканы уходят на недельку, наверное, к соседям, а потом возвращаются. Их стано¬вится еще больше. Подозреваю, что возвращаются они с друзьями, приобре¬тенными в соседских квартирах. Однажды, мне в санэпидстанции, по великому блату, дали какой-то импортный порошок. Заверили, что помогает от тара¬канов - сто процентов! Тараканов меньше не стало, но после порошка, среди них, в большом количестве, стали появляться альбиносы. Теперь по кухне носились белые тараканы и вели себя точно так же, как и рыжие. Наверное, у тараканов начались какие-то генные мутации, которые может, лет через двести, приведут их к вымиранию. Но, как бы меня этот вопрос не заин¬тересовал, а столько я не проживу. Поэтому, так и не узнаю, помог ли этот порошок, в конце-то концов, или опять вышла промашка. Единственное, что дает временные передышки от этих паразитов - борная кислота, смешанная с яйцом. Из этой смеси делаются шарики и раскладываются в кухонных шка¬фах, в тумбочках, возле плинтусов. Но шарики периодически надо заменять на свежие. И, таким образом, получается - "вечный бой, покой нам только снится".
Зная все эти особенности из жизни тараканов, Любка наделала шариков и принялась раскладывать во всех облюбованных тараканами местах. Еще приходилось учитывать и Пашку. Ложить так, чтобы он не достал и не съел ни один. Запах яйца, мог ввести его в заблуждение. Он, по-прежне¬му, не мог спокойно реагировать на запах съестного и хапал все под¬ряд, что пахло едой. Покончив с тараканьим вопросом, Любка занялась при¬готовлением еды.
Хотелось заглянуть к Валерке, но она знала, что сейчас он не может оторваться от компьютера. Будет только дергаться между нею и работой. Любка вздохнула и принялась нарезать овощи для рагу. Валер¬ка, так неожиданно ворвался в ее жизнь, что Любка была просто в расте¬рянности. Она не могла объяснить себе, что произошло. Это неожиданная любовь или сиюминутная слабость после пережитого стресса? Если сла¬бость, то почему так сладко ноет сердце при мысли о Валерке, почему хо¬чется его постоянно видеть рядом, слушать, ощущать? Ладно, пусть все складывается, как складывается. Не надо заниматься этим самоанализом и самокопанием. Время все расставит по своим местам и поставит все точки над "i". Она переключила мысли на другие вопросы.

Я решила навести порядок в кухне. Начала работу с окна. Всегда этот процесс у меня начинается с проклятий по адресу того идиота, который придумал скручивающиеся болтами двойные оконные рамы. Больший идиотизм придумать просто не возможно. Для того чтобы помыть окно изнутри, мне надо открутить, а затем закрутить восемь болтов. Вся столярка у нас сделана наперекосяк, и эта задача становится трудноразрешаемой.
Сначала, я потратила час времени на поиски отвертки. У меня не дом, а какой-то Бермудский треугольник. В нем, все нужные вещи имеют обыкнове¬ние "кануть в Лету". В конце концов, плюнув на отвертку и вспомнив, что у меня одна из чайных ложечек заточена под отвертку, я пошла, искать эту чайную ложечку. Слава Богу, хоть ложки у нас лежат всегда в одном и том же месте. Выбрав ложечку с ручкой - отверткой, я приступила к каторжному труду. Выкрутив наконец-то болты и вспомнив при этом все ругательст¬ва, которые выучила в процессе жизни, вымыв окно, и не расслабляясь, закрутив его опять, я готова была вручить себе орден "За доблестный труд". Теперь следовало заняться вытяжкой. В прошлом году мы сделали ремонт и установили на кухне над газовой плитой вытяжку. Была надеж¬да, что она все будет вытягивать и в кухне не будет ни дыма, ни пыли.
Надежда не оправдалась. Эта вытяжка ничего абсолютно не вытягива¬ет, кроме запахов. Зато теперь, на кухне появился еще один белый предмет, постоянно покрывающийся желтой липкой жирной газовой пылью и нуждающийся в мытье. Если с кафеля на стене эта пыль убирается обычным стиральным порошком, то с вытяжки, я не могу ее смыть вообще ни чем. Притащив на кухню все моющие средства, что были у меня в доме, я, по-очереди, пробовала всякие "кометы", "бинго", "доси" и прочую ерунду. Провозившись часа три, наконец-то, с горем пополам, привела ее в божеский вид. И кому это надо? Пол дня собаке под хвост, интересно, ради чего?
Мои домочадцы аб¬солютно не замечают, что делается в доме. Им глубоко плевать, убрано или нет, поставила я на стол цветы, или купила новую вазу. Всего этого они просто не видят. И для кого я стараюсь? Получается, что для себя. Я люблю, есть из красивой посуды, пить из красивых рюмок. Люблю когда чис¬то, уютно и вкусно. Это скрашивает нашу убогую жизнь. Получается, что я делаю это все ради себя. Так чего, спрашивается, тогда бурчать и ругать¬ся? Муж не помогает? Не помогает. Но когда он начинает помогать, полу¬чается еще хуже. После любой его помощи, у меня увеличивается работы во много раз. Если он что-то отпилил, значит, опилки будут по всему дому. Мне потом месяц придется вытягивать их из паласов. Если пригото¬вит что-нибудь поесть, то будет перемазана вся имеющаяся в доме посуда. Если послать его в магазин, то надо обязательно оговаривать момент явки домой. И долго внушать, что эти продукты мне нужны через полчаса, а не к завтрашнему утру. Надо еще учесть, что половину из них он обязательно забудет купить и обязательно приволокет что-нибудь из несвежих продук¬тов. Я уже предупредила девчат из магазина, что если они еще раз всучат ему старую колбасу, то не поленюсь, приду и дам в лоб. Вроде, помогло. В общем, его помощь забирает у меня кучу времени и нервов. У малого есть свой круг домашних обязанностей, которые он хоть и нехотя, но вы¬полняет.
В общем, покончив с кухней, я решила отправиться на рынок к ав¬товокзалу. Он работает до самого вечера, что меня очень устраивает. По¬пасть на рынок утром, я никак не могу, сколько ни старалась. Одна из причин заключается в том, что по выходным я сплю до десяти часов утра, а в рабочие дни, мне ходить на рынок некогда. Я вспомнила, что Коля пре¬дупреждал, чтобы без веских причин сейчас по городу не шлялась. Ладно, учитывая вымытое окно и злополучную вытяжку, я сейчас опасней для бан¬дитов, чем они для меня. Настроение как раз такое, что не дай Бог, кто решится затронуть. Убью, не раздумывая.
Рынок пестрел польскими и турецкими тряпками. Вещи были ширпотребовс¬кие. Наверное, привозили оттуда самое дешевое, что можно у них купить. Покупателей было меньше чем продавцов. Сразу видно, что народ обездене¬жел совершенно. Я прошла по рядам. Мне нужны были кеды или кроссовки для малого. Но самый большой размер, из продаваемой спортивной обуви, был сорок шестой, а он в него уже не влазит. Что делать с его обувью, ума не приложу. На нем все просто горит, а найти на него что-ни¬будь, дикая проблема.
Походив еще немного, я уже хотела отправляться на продуктовый рынок, как встретила свою еще одну подругу. Она выбирала какие-нибудь легкие тапочки или туфли для матери. Мать у нее ста¬рая, ноги болят. Надо что-то мягкое и удобное. Мы пошли по рядам вместе.
-Я ей недавно купила одни, так она их спрятала, говорит: "Пусть будут на смерть". Со своей смертью, она меня кончит. Все что не куплю, пхает в свой сундук, "на смерть". Там уже вещей, больше, чем у меня в шкафу.
-Она, что, там каждый день переодеваться собирается? Ты вытряхни все и наведи порядок. Объясни популярно, что столько ей там не пригодится.
-Это мелочи. Где-то услышала, что, мол, сейчас гроб-дефицит и хоронят в целлофановых мешках. Так она собирается заказать себе гроб и держать его в квартире до смерти. Ты себе эту картину представляешь? В наших квартирах и так повернуться негде, а тут еще каждый день через гроб споты¬каться, неизвестно сколько лет.
Я, тут же, красочно представила себе нарисованную подругой картину и покатилась со смеху. Мы стояли посреди рынка и смеялись. А на нас смотрели прохожие и продавцы, и тоже начинали смеяться, не зная даже, в чем дело. Искренний смех, он, всегда ужасно заразительный.
Выбрав наконец-то тапочки и побродив еще по продуктовому рынку, мы с полными руками отправились домой. Ко мне никто никакого интереса так и не проявил, даже обидно. Ни тебе слежки, ни нападений. Выйдя из автобуса, мы распрощались с подругой и пошли к своим домам, то есть, в противопо¬ложные стороны. Меня догнал какой-то мужик. Поздоровался и спро¬сил: "Помочь?" Так как я терпеть не могу таскать тяжелые сумки (хотя всю сознательную жизнь только этим и занимаюсь), я, с превеликим удовольст¬вием, отдала ему свою ношу. У меня очень плохая зрительная память. Я абсолютно не запоминаю людей в лицо, и, естественно, не узнаю на улице.
Поэтому, если со мной здороваются, и ведут себя как мои знакомые, я не разочаровываю человека, что, мол, пардон, я вас не знаю. Поддерживаю нейтральную беседу и веду себя, как со знакомым. Короче, приспособилась. Этого мужика я не знала. Возможно, был у меня на приеме, а может быть¬, живет в соседнем доме. В принципе, какая разница. По крайней мере, бан¬диты помогать нести сумку с продуктами не будут. Мы побеседовали о по¬годе, о ценах и о собаках. Оказывается, у него есть огромный ротвейлер, и мы периодически встречаемся на прогулках. Теперь я его вспомнила. А если точнее, то вспомнила пса и то, что кто-то его водил на поводке. Но как я ни старалась, а дальше поводка вспомнить не смогла. Помню соба¬ку, потом поводок. А вот кем поводок заканчивался на другом конце, ни¬когда не обращала внимание. Но признаваться в этом я, конечно, не стала. Мы мило побеседовали. Я поблагодарили за помощь, и распрощалась со своим помощником. Судя по всему, за мной охота прекращена. Ну и, слава Богу!
Вечером, на собачьей прогулке, я узнала от Коли, что возле Сашкиного дома была вчера перестрелка, что Федя с Сашкой и их людьми, раскопали тру¬пы Адамыча и старухи. Что из города, по поручению Феди, куда-то выехали два лучших снайпера. Что управляющий банком, уехавший за границу в командировку, остался там жить. Что, вдруг, начали менять руководителей во многих правоохранительных организациях у нас и в других городах. Поле¬тели со своих постов большие люди и в Харькове, и в Киеве. Связано ли это с теми документами, что отправил Саша в Харьков, или нет, трудно ска¬зать, но, похоже, что очень даже связано. Может быть, дело идет к концу? Будем надеяться!

Саша вернулся к обеду. Та неприятная работа, которой пришлось заниматься с утра, на его аппетите не отразилась. Они с Валерой умяли то, что приготовила Люба с ужасающей скоростью. Обогнать их смог только Пашка. Тот, вообще, глотал все целиком, не утруждая себя процессом же¬вания. Кузя же, ел медленно. Тщательно пережевывая и, получая истинное наслаждение, искоса поглядывал на Пашку. Пашка, один раз попытался было сунуться к Кузьке в мисочку, но тут же схлопотал мощный удар лапой по носу. Он громко взвыл, потом облаял Кузьку, но в его миску больше свой нос не совал.
-Саша, а как мы будем смотреть квартиру, в которой проживают сейчас люди? Это доставит массу неудобств и им, и нам. - Любка вопросительно посмотрела на Сашу.
-Все нормально. Я объяснил им, что обстоятельства сложились так, что надо еще раз глянуть эту квартиру. Чтобы они не мешали нам, а мы им, я взял два билета на концерт Ирины Аллегровой. Она сейчас гастролирует в Кривом Роге. Концерт окончится поздно, поэтому, они заночуют у каких-то своих друзей. Пришли в дикий восторг. Я еще за порог не вышел, а они уже звонили друзьям, что выезжают сейчас к ним.
-Я бы, тоже с удовольствием съездила на этот концерт, - вздохнула Любка. – Если честно, то не помню, когда в последний раз была на концерте.
-Съездим обязательно и не на один. Вот-вот уже все это закончим, и будем ходить, и ездить, куда захотим. А пока, давайте собирайтесь и впе¬ред.
Любка настояла, что бы взять с собой Пашку. Пашка понял, что все ку¬да-то собираются, а его могут и не взять. Он сбегал в коридор, принес один туфель Сашин и один Валерин. Положил их посреди комнаты и на них улегся.
-Ну, вот, пес уже собрался. Пашка, теперь, пока не будет с их стороны согласия, туфли не отдавай! - Смеясь, Люба показала ребятам на Пашку.
-Умный пес! Там Федя на него прямо запал. Говорил мне, что, если надоест, или трудности с ним начнутся, мол, не вздумайте выгонять. Я заберу с удовольствием.
-Ну, уж нет! "Такая корова, нужна самому" - Валерка погладил Пашку и отобрал туфли. - Берем тебя, берем. Иди к двери и жди.
Пашка помчался в коридор и сел у двери.
-Сегодня будем снова маскироваться? - Любка опять вопросительно глянула на Сашу.
-Нет, игра пошла в открытую. О том, что документы мы нашли и о том, что уже передали в нужные руки, теперь всем известно. Реакция пош¬ла. Теперь, на их месте, я бы думал о своей шкуре, а не о чужой. Они про¬моргали основной момент, и поезд ушел. Так что, вперед. Возможно - это последний бросок.
-А Федя чем занимается? Он собирался всех ваших врагов просто "отправить в лучший мир".
-Не знаю, что он собирался, но сейчас он со своими людьми раскручивает, кто продал по поддельным документам дом Адамыча. Как это все было сделано. Кто сообщил всем, что Адамыч уехал в Израиль. Там уже на ушах весь деловой город. Уже гонцы уехали в Днепропетровск, туда один след потянулся. Короче, Федя в гневе и он работает. А это для многих, дейс¬твительно, может кончиться "лучшим миром". Но главное сейчас - это ему не мешать.
Люба взяла Пашку на руки, и они спустились вниз. При этом, она краем глаза наблюдала, что Сашка с Валеркой не забыли нажимать всякие потай¬ные кнопочки, проводить какими-то штучками вдоль электрощитов на каждой этажной площадке. Значит, игра еще не окончена, и бдительность терять нельзя.
Пока Сашка и Люба походили с Пашкой по двору, Валера смотался на Сашиной машине в гараж и вернулся назад на своей.
-А зачем ты поменял машину, какая разница, на чем ездить по горо¬ду? - спросила Люба.
-Моя надежней, а с Сашкиной еще надо будет поработать на досуге.
-Ну да, она еще на околоземную орбиту не выходит, - хмыкнул Сашка. Через десять минут они подъехали к дому, в котором когда-то жил Вадим.
Дом, как дом. А точнее, как все наши дома в городе. Серый, с облезшей на балконах краской, с грязными подъездами, воняющими мочой. Хотя квартиры в нем отличные. Чешский проект. Улучшенная планировка. И люди здесь жи¬вут вроде бы солидные. Но, бардак царящий сейчас повсюду, отразился и на ЖЭКах. Денег нет. Дворников нет. Ремонтного оборудования нет. Нар¬команы и бомжи шляются по подъездам, по подвалам. Лампочки в подъезде замучаешься вкручивать. Только вкрутил, уже украли. Даже резиновые ков¬рики у двери воруют. Не могу понять, как их еще можно использовать и зачем они могут понадобиться бомжам. Если нет квартиры, зачем коврик для вытирания обуви? Но, наверное, для чего-то надо, раз коврики поль¬зуются у них таким спросом. Любка задумалась о бомжах, о беспризорных детях. Господи, здесь кота или собаку не выгонишь. Это же живое сущест¬во. Свое, родное. А как можно бросить ребенка? Бросают! Оставляют на вокзалах, в подъездах, на рынках. Совсем маленьких, бросают в туалетах.
Действительно, этот Адамыч был прав. Царство ему небесное. Этот народ обречен, и ничего не возможно сделать. А может, все-таки возможно? Любку из ее мрачных рассуждений вывел Сашин голос. Он что-то говорил Валере, показывая связку ключей Вадима. Люба включилась в текущий момент и поняла, что штыревой ключ-это ключ от входных дверей в эту квартиру. Конечно, как они не подумали об этом раньше? Каждый нормаль¬ный человек носит с собой ключ от своей квартиры. А они ломали голову.
-А почему его Лиля не узнала?
-Потому, что она в этой квартире никогда не была. Она же сказа¬ла, что Вадим снимал две квартиры на одной лестничной площадке. Адрес, я, на всякий случай, тоже записал. Надо будет и туда заглянуть.
-Интересно, что замок не сменили. Наверное, ключей оказалось доста¬точно. Если бы был только один ключ, обязательно бы сменили, и мы бы так и не узнали от чего этот ключ. - Валера покрутил еще ключ в руках и вер¬нул его Саше.
-Люди, вообще, очень инертны. Они что-то меняют, если это, что-то, очень уж им не подходит. А если все что им досталось, допустим, по нас¬ледству, их устраивает, то менять хоть что-нибудь, просто так, никто не будет. Вот тебе пример с дачей, вот тебе пример с квартирой. Это типич¬но.
Они стояли в коридоре, внимательно его рассматривали и рассуждали. Коридор был большим, и по форме напоминал прямоугольник, с откушенным углом. Этот откушенный угол занимала небольшая кладовка. Саша заглянул в кладовку. От пола до потолка она была занята полочками. На верхних стояли коробки с различными инструментами, а на остальных обувь.
Он освободил все полки, проверил заднюю стенку. Достал из чемоданчика какой-то аппаратик и прошелся вдоль стенок в кладовке. Валера вытрях¬нул из коробок все инструменты, внимательно их осмотрел и сложил назад, как было. Люба прошлась по всей квартире, осмотрелась и пришла в ужас от количества всевозможных шкафов, встроенных в стены, полочек, антресо¬лей и всего прочего. Так, как мужчины взялись осматривать кладовку, они, наверное, будут осматривать и все остальное. Да тут работы, на неделю! Учитывая, прямо-таки сумасшедшую тягу у них всех, ко всяким электронным штучка, здесь же можно ждать что угодно. Не будет ничего удивительно¬го, если окажется, что один шкаф опускается в подвал, а другой поднимается на крышу, обходя соседские квартиры. Любка уселась в кресло в большой комнате, взяв на руки Пашку, и начала методично разглядывать каждый предмет мебели, находящийся здесь. Если бы хоть отдаленно представлять себе, что надо искать, тогда другое дело. Саша говорил, что год квартира пустовала. Те, кто искал бумаги Вадима, наверняка ее осмотрели вдоль и поперек. Если здесь что и было, то его уже давно нашли. Любка предста¬вила себе серебряный ключ-крест. Серебро - металл для ключа абсолютно не¬подходящий. Может его просто надо куда-то вставить для опознания? Сво¬его рода, кодовое слово для какого-то электронного замка. Замок узнает ключ и сам открывается. Ха-ха, прямо как в сказке. Но, с этими умника¬ми, чего только не полезет в голову. Любка встала и пошла, рассказать пришедшую ей в голову необычную мысль своим друзьям. Они отнеслись к ее словам очень серьезно. Саша достал серебряный ключ, и они все уста¬вились на него, "как баран, на новые ворота". Ключ заканчивался, как крестовидная отвертка. Значит надо искать отверстие в виде креста, диа¬метром в полтора сантиметра.
-Ладно, ковыряйтесь пока потихонечку здесь, а я посмотрю все замоч¬ные скважины в шкафах, тумбочках и вообще, где найду. - Любка отправилась в спальню. Шаг в шаг за ней почапал Пашка.
Люба, методично осмотрела всю мебель, все двери, все, что могло иметь двойное дно, или вызывало хоть малейшее сомнение. Ничего! Она примости¬лась на диване и задремала. Ей снилась вода. Она не знала, река это или море, но она плыла в лодке. Вокруг серо-голубая вода и никого. Ей стало страшно. Она всматривалась в линию горизонта, которая была везде и ни¬чего кроме воды не видела. Где все? Может быть, она плыла на корабле, и он утонул вместе со всеми людьми, а она каким-то чудом спаслась? Любка так усиленно пыталась вспомнить, что же случилось, что проснулась. Пос¬мотрела на часы. Это и сном назвать нельзя, всего десять минут. Инте¬ресно, к чему снится вода? Где-то она слышала, что к переменам в жизни. Если вода мутная - это плохо, а если прозрачная и чистая - это хорошо. А какая же была вода прозрачная или мутная? Сколько она не пыталась, а вспомнить так и не смогла. Любка поискала глазами что-нибудь серо-го¬лубое, чтобы восстановить в памяти, какая же все-таки была вода. Вот, штора на окне чем-то напоминает этот цвет.
Любка заскользила глазами по шторе, затем по окну, по подоконнику и, вдруг, ее что-то насторожило. Она еще раз прошла взглядом тот же путь. Подоконник! Он широкий и де¬ревянный. А у нее в квартире? Узкий и бетонный! Люба встала и подошла к подоконнику. Она осмотрела его тщательнейшим образом, но нигде ничего подозрительного не нашла. Пошла в другую комнату, посмотрела на подо¬конник там. Нет, здесь совсем другой. Как у нее дома. Бетонный. Она направилась к мужчинам, поделиться своими сомнениями. Валера осматрив¬ал ванную, а Саша возился в кухне. Люба позвала их в комнату и подвела к подоконнику.
-Посмотрите, широкий и деревянный. А все остальные - узкие и бетон¬ные, - она ткнула пальцем в подоконник. - Но нигде нет ни щелей, ни отверс¬тий. Вроде бы, сидит на своем месте мертво. И вместе с тем, он мне по¬дозрительный. Может, у меня уже развился синдром кладоискателя?
Саша и Валера, убрав гардину и штору, занялись тщательным осмотром дан¬ного объекта. Саша прошелся вдоль подоконника своим приборчиком и уверенно заявил, что там металл.
-Может это арматура в бетонной стене? - высказала предположение Люба.
-Нет, арматура дает другой сигнал. Вот, на, послушай сама. Здесь, а теперь здесь.
Люба одела наушники и прошлась приборчиком в местах, которые показал Саша. Над подоконником звук был интенсивней и ниже тоном. Наверное, это о чем-то говорит. Она сняла наушники и согласилась, что звук совершенно разный.
-Придется вызывать Сережу. Не хочется ничего ломать, а секрет здесь не для наших зубов.
-Ты имел в виду, что не для наших мозгов, - хохотнул Валерка.- Ладно, давай сюда молодое дарование. Он, действительно, ас в таких ситуаци¬ях. Я уже имел счастье один раз видеть его в работе. Равных нет!
Саша связался с Сережей по телефону и сообщил, что сейчас за ним зае¬дет.
-Так, вы оставайтесь здесь. Можете продолжать осмотр. Подоконник по¬ка оставьте в покое. Дверь никому не открывайте, я ключ беру с собой, но перед тем, как начну открывать, позвоню, как всегда. Если, вдруг, кто-то начнет открывать без предварительного звонка, значит это не я. Дай вой¬ти и усыпи. Потом будем разбираться кто и зачем. Понятно? Бдительность не теряйте. - Саша хитро посмотрел на Валерку. - Ну, пока. Мне надо десять минут на дорогу туда, десять назад и десять дам Сережке на подготовку инструментария. Так что, максимум через тридцать минут - я здесь.
Саша удалился. Валера с Любой посмотрели друг на друга и засмеялись. - Хитрый жук! Он обо всем догадался и таким вот образом, сообщил нам, сколько времени в нашем распоряжении. - Валерка притянул Любу к себе.
-С меня сегодня сыщик никакой. Я только о тебе и думаю. Это же надо, влюбиться как мальчишка, в моем-то возрасте! Причем, заметь, я рассчи¬тываю на взаимность. Если скажешь сейчас, что меня не любишь, я получу инфаркт и умру. Помнишь, что мне гадалка сказала? - Валерка говорил шут¬ливым тоном, но Люба уловила в его голосе внутреннее напряжение и тре¬вогу.
-Как я могу сказать "нет", если ты меня пугаешь своим инфарк¬том? - она прижалась к нему и обняла за шею. - Знаешь, мне просто становит¬ся страшно, когда я думаю, что тебя в моей жизни могло и не быть. Не случись вся эта история, мы бы жили в разных городах и не знали о су¬ществовании друг друга.
-Не верю. Судьба бы что-нибудь придумала, но нас где-то, да свела.
-А мне опять пришла на память Генкина теория, что "в жизни не быва¬ет случайностей, а бывает только закономерность". Смотри, не одолжи я Генке деньги, я бы и не кинулась, что он пропал. Не пошла бы в его квар¬тиру и не началась бы за мной охота. Не найди я на даче Пашку, вряд ли бы попала в кухню и обратила внимание на тумбочку. Даже сейчас, не приснись мне вода, я бы не начала искать серо-голубой цвет и не обрати¬ла бы внимания на подоконник. Случайности или закономерность?
-Наверное, все-таки какая-то закономерность, но, состоящая из цепи случайностей. А что за вода тебе приснилась и когда?
-Пока вы там искали, я примостилась на диване и на десять минут заснула, - Люба рассказала ему свой сон.
-Знаешь, это означает, что ты выйдешь за меня замуж, и мы начнем но¬вую и счастливую жизнь. - Валера улыбался. - Скажи, ты согласна?
-Валера, сколько мы знакомы? Ты знаешь, что любовь, вспыхнувшая в экстремальных ситуациях, недолговечна? Стабилизируется обстановка и мо¬гут улечься страсти. Так утверждают психологи.
-Плевать я хотел на все утверждения. Я буду тебя любить всю остав¬шуюся мне жизнь. А за экстремальную обстановку не переживай. У нас каждый день жизни - это сплошная экстремальная обстановка. Страна та¬кая, что спокойной жизни здесь никогда не было и никогда не будет. Так что, почва для любви благоприятная. Говори сейчас же, ты согласна?
-Разве можно не согласиться с такими доводами? - Люба засмеялась. - Я о тебе ничего не знаю, ты обо мне ничего не знаешь, мы знакомы три дня и ты не боишься на мне жениться? А вдруг я мегера или зануда, или скрытая алкоголичка?
Валера не дал ей договорить и закрыл рот поцелуем, в который вложил все невысказанные аргументы. Они целовались и разговаривали, разговари¬вали и опять целовались, как влюбленные школьники, оставшиеся наеди¬не. Все остальное, молчаливым обоюдным согласием было отложено до вече¬ра, которого с нетерпением ожидали их души и тела.
Раздался знакомый звонок в дверь, а потом Сашка открыл замок и вместе с Сережей вошел в квартиру. Люба посмотрела на часы. Пунктуален, как немец. Ровно тридцать минут. Они с Валерой и не заметили, как эти ми¬нутки быстро пролетели. Саша посмотрел на них и даже не стал спраши¬вать, нашли ли они еще что-нибудь интересное. И так было видно, что они ничего и не собирались искать в его отсутствие. У них сейчас другие проблемы.
Сережа поздоровался со всеми, потрепал за ухо подбежавшего Пашку, и все дружно отправились рассматривать подоконник. Сережа выдержал их любопытство минуты две, а потом всех кышнул.
-Идите и занимайтесь пока чем-нибудь другим. Вы мне мешаете. Как разберусь, я вас всех позову.
Возражать никто не стал. Все покинули комнату, и пошли осматривать кухню, совместными усилиями. На кухне, ничего интересного найти не уда¬лось. Все перебрались в большую комнату. Сережа все возился с подокон¬ником. Судя по ругательствам, периодически доносившимся из спальни, успеха он пока не добился.
-Может оторвать этот подоконник, да и дело с концом? - спросила Люба.
-Нельзя. Тут может быть какой угодно сюрприз. От уничтожения содержимого тайника, до взрыва, - сказал Валера, почему-то, шепотом.
-А вы ему про серебряный крест сказали? - тоже, шепотом, опять спро¬сила Люба.
-Вот черт, конечно нет! - Саша отправился к Сереже, захватив крест. Его не было минут пять. Люба и Валера продолжали осматривать комнату, прислушиваясь к голосам, доносившимся из-за стенки. Наконец-то поя¬вился Саша.
-Ну, что? Есть какие-нибудь интересные мысли? - Валера кивнул в сто¬рону соседней комнаты.
-Мысли есть, толку от них пока нет. Крест там ни к чему. Сережка никак не может отыскать этот самый замок. Там, наверное, быстрее код к замку подобрать, чем найти сам замок.
-А может замок в другой комнате находится? - подала голос Любка.
-Может и в другой. Вы ничего необычного не заметили?
-Ну, разве что, розетка для радио в необычном месте. Обычно розетки для радио установлены на кухне, а здесь, для чего-то, она в зале. - Валерка ткнул пальцем в розетку возле массивного стола. Она находилась рядом с обычной, но на ней стояла пометка "радио". По внешнему виду они не раз¬личались.
Любка сразу же поймала себя на мысли, что если бы это было в ее квартире, то, наверняка, она умудрилась бы сжечь не одно радио. Обязательно бы втыкала вилку радио в соседнюю розетку, не обращая внимания на пометку.
Вообще-то, розетку для радио каждый может поставить, где ему хочется, но здесь она, действительно, выглядела не на своем месте. Разве что, мебель стояла тогда по-другому, и здесь, действительно, было место для радио. Но зачем держать в доме обычное радио, имея такую аппаратуру?
Саша опять отправился в соседнюю комнату и вернулся вместе с Сережей. Сережа внимательно осмотрел розетку. Поискал глазами само радио и не найдя, достал из своего чемоданчика какой-то прибор. Долго что-то нас¬траивал, затем ткнул его в розетку. И опять начал что-то подкручивать, прислушиваясь к равномерному гудению прибора. Наконец-то, прибор издал какой-то писк. Сережа заменил этот прибор на другой, и продолжал над ним колдовать еще минут пять. Сходил в спальню, повозился там несколько минут. Опять вернулся к розетке. Все остальные, тихонечко сидели в сто¬ронке и внимательно наблюдали за его работой, стараясь, лишний раз и не дохнуть. Главное, сейчас, не помешать. Сережа снова ушел в ту комнату и тут же вернулся назад.
-Идите, смотрите, тайник открылся.
Все ринулись к тайнику. Подоконник отъехал в сторону, как крышка ученического пенала и открыл пространство, заполненное оружием, от уровня окна до самого пола.
Валера взял лежащее сверху оружие. Оно было в заводской смазке. Похоже, ним еще никогда не пользовались. Беглый осмотр показал, что все что там находилось, было абсолютно новым. Такое впечатление, что прямо с за¬вода.
-Надо вызывать экспертов. Пусть выясняют что, откуда, где числилось. По-видимому, это образцы. Смотрите, всего по паре экземпляров. - Саша рассматривал оружие, которое извлекли из тайника и разложили на газетах, расстеленных на полу.
-А я бы не стала никому ничего говорить, а все перенесла в другое место. Перепрятала бы, а потом разделила бы на всех нас и пусть, на вся¬кий случай, будет. Если его три года не искали, то и дальше о нем никто беспокоиться не будет. Оно ничье, а значит, может быть нашим.
Мужчины дружно засмеялись.
-Люба, ты в душе, наверное, ужасный агрессор. Ну, зачем тебе ору¬жие, особенно такое? - Саша крутил в руках автомат и гранату, - тем бо¬лее, что ни тем, ни другим, нельзя пользоваться, не вынимая его из кармана.
-Ну, дайте мне маленький пистолетик, пусть, на всякий случай, лежит у меня в кармане. Тот, который вы отобрали, оказался, как видите, в нужное время и в нужном месте. Не известно, что бы было, если бы его не было.
-Нет. Оружие-это не игрушка и, кроме того, на ношение огнестрельного оружия надо иметь разрешение. Попадешься где-нибудь с таким пистолети¬ком и угодишь в тюрьму. Ту стрельбу, что ты устроила, охрана взяла на себя. Благо, там все замяли и не стали проверять из какого пистолета пули. На том пистолете, куча убийств висит. Мы его как проверили, чуть кандрашка не хватила. Долго бы пришлось доказывать, что пистолет чужой и ты, к убийствам не имеешь никакого отношения. У нас, если в милицию попадешь, то доказать что ты не верблюд, довольно сложная задача. - Саша положил оружие в общую кучу.
Любка пожала плечами, мол, нет - так нет. Сережа с Валерой продолжили извлечение оружия из тайника, а Саша связывался с нужными людьми по телефону. Любка ходила вокруг оружия и рассматривала его, ни к чему не прикасаясь. Она уже присмотрела себе пистолет, который бы ее устроил. Осталась самая малость, незаметно его стянуть. Она присела над свален¬ным в кучу оружием и, изображая на своем лице интерес, начала спрашивать, что это такое, беря в руки то одно, то другое и ложа сразу же все на место. Улучшив момент, когда Сережа и Валера запихнули головы в тай¬ник, доставая со дна последние экземпляры, а Саша стал записывать ка¬кие-то сведения, передаваемые ему по телефону, Любка, незаметно сунула пистолет в рукав свитера. Как раз такой ей и нужен. Много места не за¬нимает. Можно носить в левом рукаве, прижав его резинкой к руке. В лю¬бой момент, выхватил правой рукой и дело в шляпе! Заполучив писто¬лет, Любка взяла на руки, вертевшегося рядом, Пашку, и прикрыла собакой отдувающийся рукав. Продолжая изображать интерес к оружию, и заг¬лянув, в очередной раз, в пустой тайник, Любка отправилась в туалет, отпустив Пашку на пол у самой двери. Там она вытерла, как смогла, смазку с оружия туалет¬ной бумагой. Замотала пистолет в несколько слоев бумаги и в носовой платок, и запихнула за ремень, прикрыв сверху свитером. (Теперь, глав¬ное, чтобы Валерка не прижал ее к себе где-нибудь в укромном уголке).
Вытерла измазанную смазкой руку и рукав. Порадовалась, что одела именно этот свитер. Он был коричнево-красно-черный. Крупная вязка, толстая шерсть. Никаких пятен не видно, разве что, чем-то белым измазать. Любка смыла перепачканную бумагу, отметив, что рулон туалетной бумаги, после посещения ею данного места, уменьшился наполовину. Авось, не заметит никто. Она появилась в комнате как раз тогда, когда раздался звонок в дверь. Саша пошел открывать, а Валера с Сережей заканчивали сортировать оружие. Так что, на нее никто пристального внимания не обратил. А через пять минут она уже и забыла о своем криминале, и вела себя, как обычно. Никто ничего не заметил, и пропажу не обнаружили.
Осмотр дачи пришлось перенести на следующий день, так как эту квартиру, они покинули уже поздно вечером. Сережа уехал к Феде, он собирал там какую-то хитрую сигнализацию. Предупредил Сашу, что там будет и ночевать. Остальные отправились к Сашке домой. Пока Валера ставил машину, Сашка с Любой выгуливали во дворе собаку. После инцидента возле до¬ма, охрана не спускала с них глаз. Саша с Любой, тоже, были в постоянной боевой готовности. Один Пашка носился по двору, как угорелый и находил¬ся в развеселом настроении. Ему надоело сидеть весь день в квартире, и теперь он с удовольствием разминал лапы, нарезая круги по детской пло¬щадке. Явился Валера. Урезонил разгулявшегося Пашку, и все отправились домой. Ужин прошел в бурном обсуждении событий дня. Потом, мужчины выз¬вались сами убрать со стола и перемыть посуду. Люба не стала их отго¬варивать и отправилась в ванную. Пока набиралась вода, она уселась на край ванной и тщательно рассмотрела украденный пистолет. Теперь возни¬кал вопрос, где взять к нему патроны и, главное, когда? Саму, ее никуда не отпустят. По телефону, о таких вещах не поговоришь. Короче, пока этот пистолет можно использовать только как дубинку. Любка вздохнула и спрятала пистолет под ванной, запихнув его за трубу. Когда она вышла из ванной, то в квартире застала только Валеру.
-А где Саша?