Забвение и апатия

Страх ему чужд,
Не знает он нужд.
Близки лишь забвенья,
Апатии. Скверно!

Серые клубы устремились вверх из небольшой искусно выполненной курильной трубки, облизывая серебряный канделябр с незажженными свечами, отливающий холодным блеском на блеклом свете. Свет попадал в тёмный зал через высокое и в то же время узкое окно, напоминающее бойницу. Клубы таяли в воздухе, который был холоден и влажен, несмотря на то, что в камине яростно пылал огонь. Он безжалостно сжигал несколько небольших полешек, игравших роль платы за тепло, которого ждут от него. Роль платы, дарившей жизнь. Дым рассеивался по залу, не долетая до потолка, покрытого лепниной, находящегося во тьме.
За окном лил дождь, и сверкала молния, а он, тот, кто курил трубку, сидел на дубовом стуле близ камина и думал: «Неужели дождь не кончится? Нет, обязательно кончится, когда тучи истощают, но если горы лишились своих ледяных клыков, то очень долго придётся ждать сухой погоды. А впрочем, кто знает, растаяли горные льды или нет? Не повредило бы спросить об этом кого-нибудь из бродяг, бывающих здесь обычно мимоходом. Они то всё знают. Но где они сейчас? Где вообще все? А хотя, какое мне до них дело? Нет и нет. Видимо то, что может, и было у меня в памяти о моменте до их исчезновения, я навсегда предал забвению. Остаётся лишь утешать себя тем, что неразгаданная тайна не потеряет свой интерес.
Не знаю к счастью или нет, любопытство моё на столько мало, что оно даже не может заставить меня встать со стула и взглянуть в окно».
Вдруг огонь затрещал, встретив своего извечного врага, воду. Он потух, и стоп сидящего на дубовом троне коснулась ледяная вода. Она протекла через щели высоких дверей в конце коридора, который вёл от зала к главным дверям чертога.
Двери тихо скрипнули, заслышались прерывистые шлёпанья чьих-то сапог о воду, которые медленно приближались к сидящему: «Может спросить у незваного гостя имя? Зачем? А не пора ли мне наконец-то встать со стула и пойти навстречу гостю, или наоборот бежать от него? Зачем? Ведь от судьбы не уйдёшь».
Трубка выскользнула из его пальцев и несколько раз ударилась о пол, выложенный мозаикой, покрывшийся трёхсантиметровым слоем дождевой воды, которая уже вливалась в зал через окно. Не было понятно лишь то, как – специально или случайно сидящий выронил трубку? Но, во всяком случае, это не привлекло его внимания, и он не двинулся с места.
Последний клочок дыма взлетел из трубки и беспомощно растаял в холодном воздухе.
А дождь всё лил, а молния всё сверкала…