По тонкому льду

         По тонкому льду

                (счастье познаётся тогда, когда оно ушло…)

Смешная и страшная эта штука жизнь, живёшь себе, живёшь и чем старше становишься, тем больше диву даёшься. А иной раз, так удивишься… Но это я, так, дело не в этом, а в том, что бывает там дальше, там, там тарам… за этим самым, за порогом любви.

В той далёкой сибирской деревне не то, что не принято было по два, три, а то и четыре раза жениться, там даже мысли такие не допускали. Там женились или выходили замуж раз – и на всю оставшуюся жизнь! Или хотели, во всяком случае, чтоб было именно так. Хотели, надеялись, верили, что будет именно так. Так оно, наверное, и должно быть, что бы прошагать вместе до гробовой доски. Что бы детишек брошенных не было, что бы папаню потом пристав с алиментами не таскал да засады на него не устраивал, с поезда не снимал, самолёты с ним в воздухе не разворачивал, ночью из гостиницы не выдёргивал, границы ему не перекрывал, на посту мордой в капот не тыкал и ориентировки в розыск не рассылал.

***

Свадьба у Зосима и Ульяны была очень пышная, целых три дня гуляли на славу. Ульяна была красавица-невеста, прямо весь обзавидуешься. Да, было дело, дрались из-за неё ребята в деревне, дрались, чем ни попадя,  и Зосим из-за неё тоже дрался на свою голову.
Зосим был крепкий мужик и твёрдый как камень. Говорят, жизнь жесткие конструкции быстро расшатывает, в жизни нужно быть гибким и мягким.
Нет, мягкость и гибкость его характеру были несвойственны, он даже не знал, что это такое. Он был кремень! Полюбил Ульяну, так полюбил… и женился. И всё, баста! Всё это серьёзно! Заживут теперь они весело, не то, что раньше один, как птичка на ветке.
А Ульяна-то, Ульяна, стройненькая такая, изнутри вся сияет и светится, прямо как лампочка. Приподнимет подол свадебного белого платья,  и простучит каблучками по полу как козочка…

***

Без малого, двадцать лет минуло с тех пор. Зосим проснулся, потянулся и стал изучать потолок. Птицы этим морозным утром разорялись и его разбудили. Петухи уже давно пропели и собаки все пробрехали. А Зосим лежал и думал… Какая-то тёплая волна била его в голову. Его мучила тайна, завёрнутая в загадку, он считал, что совместный брак украл у него много времени, да что там украл,  не украла, а отхватил добрый кусок жизни. В его доме был кавардак, а значит, что и в душе творилось неладное… Вот, тяготила его эта совместная жизнь и всего выворачивала, и детишки вроде бы уже выросли и повзрослели, ан нет, всё командовала им Ульяна, считая мужа своей собственностью. А ему так хотелось, чтобы, хотя бы на миг задул ветерок свободы… Чтобы почувствовал он себя мужиком, а не пресмыкающимся, самого, что ни на есть низкого уровня.
- Да… Отпопугаил без малого двадцать лет с этой зловредной бабёнкой… - свесил он ноги с кровати.
И как  только с бабским гнётом он не боролся. И уговорами, и вожжами бить Ульянушку пытался, пока в милицию не угодил. И в запой уходил, и цветы дарил, и даже свечки при жизни супруге ставил за упокой, ничего не помогало. Одним словом, измаялся… Всё  было не по её, вечно она на него орала. После свадьбы порядки свои заводить стала, и так до последнего. Ни на миллиметр не отступала, даже если права не была, везде длинный нос  сунет, а иной раз при людях "воспитывает". Из дома выскочит и орёт на всю улицу, что она за него замуж вышла, а он собака не ценит этого... Да так орёт, так орёт, аж до синяков под глазами.
Те ребята, что раньше к Ульяне посватались, после свадьбы сначала расстроились, а потом, как дети обрадовались, что отвела их нелёгкая от такой жизни.



Сегодня Зосиму и Ульяне предстояло сходить на ту сторону реки на блошиный рынок, а заодно зайти в скобяную лавку, купить там родственнику разные мелочи.
- Смотри, чеки-то взять не забудь, чеки бери, да побольше, на большую сумму набирай чеков, копеечку к копеечке будем складывать, так рублики сбережем. А пиво ты у меня давай заканчивай трескать, всё пиво не выпьешь, одни расходы на твоё пиво, и курить тоже бросай… -  занималась Ульяна нравоучениями, считая это в порядке вещей.

Да… В этом она была тоже права, расходы лишние и для здоровья вредно. Здоровье-то  надо беречь, может, и проживёшь дольше. Эх, знать бы кто сколько там проживёт, да человеку это неведомо…

Ульяна отправилась бродить по рынку, а Зосим пошел в скобяную лавку, купил, что просил родственник, а про чеки как-то совсем позабыл, как-то вылетели у него из головы эти проклятые чеки. Сначала хотел за ними вернуться, да потом передумал чего-то.
- Родственник и так мне поверит, зачем  перед ним зря  отчитываться - пожал Зосим плечами.

С рынка семенящую фигуру Ульяны он увидел давно. Какая-то твёрдая решительность  чувствовалась в её строгой походке, какая-то решительная жесткость, твёрдость и упорство в этой походке присутствовали, из таких людей, как Ульяна, становятся лидерами, а Зосиму так хотелось мягкости и тепла…

- Домой пойдём по льду, по мосту больно далеко обходить, некоторые по льду уж давно ходят, лёд говорят, человека уж держит, нечего зря обувь топтать… - сходу бросила сухо Ульяна.
А спорить с ней было себе дороже.
- Ну что ж, по льду, так по льду… - тяжело вздохнул Зосим и уныло пошел вслед за женой.
Зосим когда-то служил пограничником и много раз видел следы нарушителей, которые всегда ходили след в след, наверное, по снегу  так легче было идти,  и определить трудно, сколько людей прошло, ковырялся он по пути в своей памяти.
- Да… Пивком теперь баловаться только по-тихому, наверное, и придётся… - перебирая ногами, досадно сожалел Зосим.

Когда-то он спорил с женой, пытаясь ей доказать, кто в доме хозяин… Но после тринадцатого раза, когда Ульяна  сдала его в милицию, где последний раз ему так накидали, что своё лидерство  он совсем оспаривать перестал.

В этом году снег лёг рано, да и морозы под утро что-то не сильно уж прижимали… Молодой ледок на реке, едва только набрал силу, он весело серебрился на солнышке, сверкал примёрзшими к насту снежинками.

Зосим с Ульяной осторожно ступили на лёд, пробуя прочность. (говорят, чем тоньше лёд, тем больше хочется попробовать его прочность!).
- Ты чеки-то взял, не забыл…?! - обернулась Ульяна, тут же проткнув мужа холодным колючим взглядом, которым обычно смотрят в суде на преступника, совершившего тяжелое преступление.
Ульяна уже предчувствовала ответ и пуще ощетинилась в ярости, такой страшной ярости, которой бы с лихвой хватило солдатам,  защищавшим Москву в сорок первом.
- Чего ты молчишь, бестолковый…?!! Я что ли должна за тебя всё делать…? С тобой никогда не разбогатеешь…! Иди опять в скобяную лавку и бери чеки, а я здесь тебя подожду, да клешнями перебирай быстрее, а то я замёрзну! - перешла Ульяна на крик, которым с прибрежных кустов вмиг сорвала всех маленьких птичек.
Зосим опять тяжело вздохнул, развернулся и уныло поплёлся в скобяную лавку, но, недалеко отошел Зосим…
- Я тебе что сказала – опять закричала Ульяна своим тонким голосом, - перебирай валенками быстрее…! - топнула она ногой по тонкому льду и… провалилась.

Ледяная вода мелкими колючками обожгла её тело, женщина в диком ужасе закричала и стала барахтаться, руками ломая тонкую кромку льда.

Зосим сразу же обернулся, на секунду застыв в ужасе и растерянности… Он всё сделал правильно, не растерялся, мелко переступая, быстренько добежал до берега, где на счастье ему под руки попалась оглобля. Он схватил палку и ринулся спасать ненаглядную.
Мелкими шагами Зосим засеменил обратно, добежав, распластался в трёх метрах от барахтающейся Ульяны, силы, которую стали уже покидать.
- Зосим, давай скорей помогай, помоги миленький, тону…! Вечно ты возишься как тюлень! -  но хоть и хватала ртом воду Ульяна, но всё продолжала командовать.
Зосим подполз на то расстояние, чтобы хватило длины старой оглобли, он её уже протянул, Ульяна из последних сил онемевшими пальцами уже потянула руку к оглобле, между её пальцами и оглоблей оставалось всего каких-нибудь пять сантиметров… Но, Зосим глянул в её дикие глаза на выкате, вспомнил, как он жил хорошо, до того, когда на ней ещё не женился, и потянул оглоблю обратно… Уляна вдруг поняла, что Зосим её не спасёт, это было последним, о чём она успела подумать.



Нет! Пятки у Зосима не зачесались, это было больше, чем мужество. Какую силу нужно поднять, чтобы так поступить…?! Как же нужно достать мужика, как ему досадить, чтобы он на такое решился…?
Вот так, скапливались, наполнялись по капельке их отношения, накапали полную кастрюлю ненависти, а закончились таким вот финалом.

Пусть в душе каждого будет место большому и настоящему…

От Зосима счастье ушло тогда, когда он на Ульяне женился.

               
Андрей Днепровский – Безбашенный. (A. DNEPR)

                6 февраля 2007г