Сила дракона. Глава 1. По морям, по волнам

ПЕРЕХЛЕСТ

Часть вторая
СИЛА ДРАКОНА

Глава 1.
ПО МОРЯМ, ПО ВОЛНАМ

Они появились на второй день после того, как отряд выбрался на поверхность в какой-то скалистой местности, и Сева попрощался с Авенасом. Тыловой разведдозор заметил их в километре позади колонны. Странно, что преследователями оказались всадники - джонкам с воздуха их выследить было бы гораздо легче. Обычный патруль?

Боян, наскоро сформировал отделение прикрытия, числом десять воинов, избежавших серьёзных ранений в схватке с сирпиями. Уводить людей он поручил Жану-Пьеру. Полковник Смит, - солдат до последней пуговицы на мундире, - несмотря на раненую ногу, остался с ним. Сева не стал спорить. Его и так угнетало, что ему безоговорочно было передано командование отрядом, и опытный военачальник рядом ему был кстати. Натали ещё не оправилась от ранений. У неё едва хватало сил, чтобы поспевать за отрядом.



…Сева нашел её там, где указал Авенас. Графиня лежала среди валунов, накрыв собой двоих ребятишек. Проклятые твари не смогли прокусить кольчугу и шлем, но ноги, защищенные лишь тканью, сильно кровоточили. Девушку спасло лишь то, что всё быстро закончилось…



- Марины. Верхами на ящерицах. Три… пять… - считал Боян приближающихся всадников, разглядывая их в бинокль. - Пятнадцать! Как думаете, полковник, одолеем?

Смит, пожал плечами.
- Главное задержать их здесь, чтобы отряд мог уйти подальше, - сказал он, наконец, не отрываясь от окуляров, и добавил: - У нас преимущество: мы в укрытии, а они на открытой местности. И я кое-что придумал. Вон там, - полковник показал рукой влево, - я видел узкий каньон…

Идея полковника была хоть и не нова, но вполне реализуема. Предполагалось заманить марин в узкий и длинный проход, между двумя скалами, уничтожить сначала головного и замыкающего животных, и затем расстрелять весь отряд. Оставалась одна проблема: кто будет «живцом»? Ящерицы двигались гораздо быстрее человека.

Времени на раздумье не оставалось - за приманку Боян пошел сам.
Когда разъезд неприятеля заметил его, Сева рванул в ущелье, выбранное в качестве ловушки. Нужно было пробежать метров триста, а затем, двое специально отобранных дюжих бойцов вытащат его из ущелья на веревке.

Не преодолев и половины этого расстояния, он понял, что не успеет. Ящерицы обладали невероятной прытью. Ещё сотня шагов и придется принимать бой.

Он не успел сделать и эту сотню! Позади раздалось бульканье. Он, повалившись вправо, перекатился через спину и развернулся к неприятелю в низкой стойке с обнаженным мечом.

Передний всадник был уже метрах в пятидесяти. Из пасти его ящерицы с клокотанием изверглась струя мутной жидкости и опустилась на камни в том месте, где ещё секунду назад был Боян. Камни зашипели, и стали исходить паром… дымом… «Черт, газ! Это же кислота!..»

Дожидаться следующей атаки Сева не стал. Перемахнув через здоровенный валун, он присел, и, прижавшись к нему спиной, натянул жилетку на голову. По характерному всплеску и шипению, определил, что порция кислоты ударила в его укрытие. Боян почувствовал, как тысячи брызг иглами всадились в его, ничем не защищенные руки.
- Уходи, князь! – надрывался где-то наверху полковник. – Уходи!

Выбор был невелик: быть растворенным в кислоте, либо остаться в живых, но оказаться неизвестно где. Он убрал меч в ножны и забормотал заклинание…




…Плеск воды, ворчание пузырей в ушах… Он машинально загрёб руками… еще раз… вынырнул, закашлялся. Вода заливала глаза, одежда в секунду намокла и тянула под воду, меч за спиной тоже плавучести не добавлял. Когда очередная волна накрыла его, он подумал, что надо бы избавиться от куртки и обуви; соленая жидкость заполнила рот и, преодолев последний рубеж сопротивления в горле, прорвалась в легкие; в глазах заплясали цветные пятна...




Сева разлепил веки и увидел босые ноги. Закашлялся, отплёвывая остатки воды. Подавив накатившую было тошноту, сел, прислонившись к чему-то спиной, и осмотрелся. Собственно, все, что он увидел, были два смуглых мужика, одетых лишь в грязные набедренные повязки, замотанные вокруг бёдер на индийский манер. Мужики стояли вплотную к нему, загораживая обзор. Определённо было только одно – он снова на корабле: над головами мужиков виднелась часть паруса и верхушка мачты на фоне голубого неба.
- Где я?

Один из мужиков испуганно приложил палец к губам:
- Тсс!!!

Спасители расступились, и он получил возможность выяснить, на какую такую таинственную посудину попал в этот раз.

Судно оказалось галерой, довольно приличных размеров, насколько позволяли судить его скудные познания в корабельном деле. Штурвал отсутствовал: двое дюжих матросов с трудом удерживали огромный руль на корме. На верхней палубе на фоне ярко-синего неба выделялась мачта с небольшими парусами, призванными лишь помогать гребцам, кои, по всей видимости, находились где-то внизу. Вот напротив этой мачты и сидел сейчас, прислонившись спиной к борту, Сева, истекая на доски палубы морской водой. А по этой по палубе, словно насмешка судьбы, к нему приближались трое марин.

Одним рывком Боян вскочил на ноги, бросил руку за голову и… схватил воздух. Меча не было!

В следующий миг его свалили на палубу, придавили, связали, подняли на руки; скрипнули петли, и он, пролетев пару метров, шмякнулся на какую-то подстилку, вонявшую водорослями. Снова короткий писк петель и люк захлопнулся.

Сева завертел головой: вокруг было приличных размеров помещение, в котором сидели и лежали около десятка человек - от оборванцев до богато одетых господ. Но один предмет туалета их объединял – кандалы на руках и ногах с длинными цепями, дававшими некоторую свободу движениям. Такие же пленники, как и он сам, с той лишь разницей, что его руки и ноги связаны веревками. Окружающие с любопытством разглядывали его, но не приближались.

Сева вздрогнул от глухого удара и, перекатившись на другой бок, увидел гребцов: по два человека на каждом весле, все смуглые, в серых набедренных повязках. Каждый был объединен с веслом цепью. От пленников их отделяла толстая деревянная решетка. Спиной к решетке сидел на табурете мужик, и бил булавами в большой барабан, задавая ритм сотне гребцов, дружно налегшим на весла. В проходе между ними прохаживались два марина, вооруженных трезубцами и хлыстами. Еще один стоял возле решетки, исполняя роль часового.

Скоро пришел кузнец, в сопровождении двух «жаб», и Бояновы конечности украсились стальными браслетами.

Обретя возможность передвигаться, он отошел к борту и сел, прислонившись спиной к шпангоуту. Стараясь не обращать внимания на грохот барабана, он стал обдумывать свое положение.

Судно, несомненно, принадлежало маринам. А то, что оно плыло по воде, а не бороздило бескрайние просторы суши, оптимизма не добавляло - Матушку Землю он покинул, а вот куда попал?.. Что за непруха: стоит перенестись в другой мир, и он тут же оказывается пленником, которого везут в трюме корабля чёрт знает куда. Но, выяснять, кто виноват, бесполезно, надо решать, что делать. А делать что-то надо. В первую очередь выяснить, где он находится. О том, чтобы воспользоваться заклинанием возврата не могло быть и речи: пропал меч! Пропал вместе с ножнами, значит, не утонул, а изъят, когда Сева лежал без сознания. Утешало, что воспользоваться Громовержцем не мог никто, кроме Бояна. Только бы не утопили со злости, когда без ласт останутся.

Судя по тому, что он успел разглядеть – он находился не на военном корабле. Нужно было выяснить, куда они плывут, и что марины собираются делать со своими пленниками. Он стал присматриваться к попутчикам.

Всего Сева насчитал одиннадцать человек. Трое в лохмотьях держались в стороне от других, почти не разговаривали, большей частью спали. Совершенной противоположностью им были двое: смуглый мужчина, лет сорока пяти, одетый в чалму и расшитый халат, подпоясанный богатым поясом; и сорокалетний европеец в смокинге, правда, помятом и без бабочки. Эти держались с достоинством, и получили от Севы прозвища «Эмир» и «Олигарх». Еще троих, Боян, несмотря на различия в костюмах, тоже объединил в группу: первый - в красной сутане и таком же красном чепце, второй - в строгом чёрном костюме и черной шляпе, из-под которой свисали пейсы, третий – в чалме и в халате, но попроще, чем у Эмира. Мулла – определил Боян, благодаря опыту пребывания в горячих точках. «Блин, - с усмешкой подумал он, - три священника, и не одного православного - исповедаться некому!» Были тут и три девушки лет восемнадцати. Двое оставшихся - чумазый мальчишка, возраст которого он определить не смог, который заботливо ухаживал за мужчиной. Тот не поднимался с сухих водорослей, застилавших пол. Его мучил кашель. Одеты они были в рубище, но Боян сразу отмежевал их от первой троицы - те соответствовали своему одеянию, на этих же двоих лохмотья представляли собой остатки хоть и простой, но добротной одежды.

Мальчишка периодически подходил к решетке, и жалобно просил у стражника воды для больного, в ответ тот отпихивал его древком трезубца.

Через некоторое время принесли еду. Двое людей-рабов, - а Сева уже не сомневался, что все люди на судне, были рабами, - в сопровождении двоих марин, втащили через дверь, имевшуюся в решетке, средних размеров котел и ведро. Возле них сразу собралась очередь. Было удивительно, но ни о каком равенстве тут не было и речи. Первыми к раздаче подошли Эмир и Олигарх, но тут же посторонились, уступив место священникам, а едва те отошли, вернулись и получили по миске, не очень аппетитно выглядевшей жижи и по кружке воды. Следующими были девушки. Когда они получили свою порцию, наступила заминка: трое нищих, нетерпеливо топтались в сторонке, и поглядывали на Севу. Мальчишка тоже поднялся на ноги и выжидающе смотрел на него. Наверное, наступила его очередь. «Вот так, Ваша светлость, - горько усмехнулся Боян. - Ваше место, в тутошней табели о рангах, перед нищими бродягами». Он встал и подошел к котлу, где получил от раздатчиков глиняную миску с похлебкой и воду. После него к котлу поспешили оборванцы, и только после них подошел мальчишка, которому наложили всего одну порцию варева и дали одну кружку воды. Последними еду получили девушки. Мальчишка просил налить воды еще, для своего спутника, но один из марин указал раздатчикам на дверь. Те, подхватив котел и ведро, торопливо ушли. Марины приблизились к больному, и Сева впервые услышал их квакающий, с присвистом и щелканьем голос:
- Может выбросить его за борт, чтобы остальной товар не попортил? – предложил один.
- Хозяина надо спросить, - деловито просвистел другой, и они удалились, не обращая внимания на мальчишку, умолявшего дать ему еще воды, потому, что у больного начался жар.

Сева посмотрел, как остальные поглощали содержимое мисок. Ели руками – ложек не было. Он понюхал варево – пахло рыбой. Поддев на палец немного жижи, лизнул. Вкус был тоже рыбный. С голодухи, конечно, можно и не такое съесть, а пока… Он отставил миску и кружку и стал наблюдать за мальчишкой и его подопечным. Мужчина то и дело заходился кашлем, приступы которого перемежались то ли сном, то ли забытьем. В бреду он звал какую-то Вирингу. Его спутник смачивал водой его пересохшие губы и вытирал с его лица обильный пот.

Покончив с похлёбкой, пленники стали укладываться спать. Некоторые по очереди сходили в угол, завешенный куском старой парусины. Одна из жаб, присматривавшая за гребцами, коротко отдала команду, которую можно было обозначить, как «суши весла». Барабан умолк. Гребцам принесли еду и они, поев, легли вповалку тут же на палубе. Дневной свет перестал пробиваться в порты для весел, и палубу осветили несколько неярких фонарей, со свечами внутри.

Боян, стараясь не звенеть цепями, подошел к мальчишке, и протянул ему свою кружку с водой. Тот удивленно посмотрел на него и замотал головой.
- Бери! – настойчиво прошептал Сева. - Тебе нужнее.
- Вы не понимаете! Воды больше не дадут. Они кормят один раз в день. Завтра начнется жуткая жара…
- Бери, говорю! – зашипел Боян, и пацан, испуганно схватив кружку, поставил ее возле борта, и накрыл куском ткани.
- Тебя как зовут? - спросил Сева, усаживаясь рядом.
- Ви… Вилон, - ответил мальчишка, запнувшись.

«Врет! – отметил про себя Боян. – Ладно, наверное, есть причины, как и у меня. Кстати, не такой уж он и пацан, скорее - юноша».
- А я Артур. Что с ним?
- Не знаю, - парень пожал плечами. – С каждым днем все хуже.
- Может, простудился?
- Наверное, женизийская лихорадка. Мы долго бродили по болотам, пока нас поймали. А Вы воин?
- Воин, воин. Женизийская? Так мы на Женизе?
- Да. А Вы разве не знали?

«Вот это попал! – подумал Сева. – Стоило сбегать от марин, чтобы попасть в их мир. И что делать собираешься, майор? Не знаю, Ваша светлость. Так думай, майор, думай! Тебе голова дана не только для того, чтобы ей есть!»
- А что на Женизе и люди живут? - спросил он паренька.
- Теперь уже живут, - вздохнул тот. – Если это можно назвать жизнью. А Вы с Земли?
- А ты, разве, нет? – теперь уже удивлялся Боян.

Юноша отрицательно мотнул головой.
- Мы с Виолии.
- А где это - Виолия?
- Виолия? – мальчишка улыбнулся, и глаза его заблестели. – Это мир, прекраснее которого я не видела…
- А ты видела много миров, Виринга? – улыбнулся Сева.

Та, что выдавала себя за юношу испуганно оглянулась на марина, стоявшего на часах. Сева тоже огляделся, проверяя, спят ли другие пленники. Похоже, что их разговор никто не слышал. Виринга на коленях подползла к Бояну и схватила его за руку.
- Вы ведь меня не выдадите?! - зашептала она. – Если Марины узнают правду – я погибла!
- Тшшш, - зашипел Боян. – Мы привлекаем внимание.

Виринга заглянула ему в глаза, и, немного успокоившись, отпустила руку. Она села рядом, прислонившись к доскам борта.
- Вы знаете, куда их везут? – спросила она, показывая на спящих девушек.
- На продажу. Разве нет? Они ведь рабыни.
- Это вот он раб, - сказала Виринга, кивая на мужчин, - и он, и вот он, и Вы. Рабы – это мужчины. Вы сильнее, поэтому можете лучше работать. А девушки…

Сева уже начал догадываться, для чего маринам нужны были молодые девушки.
- Они их едят? – спросил он тихо. Девушка кивнула.

Ее спутник застонал. У него снова начинался бред, и Виринга склонившись над ним, стала смачивать его губы водой.

Сева положил ладонь ему на лоб. Бедняга горел.
- Подожди, Вилон, - я пока буду тебя так называть, хорошо? – этим ему не поможешь. Как его зовут?
- Викар. Он мой жених.
- Давай так: я попробую для него что-нибудь сделать, а ты расскажешь мне все, что знаешь об этом мире.

Виринга послушно уступила ему место возле больного, и Сева, приложив одну ладонь к его лбу, а вторую к груди, стал шептать заклинания. Через некоторое время жар начал спадать, дыхание выровнялось. Болезнь отступила.

Сева откинулся на доски и закрыл глаза. Он и представить себе не мог, что лечение обычной лихорадки, отнимает столько сил. Он с трудом разорвал веки, когда Виринга прикоснулась тканью к его вискам, отирая пот.
- Пусть поспит, - прошептал он. - К утру должно пройти.

Девушка кивнула, восхищенно глядя на него.
- Вы не воин – Вы маг! – сказала она.
- Воин я, Воин, - добродушно проворчал Боян. – Всей моей магии только на это и хватит. А ты рассказывай, рассказывай, я слушаю.
- А с чего начинать-то?
- С того, как вы сюда попали…