Глава 12

 Мария очнулась через мгновение. Мгновение, похожее на вечность. То, что она увидела по пробуждении, поразило ее не меньше того события, в результате которого она потеряла сознание. Приподнявшись на локте, Мария с ужасом обнаружила Стеллу, взгромоздившуюся на труп своего мужа. Стелла крепко прильнула к обезображенному лицу и, заунывно воя, старательно качалась, словно совершала какой-то важный языческий обряд.
 - Что ты делаешь? - закричала Мария. - Прекрати сейчас же!
 Стелла повернулась к ней с искаженным перекошенным лицом.
 - А-а-а, это ты?! - спросила она удивленно и гневно. - Ты зачем вмешиваешься в нашу частную жизнь? Я позвоню по одному телефону, мне Мишка говорил, он все знает, шельмец, и тебя заберут в полицию. В по-ли-ци-ю, понятно?.. Правда, Додик?..
 - Стелла, что с тобой, милая? - недоумевала Мария. - Мы должны что-нибудь с тобой срочно придумать! Ты понимаешь, твой брат убил твоего мужа...
 - А-а-а! - нараспев голосила Стелла. - Вот ты как рассчитала! Не-е-ет!.. Это ты убила моего мужа... Он был твоим любовником!..
 Глаза ее, красные и распухшие, были вытаращены. На лице застыла недовольная гримаса отчуждения.
 - Ты - ведьма! Ты всех заговорила и одурачила! Околпачила-а-а!!!
 - Сталла, замолчи! Нас могут услышать, и тогда... Тогда придет полиция и... его посадят! - взмолилась Мария.
 - У-у-убийца! - выла волчицей неуемная Стелла. - Я тебя ненавижу!
 Мария подползла к ней, пытаясь оттащить ее от ужасного трупа, но это было невозможно.
 - Пр-р-рочь, убийца! - не утихала Стелла, разрывая на себе платье. Мокрая рваная накидка сползла с нее, обнажив грузное тело.
 - Стелла, прекрати! Ты сошла с ума! Накинь сейчас же вот это! - Мария сбросила на нее свою куртку. Но Стелла продолжала кричать. Белая пена показалась из ее рта, зубы бешено стучали, а нагое тело изгибалось змеей, словно танцуя зловещий танец.
 Тогда Мария решилась на крайний шаг. Стелла оказалась к ней спиной, и Мария изо всех сил ударила кулаком разбушевавшуюся истеричку. Та тут же упала навзничь.
 Мария рисковала. Но удар удачно пришелся в область темени и только на время оглушил Стеллу. Прислонившись к ее груди, Мария догадалась, что Стелла потеряла сознание. Медлить было нельзя. Оттащив ее от трупа, она наскоро укутала Стеллу и, перевалив через плечо, потащилась к дому.
 Короткая дорога оказалась вдвое длиннее. Проклятый дождь лил не переставая, и, может быть, это оказалось на руку Марии, ибо вряд ли какой прохожий или сердобольный сосед захотел бы в такое ненастье высунуть свой любопытный нос и поинтересоваться у своей странной русской соседки, куда это она тащит полуобнаженное женское тело и зачем оставила в лесу неживое мужское тело с начинающими признаками разложения.
 К счастью, ей никто не встретился. И только в доме крохотный голодный Принц взволнованно залаял, увидев ее приближение со странным неподвижным грузом.
 - Уйди, Принц, уйди! - нервно пробормотала Мария и злобно отпихнула его в сторону. Принц заскулил и отбежал от греха подальше, словно и впрямь почувствовал неладное.
 Мария кое-как доплелась до скрипучего старого дивана с резными деревянными боками и, охнув из последних сил, бросила на него бесчувственную Стеллу. Быстро забежав на кухню, она дрожащими руками потянулась к бару, где находилось алкогольное пойло.
 Она схватила бутылку мексиканской текилы и, судорожно открыв пробку, влила содержимое прямо в себя. Никогда раньше она не позволяла такого - пить спиртное из горлышка, как это делали соседи алкаши из коммуналки. Но сейчас было не до реверансов по отношению к собственной персоне. Жгучая текила обожгла, согрела и вмиг опьянила ее. Но голова Марии работала четко. Вытащив сигарету из пачки "Винстона", она спешно закурила и плюхнулась в кресло, стоящее возле дивана, где угромоздилась Стелла.
 - Так-так-так! - думала вслух Мария, пытаясь сосредоточиться и взять себя в руки. - С одной я пока разобралась... Теперь главное тот, в кустах... Что делать с ним? Что делать?.. Если списать на несчастный случай... Отпечатки... Хотя какие отпечатки при таком ливне? И все-таки... Они могут определить. И потом - эта дура Стелла. Она оклемается через час, придет, я думаю, в себя и станет звонить в эту проклятую полицию. Приедет столько машин, шум, гам... Все вокруг оцепят. А я сама?.. У меня нет алиби... Где я была сегодня?.. Ага, с утра на работе. А потом, потом?.. Потом занималась любовью с собственным мужем, прямо в машине. Так-так, звучит не очень убедительно, хотя все так и было... Постой-постой!.. Но ведь Давид погиб вчера?! Да-да, стало быть, вчера ночью или... Боже мой, когда было то проклятое свидание? Да, кажется, я что-то говорила о письме. Письмо?.. Вещественное доказательство!.. Оно у Давида?.. Нет-нет, оно у графа... Какого, черт побери, графа?! Оно же у Марка. Марк читал это идиотское письмо или прочитает наверняка, а там... Там какая-то любовная ерунда, он поймет, что это кем-то подстроено. Но зачем, зачем он убил Давида? Или... это сделала я?.. Нет-нет, сейчас это не важно, главное - убрать тело, спрятать концы в воду... Что? Да-да, именно в воду. Бултых - и в воду!.. - Мария яростно захлопала в ладони. - Скорее, скорее! Камень, кажется, уже был привязан проволокой. Боже, где Марк достал эту проволоку? Неужели он не мог его сам утопить?..
 Мысли, как оголтелые преступники, роились в ее мозгу, пытаясь изобрести наиболее хитроумные способы ликвидации следов преступления. Мария вновь рванулась на знакомое место, туда, где лежал несчастный полуразъеденный Давид. В руках у нее находились большие черные мусорные мешки с красной веревочкой у основания.
 Быстро текли, улепетывали минуты, словно воры, совершавшие налет на местный банк. Где-то там, на улице, их ждал, вероятно, их надежный воровской автомобиль. А Марию, кроме проливного дождя, ждал только холодный, мокрый, безжизненный признак ее родственника или любовника, художника или горемыку-механика, ушедшего в одну из своих многочисленных жизней в их большом доме...
 Тело Давида оставалось в том же положении, в каком она его оставила. Одежда была разорвана, ботинок валялся в стороне. Мария окинула место профессиональным взором, словно это была не грязная заплывшая ложбинка, в которой был наскоро завален труп, а стерильная палата перед операцией. Растянув полиэтиленовый мешок, насколько это было возможно, она попыталась накрыть им тело, но оно все никак не влезало и не хотело поддаваться. Тогда она решила сдернуть одежду.
 Преодолевая отвращение перед затхлым запахом, она расстегнула брюки, скинула резким движением труп и подумала, что сейчас она больше напоминает шлюху перед напившимся клиентом. Рваные тряпки - последнее, что надевал на себя Давид, - она аккуратно положила в другой мешок. Видимо, стремление к аккуратности и элементарной гигиене оказались сильнее чисто животного страха перед трупом близкого человека. Завязав крепко-накрепко на узел мешок, она подумала отнести его на мусор. Но тут же отбросила прочь эту наивную идею. Преступники обычно попадаются на подобных мелочах. Топить, только топить!..
 Давид лежал, обнаженный, мокрый и обезображенный. Мария еще раз окинула его прощальным взглядом.
 - Прости меня, если сможешь, - сказала она торжественно и печально. - Я не знала тебя как следует. По каким жизненным лабиринтам мы с тобой блуждали, ведает только бог. Если бы наши жизни не имели своих предтечей, если бы они могли кончаться со смертью и не превращались бы в камни, песок, змей, котов и прочих тварей!.. Если бы души наши были захоронены вместе с телами, навсегда, до самого Судного дня, если таковой и вправду нам предстоит!.. Но увы, мы блуждаем, ищем, спотыкаемся и много раз себя убиваем, словно предчувствуя свое возрождение в другой ипостаси. Кто бы ты ни был, умри навсегда, и не мучь мою душу!..
 Произнеся этот монолог, напоминающий отходную молитву, Мария быстро развернула второй мешок и, словно заправский могильщик, укутала бренные останки, напихав внутрь пару больших булыжников и обвязав накрепко проволокой в районе туловища, где сходились мешки.
 - Ну, а теперь - подгибай коленки! - грубо и резко произнесла она фразу, совсем не созвучную ее предыдущим словам.
 Мария вышла из укрытия и тут же убедилась, что все это время дождь не ослабевал ни на минуту. Сжав зубы, она слегка потянулась и поволокла свою ношу по земле. Ей пришлось тащить по траве и листьям, и она опасалась, что встреченные на пути камни или сучья могут порвать мешки и вывалить проклятое содержимое наружу.
 Когда же Мария подошла к крутому обрыву у реки, то почувствовала, что силы ее на исходе. Часто дыша, она села прямо на мешки, обдумывая, как ей быть. Дождь подгонял ее, и, вконец разозлившись, мокрая и обессиленная, глотая слезы, она вскочила и изо всех сил яростно пнула труп с горки. Мешок покатился и аккуратно остановился у самой воды, что сейчас представляла из себя грязную большую лужу.
 - Ага! Ты не хочешь плавать?! Так я заставлю тебя! - заорала Мария и стремглав бросилась с крутого обрыва, словно амазонка, добивающая свою жертву. Она вошла в воду и даже не почувствовала холода, будто дождь пронзил ее тело насквозь и слился с ее кровью, охладив и закалив ее. Таща груз за собой, она вошла до уровня груди и всем телом навалилась на мешки.
 - Тони! Тони! Слышишь, тони! - кричала она в исступлении. И труп, покорно выполняя ее волю, медленно погрузился внутрь, даже и не думая всплывать.
 Дело было сделано. И Мария, издав какой-то гортанный индейский клич, выскочила на берег. Только тут она поняла, что окончательно продрогла. Трясясь и содрогаясь всем телом, она полезла на горку. Но та была крутая и скользкая. Мария упала в грязь, больно ударившись головой. Теперь нужно было бороться за свою собственную жизнь. Еще немного - и она превратится в замерзшую льдину здесь, в этой вонючей жиже возле трупа Давида. Каким-то необъяснимым движением она навалилась на горку, выбралась и, пошатываясь, побрела в сторону дома.
 Мария потеряла счет времени, прежде чем добралась до этого ужасного строения. Слабой дрожащей рукой приоткрыв дверь, она ввалилась в дом, тяжело дыша и конвульсивно трясясь. Тело уже не слушалось ее, но мысли еще продолжали работать.
 "Я должна раздеться! Я должна скинуть все эти проклятые шмотки к чертовой матери, иначе я тут же умру!"
 Где-то тявкал озабоченный Принц, и Мария поморщилась от невыносимой мысли, что он наверно зверски голоден, но сейчас ей опять было не до него.
 Она скинула свои вещи и потащилась к камину. На ее счастье, заранее были приготовлены сухие сучья, и ей не составило большого труда разжечь огонь.
 Тепло медленно проникало в ее измученное тело, и она, сидя на корточках, как полоумная, смотрела на загорающееся пламя в камине.
 - О, я заслужила еще одну текилу, - гордо произнесла вслух Мария и направилась на кухню. Теперь она вынула фужер, налила туда немного напитка. Потом отрезала тонкий кусочек лимона, посыпала соли возле большого пальца левой руки и неспеша слизала ее. Резким движением опрокинула в себя фужер с текилой и быстро заела лимоном.
 - Вот так и не иначе! - крякнула она, как заправский мексиканец, вытирая ладонью губы. Текила быстро согрела ее.
 - Ой, я совсем забыла о Стелле! - неожиданно вскричала Мария. - Как я могла?.. Стелла, где ты?..
 Она быстро вернулась в гостиную и к своему удивлению обнаружила пустой диван.
 - Та-а-ак! - демонстративно нараспев произнесла она. - Начинаются опять ее штучки-дрючки. Стелла, черт бы тебя побрал!.. Выходи, где ты?!
 Она вошла в холл, потом вернулась в гостиную, посмотрев под столом.
 - Стелла! Это я, я вернулась!.. Ты что прячешься? - повторяла она обеспокоенно, скорее подбадривая себя. - Стелла, не пугай меня! Кто есть в доме?.. Марк! Миша! Стелла! Кто-нибудь!..
 Она рванулась в спальню Стеллы и Давида, но там было пусто. В кабинете - никого.
 - Стеллочка, ау! Выходи, мне нужно с тобой поговорить! Стелла, я прошу тебя! Стелла-а-а-а-а!!! - Мария уже голосила навзрыд, бегая из комнаты в комнату, напрасно взывая к глухим стенам.
 И в это время она услышала, что ей кто-то подвывает. Это был Принц, ее маленькое крохотное существо.
 - Боже мой! Моя единственная радость. Я должна тебя накормить, в конце концов! - как за соломинку, схватилась Мария за это разумное решение. Но взглянув на Принца, она поняла, что того беспокоит не голод, а нечто другое, не понятное ей. Принц в своих немых собачьих муках словно силился что-то сказать, произнести, донести до ее разума. Он бился мордочкой о ее голое колено, пытаясь подтолкнуть, повести ее куда-то. И она, кажется, его поняла.
 - Принц, малышка, зачем ты меня тащишь в ванную? - говорила она, улыбаясь, пытаясь прогнать нервные следы и сбить возбуждение. - Я приму душ, конечно, приму, не волнуйся, дорогой!..
 Принц толкнулся в дверь ванной, но не смог ее открыть. Мария, смеясь, помогла ему войти и заглянула вслед за ним, шутливо его подгоняя.
 В ванной, плавая в огромной луже крови, лежала мертвая Стелла с перерезанными венами. В раковине валялся острый кухонный нож, обручальное кольцо и дешевые бусы, купленные на распродаже. Кровь еще продолжала стекать на мраморный пол...

     (Продолжение следует)