Смерть Лоханкина. По мотивам рассказов Зорина Иван

По мотивам рассказов Зорина Ивана Васильевича (22 ноября 1959 — 14 марта 2020)

+++++++++++++++++++++++++++++++++++++

«Жизнь - что жменя песка, - бубнил Васисуалий, кроша ломиком лед. – У кого руки липкие, тот с достатком, а кто чурается - у того жизнь худая, из щелей сыпется».

Васисуалий провинился вчера. Не хотелось прыгать по сугробам и лестницам и он помочился за крыльцом. Не в первый раз, конечно. Но был понедельник, траченые суетой обыватели совсем обозлились. «Да что, я один, - плакал Васисуалий, - так все делают: и старики, и дети». Не помогло. После потных прений изнуренные демократией жильцы постановили, чтоб он все крыльцо очистил. Один отец Федор воздержался, хотел даже против выступить, но в последний момент одумался, решив лучше лишнюю свечку поставить.

Васисуалий топтался у обшарпанного парадного крыльца, отбивая ломиком наросшие за зиму ледяные пласты. Отколотые глыбы грудились в кучу мусора, как куски его жизни. Вон пахнущее мочей детство. Вон школьные годы в чернильных кляксах. Что там еще? Васисуалий попытался вспомнить хоть что-нибудь из школьного курса – и не смог. «Все эти синусы-косинусы, пирамиды Хеопса, Большие и Малые медведицы – зачем они?», - думал Васисуалий. - «Просвещение. Забили себе голову всяким хламом, а нужное не влезло. Ни Богу свечка, ни черту кочерга. Как ширинку зашить – не учат». Полуотворенная ширинка колыхалась на одной петле, как дверь публичной уборной, и холод без стеснения щупал его гениталии.

Когда-то в юности Васисуалий увлекался философией и теперь вдруг вспомнил Робеспьера. «С него, с него все пошло. Неподкупный. Хуже нет неподкупных у власти. Пока мерзавцы в правительстве – хоть как-то жить можно. Воруют - им не до тебя. А как фанатики придут – так гильотина, как шатун работает, только успевай шеи подкладывать. Слава Богу, сейчас мерзавцы вернулись».

Васисуалий испуганно огляделся. Сам сказал - или послышалось. Галлюцинации случались с ним, бывало с гипсовым котом беседовал. Бракованного кота с мордой Петра Первого и отломанным усом подарил отец Федор в период расцвета кошачьего бизнеса. Появились новые русские, народ опять потянулся к искусству и отец Федор наладил производство гипсовых котов с царскими головами. Кот «Иван Грозный» митрополиту приглянулся, пришлось подарить. Митрополит, правда, обещал молиться за успех предприятия. Все шло хорошо, пока какой-то провокатор не подложил в коллекцию отца Федора кота с мордой начальника милиции. «Да, теперь у нас демократия настоящая, - рассуждал разоренный отец Федор. – Это когда-то нельзя было Брежнева ругать, а бригадира можно. Нет, теперь как в Америке, президент не фигура, а шериф – барин».

Отец Федор вел какие-то сложные счеты с Богом и так получалось, чтоб спастись самому, требовалось прихватить хоть одну заблудшую душу. Так Васисуалий оказался в соборе. Присоборные опричники бесцеремонно прощупали его цепкими взглядами и Васисуалий, съежившись, как смерд при виде банды ратников, прошмыгнул в храм, как в подворотню. Глазурованный, ресторанного вида поп размахивал и чадил кадилом, воскуряя метеоризмы хмурых прихожан. Угрюмые, но вполне упитанные святые угодники, грозились пальчиками. Христос с высоты смотрел недобро, как царедворец. «Не мир пришел Я принести но меч». "Нет, и в церкви все не так", - буркнул Васисуалий и сбежал. "Безбожник", - досадовал разочарованный отец Федор. - «Что с вас взять, атеистов. Ни добра, ни веры. Как спасаться будешь, Васисуалий? Молчишь. Молчание - золото, но откупиться им нельзя».

Пригрело солнце и воздух заразился весенними парами тления и смерти. Голова Лоханкина кружилась и мысли скакали, как блохи. Он вспомнил криворотую маску бога молчания, которую продавал китаец по соседству с котами отца Федора. "Хорошая маска, красноречивая", - подтрунивал отец Федор. "Красноретивая", - невольно передразнивая гнусавил китаец. "Молчание, - взъелся на себя Васисуалий. - Что за мудрость в молчании? В словах мудрость, а не в масках. Маска глупость прикрывает". Хотелось родить какую-то важную мысль, но слова, блеснув шелухой, выскальзывали из памяти, словно рыбы из рук. "Старость", - изрек Лоханкин, как бы подводя итог всему недодуманному за свою жизнь.

Черная жижа сочилась из-под льда. Васисуалий нагнулся и увидел свое лицо с перекошенным ртом, как у бога молчания. Дышать было трудно и он сел на ледяную кучу, глубоко задумавшись ни о чем. «Слова - это чужие окаменелые мысли", - шепнул бог молчания. "А как же изречься?", - спросил Лоханкин. "Нельзя. Мысль изреченная есть ложь», - гнул свое бог молчания. «А неизреченная? Звери не лгут, потому что не мыслят. Значит, мысль - есть ложь. Мыслю - следовательно лгу. Лживость - вот, что отличает человеков».

Казалось, Васисуалий, наконец, открыл великую тайну бога молчания. И умолк навеки.

+++++++++++++++++++++++++++++++++++++

P.S.
(Из ленты рецензий на произведение «Голос» Зорина Ивана Васильевича.
http://proza.ru/comments.html?2007/01/17-40) :
 
Я тут рискнул написать миниатюру по мотивам Ваших рассказов (keeping tongue-in-cheek). Решил сам покаяться пока никто не нажаловался.

Михаил Абрамов   11.02.2007 00:51
 

Пародия - это скрытая лесть, так что спасибо, Михаил. А если серьезно, то местами похоже, с поправкой на гротеск,разумеется. И стиль многих моих вещиц схвачен верно, и интонации. Только вот имена заимствованные из "не моего" произведения портят для меня всю картину, потому как означенное произведение я ну никак не приемлю...
С пожеланием дальнейших творческих успехов

Зорин Иван Васильевич   11.02.2007 18:39