Жизнь, как Жизнь гл. 48 - Увольнение

           В среду Мария Сергеевна приехала в больницу с самого утра и ждала, пока Шуру не отпустили, почти до обеда. Накануне она съездила к ней домой.
           Известие о Шуриной выписке обрадовало только бабушку. Для матери и брата оно оказалось настолько не ко времени, что не было у них ни малейшей возможности перенести или отменить назначенные на этот день свои срочные дела и встретить её уж если не в больнице, то хотя бы дома.
           Мария Сергеевна проводила девушку до калитки и, передавая ей её сумку, напомнила:
           - Не забудь: в понедельник в десять...Партком в заводоуправлении на втором этаже. Смотри, не опоздай! "Точность - вежливость королей!..".
           - Не опоздаю, Мария Сергеевна. Завтра мне к врачу, так я прямо сейчас же в школу пойду, чтобы увольнение оформить. Я уже и заявление написала...
                ...
           Бабушка с самого утра караулила свою Шурочку у окна и, увидев её возле дома, стремглав устремилась навстречу.
           Шура, стояла на крыльце, и какие-то секунды старательно удерживала входную дверь от похожего на выстрел хлопка, которым неизменно сопровождается закрытие дверей с такой тугой пружиной, как вдруг за её спиной глухо упало что-то тяжёлое.
           Девушка оглянулась. Её бабушка лежала вниз лицом на пороге двери так, что ноги её находились дома в прихожей, а голова в коридоре.
           - Бабулечка, милая, что с тобой!?.. Сердце? Да?.. Что у тебя болит? Скажи, что?.. - Перепуганная внучка бросается к старушке. Поддерживая её под руки и помогая принять вертикальное положение, Шура пытливо заглядывает ей в глаза: "Что случилось? Должно же быть объяснение такому внезапному упадку сил!".
           Оказавшись на ногах, бабушка, не переставая постанывать и тереть ушибленную коленку, предельно доходчиво объяснила:
           - Я подумала, что ногу-то через порог уже переставила, а это я только подумала...
           Несколько мгновений Шура тревожно смотрела то на бабушку, то на высокий порог, но, сообразив, что кости её и сердце в порядке, от души расхохоталась. А бабушка, охая и потирая ушибленные места, не спускала со своей любимицы счастливых глаз...
                ...
           Вот она школа... С какой радостью почти год назад Шура летела сюда, зажимая в руке направление на работу!.. С какой невыносимой тоской она идёт сюда сейчас с заявлением об увольнении в своей сумке!..
           Вот вестибюль... Сейчас он пуст. Неделю назад для учеников прозвенел последний звонок. Они вернутся сюда в сентябре. Сдадут свои экзамены и разлетятся в разные стороны выпускники ... Кто-то из них не вернётся больше сюда никогда...
           Вот кабинет директора. Дверь приоткрыта. Татьяна Петровна с кем-то разговаривает по телефону, шутит...
           - Пусть поговорит. А то подумает, что я подслушиваю, - решает Шура и отходит в сторону к окну.
           Наконец разговор закончен и директриса подходит к двери, как показалось Шуре, чтобы плотнее её закрыть. Но Татьяна Петровна выходит из кабинета и собирается запереть его на ключ. Вожатая мигом оказывается между директрисой и ещё незапертой дверью.
           - Что такое?.. Александра Павловна?.. Вы разве не в больнице? Вас уже выписали? Давно Вас ждём. Давно... Мы тут без Вас совсем зашиваемся... У нас этим летом при школе пионерский лагерь будет работать. Так что, милости просим... - говорила школьная директриса, возвращаясь в своё рабочее кресло.
           - Нет, Татьяна Петровна, меня ещё не выписали. Завтра ещё ко врачу надо. Вот подпишите, пожалуйста... - и Шура протянула директрисе своё заявление.
           - Что-о-о? - едва прочитав первую строчку, вскрикнула директриса. Глаза её округлились. Она рывком стянула с лица свои массивные очки и, в упор уставившись на вожатую, с минуту молчала. Потом разразилась такой грозой, какой Шура никак не могла ожидать.
           - Уволить!?.. Этого кого уволить?.. Никого я не уволю!.. - кричала она, с остервенением разрывая в клочья Шурино заявление. - Ишь, думает, школа ей дом свиданий. Как Орловского не стало, так и на работу ходить не зачем?!..
           - Мне врач посоветовал другую работу подыскать, - прорвавшись сквозь поток брани, сухо вставила Шура.
           - Где я теперь новую вожатую найду?.. Где?.. Хочешь уйти?!.. Уходи, милости просим... Только прежде замену себе найди!..
           Шура, оставив без внимания последние фразы разъярённой директрисы, коротко бросила: "Я позвоню..." и, не дожидаясь разрешения, взяла трубку директорского телефона. Пальцы привычно набрала номер телефона Орловских.
           И тут же на том конце отозвался голос Марии Сергеевны:
           - Шурочка, ты? Что случилось?
           - Татьяна Петровна говорит, чтобы я себе замену нашла... - взволнованно на одном вдохе выпалила Шура.
           - Передай ей трубочку, - услышала она в ответ.
           - Это Вас, - сразу успокаиваясь, и передавая директрисе трубку, словно эстафетную палочку, сказала вожатая.
           Шура не слышала, что говорила Татьяне Петровне мама Андрея, только видела, что лицо директрисы стало послушным и внимательным, а в голосе зазвучали нотки человеческого понимания и сочувствия. И, как с хорошей старой знакомой, попрощавшись со своей невидимой собеседницей, Татьяна Петровна спокойно предложила Шуре:
           - Вот Вам чистый лист. Пишите новое заявление и обязательно укажите причину: по состоянию здоровья...
           Шура, сидя перед директрисой по другую сторону кабинетного стола, восстановив в памяти порванное заявление, написала новое, внеся туда соответствующие коррективы. Татьяна Петровна, взяла аккуратно исписанный лист, внимательно и придирчиво, словно перед ней было школьное сочинение, прочитала его, размашисто поставила свою визу и подчёркнуто официально произнесла:
           - Оставьте больничный и в пятницу за расчётом приходите. А завтра... идите к своему врачу. Всего Вам доброго...