Навстречу утренней звезде...

«Я хочу быть слабее,
Хочу быть с тобою
Все чаще и ближе»

/из позабытой песни/


«Ты все так же любишь древние легенды, как прежде? – спросила у меня ты однажды, легко коснувшись моей руки и с понимаем взглянув мне в глаза. – Ты все еще веришь в непостижимое, невероятное, то, что за гранью чувств? Ты помнишь еще, что такое настоящие слезы, что такое  сострадание, что такое любовь? Ведь настоящая любовь всегда прекрасна и светла, и она не и идет ни в какое сравнение с теми словами, которыми ее пытаются описать. Раньше ты верил в это, и я тоже. И сейчас мы с тобой  еще не забыли об этом, потому что в сердцах наших до сих пор пылает светлое пламя жизни. И светлые чувства наши спокойны и легки, словно сон на восходе солнца, но в то же время, они стремительны, словно бурное море, разбивающееся о твердь берегов тысячами сверкающих брызг. И отголоски этих чувств – словно тень над волнами, словно дыхание теплого ветра в полдень, словно сияние разноцветных красок, нанесенных волшебной кистью неизвестного художника на великое полотно жизни.

Эти краски проникают друг  в друга, смешиваются, сливаются, образуя странные тона и оттенки, которым нет названия в нашем языке. Это – и нежность первого рассвета, и тихое спокойствие летних сумерек, и свежесть морской лазури, и прозрачная голубизна небесного свода. Небесный свод бесконечен, он подобен огромной сверкающей чаше забвения и тишины, обнимающей тебя со всех сторон. Да, ради всего этого хочется жить дальше, ведь мир прекрасен, и мы – часть его. Мы – люди – часть всего живого, а потому мы не должны быть ни безжалостными, ни безразличными, ни жестокими к судьбам других. Ведь мы мудрые создания, наделенные и разумом, и волей, и это самое главное в нас. Поэтому мы должны беречь окружающий мир, ведь он – часть нас, а мы – часть его.

Но если наши сердца однажды покинет живое тепло – кем мы, люди, станем тогда… Мне страшно даже подумать об этом. Неподвижными каменными изваяниями, ледяными статуями, мертвыми глыбами льда на пронизывающем ветру вечности. Это дорога в один конец, и это дорога без права возврата. Так всегда было, и так всегда будет. Жестокое дыхание долгой зимней ночи убьет однажды наши души, незаметно превратит в камень наши сердца, и любовь наша сгорит в прозрачном огне небытия, превратится в черный пепел, несущийся в неизвестность.

Впрочем, ветер разрушения и смерти только усиливается день ото дня, становится все более острым, пронизывающим, пугающим. Меня так беспокоит это, но изменить что-то я не в силах. Я плачу, потому что мне больно, но мои слезы ничего не могут изменить. Даже если я умру - это ничего не изменит. Я словно цветок на ледяном ветру, я погибаю, и на счету каждая минута, я молю о помощи, я протягиваю руку, но никто не слышит меня меня и не видит моих слез. Никто не понимает, что я переживаю на самом деле. Они просто проходят мимо, даже не замечая меня, словно меня давно уже нет, словно я не человек, а всего лишь тень.

Таким стал и весь наш мир – насмешливым, ранящим и бессердечным. А я очень тонко чувствую эту пустоту, которую мне нечем заполнить, я хочу быть совершенно иным существом. Я так хочу жить иначе, и ты должен помочь мне в этом. Я хочу, чтобы у меня за спиной были светлые крылья, я хочу иметь совсем другое тело, я хочу легко парить над землей, словно ветер, стремительно проносящийся в далеких заоблачных высях, летящий над бескрайними океанами, над тихими спящими долинами, над древними горами, растворяясь в бесконечности нежно-голубого неба, исчезая в неизвестности.

Скажи, почему я так хочу этого? Скажи, почему мне так нравится свет далеких звезд? В нем есть что-то, чего я не понимаю до конца. И тени за окном – они тоже не просто тени, а отражение иных миров. Скажи, что за странные фантазии приходят мне в голову, что за непонятные желания, что за незнакомые чувства? Откуда у меня все это? Так удивительно, так непонятно, так нелепо все это».

Ты долго молчишь, глядя в пустоту, и на твоих глазах блестят слезы. Они сверкают в лучах солнца, словно горсть бриллиантов - и я в восторге оттого, что в мире еще есть такие люди, как ты. Да, я вижу, как сложны твои чувства, как они необычны, удивительны, парадоксальны. Ведь чувства – словно радуга над океаном, они так же естественны, как отблески света на гребнях волн. Я знаю – ты страдаешь, и я готов сделать все, что в моих силах, чтобы помочь тебе. И снова я смотрю в твои глаза – и снова в них неземной блеск, отражение великолепия иных сфер, которым нет названия в нашем языке, и я хорошо понимаю, что это значит.

Я понимаю, откуда у тебя эти странные чувства, откуда эти удивительные желания, откуда эти непонятные фантазии. И теперь я точно понимаю - я смогу помочь тебе. Я верю, что твои мечты – путь в иной мир. Ты права, я именно тот человек, который сможет понять тебя по-настоящему. Понять так же хорошо, как и себя самого. Может быть, даже еще лучше. Потому что я до сих пор верю древним легендам. Я ничего не забыл из того, что было со мной прежде. Я помню, кто я такой и зачем я существую в этом мире. Я ничего не забыл, потому что для меня это и не сказка вовсе, а смысл моей жизни.

Можешь назвать это дверью в неведомое, если захочешь. Ведь для большинства людей эта дверь заперта, но для нас с тобой распахнута настежь. И мы можем пройти сквозь нее, если захотим, мы можем легко перемещаться между разными слоями реальности, между бесконечными мирами, присутствующими повсюду вокруг нас. А они действительно повсюду, они бесчисленны, они причудливы, словно ожившие фантазии из давно позабытых снов. Нужно лишь особое восприятие ума, особый склад чувств, особый дар, чтобы видеть их, чтобы понимать их. Ну что же, я покажу тебе эти миры. Пожалуй, пришло время. Я готов, да и ты тоже, наверное.

И снова ветер шумит за окнами, и облака несутся по ночному небу, и пылает огонь в камине, и приятное тепло разливается по телу. А ветер тихо шепчет что-то, и зовет куда-то, и напевает нам с тобой свои странные песни. И я чувствую повсюду вокруг нас отголоски иной реальности - они в шелесте травы за карнизом, в шепоте ветвей, в журчании ручья на лугу, в стрекотании кузнечиков. Они в колыхании цветов, в пляске теней у моих ног, она в очаровывающем великолепии прозрачных летних сумерек, незаметно спустившихся на дремлющую землю. Я вижу, как сложен и удивителен мир, в котором мы живем, и я понимаю – мы здесь не случайно. Ничто никогда не происходит случайно, во всем есть свой, быть может, довольно глубокий смысл. И мы, люди, тоже не случайно появились на этой земле.

Мы тоже здесь не гости, не чужестранцы, не пришельцы, мы – часть всего этого величественного очарования и безмятежности, слитых воедино. Эти песни ветра, этот шепот листвы, эти голоса из пустоты, которые мне дано слышать – они не вне, а внутри нас, они в наших сердцах, в нашем восприятии, в наших душах. Наши сердца просятся на волю, наши чувства напряжены до предела, словно тончайшие струны нежности, грусти, печали и сожаления. И душа – это всего лишь сложное переплетение этих струн, этих серебряных нитей жизни, тихо звенящих от прикосновения силы наших мыслей. И я точно знаю: пока мы остаемся людьми, для нас еще не все потеряно. Именно поэтому для нас дождь – это не просто дождь, а ветер – не просто ветер. Именно поэтому мы вздрагиваем от каждого шелеста, от каждого шороха в ночи, от каждого прикосновения тени неведомого, легко проникающей в наши мечты и надежды. Да, мы таковы, это наша способность – видеть невидимое. Ну что же, ты права, милая, нам с тобой пора отправиться в путешествие.

«Когда человек счастлив, он смеется… – сказал я своей подруге, с пониманием взглянув в ее глаза.– И ты тоже стремишься к неизвестному, потому что чувствуешь отголоски иной реальности повсюду вокруг себя. Ты понимаешь, что такое дождь на самом деле, ты чувствуешь, что такое шелест листвы за окном, что он значит для тебя, что он говорит тебе. Ты видишь во всем этом нечто большее, чем видят окружающие тебя люди. Именно поэтому в твоих глазах – свет иных миров, а в твоей душе – осколки неземных чувств. Твое сердце снова и снова замирает в груди в ожидании новых открытий. Ты стремишься к неизвестному, потому что ты такая же, как и я. Ты хочешь понять то, что скрыто от большинства. Ты живешь не в своем пространственном и временном потоке. Другие живут четко в рамках отведенного им времени и пространства, а ты – на границе. У края неведомого. У точки исчезновения, у зоны перехода. Или у Барьера, как говорю я. Нет, не спрашивай у меня, что такое Барьер. Я ничего не знаю о физической природе этой невидимой границы, но я умею чувствовать ее, определять ее пространственную топологию, ее изгибы, проемы, тонкие места… Я научился открывать неосязаемые двери, я легко делаю это. Эти двери ведут в соседние, смежные с нашей Землей пространства, в ближайшие слои реальности. Может быть, это и не изолированные миры вовсе, а просто какая-то часть нашего мира, недоступная для других людей. Я не знаю. Я не философ, я не ученый. Я никогда не задумывался над этим, для меня это не имеет большого значения. Одно я знаю точно – это всего лишь некая грань реальности, доступная мне в силу моих особых способностей. В силу моего дара, данного мне от рождения. Может быть, и не только мне, но это неважно. Но это еще не все. Самое главное – эти миры населены. Они не безжизненны, там тоже есть обитатели. Другие, непохожие на людей формы жизни. Эти существа могут показаться странными, могут испугать при первой встрече, могут даже привести в ужас. Но они такие же, как и мы, ведь все живое едино, и это самый общий принцип, позволяющий при любых обстоятельствах достичь понимания…

Ты спросишь, как достичь понимания, если два сознания абсолютно различны? Очень просто. Есть общий принцип существования всего живого, я сам открыл его. Он предельно прост и интуитивно понятен любому существу. Разум может быть различен, но не чувства. Чувства – они едины для всех форм жизни. И эти обитатели смежных реальностей – они тоже не чужие для нас. Они ведь рядом, совсем рядом с нами. У кромки наших чувств. У границ нашего восприятия. У самого края наших мыслей. Иногда мы чувствуем их, даже находясь в своем родном мире. Чувствуем подсознательно, не понимая сути происходящего. Потому что миры вовсе не изолированы, не запечатаны наглухо, они смешиваются, переплетаются, проникают друг в друга. Впрочем, я думаю, тебе не к чему все эти долгие объяснения. Ведь ты похожа на меня, а, значит, слова нам вовсе не нужны. Твой взгляд тоже устремлен в пустоту. Ты видишь то, что другим увидеть не дано. Видишь не глазами, иначе. Скорее, не видишь, а осязаешь, чувствуешь, понимаешь. Ты здесь – но тебя нет. Или не будет уже через мгновение. Ты уже где-то далеко, совсем далеко, в иных пространствах, которым нет названия в нашем привычном языке. Ну что же, мне нужно лишь научить тебя немногому. Научить тебя переходить через Барьер. Он не пропустит тебя сразу, он покажется тебе непреодолимой преградой, очень тонкой, почти прозрачной, но необычайно прочной. Будь внимательна, переходить через Барьер непросто. Здесь нужна особая концентрация мыслей, особое состояние сознания. Забудь обо всем, что тревожит тебя – ничему этому не должно быть места в твоих чувствах. Твой прежний мир теперь – всего лишь тень. Его уже нет. Он исчез, растворился. Поверь, это так.

Ты никогда не была там раньше – что же, тем лучше для меня. Мы отправимся туда вместе. Я буду рядом с тобой, я буду частью тебя, твоей незримой тенью, твоим дыханием. Я сам покажу тебе все великолепие и непостижимость этих Сфер Света, к которым мне уже довелось прикоснуться не однажды. Я проведу тебя сквозь длинный грот застывших ледяных статуй, я покажу тебе Замок хрустальных цветов, тихо вздыхающих на пронизывающем ветру вечности, я открою перед тобой врата в долину звенящего серебра, где мне уже не раз доводилось бывать прежде... На равнине Забвения мы будем ледяными скалами, мы проведем там полвечности, потому мы станем белым снегом, и его сверкающее пламя станет нашей душой, нашим дыханием, нашей тенью. Но не пугайся, я всегда буду с тобой, я не оставлю тебя. А потом… потом мы станем теми странными существами, которых люди называют эльфами – призраками света. Эти существа – пришельцы из верхних миров, они словно сотканы из солнечных лучей, воздуха и кристаллов льда. Они сверкают, переливаются, искрятся, словно горсть драгоценных камней. Они полны мягкого света и тепла, они несут в себе какую-то странную энергию, дающую людям надежду, веру, новые желания. И мы с тобой станем такими существами, это неизбежно. И я тогда обниму тебя, и коснусь своей рукой твоей ладони, и прошепчу древние слова на позабытом языке, дающие нам вечную молодость, красоту и мудрость. Мы станем совсем другими, мы изменимся, у нас будут другие тела, другие чувства, другие желания. Ты незаметно станешь частью меня, я – о частью тебя, и мы проведем целую вечность в этом мире спокойствия и тишины, о которых не могли и мечтать прежде…»

Ты долго смотришь в туманную даль, и твой взгляд постепенно теплеет. Ты обнимаешь меня, и я чувствую, как твое тепло постепенно становится моим теплом. Ты здесь, рядом со мной, и я знаю – ты никогда теперь не оставишь меня, потому что я и ты – это одно и то же. Твое тепло – это мое тепло. Твоя душа – часть моей души. Твои чувства – это и мои чувства тоже.

«Но какие же странные эти цветы… – тихо говоришь ты, наконец. – Как же существуют эти хрустальные цветы, о которых ты мне столько рассказывал прежде… Разве подобное возможно? Разве это не сказка, не фантазия, не сон? Ты говоришь, они так нежны и чисты, словно живые разумные существа. Что они видят сны, как все живое. Ты говоришь, они просыпаются на заре, с первыми лучами солнца, и тихо напевают свои задумчивые песни, полные тепла, грусти и мягкой беспечности. Но… я никогда не видела прежде таких цветов. Прости меня, но я никогда не воспринимала твои слова серьезно. Мне казалось, все это лишь твои красивые поэтические выдумки. Ведь ты чувствительный и сложный человек, и многое из того, что ты говоришь, могло быть лишь тенью твоих странных снов. Прикосновение твоих рук – словно дыхание теплого летнего ветра в полдень. Твои глаза всегда туманны и задумчивы, в них непонятная глубина и пустота… я уже привыкла, что ты не такой, как все. Ты другой, я знаю это, чувствую. Ты совсем другой, ты немного не человек. Ты нечто большее, в тебе есть какая-то Сила, природы которой я не понимаю. И эта сила постепенно передается мне помимо моей воли. Я многому легко верю из того, что ты говоришь. Я по-другому смотрю на мир с тех пор, как встретила тебя. Но живые хрустальные цветы… Мне так сложно поверить, что все это возможно. Я так хочу увидеть эти цветы, коснуться их ладонью, услышать их причудливый тончайший звон, полюбоваться игрой света на их тонких лепестках. Мне кажется, что это – и не цветы вовсе, а чьи-то души… чьи-то застывшие души. Души, заключенные в Контейнер Безмолвия, как ты говоришь. В оболочку тишины. Но души живые, чистые, светлые, полные любви, сострадания и безграничной человечности. Да, моя душа – такой же цветок, она устала томиться в темнице, она просится на волю, она хочет свободы. И каждый такой цветок – это целый мир. Это набор удивительных контейнеров с застывшими чувствами. В одном контейнере – нежность, в другом – любовь, в третьем – сострадание, а в четвертом – мудрость. То, чего так не хватает всем нам в современно мире. То, к чему подсознательно стремится каждый человек, начиная с самого первого своего дня, с самой первой секунды своей жизни…»

«Да, ты права, Ирина… – говорю я подруге, осторожно обнимая ее, касаясь ее светлых волос своей рукой. – Только… ты забыла о самом главном, милая. О контейнере с бессмертием. Разве ты не хочешь вечной жизни и молодости? Разве ты не желаешь бесконечного покоя и тишины верхних сфер? Ведь это так естественно для человека – желать мудрости, вечной жизни и покоя и бессмертия…»

Ты долго смотришь в туманную пустоту, на бесконечные потоки тающих искр, исчезающих в неизвестности, словно задумавшись о чем-то, и в глазах твоих странная печаль и сожаление, которую невозможно передать обычными словами. Эта печаль легкая, светлая, спокойная, она не давит на сердце, а незаметно заполняет его, неуловимо проникает в мысли, желания, становится частью тебя, твоей тенью, твоим дыханием. Ты словно полностью погружаешься в прохладные воды глубокого и задумчивого потока, ты плывешь по течению огромной и могучей реки, и оно незаметно поглощает тебя, растворяет твое сознание, навсегда уносит тебя в пустоту вечности, словно песчинку в водовороте времени.

«Нет средства от смерти в нашем мире… – наконец тихо говоришь мне ты, мягко касаясь своей ладонью моей руки. – Нет, и не может быть. Нет средства вернуться, если сердце твое однажды стало куском льда. Все дается нам лишь один раз, и уже никогда не повторяется больше. Такова наша судьба, таковы все мы, таково наше место в этом мире, сотканном из переплетения ужаса и нежности, печали и боли, мягкой любви и ледяного холода Вечности. Ты знаешь это нисколько не хуже меня – слова здесь неуместны. Ты знаешь, какие контрасты ждут человека в мире, где он ищет лишь частицу тепла, доброты и понимания. Ты знаешь, как он будет страдать на этом пути, как будет терять раз за разом частицу самого себя, своей искренности, человечности, любви, как незаметно станет камнем его сердце, утратив навсегда даже тень надежды. Ты знаешь, сколько страданий и мучений должно вынести любое чувствующее и воспринимающее существо на этом пути из ниоткуда в никуда, прежде чем ему будет дарован вечный покой. И чем сложнее твоя система чувств, чем более ты способен к состраданию и самопожертвованию – тем больше будешь ты страдать на этом пути. Ты же знаешь это ничуть не хуже меня – в этом мы с тобой одинаковы, это наша общая судьба…»

Я обнимаю ее, и она прижимается ко мне, и в глазах ее – слезы. Мне кажется, что ее волосы – словно россыпь тончайших частиц серебра, словно причудливое переплетение сияющих тонких нитей, несущих в себе отпечаток солнца, дыхание ветра и чистоту утренней зари.

«Но ведь потеря человечности – это сознательный выбор… – снова и снова возражаю я своей подруге, стараясь успокоить ее. – Поверь мне, это так. Никто не может заставить человека быть лицемером и сплетником, заменить свои живые чувства фальшивыми, играть на душах других людей, безжалостно разрывать тончайшие струны их чувств, предавать все живое раз за разом. Никто и ничто не способно на это. Только сам человек. Суть в том, что человек всегда сам делает этот выбор сознательно. Иначе не бывает. Это – его собственное решение. Это именно его шаг, и ничей больше. Однажды – и навсегда. Это – путь в небытие и забвение. Ведь все мы разумные существа, и мы хорошо понимаем все, что мы делаем. И если человек сам делает этот выбор однажды, если он убивает свою душу собственными руками, если он не понимает ценности живых чувств, тепла живых сердец, чистоты искренних слез – ему и отвечать за последствия своего выбора…»

…Вокруг нас несутся в неизвестность потоки сверкающих искр, и мы долго стоим и смотрим на это бушующее серебряное пламя забвения. Тихо тают вдали последние тени, и мы понимаем, что тени эти – чьи-то ушедшие жизни, потерянные навсегда.

«Да, это так… – тихо вздыхаешь ты. – Но мне всегда было лишь немного жаль таких людей. Потому что это – дорога в один конец. Дорога без права возврата. Можно убить в себе однажды неповторимые искры добра, чистоты, искренности, можно растоптать порывы своей нежности и сожаления – но ничего другого у тебя уже не будет. Никогда. Ни слез, ни сострадания, ни грусти, ни даже жалости. Ничего. Только вечная пустота, которую уже нечем заполнить. Вечная пустота и… одиночество. Непередаваемое, нечеловеческое одиночество. Чувство неотвратимой потери, утраты. Это гнетущее ощущение безысходности и бесцельности существования… нет, его невозможно передать словами. Его нужно пережить. Когда сердце становится камнем – это так больно. Оно умирает навсегда… оно никогда уже не воскреснет. Знаешь, как птица в клетке, так и не дождавшаяся весны. Весны, которая никогда уже не наступит. Да, так тяжело оставаться человеком – проще навсегда отбросить все ненужное, чтобы меньше страдать. Проще смеяться и веселиться, когда вокруг тебя столько горя и слез. Это проще… но это предательство. Предательство живых чувств. Предательство других жизней, давно уже ушедших в никуда. Таких же жизней, как и твоя собственная. Предательство живых слез, пролитых не напрасно. Предательство самой сути человечности. Ведь если тебе дано все это от рождения – значит, все это не просто так, все это не случайность, не игра, а закономерность. Значит, все это – часть тебя, часть твоей судьбы, и нести все эти испытания на своем жизненном пути – твой долг. Я не знаю, можешь назвать эти чувства отражением божественного светлого пламени – это не важно. Они вовсе не божественные – они просто человеческие. Не нужно быть богом, чтобы переживать печаль, нежность, сожаление, задумчивость. Не нужно быть богом, чтобы протянуть руку помощи страдающему существу, находящемуся у последней черты. Нужно просто быть Человеком – этого достаточно. Нет ничего ценнее в мире, чем живые чувства. Ты говоришь, их можно хранить в контейнерах, словно прозрачные разноцветные кристаллы – я не знаю. Может быть, ты и прав. Но одно я знаю точно – я все еще Человек. Я никогда не заточала сердце в клетку – оно бьется свободно. Оставаться человеком всегда – все, что я хочу. И большего счастья мне не нужно, ничего большего я не желаю…»

«Ты права… – снова отвечаю я после долгого молчания. Никогда нельзя заточать сердце в клетку – сердце должно биться свободно. Нельзя заключать душу в камень – душа должна страдать и любить. Ей будет тяжело, невероятно тяжело в камне. Есть лишь одна большая проблема в нашем мире, и ты понимаешь, в чем ее суть. Я много раз говорил об этой проблеме, она предельно проста. Суть ее можно выразить в трех словах – острый дефицит человечности в нашем мире. Но зачем нам с тобой эта боль, эта печаль, в которой мы невиновны? Зачем нам это страдание, которое придумали не мы? Давай останемся здесь, в нашей стране света, тепла и беспечности. Давай навсегда останемся здесь, у края Голубых гор, у самой кромки моря, под тенью древних замков и прозрачных башен, стремящихся ввысь. Хрустальные цвета на рассвете будут склонять к нам свои прозрачные лепестки, они будут тихо напевать нам свои странные песни, они будут причудливо звенеть на ветру, словно тысячи тонких серебряных игл. И эта музыка проникнет в самую глубь наших живых сердец, заполнит все наше восприятие, коснется сознания тонкой паутиной мягкой грусти и тепла, задумчивой печали и сожаления. И будут сверкать странные снежинки вокруг нас, но это будут не снежинки вовсе, а огромные ледяные цветы, сотканные из света воздуха и серебряных нитей застывшего дождя. Ведь серебряный дождь – не такое уж и странное явление, как это может показаться на первый взгляд. Это – просто иная грань реальности, и ее нужно понимать, к ней нужно прикоснуться, поверить в нее, сделать ее часть себя. Сияющие искры чистого света коснутся твоих волос, застынут на твоих губах, твои одежды станут белым бархатом, ярким и очаровывающим, и ты будешь счастлива и беспечна вечно…»

Ты как-то странно смотришь на меня, и что-то новое, чужое, незнакомое вспыхивает внезапно в твоем взгляде. Он уже больше не теплый, мягкий, задумчивый. Он неожиданно стал пронизывающим, острым, пугающим. Мне кажется, что вокруг тебя зашевелились длинные тени, но, может быть, это лишь игра моего воображения. Да и не тени это вовсе, а лишь отражение твоей души, осколки твоих чувств, проникшие сквозь паутину невероятного и невозможного. Что же, к тебе пришли новые сны, и я хочу пережить твои сны вместе с тобой, чтобы понять, что ты за существо на самом деле. Да, сейчас ты нежна и чиста как ангел – но что станет с тобой завтра, когда изменится ветер с южного на северный? Ведь ты девушка, а, значит, ты непредсказуема в своих поступках и желаниях. Ты очень часто говоришь одно, но думаешь совершенно другое. Я знаю, что твое сердце нежное и доброе, но твой разум часто говорит тебе странные слова, и твои поступки приводят меня в недоумение и ужас. Так бывает… что скрывать. Ты странная, очень странная, ты меняешься постоянно, ты уже завтра будешь не такая, как сейчас. Сейчас ты нежна, а завтра будешь жестока. Сейчас ты делишься со мной самым сокровенным, что есть в твоей жизни – а завтра будешь лишь смеяться надо мной и презирать меня за мою искренность и человечность. Что же, ты не ангел, я понимаю это. У тебя тоже есть сны, и их дыхание приводит меня в трепет и восторг одновременно. Ну что же, я готов прикоснуться к твоим снам, так же как ты только что прикасалась к моим. Посмотрим, милая моя, что в таится твоем сердце…

«Нет… – внезапно говоришь мне ты с легкой, почти неуловимой иронией, – нет, ты не понимаешь меня. Зачем мне этот непонятный сверкающий белый бархат? Зачем мне это нелепое белое одеяние? Зачем мне эти застывшие чувства, заточенные навечно в кристалле льда? Нет, все это не так, все это нелепо. Это – совсем не мои мечты. Я хочу иного, совсем иного. Ведь я уже не та, что прежде – разве ты этого не видишь, не чувствуешь, не понимаешь? Посмотри же на меня внимательней, милый принц. Что видишь ты? Да, ты прав, на мне великолепный бархат, но не светлый, а черный. Я – Принцесса в Черном. У моих ног – черные розы. Они мертвые, но прекрасные. Они восхитительны, потому что и ласкают, и ранят одновременно. Такова и я, твоя лучшая подруга. На мне сейчас одежды из темного бархата, на них вышиты великолепные золотые цветы, ярко сверкающие на солнце. Мои волосы – ослепительно белого цвета, а в глазах – уверенность, сила и холодное спокойствие. Я – повелительница Белого Огня, мне дозволено все. Я неземное существо, я не отсюда, я чужая. Разве ты не видишь, какая я стала странная, непонятная, незнакомая для тебя в один лишь миг? Разве не другое небо теперь над моей головой? Разве не другие чувства теперь в моей душе? Душа моя теперь – холодное и острое ледяное пламя, сотканное из тысяч несущихся в неизвестность колючих льдинок. Она сверкает ослепительными искрами, она испепелит тебя в одно мгновение. Не приближайся ко мне, иначе погибнешь. Я – коварна и жестока, но восхитительна и прекрасна. Я знаю себе цену, я стою очень много, ты никогда не сможешь заплатить столько. Никогда, понимаешь? Ты ограниченный и слабый человек, и ты не пара мне. Разве ты не видишь, кто я на самом деле? Разве не понимаешь, как ты ничтожен рядом со мной? Стоит мне лишь пошевелить рукой – и тебя не станет. Ты станешь ничем… просто горстью черного пепла на ветру вечности. А я даже не замечу этого, мне незачем знать о таких пустяках, о таких глупостях… Ты говоришь, что любая девушка похожа на волшебный цветок жизни, нежный, хрупкий, чистый, непостижимый? Ну что же, ты прав по-своему… Да, я цветок, пожалуй, – великолепный черный цветок, раскачивающийся на ледяном пронизывающем ветру Вечности. Мне нравится быть таким цветком – я люблю карать и миловать по своей воле, я люблю быть и жестокой, и нежной одновременно. Да, я нежна, но это нежность смерти. Да, я хрупка, но мое коварство страшнее тысячи стальных лезвий. Вокруг меня повсюду тончайшие ледяные иглы, еще немного – и они пронзят тебя насквозь. Ты не видишь их, не замечаешь, но они повсюду. Они уже внутри тебя, в твоем сердце. Они – в твоей душе. Они – давно уже часть тебя. Ты ненавидишь меня, потому что понимаешь, как я великолепна, как неподражаема. Ты ненавидишь меня, потому что не можешь понять природу моей Силы. Ты ненавидишь меня, потому что завидуешь. Ну что же, ненависть – это все же чувство. Это прекрасное чувство, настоящее, глубокое, сильное. Можешь ненавидеть меня, я буду только счастлива. Можешь даже убить меня, если захочешь – это будет самый восхитительный день в моей жизни. Убей меня, пожалуйста – это будет нетрудно. Это будет по любви… И убьешь ты вовсе не меня, мой дорогой друг, а себя, свои собственные чувства, надежды, любовь. И убьешь навсегда – без права возврата. Ведь это билет в один конец – и ты хорошо понимаешь это…»

Я смотрю на тебя – и удивляюсь. Светлый ореол вокруг твоего силуэта исчез бесследно, и теперь ты действительно похожа на огромный черный цветок, ласковый, нежный, мягкий, но коварный и жестокий. Твои листья тонки, но под ними – острые и длинные шипы, готовые в любой миг пронзить живую ткань. Но чужая боль – твое счастье, чужое страдание – твоя нежность, улыбка на твоем лице – тень презрения, а мое сострадание и любовь – лишь глупость и слабость в твоих глазах. Я знаю, что ты никогда не задумываешься, зачем ты живешь. Тебе неинтересно это… ты просто живешь – и все. Ты хочешь новых развлечений, новых удовольствия, новой интересной жизни – и ты готова жертвовать ради этого чем угодно. А еще… ты очень любишь сама себя, и многое в тебе – лишь тень твоих собственных фантазий. Тебе нравится думать, что ты умна, но ум твой – всего лишь изощренная и отточенная до мелочей обходительность, двойственность и лицемерие. Тебе нравится играть с людьми – это дает тебе ощущение собственного превосходства. Тебе нравится думать, что ты сложнее любого противника, а потому легко обыграешь его. И еще… тебе нравится управлять другими. Это так интересно – подчинить другого человека своей воле, незаметно проникнуть в его чувства, в его мысли, в его душу. Сделать это нежно, мягко, ненавязчиво, но управлять им потом так, как тебе хочется. Играть на тончайших струнах его чувств, и играть лишь ту музыку, которая нужна тебе. Сделать его просто придатком – продолжением своей руки. Получить доступ ко всем его возможностям. Ну что же, я понимаю тебя, я тоже могу играть в эти игры, если пожелаю…

«Почему ты так любишь эти жестокие игры, ведь ты чувствительная и добрая, и это я знаю абсолютно точно… – спрашиваю я подругу удивленно, осторожно касаясь ее длинных светлых волос, развевающихся на ветру. – Я вижу, что ты добрая, но ты всегда скрываешь свою доброту под Маской. Да, это интересно, но бесчеловечно. Это противоречит принципам существования всего живого – разве ты не чувствуешь, не понимаешь этого? Разве ты не такой же человек, как другие? Разве не сердце бьется в твоей груди, разве не теплы твои ладони, разве ты не надеешься на что-то, не грустишь, не плачешь, не боишься смерти, как любое живое существо? Я видел, как ты боишься смерти – и я полюбил тебя за это. За то, что ты Человек. Я видел твои слезы – и я готов был протянуть тебе руку в тот миг. Но многое мне по-прежнему непонятно в тебе. Почему же ты так бесцеремонно предаешь живые чувства других живых существ – ведь они не менее сложны и ценны, чем твои собственные. И, поверь, ум – это всего лишь инструмент в руках Человека, а не суть его. А суть – это человеческие качества, душа. То, чем ты являешься на самом деле, когда снимаешь маску. То, что глубоко в твоем сердце. Ведь я видел тебя без маски и знаю, что твое сердце – не камень, оно живое и теплое. И слезы твои еще не высохли – значит, они искренние. Значит, ты не убила душу, а лишь заточила ее в темницу. Да, заточила душу в камень – но я не понимаю, почему. Этому нет, не может быть объяснения. Освободи ее немедленно – я прошу тебя. Будь прежней. Не становись ледяной безжизненной статуей – ты нужна мне нежной, доброй и живой. Только такой я тебя люблю, а все остальное – чужое мне. И эти твои бесконечные игры – они тоже чужие мне, я их ненавижу. Поверь, я говорю правду, я говорю то, что думаю, я не хочу лицемерить и играть в непонятные мне игры с неизвестным концом…»

Так говорю я, но моя принцесса лишь улыбается в ответ, и ее длинные черные одежды, расшитые золотом, развеваются на ледяном ветру, словно крылья за спиной.

«Будь моим принцем – и тогда я полюблю тебя… – нежно и вкрадчиво шепчет мне она, касаясь меня своей рукой. – Будь таким же, как и я – и тогда мы поймем друг друга без слов. Будь хитрым, умным, жестоким и коварным – и лишь тогда я сделаю тебя своим приближенным. Я поделюсь с тобой своим миром – ты хочешь этого страстно, я же вижу. Ты хочешь получить часть моей Силы, но ничто не дается даром, ты же понимаешь это. Ты вовсе не так глуп, как кажется со стороны, ты просто недостаточно смел и решителен. Ты находишься в плену своих глупых иллюзий – отбрось же их раз и навсегда. Запомни, в мире нужно быть сильным, коварным и расчетливым – только тогда ты сможешь добиться успеха. Будь лучше, чем другие. Будь самым лучшим – и тогда весь мир однажды будет у ног твоих. Все его богатства будут твоими – бери все, что пожелаешь. Будь царем, будь богом – все в твоей власти теперь. Видишь, как я живу – живи и ты так же. Разделяй и властвуй. Используй других. Будь пастухом в этом стаде овец. Будь обходительным, вежливым, приветливым – и овладевай незаметно душами окружающих. Проникай в их сердца, подчиняй их себе, пей их силы, их жизни. Делай с ними все, что захочешь. Все, что можешь. Нет никаких принципов, нет ничего запретного – вот суть моей жизни. Все дозволено. Нужно лишь грамотно вести себя, и казаться не тем, что ты есть на самом деле, а тем, что нужно конкретному человеку. Будь таким, каким он хочет тебя видеть – и ты получишь ключ к его душе. Ты откроешь дверь его души – и завладеешь ею незаметно. Не нужно ничего изобретать – эти ключи человек должен дать тебе сам. В этом суть моей теории, моих методов. Никогда и ни у кого ничего не проси – а сделай так, чтобы дали все сами. Дали, думая, что это их свободная воля. Увы… нет свободной воли у людей. Так пусть их воля будет отражением твоих желаний, добейся этого незаметно, но верно. Это несложно, поверь мне. Я научу тебя, если хочешь…»

Я задумываюсь ненадолго, и многое меняется в эти минуты в моих чувствах и в моих мыслях. Да, мне нравится ее образ жизни, ее философия, ее чувства – я нахожу в них что-то необычное, интересное для себя. Я чувствую себя уверенней, свободнее, когда думаю так же, как она. Ее философия – это философия «рай сейчас и здесь, другого не будет», и в чем-то она права. Ведь можно всю жизнь провести в противоречиях, беспокойстве и тоске, а можно быть счастливым, спокойным и уверенным в себе. Все зависит лишь от тебя, и ни от кого больше. Можно всю жизнь страдать и искать эфемерное и призрачное счастье, а можно добыть его своими руками и своим умом. Это правильно, это верно. И все же… Есть некоторые принципы, которые я не могу нарушить. Не могу, потому что тогда перестану быть самим собой. Я словно герой известного романа задаю себе все тот же вопрос – смогу я переступить или не смогу – и ответа нет. В шаге от рая… да, я сейчас в шаге от земного рая. Рай – это то, что в моем сознании. Это то, что в моих мыслях и чувствах, в моем восприятии реальности. Не может быть иного рая, кроме того, что я сам создам себе. Да, нужно убивать живые чувства. Нужно идти через свои убеждения. Нужно переступить через собственный труп… это и есть та жертва, о которой мне говорит моя Черная Принцесса. Да, она права, она так права… ничто не дается даром. И сейчас я должен заплатить – заплатить своей душой, или, может быть, какой-то частью ее. Пожертвовать ею ради реального, а не эфемерного благополучия и успешности в этой жизни. Перестать быть больным и несостоявшимся человеком в жизни – и стать другим, уверенным в себе, знающим цель, средства, механизмы достижения желаемого – но уже без живых чувств, без сердца. Но нужно ли мне оно – это сердце? Что толку от него? Вот в чем вопрос…

И все же нежность в моем сердце остается – нежность светлых снов. Прозрачная нежность первой утренней зари, чистота далекого небесного огня, приходящего ко мне в моих снах, зовущего меня к себе. Нет, я не могу принять эту логику, эти чувства, это не мое, это чужое. И тогда я снова смотрю в глаза моей Ледяной Принцессы, и я касаюсь ее руки, и осторожно отстраняю ее руку от себя. Сверкающие искры обволакивают меня в тот же миг – бесконечный поток сверкающих искр, вспыхивающий, словно светлое пламя далеких заснеженных равнин. Да, я помню это неземное небо, эти всполохи чужого сияния в пустоте, этот прозрачный огонь вечности, незаметно растворяющийся в сумерках. Все это я помню, все это часть моей судьбе – судьбы Белого Принца. И тогда я снова смотрю в ее глаза – в глаза моей темной принцессы. Я чувствую – она любит меня, и я должен лишь разбудить ее любовь. И тогда я касаюсь ее руки, обнимаю ее, привлекаю к себе. Она не сопротивляется, она нежна со мной, и уже через секунду ее оцепеневшие губы касаются моих губ. Я обнимаю ее, и она прижимается ко мне, мягко повинуясь всем моим желаниям. Она прекрасна в этот миг, ее светлые волосы развеваются на ветру, ее черные одежды с вышитыми золотыми цветами ярко сверкают на солнце. «Я люблю тебя, Ирина… – снова говорю я ей, – я люблю тебя, и это не просто слова. Это больше, чем слова. Это – моя судьба. Мое дыхание. Моя нежность и мое тепло. Не бросай меня больше, никогда не покидай меня, будь со мной всегда. Видишь, как прозрачное дыхание далекого неба снова касается твоих чувств, словно стремясь напомнить тебе о чем-то далеком и позабытом? Видишь, как белые розы склоняют свои бутоны навстречу твоей тени? Видишь, как мягко бьется мое сердце, когда моя рука в твоей руке снова? Мое сердце принадлежит тебе, и ты знаешь это. Как и моя жизнь. Как и моя судьба – судьба Белого Принца. Будь же со мной всегда, моя темная принцесса, будь со мной вечно, ведь я не могу жить без твоей голоса, твоей улыбки, твоего дыхания и прикосновения твоих рук…»

Ирина улыбается, и я чувствую, как незаметно тает лед в ее сердце. И снова я обнимаю ее, и снова мы идем дальше, и я рассказываю ей странные вещи, которые недоступны представлению обычного человека. Она тоже многое может рассказать мне, но сейчас нам не нужны слова. Сейчас мы уже в серебряном дворце, и наш путь лежит к гроту живых хрустальных цветов. Я уже бывал прежде в этом гроте, и лишь я помню дорогу. Мы теперь в огромном Белом Зале, среди колонн, намного превосходящих рост человека, среди древних мраморных плит, украшенных странными фигурами и письменами. Мы идем рука об руку через этот зал, и лучи солнца переливаются тысячами сверкающих искр, слепят нам глаза, играют на наших губах. Все вокруг полно света, жизни, ярких красок и какой-то странной спокойной и величественной тишины. Эта тишина холодная и непонятная, она заставляет замирать сердце в ожидании чего-то великолепного и невиданного. Перед нами длинная галерея, полная теней и задумчивой грусти, мы пересекаем ее и идем дальше. Я вглядываюсь в барельефы, покрывающие стены – и вздрагиваю от неожиданности. В переплетении непредсказуемых линий я безошибочно угадываю отражение борьбы главных стихий мироздания – добра и зла. Вокруг меня много существ, я слышу их шепот, дыхание, шелест их острых крыльев в пустоте – и мне становится немного не по себе от этой непередаваемого ощущения чужеродности, заполнившего все мое сознание. Словно тысячи глаз смотрят на меня, они видят не только мое тело, но и все, чем я являюсь на самом деле. Мне кажется, меня разбирают на части по крупицам, по оттенкам моих чувств и мыслей, по глубине моего восприятия, и мягкости моих порывов сердца. Я усилием воли стряхиваю с себя это наваждение, и снова внимательно смотрю на бесконечную ленту барельефов. Я не знаю, какая форма жизни создавала эти символы в мраморе – но мне и не нужно знать это сейчас. Мне нужно лишь понять – в чем смысл моего пути, что ждет меня дольше. Мне нужно понять, кто я такой и зачем вообще я живу. Зачем бьется мое сердце, зачем мне даны чувства, восприятие, нежность, любовь, страдание. Зачем все это, для чего? Ведь не могут такие сложные структуры существовать просто так, без всякого смысла, без содержания. У всего во вселенной есть свой особенный смысл, и у моей жизни тоже…

Но дыхание Неведомого зовет нас, и мы идем дальше. Мы в Зале сверкающего серебра, оно мягко обнимает нас, обволакивает нежной паутиной таинственности и тишины, поражает своим великолепием и парадоксальностью. Тысячи серебряных искр несутся мимо нас, звеня на ветру, и их тончайший звон похож на музыку – музыку дождя и солнца. Очарование серебряных стихий – да, мне знакомо это. Это ощущение ни с чем не спутать. Это уникально, непередаваемо. Мы поднимаемся по огромной длинной лестнице – и попадаем в другой зал, который я назвал бы Тронным. Перед нами что-то похожее на алтарь, и мы останавливаемся около него, не в силах сделать последний шаг. Мы у самой цели своего пути, и сердца наши замирают от восторга и ожидания чуда. Перед нами цветы – те самые застывшие живые цветы, о которых я так часто говорил моей подруге. Они тихо покачиваются, но ветра нет, воздух чист и спокоен. Они прозрачные, словно утренняя заря, чисты, словно морская лазурь, светлы, словно дыхание ветра в полдень. Вокруг них странное сияние – словно радуга, встающая над водопадом, над тысячами падающих в неизвестность капель воды. Мы точно знаем: эти цветы – самая большая ценность во вселенной. Это – живые чувства. Живые чувства, переведенные однажды в кристаллическую форму, погруженные с сон и забвение. Они спят и видят удивительные сны, и сон их может длиться вечно. Они тихо звенят в пустоте, и этот звон складывается в причудливую музыку, подобную прикосновениям тончайших нитей печали, грусти, нежности и сожаления к живой душе страдающего существа. К живой душе существа, просящегося на волю…

«Разбуди их… – говорит мне моя подруга, касаясь ладонью моего плеча. – Выпусти их на волю, дай им свободу и вечную жизнь… Они заключены в эту темницу уже полвечности, и время искупления настало. Только мы, люди, способны разорвать оковы забвения, только тепло наших сердец. Только мы, наши чистые слезы, наше сострадание, наша любовь… Только это, и ничто больше во Вселенной. Только это, поверь мне…»

Я понимаю – она права. Нужно освободить живые души, спящие здесь уже полвечности. Ирина стоит рядом со мной, я чувствую ее тепло, и ее рука в моей руке. Тихо звенят хрустальные цветы, и вздрагивают, и вздыхают на ледяном ветру. Их мелодичные голоса задевают какие-то тончайшие струны моего восприятия – и я не знаю, что мне делать с этими ожившими чувствами. Я снова вспоминаю, как впервые увидел свою принцессу, и как ее странная красота проникла глубоко в мое сердце. И этот взгляд, и это движение руки, и голос – все было моим. И это дыхание чужеродности в ее глазах – вот что приводило меня всякий раз в восторг и трепет. И эти ее чувства и мысли, которые были нечеловеческими, неземными, парадоксальными. Ни у кого и никогда я не встречал больше таких мыслей. Пожалуй, только у себя самого изредка. Мысли и чувства чужого существа. Мысли путешественника, странника. Да, она была со мной сейчас, ее рука была в моей руке – и это было самое главное. И все прошлое было неважно, все прошлое было позабыто, словно картина минувших дней, которой больше нет места в наших сердцах. Она взглянула на меня – и в ее взгляде уже не было вражды, а лишь понимание, доверие и нежность. И тогда мы коснулись руками этих хрупких бутонов, вздрагивающих на ледяном ветру, и цветы узнали нас, и назвали нас по именам, как людей. И в тот же миг все вокруг вспыхнуло прозрачным огнем, рассыпалось на тысячу неистовых искр, превратилось в нелепый хоровод стремительного белого пламени, пришедшего из далеких и незнакомых земель. Я видел, как распускались на моих ладонях огромные цветы, сияющие неземным блеском, и уже через мгновение мы были не в тронном зале, не в гроте застывших изваяний, а на террасе хрустального замка, сотканного из света, воздуха и теней. И снова я увидел чудо – возможно, впервые в своей жизни. Я видел, как сотни белых роз в один миг стали нежно розовыми во всполохах светлого огня, окрасившись в тона утренней зари. Я протянул руку навстречу этим розам – и почувствовал, что это уже не ледяные, а живые цветы. Ирина стояла рядом со мной, и слезы сверкали на ее глазах – словно застывшие капли чистого света. Ветер развевал наши волосы, и мы были счастливы в эти минуты.
Мне больше нечего было сказать, и ей тоже.
Впрочем, нам не нужны были слова.

Свежий ветер растрепал наши волосы.
Солнце посеребрило шпили высоких башен.
Слезы были на наших глазах – слезы исцеления и надежды.
Светлая заря занималась на востоке – и небо было нежно-розовым и чистым, словно мы только что родились заново.

«Ну что же вперед, милая… – сказал я подруге, мягко коснувшись ее плеча, осторожно привлекая ее к себе, – Ну что же, моя принцесса, мы снова дома. Все закончилось для нас. Мы с тобой прошли, кажется, через семь кругов ада, и выдержали. Мы с тобой остались людьми, и это самое главное. Ничего страшного больше не будет. Все противоречия – в прошлом. Весь мир теперь перед нами, у самых наших ног. Вперед. Навстречу счастью, радости и новым открытиям. Навстречу утреней заре. Навстречу восходящему солнцу. Навстречу новой светлой жизни…»

И мы пошли рука об руку по этой огромной белой террасе, и розовые розы провожали нас, осторожно склоняя свои бутоны навстречу утренней заре, незаметно встающей над далекими холмами на востоке.


/Дневники Александра/