Одна свадьба

 Вспомнилась одна свадьба. Я был в команде жениха. В ту пору у меня была машина, по этому пил мало, даже на свадьбах. И вот решил я расшевелить собрание и украл невесту. Обманом завлёк её в салон своей шестёры и, под прикрытием таких же лихих, если не сказать дурных, своих дружков-гонщиков, повёз я её прятать. Устроили, как водится, полупьяные гонки по тихим улицам уютного сибирского города с командой таких же дурных от молодости и выпитого друзей со стороны невесты. В итоге оторвался я и от чужих и от своих.
 
 Привёз я её за город, на остров, куда частенько приезжали мы купаться, в тихую заводь. Думаю, порыщут по городу, авось догадаются, где искать. Нет, так вернёмся. Пошутили, получили хорошую порцию адреналина и будет. Да вот только на лоне этой природы, точнее на плешивом от костров дёрне, словил я гвоздь. Запаски, как и следовало ожидать, у меня не было. Точнее, была, но тоже проколотая – всё руки не доходили. Начинало темнеть, заканчивались восьмидесятые. О сотовых телефонах мы даже не читали. Друг, сын военного, рассказывал, что в Германии на всех трассах, можно было позвонить с любого телеграфного столба. Я, честно говоря, представлял это с трудом, но верил – всё-таки Германия. Десять тысяч километров и, как оказалось, десять лет жизни.

 А сейчас я ходил вокруг своей машины, на пустынном острове, с чужой невестой, обузой серевшей в нелепом здесь подвенечном наряде. Зло пнул проколотое колесо, обматерил своих недогадливых товарищей. Не помню, умел ли я тогда искать вину в себе самом. Стало прохладно, невеста начала понимать, что происходящее уже не розыгрыш. Под молящим взглядом повисла инертная улыбка. Я, для вида, достал ручной насос, стал качать, понимая всю бесполезность действа. Невеста оживилась, встала на жухлую траву своими белыми туфлями на длинных шпильках. Честно говоря, мне она даже не нравилась.

 Я бросил затею с насосом. Достал с заднего сиденья свою кожаную косуху, подошёл к стоявшей ко мне спиной невесте и накинул куртку ей на плечи. Она резко повернулась ко мне лицом. Она была такая близкая, но такая недосягаемая. Точнее, она сейчас вдруг стала такой досягаемой, но, такой запретной. От этого ещё досягаемей, но что самое опасное – желанной. Необитаемый остров, летняя ночь у реки, мы молоды и одни, объединённые общим приключением. Приключение стало принимать оборот авантюры. Мы замерли. Приятный разряд электричества пробежал по спине, не пропустив ни одного позвонка, от шеи до копчика, заставив сначала замереть, а потом затрепетать сердце. Моя куртка, родная, хранящая изъяны и энергию моего тела, обнимала её запретные плечи и отдавала моё тепло.

 Я машинально, как-то мальчишески неуклюже, взялся за края куртки и сдавил полы, стараясь укутать под ними хрупкую плоть. Куртка плотно облегала узкую талию, но непривычно сжала сопротивлявшуюся девичью грудь в свадебном декольте. Кто она для меня? Серая тень моего товарища, на которую я никогда толком-то не смотрел, не видя в ней сексуального объекта. Молчаливая и покорная, как табурет, никогда не становившаяся препятствием нашей компании. Я знал обо всех изменах её парня ей, и никогда не думал, как может быть тяжело ей мириться с этим. Мало того, все наши похождения я считал само собой разумеющимися, а измены мужчин могут быть только моральными. И вдруг, из-под полуприкрытых век на меня взглянула самая настоящая в своей обольстительности женщина, та, от которой теряешь здравый смысл, ради которой совершаешь подвиги или просто необдуманные поступки. Несколько мгновений, долгих и нереальных, как сон, я был словно под гипнозом. Сладкая истома затуманила на миг сознание, я чувствовал, как изогнулась от желания её спина, мне послышался её лёгкий, но прошедший через всё тело, стон. Я уже поверил, что поцелую её сейчас. Её губы свежим цветочным бутоном распустились в сантиметре от моих, обветренных и сухих.

 Но вдруг наваждение закончилось. Как пришло, так и отпустило. Я отстранился, несколько грубовато оттолкнув её от себя. «Надо что-то делать», – произнёс я чужим голосом. Мне захотелось совершить для неё подвиг, защитить её. Сейчас я был для неё единственным близким человеком, на которого она надеялась, в которого она верила. Честное слово, мне казалось, что у меня распускаются крылья. Мы бросили машину, что было фактом для меня беспрецедентным, вышли на трассу. Я пронёс её на руках несколько метров через неглубокий речной перекат. Сердце снова сжималось, когда она обняла меня за шею, её дыхание у самого моего уха, а моя рука скользнула по её бёдрам.

 Мы долго ждали машину, вглядываясь в темноту дороги, боясь, что очередной свет фар окажется просто миражом. Нам попался сердобольный мужичок, который сначала с удивлением уставился на невесту в столь неожиданном месте, потом долго смеялся и шутил, когда развернувшись, вёз нас домой. Из магнитолы доносился «Мираж». Гулькина пела, что музыка нас связала, тайною нашей стала.

 Дальше всё просто. Мужик отказался от предлагаемого спирта (1987!), пожелал счастья и уехал. Мы с друзьями сгоняли до места где я оставил свою машину, я сменил проколотое колесо на взятую у друзей запаску и вернулся к месту гулянки. Свадьба агонизировала в пьянку. Осталась одна молодёжь, молодожёны спешно собирались домой. Жених холодно, почти мимоходом, со мной попрощался. Скомандовал новоиспечённой супруге садиться в машину, даже не открыв ей дверцу. Перед тем как сесть в салон, она посмотрела в мою сторону. Наши взгляды на секунду пересеклись. Только на секунду. От чего-то стало так легко и хорошо. Я не преступил черту, не предал. Но у нас появилась тайна…