Глава 13

 Мария в ужасе выскочила в гостиную, туда, где находился телефон, пытаясь вызвать "скорую". Но первый ее порыв тут же угас. Она последовательно разложила цепь происшедших событий: бегство Миши, убийство Давида, самоубийство Стеллы, сокрытие трупа. Рок сдавливал петлю возле ее шеи, туже и туже, и теперь уже никакая помощь не могла бы ее спасти. Позже, позже, все потом...
 Она подошла к зеркалу и с удивлением увидела себя совершенно нагой, со взлохмаченными слипшимися волосами, в ссадинах и кровоподтеках. Руки ее алели в крови, кровь эта могла быть и Давида, и Стеллы, а может быть, и ее самой, ибо Мария уже ничего не могла припомнить.
 - Я должна умыться!.. - прокричала она на весь дом так, что в стенах отдалось гулкое эхо, прокатившись по комнатам.
 Мария вбежала на второй этаж по лестнице, скользя, спотыкаясь и опускаясь на колени. Поручни лестницы и ступени были замазаны кровью, а на стене ее спальной кровью же было коряво написано одно зловещее слово - "Берегись!"
 Мария громко вскрикнула и, тяжело дыша, держась за сердце, дотащилась до своей ванной.
 - Скорее! Скорее!.. Вымыть руки, шею, лицо, все-все тело!.. - подбадривала она саму себя.
 Мария повернула рукоятки кранов, пытаясь отрегулировать температуру воды. Но ей все никак не удавалось - вода шла то слишком холодная, то - горячая. Наконец, она добилась того, чего хотела. Быстро намылив голову шампунью, стала яростно тереть волосы, задыхаясь от нервного напряжения. Постепенно она приходила в себя - приятная вода освежила ее, и Мария, промыв глаза, попыталась принять удобную позу. Но открыв их, она, как безумная, закричала во весь голос. Из крана вместо воды текла бордовая кровь - густая и липкая...
 В спешке схватив полотенце, Мария выбросилась из ванной и, закрыв за собой дверь, застыла на несколько минут.
 - Я теряю рассудок, - говорила она вслух, медленно, почти по слогам, чтобы быть уверенной, что слышит себя. - Я теряю рассудок, но в моем положении - это естественная реакция нормального человека, увидевшего самоубийцу. Я должна взять себя в руки, - повторяла Мария, тщательно и скрупулезно растираясь.
 Неспеша она прошла в свою спальню, выдвинула дверь гардероба и стала выбирать платье. Рука сама потянулась к ее любимому красному платьицу. Но боже, почему она захотела надеть его именно сейчас?..
 - Ничего, ничего... Я хочу надеть красное, и надену, и никто мне не помешает, - бодро проговорила Мария. - Во что бы то ни стало...
 И она действительно быстро оделась, словно ее кто-то подгонял, - красное платье, красный пояс, красные туфли. Как будто это был вызов с ее стороны, вызов на смертельную схватку.
 Мария улыбнулась, ловя себя на подобных мыслях. Потом подошла к злополучному портрету графа и презрительно сощурилась.
 - Ну, теперь я с вами вполне разделаюсь, ваше ничтожество!
 Она сняла портрет с гвоздя, стремясь разбить его, растоптать ногами, разодрать холст, выковырять застывшие краски и в конце концов сжечь. Но портрет, располагавшийся в массивном багете, был слишком тяжел для нее. Мария поднатужилась и что есть силы сдернула гвоздь. Портрет упал прямо на нее, повалил на пол, и Мария, охнув, почувствовала неимоверную тяжесть, словно колоссальный толстый боров навалился на нее, пытаясь смять, содрать кожу и выпить кровь, всю, до остатка.
 - Чудовище, чудовище, ты - чудовище! - кричала она, задыхаясь. И ей казалось, что хохочущий граф простирает к ее шее свои руки - задушить, раздавить ее. - О боже, спаси, спаси меня! - возопила Мария, и потеряла сознание...

 Она очнулась от того, что ее кто-то сильно тормошил. Быстро открыв глаза, Мария увидела Стеллу, живую и невредимую, в белом платье с зеленой шляпкой на голове - предметом ее постоянной гордости.
 - Не может быть, Стелла! Это ты? - ошарашенно спросила Мария.
 - А почему бы нет?.. Конечно, я, - лукаво произнесла та и заулыбалась. - Вставай, мне нужно тебе кое-что показать...
 - Но ты же... - неуверенно начала Мария и запнулась.
 - Что - я?.. Ничего со мной не случилось, - продолжала Стелла своим обычным развязным тоном. - Вставай, ты испортишь и помнешь свое платье. Оно довольно-таки милое...
 Она помогла Марии подняться и усадила ее на диван, усевшись рядом. Мария, искоса поглядывая на нее, по-прежнему находилась в недоумении.
 Портрет графа находился на прежнем месте. Стелла отдернула штору. Дождя не было и в помине, и в комнату хлынул свет, при котором краски заиграли и картина почти ожила.
 - Ой, что это? - вдруг сжалась Мария, вспоминая свою недавнюю схватку с портретом.
 - Как живой, правда? - продолжала улыбаться Стелла какой-то загадочной непохожей улыбкой.
 - Послушай, Стелла, не темни. Мы с тобой обе знаем про здешнюю чертовщину. Зачем ты повесила его обратно?
 - А я его люблю, между прочим...
 - Я сейчас не о самом портрете.
 - Ты имеешь в виду его сиятельство, я поняла тебя... Я ведь тоже имела в виду... не портрет, - заявила Стелла и неожиданно ввернула: - А он всегда любит красный цвет и реагирует на него. Уж ты-то должна об этом знать...
 - Стелла, прекрати! И скажи, что ты задумала?.. Зачем ты устроила этот маскарад в ванной?..
 - Дорогая моя, ты ничего не хочешь понимать! Это никакой не маскарад. Мне просто надоела эта скучная жизнь. Именно эта... А не жизнь вообще...
 - Я... не понимаю, - пролепетала Мария.
 - Вот-вот... Я об этом-то и говорю - ты не понимаешь.
 - Стелла, я в последний раз прошу, я требую, чтобы ты объяснилась!..
 - Дурочка, - смилостивилась та. - Я ведь именно этого и хочу. Тем более, что ты тоже одна из наших...
 - Что?.. Из каких это "ваших"?..
 - Ты тоже, как и мы, переходишь из одной жизни в другую. Ведь так?.. Туда-сюда, туда-сюда... Ты ищешь себя, выбираешь варианты, так?..
 Мария похолодела и молча кивнула.
 - Ты должна радоваться, что у тебя есть уникальная возможность прожить жизнь в разных... как ты там говорила?.. ипостасях. В самом деле, не получилось один раз - бац! - есть еще вариант!.. Не понравился один муж - вот тебе на тарелочке другой, помоложе. Не понравилась одна страна - пожалте другую... Ну, разве не здорово?..
 - Да уж, действительно, - Мария придвинулась к Стелле, желая прикоснуться к ней, но этого ей сделать не удалось.
 - Хочешь, я тебе кое-что покажу, - предложила Стелла и кивнула на портрет. - Смотри туда, в его глаза. Вся сила там, и еще в этой маске, ну... в той, что в коридоре. Про которую дедуля говорил, помнишь?.. А впрочем, во всем доме есть нечто такое...
 - Стелла, мне страшно... - пробормотала Мария.
 - Смотри-смотри, не моргай!.. Вот, вот, сейчас... Сейчас начнется... Видишь?..
 Мария, силясь выполнить необычную просьбу, всмотрелась в эти ненавистные глаза и - о, ужас! - она увидела дорогу, деревья, машину Марка, несущуюся на большой скорости.
 - Марк! Марк! Куда ты?.. - закричала Мария.
 - Ага, увидела! - вдохновилась Стелла. - Ну, смотри дальше...
 ... Машина мчится в неизвестном направлении. Идет дождь. Как же так, ведь он, кажется, закончился?.. Но нет! Дорога мокрая и скользкая. Марк пытается завести "дворники", но они не работают - проклятый старый драндулет!..
 - Марк, осторожней! - хрипит Мария и чувствует, что горло ее перехватывает.
 Машина останавливается на светофоре. Марк внезапно начинает копошиться в кармане. Что он делает?.. Вытаскивает что-то из пиджака. Что это может быть?..
 - Это письмо, - подсказывает всевидящая Стелла и закатывается диким хохотом.
 - Какое письмо? - оторопело переспрашивает Мария, прекрасно зная ответ.
 Стелла все еще смеется и только указывает на портрет.
 ... Марк читает письмо. Он видит его впервые. Как оно попало к нему?.. Быстро прыгают строчки. Марк волнуется. Пора ехать - загорается зеленый.
 - Почему ты не смотришь за дорогой? Бросай это проклятое письмо! - уже шепчет Мария, в страхе она не может нормально говорить.
 Марк чертыхается, комкает письмо и внезапно делает полный разворот на дороге, стремясь поехать в обратную сторону.
 - Что ты делаешь, Марк? - напрасно сипит Мария и, как зачарованная, смотрит это жуткое кино. - Что... ты... делаешь?..
 Какой-то громадный рефрижиратор едет по своей полосе. Он не ожидает резкого движения "понтиака". Шофер пытается затормозить. Он сигналит. Но тщетно. Заднюю часть грузовика заносит в сторону. Рефрижиратор, изогнувшись, продолжает уходить, но времени для разворота слишком мало. "Понтиак" на скорости врезается в него. От внезапного сильного толчка Марка выбрасывает сквозь лобовое стекло, и его тело, совершив неимоверный кульбит, распластывается на дороге.
 - Марк! - тихо рыдает Мария. - Марк!..
 - Какая небрежность с его стороны - не пристегивать ремень безопасности, - Стелла не смывает с лица свою зловредную ухмылку и спокойно констатирует: - Я об этом ему сто раз говорила...
 Мария, еле сдерживая гнев, пытается осознать происшедшее:
 - Стелла!.. Но ведь твой родной брат... умер. Умер?!
 Прищурив свои глаза, Стелла сама придвинулась к Марии.
 - Ну и что?.. Ну, умер, положим... Ну, брат... Мало ли таких братьев?! Да мне, если ты хочешь знать, наплевать на него. Ты слышишь?.. На-пле-вать!..
 - Стелла! Ты... Ты - чудовище! - едва выговаривает Мария и видит, что лицо ее собеседницы быстро изменяется: выползает вперед челюсть со звериными клыками, глаза превращаются в огромные жабьи стеклярусы, платье рвется, обнажая тело, покрытое гнойными ранами и волосатой шкурой, а зеленая шляпка становится шипящей гадюкой, обвивающейся вокруг шершавой шеи.
 Чудовище издает громоподобный рык и бросается на Марию, но та, изловчившись, в последний момент вырывается из цепких звериных объятий и пулей вылетает из спальной. Прочь, скорее прочь!.. Туда, вниз по лестнице! Туда, к телефону! Звонить, вызывать полицию!.. Или лучше запереться в ванной?.. Нет, чудовище откроет любую дверь. Куда, куда бежать?.. Некуда...

     (Продолжение следует)