птица. которую сожгли. на ветру

Они были незнакомы совершенно - и это было единственное видимое совершенство в их отношениях. Может быть покажется смешным, но и у Неё и у Него была Судьба. Как принято в социуме – у каждого своя. Её судьба один раз взяла, да и перенесла Её по небу, какое было только над Её городом, через горы. Внизу пронеслись несколько рек в мягких от леса берегах, мелькнули люди, занятые правильным выделением желудочного сока, и собаки – символы одиночества…
Земли она коснулась там, где мастер Лагутенко выдувал витиеватые «Стёкла»…
Его Судьба… скажем только, что Он был не лётчик, не танкист (в смысле – японским стихосложением не увлечённый) и не сука. Последнее – что бы там ни говорили млекопитающие - не один раз было задокументировано в милицейских протоколах…
Он не спал уже давно. Сон устал приходить к Нему и улетучиваться под утро, так и не использованным ни на минуту. Лишь иногда Мечте удавалось силой сжать распухшие вЕки и, тогда, со всего размаху, Его забрасывало в чистую мглу ни разу не увиденных синесерых глаз. Там Он становился бродягой – невольником горизонта, но мог дотронуться до корней, питающих все Радуги и – даже – прижаться к ним щекой… за бродяжничество Его приговаривали к Тени Любимой Улыбки и хлестали брызгами водопада…
- Не прекратишь шататься – жестокость наша не будет знать границ, - резюмировали судьи и розовыми домкратами разжимали вЕки… в глаза тут же песком набивались стены, кириллица, бельевые верёвки на солнце, санитары…

Когда Он набирал Её номер, во всех Вселенских преисподнях затухали Очистительные Огни от Его проклятий: - "Тратить целые мгновения на набор этих бесконечных, как все глупости, цифр, пятисекундная плотина которых перекрывает течение блестящего Гольфстрима Её голоса?! Это – жизнь состоит из дней, которых много, а счастье то - …"
И Ангелы на высоте понимали, что Отец небрежен к истинным нуждам и, как следствие, не всегда?... да! - НЕ ВСЕГДА прав!... и сыпались, мятежные, из поднебесья, сгорая в плотных слоях - дети Сияния испепелённые...
Его часто спрашивали: – Что заставляет тебя стоять в заиндевелой телефонной будке, когда даже трамваи примерзают к рельсам?
Он отвечал: - А для чего вы забыли вчера в такси новые перчатки?…
Потом обращались к Ней - почему искры из Её глаз не падают, как обычно, на снег, а кружатся вокруг губ? Она пожимала плечами:
- Наверное потому… что я приду на Васильевский остров… не умирать…

… и арктические цветы в грязной руке Рэмбо…