Французская провинциалка Сеголен Рояль в Ливане

"French provincial - Segolene Royal in Levanon"
«Wall Street Journal Europe»
Париж, 5 декабря 2006 г.

«Вести»
Тель-Авив, 25 января 2007 г.
Перевел: Роман Янушевский

Своей лучезарной улыбкой и гардеробом из коротких, облегающих фигуру костюмов, Сеголен обошла своих соперников – экс-министра финансов Доминика Стросса-Кана и экс-премьер-министра Лорена Фабиуса – на первых в истории Социалистической партии праймериз. На прошлой неделе свежеизбранная кандидатка в президенты выпорхнула из товарищеских объятий партии и неуклюже приземлилась на Ближнем Востоке. О намечающейся экскурсии сообщалось еще несколько месяцев назад как об ошеломлящей демонстрации того факта, что Сеголен соответствует президентской должности. И это вправду было, как бы поаккуратнее выразиться, ошеломляюще.

Сеголен Рояль умудрилась совершить столько оплошностей, что французские СМИ получили редкую возможность писать все, что думают, не стесняясь. Ее окружение грязно ругается, обвиняет соперников из Союза за народное движение в том, что те раздувают из политической мухи слона, но при всем желании невозможно скрыть неудобное впечатление о крупном политическом фиаско. Сеголен Рояль отправилась на Ближний Восток, словно куда-то в парижские пригороды, показала французскую провинциальную наивность, рассуждая об острых проблемах, а затем совсем опростоволосилась, запутавшись в ближневосточной ковре.

Как это часто бывает непредсказуемо в мировой практике, мисс Рояль приземлилась в Бейруте 30 ноября, за день до массового путча-демонстрации в поддержку Хизбаллы. Ливанские власти и персонал французского посольства рекомендовали ей уехать в четверг вечером, но она отказалась, ссылаясь на то, что ее поспешный отъезд приведет к излишней драматизации ситуации. В то время, как надежные источники напрямую сообщали о сирийском и иранском режиссировании подлой атаки против правительства Синьоры, Сеголен оценила «народное» движение как «момент демократии», и посоветовала всем сторонам собраться вместе и обсудить проблемы.

В кадрах, показывающих ее, величественно наносящую визиты Валиду Джумблату, безутешной семье Джемайлей и другим членам осажденного антисирийского движения, она напоминает барышню, которой не терпится уйти во дворик и покататься там на качельках, сбежав от стариков, жалующихся на свои проблемы и боли в костях. Контраст между их мучениями и ее бойким маленьким «Я пришла, чтобы выслушать все стороны» был разительно трагичен.

В пятницу ливанское правительство оказалось в осаде в Серайле, окруженное двойным кольцом боевиков Хизбаллы и массой демонстрантов, от 250,000 до 800,000, согласно источнику. Сеголен Рояль приземлилась на вертолете на базе ЮНИФИЛ в Накуре, где начала горько сетовать о страшной угрозе, нависшей над Ливаном, а именно об израильских самолетах, то и дело нарушающих воздушное пространство Ливана. «Это должно прекратиться», - заявила она, добавив, - «Не стану отрицать, что Израиль должен получить информацию о двух плененных солдатах». Когда один из журналистов задал ей вопрос о ливанских и палестинских солдатах в Израиле, она отрезала: «Эта пресс-концеренция завершена».

В то время, как «народные демонстранты» собрались у костров, Сеголен Рояль завершила свой визит ужином в узком кругу членов Комиссии по Международным Отношениям ливанского парламента. Член парламента Али Аммар, представляющий в нем Хизбаллу, выступил с обличительной речью безумной политики США на Ближнем Востоке и злодеяний «сионистского образования», нацистская оккупация Ливана которым была не менее нацистской, чем оккупация Франции немцами. Как процитировал представитель одной французской газеты, тоже присутствующий на ужине, Сеголен Рояль ответила: «Спасибо за ваши откровенные комментарии. Я согласна с большей частью сказанного вами, особенно что касается Соединенных Штатов. Однако я не считаю, что государство должно называться образованием».

Кандидат в президенты Франции отправилась и в Иорданию, и ее слова тотчас же попали на заголовки всех газет дома, впервые на моей памяти антиамериканизм и антисионизм встретил огненный вал критики и негодования.

Ей потребовалось двадцать четыре часа, чтобы отреагировать. Раздраженно! Ее голос звучал резко, а выражение лица было напряженным, когда она набросилась на своих критиков. «Позвольте мне четко разъяснить ситуацию, я не слышала никаких сравнений Израиля с нацистами». Она этого не слышала, посол этого не слышал, их переводчик не перевел, и даже если бы они услышали подобное, они бы встали и вышли из комнаты, потому что такие сравнения непреемлимы. Однако она подтверждает свои комментарии по поводу США. «Их политика в Ираке – это катастрофа». Репортер ее спрашивает: «Так вы согласились с членом Хизбаллы?». Она отвечает твердо: «Почему бы и нет? Что в этом плохого? Все говорят об этом. Жак Ширак говорит об этом.» Пресс-конференция закончилась после ее вспышки гнева: «Никто не помешает меня общаться с представителями власти, избранными демократическим путем!».

Здесь, во Франции, инцидент еще не исчерпан. Хотя большая часть резкой критики доносится справа, она не совсем предвзята. И я готова побиться о заклад, что очаровательной мисс Рояль еще придется столкнуться с серьезным раздражением в своем собственном лагере.

Ее представитель Джульен Дрей защищает ее изысканную безупречность, ее абсолютно свежий взгляд на политику, ее желание водить компанию с мировыми лидерами, потому что скоро она станет президентом, но потребуется нечто гораздо большее, чтобы развеять сложившееся о ней впечатление, как о фарфоровой статуэтке, прорвавшейся на арену, но так и не смогшей отличить быка от лошади, от пикадора, от модных плащей в стиле О Тореадор, рекламируемых в журнале Мари-Клэр.