Как жить и что делать?
Как всегда, по воскресеньям, Алексей с утра выскочил на улицу, чтобы размяться и не потерять свою “спортивную форму”. Уже прошёл год, как он уволился из Российской Армии и, наконец-то, вернулся домой, в Украину. Ему и самому странно, что надо говорить и писать не “на Украину, а “в Украину”. Он родился во Львове, мама, папа и брат тоже живут во Львове. В 1992 году он окончил Высшее Рязанское Десантное Училище и продолжил службу в России. Служба в Армии ему нравилась, он с раннего детства видел себя только военным. У него никогда не было никакого интереса к политике. И если кто-нибудь пытался втянуть его в политические дискуссии, то получал быстрый и резкий отпор. В званиях начальство его не обижало. После первой Чеченской войны он вырос до капитана. К двухтысячному году, когда он считался профессионалом высшей категории, ему, уже майору, предложили командовать батальоном в Сербии. За такую работу офицеры их полка боролись, так как кроме званий и наград, можно было собрать и приличную сумму денег. Ему стукнуло тридцать, семьи нет. Нельзя сказать, что он твёрдый холостяк, но времени для серьёзных встреч у него никогда не было, а связывать жизнь с недостойной девушкой он не желал. Родители, а он им и звонил, и писал, и, не будем скрывать, помогал деньгами, просили его вернуться домой во Львов и жить вместе с ними. Алексей, откровенно говоря, думал о возвращении во Львов. Его отец, отставной офицер, всегда говорил Лёше, что Львов лучшее место для жизни и спокойной старости. Отец начинал служить в Советской Армии во Львове, там же познакомился с Мамой и женился. Как раз в 1993 году он вышел в отставку. Так как по национальности он писался русским, то на его должность военного комиссара нашли украинца. Правда, и отца не обидели. Там же, в комиссариате, ему предложили гражданскую должность. Отец владел украинским языком даже лучше Мамы и всей её украинской родни. Он умудрился по собственному желанию выучить польский язык. И не просто выучить, а даже подрабатывать переводчиком при обмене военными делегациями. Отношения с украинскими и польскими пограничниками у отца были настолько хорошими, что его с сыном пропускали на территорию Польши без всяких дополнительных разрешений. Это было в конце девяностых, когда Лёша приезжал в гости к родителям. Коллеги отца предлагали Алексею помощь при переводе на службу в Украинскую Армию, но он всё никак не решался на такой шаг. В конце 2001 года в Сербии, в батальоне, которым он командовал, произошло ЧП. Всем было понятно, что никакой личной вины майора Коротича Алексея Викторовича не имеется. Но командование решило иначе. Внеочередное звание подполковника было задержано. Алексей сделал для себя вывод, что в Российской Армии справедливости нет, и никогда не будет. Особенно после того, что он узнал о повышении в звании капитана, истинного виновника всех неприятностей в батальоне. Оказывается, капитан будто бы выполнял какое-то задание спецслужб. Алексей подал рапорт на увольнение и, не смотря ни на какие уговоры своего начальства, уволился после почти пятнадцати лет службы в Вооружённых Силах России. Правда, пять лет из них были учёбой в Высшем Десантном Училище. Диплом Училища позволял ему работать преподавателем физической культуры и истории в школе, техникуме и даже в институте, а также работать в системе МВД. Ещё во время учёбы в Училище Алексей получил звания мастера спорта по боевым видам единоборств и по боксу. Такое редкое сочетание видов спорта было только у трёх выпускников Училища. По сей день на Доске Почёта Училища висит его фотография в военной форме и с государственными наградами на груди. В итоге, празднование Нового 2002 года Алексей отмечал в родном кругу, рядом с мамой, папой, братом и его семьёй. Сразу после новогодних праздников Алексей стал оформлять украинское гражданство и, соответственно, прописку в доме родителей. К счастью, отец Лёши, Виктор Алексеевич, как бы предвидел будущие проблемы сына в Украине. Ещё в 1992 году, когда Лёша только окончил Училище, он от его имени написал письмо в Министерство Обороны Украины и получил временное согласие на несение военной службы в Российской Армии. Более того, ему рекомендовали набираться опыта в Российской Армии, а потом без каких-либо проблем возвращаться домой, в Украину. Сегодня, сын генерала, подписавшего это письмо, как раз работает в комитете по Гражданству Верховного Совета Украины. Виктор Алексеевич отправил прошение Алексея на получение гражданства, копию заявления 1992 года и ответа генерала Быкова А.А. На всякий случай, он ещё и позвонил в канцелярию этого ведомства с просьбой не затягивать решение. Слава Богу, именно такой набор документов не позволил отказать Алексею Викторовичу Коротичу в получении гражданства Украины. Некоторые чиновники областной Администрации и ОВИР пытались немного затянуть проблему, но авторитет отца Алексея помешал им. С первого Мая 2002 года Алексей был восстановлен в украинском гражданстве. Ему выдали паспорт гражданина Украины, прописали в приватизированной квартире родителей. К сентябрю он умудрился купить у своего приятеля по школе, Ясика Редько, уезжавшего с семьёй в Канаду, двухкомнатную квартиру. Приятель советовал Алексею, вообще, уехать из Украины в Канаду, даже обещал оказать содействие. Но Коротич решил немного подождать. Пока у него всё в порядке, денег, заработанных в горячих точках, хватило и на жильё, и хватит ещё на пару лет безбедной жизни. Старый школьный друг, капитан милиции, советовал податься к ним на работу, в милицию. После того, как Алексей подробно его расспросил обо всём, Коля Бойко сам признался в желании уйти из милиции. Коррупция, с его слов, достигла огромных размеров. Начальство из бывших комсомольцев или из деток бывших чиновников, чужому не дают никаких шансов на продвижение. Подняться можно, но для этого надо загубить не одну невинную душу. Коля предложил всем друзьям собраться вместе и потрепаться. Виталик Дерека, их бывший одноклассник и партнёр Алексея по школе бокса, работает на складе у одного пройдохи, как он сам называет своего хозяина. Женька Сиротин, умница и интеллигент, отличник, работает в школе учителем химии. Ему предлагали организовать школу акробатики, как никак, абсолютный чемпион Украины 1987, 1988 годов. Но Женя отказался, ведь для такой спортивной школы нужны большие деньги, а идти к бандитам на поклон он не желает. Лёша поддержал идею о встрече и пригласил всех к себе в новую квартиру. Когда он назвал адрес, то Коля рассмеялся. Ясик Редько был когда-то его самым близким другом. Он ещё в школе говорил ему о своей мечте уехать из Советского Союза. В то время из-за этих разговоров ребята даже побаивались и сторонились Ясика. Оказалось, что Ясик был умнее всех, точнее, его родители, работавшие врачами в городской больнице. Женился Ясик на дочке священника, тоже их соученице, но из параллельного класса. Коля в своё время обижался на Ясика, так как Ясик “подбил” его младшего брата на учёбу в духовную семинарию. Брат Николая, Мирослав, окончил семинарию и сейчас служит в районном центре униатским священником. Сегодня Коля может только благодарить судьбу, Ясика и его родителей за выбор Мирослава. Если бы не помощь Мирослава родителям, то было бы худо всей семье. Сам он помогать родителям деньгами не может. Это странно слышать, работает в милиции и не имеет денег. Но у него именно так. Взяток у людей он не берёт, а жалование в одну тысячу сто гривен не Бог весть какие деньги. Ему предлагали за пятьсот долларов взятки присвоить звание майора, но у него и на себя денег нет. Лёша тут же предложил ему деньги в долг, на год – два. Коля категорически отказался. Брать деньги в долг он не хочет, да и звание покупать за деньги тоже не желает. Должность у него капитанская, а попадать в кабалу он не считает достойным делом.
– Понимаешь, Лёша, я дам эти деньги за звание, а потом и сам буду мучаться. Мне стыдно иметь звание, купленное за деньги. Ты, ведь, не платил ни за капитана, ни за майора. Твои звания боевые и заслуженные, и я хочу иметь только такие. Я понимаю, что вокруг сплошная коррупция, но принимать в этом участия не буду. Ко мне начальство с непорядочными просьбами никогда не обращается. Если им надо решать какое-нибудь дело только по Закону, то тогда на дело посылают меня. И я их понимаю. Правда, в моём положении есть и плюсы. Раз в месяц каждый офицер платит своему начальнику определённые деньги, а тот отдаёт дальше наверх, конечно же, не всё. А с меня и не берут, и не просят. На похороны и тому подобные мероприятия я даю, а в остальных случаях – нет.
– Коля, я рад нашему разговору, собирай ребят, и вместе обдумаем, как жить и для чего жить. Я не женат, имею награды, правда, не Украины, а России. Мой Диплом позволяет мне организовать охранное Агентство. Обсудим?
Прошло две недели, пока Николай смог договориться со всеми друзьями о встрече. В субботу друзья приехали домой к Алексею Коротичу. Каждый рассказал подробно о своей жизни, о проблемах, ну, и о планах на будущее. Оказалось, что у всех приятелей одни и те же проблемы. Так уж получилось, что воспитаны они были одним и тем же учителем украинского языка и литературы, очень порядочной и умной женщиной. Понятия о порядочности у всех, соответственно, были одинаковыми. Друзья долго говорили о разном. Лёша предложил открыть Охранное Агентство и защищать интересы предпринимателей и, вообще, людей. Коля всё время внимательно слушал Лёшу и, наконец, не выдержал и начал говорить.
– Ты, Алексей, рассуждаешь не как боевой офицер, майор, а как несознательный ребёнок. Да кто тебе подпишет бумаги на право заниматься такой деятельностью? Эта деятельность уже давно принадлежит бывшему начальнику милиции области и прокурору. Они и близко никого к своему бизнесу не подпустят. Недавно ко мне приезжал Мирослав, так он прямо-таки плакал от бессилия. Какая-то банда грабит церквушки и костёлы. Иконы хорошо идут на продажу заграницей, так у них их и тащат. Я всё-таки уже десять лет работаю в милиции и скажу вам прямо, эта банда не простая. У них должна быть “крыша” высоченная. Шутка ли, девять культовых заведений ограбили за один только год в одной области. А в соседних областях? Эту информацию я с большим трудом раздобыл у себя в отделе. Представьте себе, за весь год я не видел ни одной ориентировки на данную тему. Вот и делайте выводы.
– Послушай, Коля, – наконец-то заговорил и Женя Сиротин, – а разве ты у себя в уголовке не получаешь ежедневной сводки по происшествиям?
– Получаем, Женя, но, как ни странно, по поводу хищений икон я читал не более одного – двух раз. А вот сведений о грабеже в приходе Мирослава я, вообще, нигде не встречал. Я это трижды проверял, а данных нет. Я попросил своего шефа негласно проверить эту информацию, как-никак, мой брат пострадал. Так он мне посоветовал эту тему и не трогать. Мол, этими хищениями занимается частная охранная фирма, ну, а чья она, вы уже и сами догадались. Так вот, за год результаты их деятельности равны нулю.
– Коля, у меня есть идея, – предложил Алексей, – ты договариваешься с шефами Мирослава о нашей помощи. Если мы вернём им украденные иконы, или деньги за них, то десять процентов суммы они выделяют нам в форме оплаты за работу. Хорошо бы получить у них перечень украденных икон и их минимальную стоимость.
– Лёша, идея классная. Я знаком с заместителем Митрополита Гузара, Архиепископом Любомиром, он знает меня, как брата Мирослава и друга семьи Редько, его родственников. Я знаю, что вопрос о возвращении икон они ставили неоднократно перед руководством силовых структур области. К сожалению, результаты нулевые. Я постараюсь с ним встретиться и предложить помощь. Единственная сложность для меня, как для сотрудника милиции, это сохранить в секрете сам факт моего визита к Архиепископу. В его канцелярии работают агенты СБУ, информирующие обо всех посетителях Митрополита и его заместителей. Ничего, я найду способ не засветиться. Перехвачу его в его же доме. Квартира Любомира, заместителя Гузара, находится под охраной милиции. Попрошу приятеля организовать мне случайный приезд в дом к Его Преосвященству. Где-то в районе семи часов вечера. Мой друг, капитан Гунько, начальник вневедомственной охраны Закарпатского района города Львова. Именно в этом районе находится дом Любомира. Так что идея имеется, осталось всего-то ерунда, вдохнуть в неё жизнь, – со смехом окончил говорить Николай.
И Виталик, и Женя согласились принимать участие в работе по поиску икон и воров, совершающих такое святотатство. О деньгах никто и слова не сказал. Лёша поставил перед друзьями только одно условие: ежедневно проводить тренировки по восточным единоборствам и поддерживать себя в хорошей спортивной форме. Женя пообещал договориться в своей школе о спортивном Зале для тренировок.
Неделя пролетела довольно быстро, и друзья снова встретились у Алексея дома. Каждый высказал своё мнение об этом деле. Первой информацией поделился с друзьями Николай. Как он и намечал ранее, встреча с Архиепископом Любомиром состоялась. В среду, когда Коля был ответственным дежурным по райотделу милиции, позвонили из районного отдела вневедомственной охраны и сообщили о попытке проникновения в дом Архиепископа Любомира. Учитывая важность фигуры охраняемого объекта, капитан Коротич с двумя рядовыми сотрудниками райотдела милиции выехал на место происшествия. Когда они прибыли к месту происшествия, то там встретили и сотрудников вневедомственной охраны. В этот момент к дому подъехал и Хозяин. Он открыл дверь и не обнаружил следов проникновения. Причину вызова увидели сразу – упавшая на датчик ветка с сухого дерева. Архиепископ поблагодарил милиционеров за быстрый приезд и пригласил в дом на стакан чая. Милиционеры из вневедомственной охраны отказались, так как им необходимо постоянно быть у себя в отделе рядом с пультом сигнализации. Капитан Коротич также сослался на занятость, правила дежурства в райотделе милиции не позволяют ответственному дежурному на длительный период отлучаться из районного отдела милиции. Когда они вежливо прощались с религиозным деятелем, Николай попросил разрешения посетить Архиепископа через час. Только в этот момент Любомир вспомнил, откуда он знал капитана. Так как Любомир был человеком большого ума, то он громко попросил капитана задержаться у него дома на всякий случай, как он соизволил высказаться. Николай развёл руками и приказал своим милиционерам ехать в райотдел, а за ним вернуться ровно через один час. Милиционеры поняли просьбу церковника, как дополнительную перестраховку от воров. Когда Коротич и Архиепископ Любомир остались наедине, то хозяин дома сразу же начал задавать вопросы.
– Говорите, пан капитан, зачем я вам понадобился? Я не сразу, но вспомнил вас, а с братом вашим имею счастье видеться и общаться регулярно.
Николай, на всякий случай, попросил отца Любомира удалиться с ним в самую маленькую комнату, где святой отец никогда не проводит никаких переговоров. Любомир успокоил капитана и сказал, что буквально позавчера проверял свой дом на наличие всяких подслушивающих устройств.
– Хотя наши Власти сейчас стали очень уж верующими, но я в это поверить никак не могу. СБУ проверяет нас, где только может. Вы же на работу не захотели ко мне идти, так как знаете, что кое-кто из сотрудников канцелярии информирует СБУ, и не только их, обо всех посетителях. И правильно сделали, что не пришли ко мне на работу, теперь я жду вашего сообщения.
– Вы правы, Ваше Преосвященство, – начал говорить Николай.
В этот момент Любомир приподнял руку, остановив Николая, и предложил обращаться к нему по имени и отчеству, а именно – Всеволод Иванович. Как зовут капитана он, оказывается, знает. Милиционеры обращались к нему по имени и отчеству.
– Спасибо, Всеволод Иванович, для меня это большая честь. Причина моего посещения кроется в следующем. Месяц тому назад Мирослав был у родителей, и мы долго разговаривали о жизни. Он поделился волнениями за свою обитель. С его слов я понял, что за прошедший год было порядка десяти или немногим менее ограблений храмов. Я, по долгу службы, регулярно знакомлюсь со сводками о преступлениях в городе и области, но данных фактов и в таком объёме не встречал, в смысле, не читал об этом. Также как и не встретил записи об ограблении прихода Мирослава. Это вызвало у меня определённые подозрения и я, принимая все меры предосторожности, начал наводить справки. Более того, я попросил выслать мне сводку из двух соседних областей. К счастью, мой приятель по институту имеет доступ ко всей подобной информации нашего Министерства. Он сделал мне выборку, и я был просто ошеломлён. Первый вывод, который я сделал, за этими грабежами стоят очень большие люди. Нет, я говорю неправильно, не большие, а денежно значимые аморальные люди. Второй вывод, который просто на виду, ограблениям подвергаются Греко-Католические и Православные храмы Киевского Патриархата, кроме Православных Церквей московского Патриархата. Для себя я сделал вывод, что наиболее ценные иконы имеются именно в этих храмах, или здесь замешана большая политика. Не мне делать выводы, Всеволод Иванович, но я милиционер и меня этому учили. Я говорю вам обо всём этом, понимая, что все эти факты вам известны и выводы вы сами давно уже для себя сделали. И неспособность вместе с бездеятельностью милиции вам хорошо известна и понятна. К вам я пришёл с предложением. Дело в том, что мой друг и одноклассник, офицер войск специального назначения, не так давно вернулся в Украину, к родителям, местным жителям. Когда я рассказал ему об этих фактах, то он уверенно сказал, что пресечь всё это ему под силу. Кроме него у меня есть ещё два близких друга, хорошо физически подготовленных и даже высокообразованных. Мы дружим давно и долго, скоро двадцать пять лет стукнет нашей дружбе. Вместе занимались спортом, поступали в институты и продолжаем дружить. Я женат и ещё один друг женат, два других – холостяки. Все верующие, так как были на крестинах моих детей и ребёнка друга.
– Николай Николаевич, дальше можете не говорить. Признаюсь, я сам искал именно такой путь решения проблемы. И, как ни странным вам покажется, собирался обращаться именно к Мирославу с этой просьбой. Как видите, Господь сам послал вас ко мне. Более того, я скажу вам то, о чём вы стесняетесь говорить. Мы знаем цену всему, что у нас похищено и всего, что хранится в наших храмах. Я говорил на эту тему с Митрополитом Гузаром, и он предложил выплачивать премию в пятнадцать процентов от стоимости возвращённого и спасённого. У нас, правда, имеется одна проблема, а именно: подключать ли к этой работе Православные Церкви Киевского Патриархата. Не подключая их, мы сразу облегчаем ваше разоблачение возможными преступниками. Подключая их, мы тоже рискуем, зная о более тесных контактах Православных деятелей с СБУ и другими властными структурами. Над этим вопросом мы продолжаем думать. Извините, что перебил вас, но я не ошибся?
– Немного ошиблись, Всеволод Иванович. Мы предполагали всего десять процентов, и попрошу вас остановиться именно на этой цифре. Если бы была принята цифра пятнадцать, то пять процентов мы сами бы и вернули вам в виде пожертвований. Во всём остальном вы абсолютно правы. Хотел бы только добавить, что нам необходима информация от служителей храмов обо всём, что им кажется подозрительным. Да, да, именно кажется. Я, со своей стороны, не смогу прямо и открыто заниматься этими вопросами, но буду полезен своим друзьям, и знаю, в чём и как. Теперь, если я понимаю вас правильно, скажите, где и как мои друзья встретятся с вами для знакомства и составления именно вашего, а не моего мнения, о них. Им конспирация, как мне, не нужна, но, как говорится, бережённого Бог бережёт.
– Мне приятно говорить с вами, Николай, и позвольте мне обращаться к вам без отчества. Вы понимаете меня с полуслова. В субботу, в шесть часов вечера я буду читать проповедь в Центральном Храме. После лекции я начну приглашать желающих к себе на исповедь. Попросите их троих зайти ко мне вместе. Потом, если их спросят о цели прихода ко мне, пусть объяснят желанием исповедаться. Всё, Николай, не буду вас больше задерживать. А с ошибочной работой сигнализации вы неплохо выдумали. Думаю, и в остальных начинаниях у вас всё должно получаться хорошо.
После такого большого и подробного рассказа Николая своим друзьям, всех немного охватило волнение. Евгений поделился своими мыслями об использовании техники в предстоящей работе.
– Вы все помните о моём увлечении радиотехникой. Сегодня эта техника шагнула настолько вперёд, что самому мастерить что-либо нет никакого смысла. Я был на нашем базаре привозной западной специальной техники и подобрал перечень необходимых устройств. Это, в первую очередь, радиопереговорные устройства небольшого радиуса действия, во-вторых – устройство обнаружения посторонних подвижных и неподвижных предметов, в-третьих – устройства прослушивания и записи разговоров, как на близком расстоянии, так и в отдалении до восьмисот метров. Это почти все основные приспособления. Я посчитал их суммарную стоимость и вышел на четыреста долларов. Если приобрести ещё электрошоковые устройства, то и в шестьсот долларов можем не влезть. И прошу не забывать, что у меня есть автомобиль “Жигули”, одиннадцатой модели. Машина не новая, но на гарантированном ходу. В комплект автомобиля входит и брезентовое покрытие площадью до двенадцати метров квадратных. И, конечно, не забывайте, моя специальность химия. На военной кафедре в Университете нам хорошо объясняли составы всяких взрывных устройств. Нас обучали правилам их обезвреживания, а как их создавать, сам Бог нам велел знать. По крайней мере, я в этом хорошо разбираюсь. Я сказал много, а если что-то и забыл, то потом дополню.
Виталик тоже попросил ребят не забывать о нём, как о бывшем боксёре. Но так как Лёша всё-таки более авторитетен в этих вопросах, то он просит использовать его умения альпиниста и скалолаза.
Алексей поделился с ребятами своими знаниями и умениями, а также предложил использовать на первых порах имеющиеся у него деньги. Он предложил две тысячи долларов для начала “производства”, как он назвал их будущую работу.
Николай попросил слова и объявил друзьям, что сегодня суббота и через два часа отец Любомир ждёт их для знакомства. Лекцию он читает немногим более часа, а потом начинаются исповеди. Витя Дерека попросил у Николая разрешение на отказ от исповеди. Причина очень проста, он исповедуется в Украинской Православной церкви Киевского Патриархата, а не у Греко – Католиков. Николай успокоил Витю, так как исповедоваться никто не должен. Это только для конспирации. Вы из моего рассказа, надеюсь, поняли, что за священниками и им подобными наши спецслужбы, как следили, так и следят. Наша задача, не высветиться перед органами, как исполнители намечаемой нами работы. Лично я не уверен в том, что кто-то из силовых ведомств не поддерживает этих негодяев. К слову, пассивность в поиске, это та же помощь преступникам.
Ребята поговорили ещё минут тридцать и отправились в Храм на вечернюю лекцию. Коля Бойко, конечно же, освободил себя от такого удовольствия. За годы учёбы Мирослава в семинарии он прослушал не один десяток таких или подобных лекций. Костёл он посещал по большим праздникам, но к религии относился с некоторым скепсисом. Видно, учёба в юридическом институте и курс атеизма сделали своё “чёрное” дело, как любил он сам говорить, объясняя свои редкие посещения Храма Божьего.
В Храме всё прошло, как и намечалось ранее. Архиепископ Любомир почти час после лекции беседовал с друзьями и остался доволен знакомством. Он предложил в виде аванса десять тысяч гривен для приобретения разных современных “штучек”, как он выразился, и бензина для поездок, хотя бы для первого этапа. Архиепископ сказал, что ему вчера звонил отец Марьян, настоятель Любеньского прихода, это в шестидесяти семи километрах от Львова. Он уверен, что в понедельник, вторник к нему пожалуют “гости”. Сотрудница почты рассказала ему о звонке в город их местного жителя, Васька Коломыйця, недавно вернувшегося из заключения. Звонил он в четверг, в три часа дня. Куда он звонил, она точно не знает, так как теперь вся связь автоматическая. Но слышала, как он приглашал друзей на свадьбу в понедельник или вторник. Он обещал перезвонить им в воскресенье из райцентра. Её удивили слова о свадьбе. Она-то уж точно знает, что ни в понедельник, ни во вторник свадеб в их краях не намечается. И к священнику никто по этому поводу не обращался. Алексей внимательно выслушал Архиепископа Любомира, взял деньги и написал расписку. Он также попросил Архиепископа Любомира созвониться с Любеньским приходом и предупредить священника об их приезде. Они появятся у священника не ранее понедельника, время утреннее, около шести. Попросите его, пожалуйста, подготовить место для скрытой парковки автомобиля. Всё должно быть по мере возможностей скрытно. Так как снег уже выпал, то на нас будут надеты белые халаты. Машина у нас, к счастью, тоже белого цвета, марки “Жигули”.
Ребята попрощались с Его Преосвященством, а Лёша сразу же позвонил на сотовый телефон Николая. Он попросил Николая снова приехать к нему домой, так как предстоит серьёзный разговор. Друзья собрались у Алексея дома и разработали чёткий план. Николай, будучи серьёзным специалистом в оперативной работе, рассказал о своих планах на понедельник и вторник. За два дня он точно выяснит, кому звонил в три часа дня из почты бывший уголовник, житель села Васёк Коломыець. Также он выяснит, кому собирается звонить Коломыець из райцентра, в воскресенье. Сопоставив полученные распечатки звонков, Николай сможет определить фамилию одного из будущих налётчиков на сельский Храм. Конечно, всё это так, если первоначальное предположение о связи звонка с предполагаемым ограблением не ошибочно. Основная проблема, которая его волнует больше всего, это не засветиться. Поэтому все запросы он будет делать приватно, как говорится, за магарыч.
Женя снова рассказал ребятам о своих возможностях. Машину к поездке он подготовит к понедельнику. Витина жена обеспечит ему больничный лист. В машине будет полный бак топлива и скалолазная амуниция, которую Витя никак не заберёт себе домой. Также у него всегда с собой в машине небольшой барабан синтетической верёвки минимальной толщины. В багажник машины он бросит штук пять пластиковых бутылок минеральной воды из источника.
Виктор сказал, что ему добавлять к ранее сказанному ребятами больше нечего. Если ребята его поддержат, то он готов завтра помочь приобрести всю необходимую технику. Это решать Алексею, среди нас он настоящий специалист по подобным проблемам.
Алексей помолчал пару минут, а потом начал медленно и чётко говорить:
– Женя, я даю тебе пятьсот гривен на решение транспортных проблем. В эти проблемы входят и бензин, и масло, и тормозная жидкость, и амортизационные отчисления на машину. В комплекте автомобиля необходимо наличие троса и лебёдки. Желательно иметь метров сто металлического троса диаметром до двух миллиметров, не более. Обязательно наличие запасной канистры, не обязательно полной, можно и пустой. Безукоризненная работа транспорта – это девяносто процентов успеха всей операции. Дополнительно, как химика, прошу тебя взять с собой пятидесятиграммовую баночку серной кислоты и такую же баночку ортофосфорной кислоты. Заодно прихвати пипетку из стекла.
– Перехожу к Виктору. Так как в машине у Жени уже лежит твоя амуниция, то вопрос отпал. Я даю тебе шесть тысяч гривен и прошу завтра утром вместе с Женей поехать на базар. Необходимо купить переговорные устройства, не менее четырёх комплектов. Напоминаю, их продают со старыми батарейками. Нам необходимы новые батарейки, а ещё лучше аккумуляторные источники питания. Купи четыре диктофона, снова же напоминаю о батарейках, и к ним по две кассеты дополнительно к каждому диктофону. Поищи на базаре устройство дистанционного прослушивания разговоров с комплектом мини микрофонов. Для начала нам хватит одного. Купи две или три детские дистанционные игрушки с управлением. Самые простые и самые дешёвые. О батарейках не напоминаю. Если на базаре будет китайская пиротехника, то тоже прикупи немного. Для начала всё, если ночью надумаю ещё что-нибудь, то перезвоню тебе домой. После проведения первой операции мы закупим ещё два сотовых телефона, для тех, кто ими ещё не обзавёлся. Я возьму с собой кое-что из своих запасов, цифровую фотокамеру, полевой бинокль и тому подобное.
– Коля, ты, как самый опытный и юридически грамотный, не выключай свой сотовый телефон и жди наши звонки или SMS сообщения. Сам нам не звони, я отключу аппарат на время проведения операции. О начале операции я сообщу тебе SMS сообщением или звонком. Мы выедим на объект не позже четырёх часов утра понедельника. По имеющейся у меня карте нашей области я выберу маршрут. Вот и всё, что я хотел вам сказать. Есть вопросы?
Вопросов, практически, не было. Лёша раздал друзьям деньги из суммы, полученной от отца Любомира, попрощался и пожелал удачи.
– Я забыл о главном: никому ничего не говорить, ни родителям, ни жёнам. Едем на рыбалку – таков наш ответ для всех. И ещё добавлю, оружие нам лучше не иметь, но газовый пистолет с разрешением на ношение у меня имеется. Также у меня имеются две конские плётки, в дороге я покажу, как ими грамотно пользоваться, если понадобится.
Похитители икон
В понедельник в четыре часа утра Женя и Витя подъехали к дому Алексея. Метров за пятьдесят от дома Женя выключил двигатель и по инерции докатился до Лёшиного подъезда. Лёша стоял внутри подъезда, увидел машину и мягко, не набирая на обувь комья свежего снега, направился к приоткрытой двери машины. Он осторожно положил сумку на заднее сидение и так же тихо влез в автомобиль. Отъехав метров двести от дома, Женя остановил машину, вышел из неё, открыл багажник и вложил во внутрь Лёшину сумку. Багажник был загружен до отказа, но порядок внутри него был идеальным. Друзья поехали по дороге на выезд из города. Лёша похвалил приятелей за тихий подъезд к дому и, вообще, за такую конспирацию.
– Скажу вам честно, я рад вашим первым шагам. Тишина и осторожность наши помощники во всём. Я не специалист в юриспруденции, но, чем меньше свидетелей в любом подобном деле, тем выше вероятность успеха, тем больше шансов избежать разоблачения. Даже выбор маршрута, минуя посты ГАИ, нам в помощь. Мы не знаем, когда преступники поедут на дело, по какой дороге, кто им помогает во всех делах. Но себя мы постараемся лишний раз не светить. Следующий пост ГАИ будет через пятьдесят пять километров, на улице морозец, метёт снежок. Будет около пяти часов утра или плюс – минус десять минут. Выйдут ли инспектора из своей тёплой будки – это вопрос. Наша машина не фирменная, номерок минут через сорок мы замажем снегом и спереди, и сзади. Если мы заметим, что наша машина их заинтересовала, то следующий пункт ГАИ объедем. Это всего петля в двенадцать километров, но мы это сделаем. На наш объект мы обязаны приехать инкогнито. По-видимому, того сельского бандита мы не проведём, но стараться надо. По идее, мы увидим Храм километра за два от села, так всегда строили в старое время. Там по обстоятельствам и примем решение.
Создавалось впечатление, что Алексей знал действия инспекторов от и до. Когда инспектора ГАИ, не выходя из своей будки, обратили внимание на задние номерные знаки, заснеженные, как и передние, то сразу же собрались позвонить на ближайший пост ГАИ. Чтобы узнать об их звонке, Лёша попросил Женю остановить машину, достать прослушку и проверить на стёклах милицейской будки качество работы итальянской техники. Так как будка виднелась метров за пять от места остановки машины, то Женя вышел из автомобиля и пошёл немного назад. Остановившись, он настроил прибор и антенну на будку ГАИ. То ли из-за раннего времени, то ли из-за идеальной чистоты воздуха, но слышимость была отличная. Инспектора говорили о чём-то своём, а потом один из них приказал другому всё-таки позвонить. Тот набрал номер и с трудом дозвонился. Он кричал так громко, что звук, казалось, достигал ребят и без устройства. Самое главное, что их предположения оказались верны. Проехав ещё немного, они свернули на просёлочную дорогу и, двигаясь медленно, но верно, обогнули пост ГАИ. Проехав ещё километров шесть, по указательному знаку “с. Любень”, они свернули резко вправо и поехали по укатанной дороге. Через два километра, как и следовало ожидать, впереди показалась Церквушка. Алексей достал свой полевой бинокль и попросил Женю остановиться. Несколько минут он рассматривал Храм и всё вокруг него. Потом он попросил Витю посмотреть в бинокль и сделать свои выводы. После Виктора то же самое сделал и Женя. Алексей попросил Женю достать из его сумки термос с кофе и пластмассовые стаканчики. Женя выполнил и эту просьбу Алексея. Кофе все выпили с удовольствием, а так как Женя достал из бардачка автомобиля три бутерброда с колбаской, то кофе показалось особо приятным напитком.
– А теперь, друзья мои, доложите о ваших соображениях по объекту “Х”.
Женя высказал свою точку зрения о путях приближения к объекту, Витя свою и Алексей свою. Немного подумав, Лёша предложил принять к исполнению план Виктора. Они подогнали машину к лесочку в трёхстах метрах от Храма. Витя и Алексей надели на себя белые халаты и с большой осторожностью стали передвигаться в сторону Храма. Через тридцать минут они стояли у боковых окон Храма, невидимых ни для кого из жителей села. По переговорному устройству они уже связались с Женей, и он подтвердил хорошую скрытность движения. Он сказал, что в бинокль наблюдал за любыми передвижениями в селе. Лёша не громко постучал в окошко. Отец Марьян подошёл почти сразу и поприветствовал гостей. Он предложил подъехать к Храму с тыльной стороны и поставить машину в закрытый бокс. Он всё там приготовил, чистенько и есть свет, невидимый со стороны. Хорошо бы машине приехать в Храм прямо сейчас, пока доярки не поехали на свою ферму. Лёша послушал отца Марьяна и по рации дал команду Евгению. Более того, он дал рацию Марьяну и попросил руководить движением машины, быть за штурмана. Настоятель выполнил поручение очень грамотно и с большим удовольствием. Через пять минут Женя въезжал в раскрытые ворота пристройки к Храму. Первый этап операции выполнен будто бы неплохо.
Настоятель пригласил гостей к столу. Гости представились по именам, вкратце рассказали отцу Марьяну о своих планах. Алексей попросил настоятеля повесить амбарный замок на входные двери Храма, когда он отправится к себе домой. Если настоятель решится их ещё раз посетить, то делать это следует только через главный вход. Алексей выразил свою уверенность, что в селе ни одна душа не знает об их приезде и не узнает, до убытия грабителей.
– К сожалению, в этом, господа, вы ошибаетесь. Инспектора ГАИ из будки, мимо которой вы проезжали по трассе, лучшие друзья нашего Васька, уголовничка. Он где-то через пару часов будет к ним ехать на мотоцикле, отвезёт им ящик самогонки, двенадцать бутылок. Они ему и скажут о гостях в деревне.
– Не переживайте об этом, пан священник. Мы объехали этот пост ГАИ, так что о нас пока никому ничего не известно.
– Я всё понял, – радостно произнёс он, – вас предупредил заранее об инспекторах ГАИ наш участковый. Он и начальству своему намекал об этой дружбе, и сам предупреждал инспекторов. Ничего не поделаешь. Здесь все друг другу кум, сват и брат. Участковый родом не из нашего района, поэтому ещё как-то пытается поддерживать порядок в селе. Правда, почти безуспешно. Да, Бог с ними, займёмся нашими проблемами. В хозяйственном помещении есть холодильник с продуктами, берите, не стесняйтесь. Вам предстоит провести здесь не один час. Кстати, я такую технику, как у вас, встречал у полицейских в Греции. Мне приходилось там пару лет работать приходским священником. Так там и мысли ни у кого бы не возникло обворовать приход. На самом деле мы здесь бедны, дальше некуда. А иконы и другие религиозные атрибуты дорого стоят за рубежом, потому что возраст у них солидный. Вот и воруют их у нас, а потом какие-то важные люди отправляют их туда, где за них платят миллионы долларов или евро. Я часто встречаюсь со своими коллегами из других приходов, так они рассказывают о повальном ограблении святынь. На самом деле нет ни одного прихода, где бы что-то не украли. И не только у нас – Греко-Католиков, но и у Православных тянут и не прекращают тянуть. И не только потому, что народ доведён до нищеты, а от полного морального обнищания всего нашего общества. Я вижу, вы люди интеллигентные и поймёте меня правильно. Сердце моё из-за всего этого разрывается на части.
Лёша и его товарищи поблагодарили отца Марьяна за заботу и попросили идти заниматься своими приходскими делами, а они повнимательней ознакомятся с приходом и окрестностями. Так они и сделали. Алексей поставил Виктора на дежурство с биноклем за окрестностями, а сам с Женей пошёл по Храму. Они обследовали все закоулки, кое-где прикрыли двери. Алексей установил самую простую ловушку около входной двери Храма, внутри. Он использовал для этого синтетическую верёвку из багажника, а также метровую доску пятидесятку, используемую как засов на воротах. Лёша принял все меры, как будто они находились в засаде под Гудермесом, в Чечне. В восемь утра Витя доложил ребятам, что местный наводчик Васёк Коломыець поехал на мотоцикле из села. Куда он поехал, ребята знали от священника. Так как с десяти утра к батюшке приходят прихожане, то Лёша предложил всем поспать. Можно в машине, а можно и рядом, на пахучей соломе. В помещении температура была выше нуля, где-то плюс восемнадцать. Так как все выезжали из дому очень рано, то со сном проблем не было. В шесть вечера к ребятам зашёл отец Марьян и тепло пожелал им удачи. Священник покинул Храм, закрыл наружную дверь на амбарный замок и, перекрестившись, ушёл восвояси. Алексей пытался созвониться с Николаем, чтобы узнать новости о “гостях”, но связи не было. Витя по рации сообщил ребятам, что слышит звук мотора легкового автомобиля. Он направил антенну подслушивающего устройства на съезд в село с трассы, откуда слышался звук мотора. Через десять минут они увидели подфарники мотоцикла, а за ними появились и ближние огни легковушки. Это ехали именно гости. Если бы это были местные жители, то у автомобиля горели бы фары дальнего света. Эти автомобилисты не собирались афишировать свой приезд. Машина и мотоцикл подъехали к дому Васька и заехали во двор. До двенадцати ночи в доме горел свет, но наружу никто из него не выходил. Точно в двенадцать часов ночи из дома, точнее, со двора, вышел человек и отправился в сторону центра села. Минут через двадцать он вернулся обратно к дому, фонариком помигал в тёмное окно дома и снова удалился. Теперь он направлялся прямо к Храму. В мужчине ребята узнали местного жителя, наводчика Васька Коломыйця. Он подошёл к входной двери и спокойно ключом открыл навесной замок. Васёк снял замок с одной петли и оставил висеть на второй петле вместе с ключом. Осторожно приоткрыл дверь руками в перчатках, но вовнутрь Храма не вошёл, а направился обратно к себе домой. Также неспешно вошёл к себе в дом, потушил свет во всех комнатах, и снова была тишина, минут двадцать. Наконец-то в час ночи из дома вышли три человека, они медленно направились к Храму, стараясь идти строго по старым следам Васька. Луна светила настолько ярко, что не было никакой нужды в дополнительном освещении. Один из мужиков остался дежурить на улице, а двое других вошли в Храм. Как и рассчитали заранее ребята, один из грабителей сразу отправился в алтарную комнату. Ударом громадной силы по голове его встретил у иконы Виктор. Он замахнулся ещё для одного удара, но необходимости в этом никакой не было. Практически, в то же время, Алексей нейтрализовал второго грабителя. Звуков не подали ни первый, ни второй. В карманах у бандитов было только холодное оружие и наборы лезвий, отвёртки и некоторый слесарный инструмент. По рации Алексей дал команду Жене зайти с тыла к третьему гостю. Женя выполнил задание на пятёрку. Ударом палки, диаметром под пятьдесят миллиметров, по голове он перевёл противника в лежачее положение. Так как Лёша просил Женю усадить клиента в естественной позе около входной двери Храма, то он так и сделал. На всякий случай, воткнул ему в рот кляп и связал руки и ноги. Из его карманов вытащил нож и отвёртку. Сам же обошёл Храм и зашёл вовнутрь со стороны сарая. У местного уголовника Васька по идее не должно возникнуть никаких сомнений о положении дружков.
Теперь предстояло провести не менее лёгкую работу, расколоть грабителей на признание. Женя принёс четыре диктофона, на каждого клиента по одному. На свои лица ребята надели чёрные маски и старались стоять в темноте, чтобы воришки могли их только слышать, но не видеть. Настроение у ребят было хорошим. В том, что и четвёртый клиент, Васёк, скоро появится, сомнений ни у кого не было. Допрос начали с первого клиента, подопечного Виктора. Лёша сообщил ему, что они их ждали. Волноваться сильно не надо, так как они не менты, а такие же, как и они. Правда, менты их убивать не имеют права, а им никто не запрещает распорядиться их жизнью. Им заказали не их, а их хозяев. Поэтому он и просит назвать имена, фамилии и клички. Обманывать не советует, так как в противном случае просто отрубит им пальцы на руках. А делает он это так. Лёша резким движением правой рукой вырвал из своего кармана нож и воткнул его в свою левую кисть. В кисть он не попал, как раз между вторым и третьим пальцем.
– Вот видишь, братан, я пожалел свой палец, а твой жалеть не буду. Начинай говорить правду и только правду. Я понимаю, что ты “шестёрка”, работаешь за копейки. Поэтому я и жду.
– А ты потом меня сдашь моим шефам, и они меня ухлопают, – заикаясь, произнёс парень.
– Я твоих хозяев не знаю, а знал бы, так тебя бы здесь не пас. Понял.
– Понятно. Послал нас Желтков Жора из Старого Города. Он и платит по сто баксов за икону и другие штучки. Васёк его приятель, они вместе чалились на одной Зоне несколько лет тому назад.
– А куда дальше идут иконы, через кого? – жёстко спросил Алексей.
– Кому дальше идут иконы, я не знаю. Но Жору я не раз видел около машины заместителя нашего Главы Администрации.
– Какого заместителя, их три у Главы Администрации?
– Ну, того, что толстый и сидел когда-то за воровство при Советской Власти.
Алексей тут же вынул свой сотовый, включил его и нажал кнопку. Он решил дозвониться Николаю. Николай сразу взял трубку и сказал, что слушает.
– Шеф, я тут базарю с одним из фраеров – налётчиков, так он мне то ли туфту гонит, то ли вякает правду, я не знаю. …………… Повесить можно, но он не “сука”, на мой взгляд. …………….. Нет, шеф, я за него мазу держать не буду. …………. Назвал какого-то Жору Желткова из Старого Города. Со вторым “Менделеев” трудится. …………… Нет, нет. Кислоту в глаза ещё не заливал. ………….. Третий то ли живой, то ли на том свете, я не проверял. …….. А за Жорой стоит Калачик, заместитель Главы Администрации, никогда бы не подумал. ……. Можно верить. …… Хорошо. Так, всё-таки, что делать? ………. Хорошо, шеф, но это вы предложили.
Разговор “Менделеева” – Жени Сиротина со вторым воришкой ничего нового не добавил. Даже пришлось кислоту выливать на шапку вора, а толку никакого. Но слова своего первого подельника он подтвердил. Разговор с третьим воришкой оказался самым плодотворным. Он сообщил, что когда Жора уезжает заграницу, то на приёме товара сидит Лебедько Исайя, двоюродный брат прокурора области. Прокурор сам собирает иконы и даже дарит их в Киеве большущим людям. Память у парня оказалась хорошей, и он даже назвал имена приходов, откуда они спёрли иконы и кресты за последние три месяца. Таких, как они, у Жоры и Исайя, ещё групп пять, как минимум. Ребят из одной группы он знает, они в Тернополе трудятся. Исайя говорил, что с одним из них он учился в аспирантуре, и защищались они вместе, в Киеве, в один день и почти в один час. Алексей записал имена и фамилии воришек с их слов. Проверять не стал, так как у двоих с собой были водительские удостоверения. Всё совпало. Для перестраховки, Лёша сфотографировал своей цифровой малюткой лица всех грабителей. Что делать с ребятами он уже решил. Точнее, решил Николай. Отпустить, но напугать на всю оставшуюся жизнь. Пусть думают, что появилась новая банда и устанавливает свои правила. Машину воришек Коля решил уничтожить.
Алексей приказал развязать одного из воров, того, кто дежурил на улице. Он приказал парню идти в дом к Ваську и пригнать к Храму машину. Васька ни в коем случае с собой не брать.
– Если ты появишься с Васьком, то придётся всех вас убить, – жёстко сказал парню Алексей. – Бежать тоже бессмысленно, твоих друзей мы зарежем сразу, а тебя догоним.
На его куртку сзади он незаметно подцепил микрофончик. Парень направился к дому, вошёл вовнутрь и поговорил с Васьком. Ваську он сказал не светиться с ними и только после их отъезда, не раньше, чем через час, накинуть замок на двери Храма. Урожай неплохой, хозяева будут довольны. Васёк не возражал, так как и сам не собирался лишний раз рисковать. Весь разговор бандитов Витя записывал на диктофон. Покамест, техника только радовала ребят. Машина подъехала прямо к входу в Храм, но боковыми дверцами, как приказал Алексей. Открыли багажник, и один из воришек послушно занёс туда какие-то старые изделия. Ещё утром Марьян выделил гостям несколько старых рамок и никуда не годных подделок, даже не освящённых никем из священников. Лёша взял свою сумку с разными вещами. Даже друзья не заметили, что он туда положил. В Храме они навели полный порядок, сняли свои ловушки, одним словом, Храм цел и невредим. Алексей попросил “Менделеева” задержаться, а они сообщат ему следующие команды по переговорному устройству. В машину сели три бандита и два “охотника”, как назвали бандитам себя ребята. Витя и Алексей сели на заднее сидение, разместив посредине самого худого и молчаливого вора. Лёша, на всякий случай, попросил ребят не шалить, в его револьвере пуль достаточно. Не связанным был только водитель, но он и не думал сопротивляться. Машина проехала почти два километра, и Лёша приказал остановиться. Он выпустил первым водителя, приказав ему двигаться в сторону шоссе, микрофон с его куртки он снял ещё раньше, в Храме. Затем они отпустили второго и третьего бандитов. Видно было, что воришки двигаются уже втроём, и двигаются, еле-еле передвигая ногами. По рации он попросил Женю быстро выезжать своей машиной в их сторону. Ворота прикрыть, чтобы Храм не охлаждался, всё-таки сегодня будет служба, как говорил отец Марьян. Спустя десять минут “Жигули” стояли на просёлочной дороге, метров за пять впереди “Опеля” воров. Лёша поручил Жене грамотно поджечь “Опель”, чтобы восстановлению не подлежал, но чтобы сожжённые “иконы” были на виду, и чтобы автомобиль со временем всё-таки привёл милицию к воришкам. Из своей сумки Лёша достал пластиковую бутылку, наполненную бензином, парочку петард и синтетическую верёвку. За пятнадцать минут всё было готово. “Жигули” отогнали подальше по направлению к трассе и зажгли фитиль. Затем взорвались петарды, и пламя охватило ночную мглу очаровательным зрелищем. Ещё десять минут и они с замазанными номерами и выключенным освещением выезжали на трассу. Как раз было ровно три часа утра. Лёша снова позвонил Николаю и доложил обстановку. Николай посоветовал снова объехать пост ГАИ, а потом постараться обойти и пост ГАИ перед въездом в город. Если вы подождёте минут сорок, то проезд вам будет обеспечен, так как едет колонна из двадцати импортных машин из заграницы. К ним и сопровождение имеется, так как везут и заказанные автомашины. Правда, через час, или даже раньше, на пульт поступит сообщение о пожаре. Инспекторам ГАИ также сообщат об этом. Лёша принял последнее предложение, вклиниться в колонну иномарок и ехать во Львов. Всё было по плану. Пост ГАИ они объехали и ждали колонну. Но внезапно они увидели машину ГАИ, несшуюся на приличной скорости навстречу колонне. План пришлось менять. Когда милицейская машина исчезла из поля зрения, Женя вырулил на трассу и погнал в город. Сорок километров они пролетели за сорок минут. Для зимней, неухоженной трассы это хороший результат. Пост ГАИ они решили проскочить нахрапом. Всё оказалось проще – простого. На посту дежурных не оказалось, оказывается, именно они поехали встречать иномарки, выполняя чьё-то поручение. В город ребята въехали без приключений и также без лишнего шума оказались в квартире Лёши. Алексей сразу же позвонил Николаю, а Коля пообещал быть у ребят не ранее одиннадцати часов утра. По области и городу объявлено о начале операции “Перехват”. Николай попросил ребят дождаться его и, на всякий случай, не покидать квартиру.
В одиннадцать часов утра Николай не приехал, а появился только в час дня. Нельзя сказать, что он был сильно расстроенным, но и веселье на его лице не читалось. Витя приготовил Николаю кофе, и тот спокойно начал рассказывать им о произошедших событиях.
– Вы помните, что я вам посоветовал присоединиться к колонне западных иномарок. Буквально через двадцать минут после нашего разговора поступило экстренное сообщение о поджоге Храма в одном из сёл Любеньского района. Все жители села вышли на защиту Храма, который на самом деле никто не поджигал. А в двух километрах от села обнаружили сгоревшую дотла автомашину “Опель”. Номерные знаки автомобиля оказались на месте, но всё остальное полностью сгорело. По мнению экспертов в машине сгорели и церковные атрибуты, иконы и тому подобное. Трупов людей в машине не обнаружили. Священник, прибывший в семь часов утра на службу, подтвердил факт проникновения в Храм и пропажу некоторых икон. Эксперты по следам шин сгоревшей машины вышли на места её парковок в одном из домов села и около входных дверей Храма. Дом принадлежал некоему Ваську Коломыйцю. Коломыець был задержан и дал показания, полностью отрицая своё участие в каких-либо противоправных действиях. По данным следствия Коломыець Васько Грыцевич, 1960 года рождения, ранее неоднократно привлекался к уголовной ответственности и находился в местах отбывания наказаний. В одиннадцать часов двадцать минут поступило сообщение, что, по недосмотру следователей городской прокуратуры, Коломыець В.Г. покончил жизнь самоубийством, повесившись. По данному факту прокуратурой района уже возбуждено уголовное дело. Владелец автомобиля установлен, но в настоящее время он находится в Чехии. Это Гамбор Д.Д., 1966 года рождения. Далее: экспертами обнаружено деревянное изделие диаметром 54 миллиметра и длиной 940 миллиметров. Следов пальцев чьих-либо рук на изделии нет, но имеются остатки запекшейся свежей крови. Также в Храме обнаружена синтетическая верёвка. Со слов настоятеля Храма и его помощника по хозяйственной части, ранее такой верёвки в Храме никогда не было. Также в лесу, северо-восточнее села, обнаружены следы ног трёх человек. Около трассы следы исчезли. Именно обо всём этом я узнал от нашего начальника райотдела милиции. Узнал не только я, но и весь руководящий состав райотдела. Начальник узнал всё это на оперативном совещании у первого заместителя начальника МВД области в присутствии прокурора области и кого-то из СБУ. Такой солидный состав он объяснил нам возможным политическим резонансом. Уже поступил протест со стороны Архиепископа Любомира. Завтра из Рима возвращается Митрополит Гузар, поэтому страх у областного руководства достаточно велик. Оказывается, это уже седьмой Униатский Храм, подвергшийся нападению и грабежу. Из десяти. То есть, здесь просматривается политика в чистом виде. От себя я ничего не добавил, всё это говорил мой начальник. А теперь хочу услышать от вас все детали происшедших событий.
Алексей рассказал всё до мельчайших подробностей. Он включал диктофоны и снова прослушивал переговоры с бандитами, беседы бандитов между собой. Подчеркнул, что Витя, он и Женя не снимали маски до выезда на трассу. Признал свою вину за синтетическую верёвку и за деревянную палку. Но так как все работали в перчатках, то и здесь неприятностей быть не должно. К слову, перчатки ими были сожжены на их глазах в кабине “Опеля”. Женя сказал, что из Храма последним выходил он, поэтому и вина за синтетическую верёвку лежит полностью на нём. Николай объяснил, что для него важна чистота проведения операции, и только это убережёт их всех от проблем. Одно дело война в Чечне, где Власть сама себе Хозяин. Здесь у нас не должно быть никаких шероховатостей. Хорошо, если эту верёвку они привяжут к похитителям икон. Вернее всего, так оно и будет. Воры с минуту на минуту появятся у заказчиков, они расскажут о нападении на них на выезде из села. Скажут, что даже стреляли по машине, так как жители села подтвердили факт стрельбы. Они сами слышали звук петард, подложенных ими в машину. Выпутываться из сложной ситуации надо им, вас они в лицо никого не знают. Я сегодня к вечеру буду точно знать, с кем говорил покойный Васёк. После прослушивания вашей диктофонной записи я уверен, звонил он Жоре Желткову, они же вместе “чалились” на одной Зоне. Так что найти “шестёрок” для нас не проблема. Для милиции всё намного сложнее, плёнок-то наших у них нет. Для больших боссов найти эту тройку преступников тоже дело плёвое. Сам Жора их сдаст, хотя и для него это проблема. Кто особо интересует боссов, так это “охотники”, остановившие машину, подпалившие её, и отпустившие живыми “шестёрок”. А если отпустили, следовательно, согласные на контакт, или на мирный передел бизнеса в дальнейшем. Одним словом, мы им задачку задали, а они пусть решают. Мне придётся меньше интересоваться этими ребятами. Если на меня выйдут из-за моих запросов, то я сошлюсь на информацию от своего агента о продавцах икон, а именно, о продавце Коломыйце. Скажу, что моему агенту звонил Васёк, а я проверял правдивость информации. А, вообще-то, ребята, вы гении. Мне и самому не верится, что можно так здорово выполнить работу. Надежда на Марьяна, на его ум и порядочность. А Васёк не мог повеситься, это информация для дилетантов, так подсказывает мне моя интуиция. Его по команде “сработали”, знал он, возможно, больше, чем надо. Я, на всякий случай, свяжусь с Архиепископом Любомиром. У него есть мой сотовый, но он если и позвонит, то только из автомата. Дедушка в конспирации разбирается, Советская Власть научила. Попросить бы его вызвать отца Марьяна во Львов, чтобы мы с ним встретились. И нам на душе будет спокойнее.
Звонить Архиепископу не пришлось. Незнакомый человек позвонил Николаю Николаевичу Бойко, передал привет от брата и попросил о встрече, по адресу улица Грушевского 12, квартира 6. Просил прибыть вместе с Алексеем и не раньше шести часов вечера. Коля не сомневался, что его ждёт встреча с Архиепископом на их конспиративной квартире. Он позвонил Алексею и попросил его быть готовым к встрече с Архиепископом на конспиративной квартире. На всякий случай, Николай проехал на служебной машине по улице Грушевского и остановился около десятого дома, но на нечётной стороне улицы. Трамваи сейчас “ходят” не слишком часто, поэтому он спокойно рассмотрел на противоположной стороне подъезд двенадцатого дома и прочитал надпись большими буквами на стене дома: “Благотворительный фонд помощи воинам – интернационалистам”. Грушевского 12/6. Коля перезвонил Алексею и попросил его без пяти минут шесть быть по этому адресу с диктофонными записями. В шесть часов подъедет и он. В положенное время друзья уже сидели за столом директора Фонда и пили кофе. В 18-30 их попросили пройти в другую комнату, а из неё снова в подъезд, но уже соседнего дома. В том подъезде им открыли дверь на втором этаже и пригласили пройти во внутрь. В большой и светлой комнате, в гражданской одежде за столом сидели Архиепископ Любомир и отец Марьян. Отец Марьян поздоровался с Николаем и тепло, по дружески пожал руку Алексею. Архиепископ сказал, что он знает абсолютно всё, но в трактовке его брата Марьяна, а хотел бы услышать истинный взгляд на события их создателями. Перед началом рассказа он передаёт им благословение Митрополита Гузара и его восхищение проведенной работой. Алексею пришлось снова рассказывать подробности проезда в село, о контактах с похитителями икон и о возвращении в город. Затем Алексей дал Архиепископу и отцу Марьяну прослушать плёнки записей разговоров с ворами, даже запись последнего разговора перед расставанием с ними. Его Преосвященство помолчал несколько минут, а потом сказал, что у них и раньше имелась информация из Германии о высокопоставленных продавцах икон и церковной утвари из Украины.
– Вы знаете, панове, я не верю в смерть по собственному желанию Васька Коломыйця. Я не знаю, как, но его повесили сами следователи. Правда, мой брат Марьян утверждает, что он сам был в комнате, где допрашивали Васька, а потом вышел из комнаты. Через десять минут из комнаты вышли и следователи. Когда они захлопывали дверь, Васёк кричал им в след какие-то ругательства. Минут двадцать следователи разговаривали с местными жителями в присутствии Марьяна и только потом вместе с ним вошли в комнату Васька для продолжения допроса. Он висел в петле на крюке от печи. Следователи сразу же бросились к окну, но оно было намертво заколочено изнутри. Отец Марьян не может не верить своим глазам. Хотелось бы узнать ваше мнение, господа “охотники”, ведь именно таким красивым словом вы представились ворам.
– Вы позволите, я изложу свою точку зрения, а потом Николай, – начал первым говорить Алексей. – О смерти Коломыйця мне сказал Николай Николаевич в двенадцать часов, и я сразу же засомневался, как и вы, панове Архиепископ Любомир. Но искать объяснение этому спектаклю, простите за неуместное слово, я начал от обратного. Как бы поступил я сам, если бы мне понадобилось ликвидировать Васька? Первым делом, я бы всё время держал рядом с собой замечательного “свидетеля”, отца Марьяна. Со слов отца Марьяна, следователи очень просили его присутствовать при всех допросах. Уверен, что процессуально это полная чушь, что и подтвердил мне Николай Николаевич, как специалист в этих вопросах. Затем они допрашивали довольно долго Коломыйця в присутствии пана Марьяна, затем пан Марьян был по какому-то поводу выдворен из помещения, но был рядом. У следователей был диктофон, и они попросили или заставили Васька громко их выматюкать нецензурными словами, объясняя желанием отпустить его из-за отсутствия фактов причастности к хищениям из Храма, или какими-то иными причинами. Васёк выполнил их просьбу. Остальное – дело техники. Мне или моим коллегам из моей роты специального назначения на всё это хватило бы и четырёх минут. Затем выход из комнаты при работающем диктофоне, но уже на воспроизведение звука. К тому же, пан Марьян не отличается острым слухом и не отличит прямую речь от воспроизведенной с диктофона. И всё-таки проверьте по своим каналом, не служил ли следователь в спецназе. Это чисто для моего профессионального любопытства. Так что вы, Архиепископ Любомир, абсолютно правы. Теперь я передаю слово моему другу Николаю, – сказал, как доложил, Алексей Викторович Коротич, майор запаса Российской Армии.
Николай в основном говорил о причастности больших чиновников из МВД, Прокуратуры, Главы Администрации и, возможно, СБУ. Сам он находится на невысоком уровне в правоохранительной системе, но, по активности принимаемых с раннего утра мер, может сделать неблагоприятные для руководства выводы. Все их, предполагаемые ими самими же неприятности, не от собственного руководства или даже киевских руководителей. Беда в том, что Церковники, то есть вы, пан Архиепископ, поднимите шум по всей Европе и Америке. А цепочка потянется и к их собирателям – покупателям церковных реликвий. Там это тоже никому не надо. Но там же есть свободная пресса. А многие из наших сегодняшних руководителей хотели бы иметь зелёный коридор при въезде в другие страны. С подмоченной репутацией на это нельзя рассчитывать. Моя интуиция подсказывает мне, что скоро многие очень большие дяди начнут бежать из Украины. Говоря “большие дяди”, я имею в виду Главу Администрации с его заместителями, Министров и их Премьера с Президентом. Уж больно открыто и нагло воруют, а если Господь Бог всё видит, как вы утверждаете в своих проповедях, то долго этого терпеть он не будет.
После этих слов Николая Николаевича, Архиепископ Любомир смолчать и не ответить “охотникам” не имел права:
–Видите ли, дорогие мои друзья, у вас и у Господа Бога нашего совсем разные взгляды на понятие “время”. Для Господа нашего и сто лет, как мгновение, а для вас это жизнь трёх поколений. Вы когда вспоминаете или говорите о татаро-монгольском иге, так произносите это словосочетание за пару секунд. А в российских учебниках пишут, что длилось оно четыреста лет. Сколько поколений русских прошли через него. От одних только мыслей становится муторно на душе и сомнительна чистота их славянства. Так что слова быстро и медленно, длинно и коротко, понятия философские, не забывайте об этом. Скажу только одно, если есть такие молодые люди, как вы и ваши друзья, то станет страна наша на ноги, обязательно встанет. Я в это верую. Теперь я немного отвлекусь от философских проблем и поговорю о мирском. У меня в руках расписка на получение денег, подписанная уважаемым Алексеем Викторовичем. С вашего позволения, я её уничтожаю. Попробую дать пояснения моему поступку. Вы, насколько я знаю, приобрели много всякой специальной техники, как я понимаю, многоразового пользования. Диктофонные записи, сделанные вами, снова же, как я понимаю, вы оставляете нам на память. Мы решили выделить вам дополнительно шесть тысяч гривен для приобретения техники видеозаписи вашей работы. Так как вы используете маски для скрытия своих лиц, то использование такой техники не станет вам во вред. Для нас видеозаписи необходимы, как вы понимаете. Давайте встретимся снова через пару недель и обсудим вопросы продолжения защиты Храмов и Церквей от современных варваров. Ещё раз благодарю вас всех и прошу выделить коллективу четыре тысячи гривен для оплаты тяжёлого и опасного труда.
– Спасибо большое, Ваше Преосвященство, – начал чётко и разборчиво говорить Николай, встав со своего стула. – Мы потратили на приобретение специальной техники не более семи тысяч гривен. Фотоаппарат, используемый нами, собственность Алексея Викторовича. После приобретения видеокамеры у нас как раз и останется порядка четырёх тысяч гривен для оплаты труда. Такой уровень оплаты труда для нашей страны очень высокий. Мы ценим ваше уважительное отношение к нашему труду, готовы и дальше выполнять ваши высоконравственные поручения. Мы хотим вас попросить выделить человека для постоянной связи с нами и для выполнения им некоторых специальных поручений. Если вы помните текст записи разговоров с ворами, то там прозвучала фраза о группе преступников, работающих в соседних областях. Один из них защищал свою диссертацию в одно и то же время с нашим Львовским бандитом, неким Жорой Желтковым. Нам необходимо собрать всю информацию на Желткова, а потом вычислить и фамилию преступника из соседнего региона. Так как у меня есть товарищ из информационного Центра нашего Министерства, то я смогу выйти и на подельника Желткова из соседнего региона. Таким образом, вы сможете оказать реальную помощь коллегам, как из Православных Епархий, так и из своих Церквей. Судя по обстановке в нашей области, текущие два – три месяца налётов на Храмы и Церкви не будет. Сейчас они бросят все свои силы на поиск “охотников”, на разборки со своими “шестёрками” и с Георгием Желтковым. Убрать Желткова, как Коломыйця, они побоятся. Да и никакого смысла в такой акции нет. Покойный Коломыець, с их точки зрения, уже не сможет вывести милицию на Желткова. Правда, может возникнуть ситуация, что выяснение причин смерти Коломыйця выпадет из-под их контроля и влияния. Районный отдел милиции может, исходя из своих соображений, разобраться в этой смерти, чтобы насолить районной прокуратуре. Мы ждём от вас, Ваше Преосвященство, информацию на тех следователей из прокуратуры. С вашим запросом Власти не позволят себе не считаться. Вы вправе сомневаться в естественности смерти Коломыйця. В любом случае, со следователями расстанутся. Но на ликвидацию следователей, конечно же, они не пойдут. Сегодня всё это дело на виду у общественности и прессы. А перевести их на повышение в другие города, районы и области, им вполне под силу. Не буду гадать на кофейной гуще, подождём неделю – две, и всё станет ясным, “как на ладони”.
Воровали, воруют, и будут воровать
Прошло три недели, и Николаю позвонил помощник Архиепископа Любомира с просьбой о встрече. Он попросил быть в то же время и в такой же день недели, как прежде. Желательно в том же составе. Николай пообещал выполнить просьбу Архиепископа. Коля дозвонился к Алексею и передал ему просьбу Его Преосвященства. В этот раз так получилось, что Алексей прибыл на встречу во-время, а Николай, по уважительной причине, задержался на двадцать минут. Архиепископ Любомир в этот раз был один и выглядел несколько расстроенным и уставшим. Он попросил Николая и Алексея не спрашивать его о причинах плохого настроения, но сказал, что это никак не связано с их работой.
– Если бы вы сотрудничали со мной в вопросах теологии, то и проблем я бы имел намного меньше. Беда в том, что я остро вижу, где Вера у человека истинна, а где ложна. У нас те же проблемы, что и у общества. К нам в наши Высшие Учебные Заведения поступают прихожане из разных мест Украины и не только. Учиться на священника сегодня стало модным и выгодным. Слишком мало информации мы собираем о претендентах на учёбу. Одного мнения приходского священника о молодом человеке недостаточно. А будущая работа священника связана с жизнью людей, с их моралью. Раньше, при Советской Власти, при поступлении на работу в милицию простым сотрудником, опрашивали чуть ли не сотню соседей, учителей школы и тому подобное. А сейчас и в руководстве милиции мы можем встретить бывших уголовников. За примерами и ходить далеко не надо, наш премьер-министр сидел в тюрьме дважды, то ли за насилие, то ли за грабёж. Такое и во сне страшном не приснится. А рыба-то с головы гниёт! Вот такие дела, молодые люди. А теперь перейдём к делу. Вы же знаете, что в нашем мире секретов не бывает. Митрополиту Гузару позавчера звонил из Тернополя наш настоятель. Они с Митрополитом друзья детства. Правда, и без этого Митрополит старался бы помочь, но это его особо печалит. Пять дней тому назад в самом Тернополе ограбили Храм. Похитили две особо ценные иконы. Продать их заграницей не смогут, так как они в каталоге Ватикана. Настоятель просит всё сделать для их возврата. Начальник МВД клялся принять все меры, “но воз и ныне там”. Алексей попросил время на обдумывание проблемы, а Николай сразу написал Архиепископу Любомиру фамилию Желткова Георгия Трифоновича, защищавшего диссертацию в Киеве, в институте Истории Украины в январе 1997 года. Необходимо выяснить точно дату защиты, кто в этот день защищался с ним вместе на том же Учёном Совете. Хорошо бы получить данные на всех лиц, защищавших в этом институте кандидатские диссертации в январе 1997 года. По Тернополю возникнет проблема с транспортом. Не проблема приехать в город на своей машине, проблема ездить на ней, не привлекая особого внимания. И, конечно же, необходим помощник из местных жителей. Архиепископ Любомир ответил, что с этими проблемами он справится. У настоятеля племянник помогает отцу Григорию, то есть ему. Племянник бизнесмен, держит магазин художественной книги. Сам увлекается поэзией, даже печатается. Дядю любит и уважает, но боится местных бандитов. Даже с такого маленького бизнеса, и то платит деньги “крыше”, как говорят в вашем мире. Архиепископ Любомир попросил как можно быстрее заняться Тернополем. Деньги на поездку и прочие расходы им дадут в Тернополе. Алексей попросил Архиепископа Любомира так с деньгами не делать и не считать их своей “крышей”.
– Надеюсь, вы так не думаете. Если у вас есть мнение, что мы работаем только ради денег, то вы ошибаетесь. Уверен, что и Николай Николаевич думает также как и я. Если ваши тернопольские коллеги посчитают нас “крышей”, то шансов на успех у нас мало. Я для себя уже давно сделал вывод, что “крыша” с “крышей” всегда договорятся во вред заказчику. Мы никого не “крышуем”, мы помогаем восстанавливать справедливость. Я так вам говорю, пан Любомир, потому что вы позволили себе выразиться “как говорят в вашем мире”. Это не наш мир, нам он ненавистен, может быть, и более чем вам. Простите меня за грубость.
– Это вы, Алексей Викторович, и вы, Николай Николаевич, простите меня за небрежность в выборе выражений. Согласен со всеми вашими предложениями и ещё раз прошу прощения. Мне скоро исполнится шестьдесят пять лет, а я допускаю такие промахи. Так что учиться мне и учиться.
После этого разговор продолжался ещё минут тридцать при полном взаимопонимании сторон. В течение двух дней Архиепископ Любомир пообещал дать данные по диссертантам января 1997 года и договориться с племянником. Племянник сам позвонит Николаю Николаевичу, а вы изложите ваши просьбы, точнее, пожелания.
– Вы заметили, панове, как я стал следить за своей речью. Не “просьбы”, а “пожелания”. Так что, спасибо вам за урок.
Николай и Алексей расстались с Архиепископом очень доброжелательно и с полным взаимопониманием. По дороге домой они обсудили планы по Желткову. Николай, к сожалению, никакой новой информации по грабежу Любеньского Храма не слышал. По сводкам фамилии Желткова и тех воров нигде не появлялись. Следовательно, власти спускают всё на тормозах. Надо бы попросить Архиепископа Любомира всё-таки отправить жалобу. Можно и подкинуть дезинформацию уголовникам о заказе на убийство какого-то “фраера” по кличке “Жёлтый”. Надо не дать им спокойно спать. Может быть, Коля по своим каналам зацепит кого-нибудь из тех воришек, но по другому поводу. А там и слух пустить о намечаемой расправе над ним по чьей-то команде. Словом, расшевелить кубло. Тогда и Николай сможет определённо узнать, кто истинный заказчик религиозного антиквариата. По Тернополю у Коли хороших знакомых, кому можно доверять, нет. Есть женщина, сына которой он спас от неприятностей во Львове. Но она “маленький” человек, работает где-то на вокзале обычным кассиром. На всякий случай, он ей позвонит и предупредит о приезде своих друзей.
Прошло ещё три дня, Николаю позвонили и попросили о встрече. В этот раз предложили встретиться в райотделе милиции, так как Архиепископ Любомир просил оформить жалобу на плохое состояние разметки подъездной дороги к Храму, стоящему в ста метрах от милиции. Жалобщик пришёл в день дежурства Николая и всё оформил, как и намечал. Заодно, он передал Николаю материалы по киевским диссертантам, а также две тысячи гривен. Николай сразу денег и не увидел, а когда посетитель вышел из здания милиции, то он и обратил на это внимание. В любом случае, сумма довольно большая для ознакомительной поездки. По-видимому, Архиепископ Любомир старается загладить свою вину за словесную оплошность.
Вечером того же дня все друзья собрались у Алексея дома. Николай познакомил ребят с бумагами от Архиепископа Любомира и сообщил о полученной сумме денег. Николай рассказал о своих действиях после ознакомления с названиями и со списком фамилий диссертантов января 1997 года.
– Вы мне не поверите, но когда я просто читал фамилии и названия тем диссертаций, то мне казалось, что я нахожусь в сумасшедшем доме. Вы только послушайте несколько названий, выписанных мною:
Роль Украины в создании России, как государства;
Историческая несправедливость отторженных земель Украины;
Украина, как создатель мировой цивилизации;
Президент Кучма – последователь Козацкого рода.
– Это же какой фигнёй занимаются наши институты! А сколько таких лжеучёных со временем возглавят наши учебные заведения. Научные заведения возглавить они не смогут, там все места на сто лет вперёд уже заняты семейными кланами. А вот создать новые учебные институты они смогут и уже создают. В подтверждение моей мысли приведу пример – Тернопольский институт национального менеджмента. Что это означает, я не знаю, сомневаюсь, что кто-нибудь другой знает, но такой институт есть, и в нём ректором работает профессор Шурно Илько Савич. Не буду вас томить ожиданием, именно он и есть большим другом нашего Жоры Желткова. Я не сдержался, позвонил своему коллеге в Тернополь и спросил у него, не знает ли он человека с такой фамилией. Коллега ответил, что не только знает, но и голосовал за него во время выборов в депутаты Городского Совета. Учёный, коллекционер национальной атрибутики, большой знаток этнографии края и многое другое. Ходят слухи, что его Киевские связи рано или поздно, но приведут его в парламент или в правительство. Вот такие у нас дела, дорогие мои “охотники”. Оно, конечно же, смешно, но у меня руки опускаются после таких сообщений. Теперь перехожу к вопросу о деньгах. Предлагаю, всё-таки, купить кинокамеру, пригодится в работе. Так как у нас осталось немного денег после первой операции, то прошу рассмотреть моё предложение.
Витя, долго молчавший и что-то постоянно рисовавший на чистом листочке бумаги, поднял голову и сказал, что он двумя руками за. Только тогда не надо считать две тысячи гривен оплатой за ознакомительную поездку. Он не считает обязательным отказываться от денег, если они что-то успешно сделают в Тернополе, а им предложат деньжат на обратную дорогу во Львов.
Женя поддержал Витину позицию. Он сказал, что делал приблизительную оценку икон Любеньского Храма, так там десять процентов составляют не менее пяти тысяч долларов. Женя выразил мнение, что Митрополит или
Архиепископ Любомир и сами придут к такому мнению, и, как следствие, произведут доплату за труд. Так как Любомир сам порвал расписку Алексея, то этим он признал все наши покупки нашей собственностью.
Друзья выпили кофе и наметили выезд в Тернополь на субботу четыре утра. Такое время для них становится хорошей приметой. Завтра Витя и Женя приобретут кинокамеру, а Алексей подготовит всю технику к поездке. Коля постарается заранее позвонить своей знакомой кассирше, дополнительные связи в Тернополе будут им только на пользу. Со знакомым коллегой Николая им лучше не общаться. У милиционера уже сложилось определённое мнение о своём депутате, и разрушать его нет никакого смысла, да и бесполезно.
В субботу рано утром приятели выехали в Тернополь. Так как суббота и воскресенье были выходными у Николая, то он решил поехать вместе с друзьями. Точно в пять часов утра они наконец-то выехали из города и поехали по трассе Тернополь – Львов. Дорога была более – менее чистой, несмотря на прошедший в пятницу снег. Без всякой спешки и, не нарушая правил дорожного движения, друзья в девять часов утра въезжали в Тернополь. Город удивил своей чистотой и ухоженностью. Изредка встречавшиеся милиционеры абсолютно не обращали никакого внимания на Жигули со Львовскими номерами. Николай попросил остановиться около телефонной будки и по карточке позвонил по телефону отцу Григорию. Священник ожидал звонка гостей, поэтому сразу предложил встретиться в его Храме, как раз с утра у него будет проходить обряд венчания. При таком скоплении людей, появление гостей из Львова не вызовет лишних вопросов. Дорога к Храму оказалась весьма простой и удобной. Практически, следуя только указателям, через пятнадцать минут они стояли у входа в Церковь. Николай посоветовал одному из друзей остаться в машине, на всякий случай. В этот раз остался Витя. Он сам попросился подежурить, а, заодно, и поспать. Утром на “рыбалку” его провожала жена, так что он чувствовал себя немного уставшим. А если учесть отсутствие в машине скалолазной амуниции, то и никакой работы для него не предвидится. Втроём они вошли в Храм, где проходил обряд венчания. Ещё у дверей Храма, но внутри, к ним подошёл молодой парень, тридцати лет, и попросил следовать за ним. Они вошли в большую трапезную, как он сам сказал, и присели за стол. Подошедшая к ним служка, сразу принесла на стол мясные булочки и чай. Молодой человек представился Дмитрием, племянником отца Григория, и попросил подождать его дядю несколько минут. Он попросил разрешения привести к столу их приятеля, оставшегося охранять машину. А машину охранять будет со стороны их охранник, сидящий на стуле около ворот Храма, под видом нищего. Он всё равно следит и за его машиной, стоящей перед Жигулями.
Николай и ребята поняли, что племянник отца Григория разумный и приятный молодой человек. Они поблагодарили его за беспокойство об их приятеле, но предложили позвать его не ранее, чем через пятьдесят минут. Объяснение простое и тривиальное – хочет спать. Все ребята, не сговариваясь, одновременно рассмеялись. Дмитрий сказал, что он человек верующий, поэтому к субботнему дню готовится заранее и всегда в спортивной форме. По субботам он помогает дяде, свадьбы, отпевания и всякие другие мероприятия. В этот день в магазине трудится его жена, а ей помогает его мама, родная сестра отца Григория. Вот такой у него субботний день. Не прошло и двадцати минут, как появился отец Григорий. Первым делом, он лично подошёл к каждому из ребят и уважительно поприветствовал. Он сразу же сказал, что отец Марьян не просто его лучший друг, но и родственник по отцовской линии. Он знает историю его Храма из первых рук, поэтому и просил Митрополита Гузара познакомить с вами. Независимо от того, смогут или не смогут они ему помочь, он отложил им оплату за труды в выходные дни. Деньги вам передаст мой племянник, Дима.
– Пяти тысяч гривен вам на первых порах хватит? – спросил он, немного смутившись. – Я-то понимаю, что любая цена человеческой жизни не будет адекватной. Для меня главное – это дать достойный отпор похитителям и тем, кто стоит за ними. У меня есть некоторые предположения о заказчиках, но я попрошу вас сначала самим разобраться в ситуации.
Николай вынул из кармана блокнот и написал в нём слово “НОРУШ”. Он попросил отца Григория написать пять букв, из которых состоит предполагаемая фамилия заказчика. Последовательность букв Николая не беспокоит, но в таком случае они смогут сразу же взять правильное направление поиска. Отец Григорий выполнил просьбу Николая и написал слово “РУНО”. Он показал всем свой листик со словом. Николай, совершенно не задумываясь, сказал отцу Григорию, что он нарушил условия задачи, а именно, не дописал одну букву “Ш”. Николай показал свой листик из блокнота со словом “НОРУШ”.
– Не будем играть в прятки, господа. Вы хотели написать фамилию Шурно. И мы вычислили этого негодяя, не постесняюсь так сказать о нём. А теперь, уважаемый отец Григорий и вы, Дима, самым тщательным образом расскажите нам о нём и о его окружении, расскажите абсолютно всё, что знаете. Говорить нам надо даже такие факты, которые не находили подтверждения и всегда считались клеветой и глупостью. Ещё раз, прошу вас говорить абсолютно всё, даже то, что быть не может и противоречит здравому смыслу.
Отец Григорий помолчал с минуту, а потом начал говорить:
– Так как вас прислал мне в помощь сам Митрополит Гузар, и он вам полностью доверяет, то и я позволю себе говорить как проверенные, так и не проверенные факты. Я догадываюсь, что вы можете и записывать наш разговор на диктофон, но доверие к вам Митрополита Гузара даёт мне право на такие вольности. И отец Григорий начал говорить. Николай и Алексей делали пометки в своих блокнотах, записывали прозвучавшие фамилии, клички и просто имена. В разговоре принимал самое активное участие и Дима, племянник отца Григория. Запись сначала вели на диктофон Алексея, потом Евгения и в самом конце на диктофон Николая. Рассказ хозяев удивил гостей их глубоким знанием жизни города, взаимоотношений кланов и, вообще, некоторым ясновидением. Алексей попросил разрешения самим ещё раз прослушать все записи, перед тем, как они их уничтожат, а ещё проще, подарят отцу Григорию и его племяннику. Они снова включили диктофоны, но на прослушивание, кое-что дописали в своих блокнотиках и отдали кассеты отцу Григорию.
– Для вас, уважаемые господа, так будет спокойнее. Вы их можете уничтожить, стереть или оставить себе на память. Второе, самое верное, – стереть. А нам Дмитрий подарит новые кассеты, – произнёс, прямо смотря в глаза отцу Григорию, Алексей Викторович Коротич.
Коля поблагодарил за замечательный рассказ и сказал, что им и искать преступников не надо, они известны, их имена уже названы. Вопрос в том, как вычислить перевозчиков икон. Да, да, перевозчиков. Похитителей найти не проблема, вы, конечно же, их не знаете, эта “шестерня”, говоря уголовным языком, не ваш контингент, Слава Богу. Вот Димины сборщики податей, “крышеватели”, их должны знать. Это всё одного поля ягодки. Именно сборщики, то есть чернорабочие уголовного мира. А их бригадиры точно знакомы с похитителями, но по каким-то соображениям, к своей работе их не подключают, слишком горячо для них. Теперь мы попросим Диму познакомить нас со своими опекунами. Вы нам дадите пару часов для разработки плана, а Дима и вы, отец Григорий, попытаетесь придти в себя и унять страх. Мы понимаем ваши мысли, мол, вы ребята уедете, а нам здесь жить. И это правильно. Но не считайте нас бессердечными людьми, для нас ваша безопасность важнее своей. Да, важнее своей. И мы думаем в первую очередь о вашем спокойствии. И не бойтесь того, что вся эта нечисть имеет хорошие связи в органах. Для них, в данной ситуации, это не плюс, а минус. Перед тем, как мы пойдём погулять по городу, я прошу Диму позвонить со своего сотового телефона на этот номер телефона в Тернополе, – сказал Коля, передавая в руки Диме листик с написанным номером телефона.
– Зачем звонить с сотового, панове, у нас есть и городской телефон, – высказал предложение Дима.
– Да, Дима, учиться тебе ещё и учиться, – с грустью произнёс отец Григорий. – Потому что нас, представителей религии, как подслушивали, так и продолжают подслушивать. Обидно, что ты этого ещё не понял. Дай телефон Николаю Николаевичу и делай всё, что тебе говорят.
Дима набрал продиктованный Николаем номер и передал аппарат Коротичу. Коля представился абоненту и сразу услышал в свой адрес слова благодарности и тому подобное. Коля сказал, что звонит не со своего телефона и он в Тернополе. Хорошо бы встретиться на несколько минут. Николай сказал, что они в данный момент находятся на венчании в Центральном Храме. Женщина сразу же пообещала через десять минут подъехать к ним на машине вместе с сыном. Кстати, сказала она, её дом с тремя комнатами пустует, так как она вышла замуж и живёт у супруга. Поэтому Николай Николаевич и его родня могут переночевать, и не одну ночь, в её доме. Коля отключил телефон и попросил Диму вместе с ними выйти на улицу. Если Дима по каким-то соображениям не сможет подойти к его знакомым, то и не надо подходить. Эти люди просто благодарны ему за оказанную три года тому назад помощь, а он, в свою очередь, никогда не отбрасывает возможность случайно получить дополнительную информацию, как говорится современным языком молодёжи – на халяву.
Всё получилось, как нельзя лучше. Нина Васильевна со своим сыном Вадимом подъехали к Центральному Храму, и сразу же вышли навстречу к Николаю. Нина Васильевна схватила Николая за руку и начала её целовать. Вадим стоял немного в стороне и ждал, когда мама закончит своё благодарственное действо. Он подошёл к Николаю Николаевичу и дождался его протянутой руки. Николай представил им своих друзей и сказал, что они приехали на свадьбу и ещё по кое-каким делам. Так как Дима не подошёл к ним, то Николай и ребята сделали вывод, что Вадим, может быть, окажется им полезным. Где-то минут пять они поговорили вообще, а потом Николай достал блокнотик и спросил у Нины Васильевны, не знает ли она кого-либо из названных “товарищей”. Вадим попросил Николая Николаевича пройти с ним и с мамой к его машине и там поговорить без свидетелей. В машине они рассказали Николаю Николаевичу почти то же самое, что и отец Григорий. Они не говорили, кто каким бизнесом занимается, но бандитами называли их и не раз. Вадим сообщил, что ещё пять лет тому назад сотрудничал с сыном Шурно, который сегодня стал большим бизнесменом и держит в подчинении не менее пяти групп бандитов по три человека в группе. Чем они занимаются, он не знает, но уверен, что воруют. Тех ребят он знает, как профессиональных воров. И, что особенно интересно, после крупных и громких грабежей в городе, сам Сава, сын Шурно, заказывает у Нины Васильевны билеты СВ или купейные до Чопа. Вадим помнит ещё с тех времён, что двоюродный брат Савы большой босс на таможне. Однажды он даже ездил с ним в Чоп, но в тот день брата Савы не было. Вадим уехал, а Сава остался ждать брата. Что он вёз в тот раз, Вадим не знал, так как с собой у Савы был только дипломат. Уже три года Вадим ни с кем из тех ребят не контактирует, только здоровается и не более. Он как-то спросил у знакомого, почему его отстранили от ребят. Знакомый сослался на Саву, мол, он потерял доверие к Вадиму. Будто бы по сей день Сава не понимает, почему Вадим не сел за решётку в той истории. В то же время, он сам говорил, что Вадим никого не сдал и “свой в доску”. К счастью, Вадим поступил учиться в институт, и доволен жизнью. Нина Васильевна сообщила, что заказала для Савы на понедельник два билета СВ до Чопа. Николай сразу же попросил её организовать ещё два билета, но только до Борислава. Нина Васильевна сказала, что выпишет им билеты в соседнем купе, а фамилии в билетах напишет “с потолка”. Вечером Николай пообещал позвонить и воспользоваться её домом для ночевки. Разговор он попросил держать в секрете. Вадим сказал, что если нужна его помощь, то он готов, так как Сава и ему принёс достаточно горя. Как-нибудь потом он расскажет об этом Николаю Николаевичу более подробно.
– Тогда, к слову, во Львове должен был быть не он, а Сава. Но его папа и какой-то “Желток”, кажется такая была кличка у Львовского барыги, послали и сдали именно его. Почему, он и сейчас не знает.
Николай поблагодарил мать и сына и сказал, что их помощь не идёт ни в какое сравнение с его помощью Вадиму. Николай вышел из машины и пошёл к своим друзьям. Когда машина с Вадимом и его мамой отъехала от Храма, Дима подошёл к ребятам. Алексей спокойно сказал ему, что он поступил молодцом, бережённого Бог бережёт. Вадима он, конечно же, знает?
– Знал раньше. Он несколько лет тому назад входил в группу Савы Шурно, а потом с ними разошёлся, ну, так, по крайней мере, говорили. А сейчас он работает старшим прорабом в солидной строительной фирме и учится в Строительном институте.
– Это всё хорошо, Дима, но нам надо где-нибудь спокойно посидеть и поболтать, продумать план действий. Что ты можешь предложить? – спросил Николай.
– Вы же в любом случае поедете ко мне на работу, дядя приказал отдать вам на эти дни мою машину, а она у меня стоит в гараже, на работе.
– За машину спасибо, но она нам, может быть, и не понадобится. А отдохнуть и просто посидеть в твоём книжном магазине мы можем?
– Нет проблем. В субботу и работа идёт шатко-валко, а в четыре часа дня, перед закрытием магазина, ко мне “крыша” приезжает за деньгами. Если вас это не смутит, то поехали ко мне в магазин. Сейчас ещё нет и двенадцати. Отдохнёте немного, а там видно будет. Вашу машину поставим в мой гараж, а свою я выгоню на улицу. Не надо к вашей машине привлекать внимание.
Через десять минут ребята уже отдыхали в книжном магазине. Жена и мама Димы с радостью пошли домой, так как на работе им делать почти и нечего, покупатели книг стараются приобретать серьёзные книги в середине недели. Ребята уселись в креслах и на диване, а Дима рассказал им подробно о своей “крыше”, и, кто именно командует его “крышевателями”. Николай и Алексей слушали Диму с особым вниманием, так как у них возникло желание сделать доброе дело и племяннику отца Григория. Правда, они не могут себе позволить работать одновременно по двум позициям. Алексей предложил Диме взять Виктора с видеокамерой в свою машину и поездить по городу в поисках своих “крышевателей”. Дима перед этим говорил, что по субботам “шестёрки” посещают не только его, но и других, известных ему не очень крупных бизнесменов. Так как, взяв деньги у бизнесмена, они обязаны где-то их оставить или передать кому-нибудь, не возить же их с собой. Поэтому и появится шанс точно определить, кто их посылает по объектам, кому они свозят добычу. А в свой следующий приезд, Алексей и его друзья разберутся с ними по-мужски. Так они и сделали. Дима уехал с Виктором в город, а Николай с Алексеем и Женей остались в магазине, разрабатывать план дальнейшего поиска пропавших икон. К концу дня план был разработан во всех деталях. В пять часов вечера Николаю позвонила на сотовый телефон Нина Васильевна, она сообщила об изменениях в планах Савы Шурно. Поездка в Чоп перенесена на вечер воскресенья. Она, на всякий случай, и им забронировала места. Купе у Савы четырёхместное, но все места оплатил он. Удивительно, но билеты на воскресенье он купил не у неё, а у другого кассира. Ей позвонила подруга и попросила отдать ей бронь Савы на понедельник. Она и сказала ей о новой дате выезда Савы. Николаю и двум его родственникам Нина Васильевна даст соседнее купе, но продаст в купе только три билета, два до Борислава и одно до Калуша. Свободное место она оставит в резерв начальника поезда. К сожалению, все СВ на воскресенье проданы, едет большая группа мадьярских артистов и музыкантов. Вечером она ждёт Николая с родственниками в своём доме по улице Леси Украинки 5. Так что до встречи.
Такие изменения планов Савы вполне подходили “охотникам”. В понедельник Николай на работе должен быть не позже двух часов дня, так что он не обязан звонить начальству с просьбой об отгулах. Более того, он сможет принять участие в операции не как наблюдатель, а как активный участник. В воскресенье утром Алексей сложил в свою сумку всё, что им может понадобиться в поездке. Виктора они попросили выехать на Жигулях в Борислав и там их ждать. Слава Богу, у всех есть сотовые телефоны, так что проблем со связью не будет. Дима тепло попрощался с ребятами и предложил им свою помощь. Он же за эти дни постарается сам проследить за своими “крышевателями” и снять на видео, которое и у него имеется. В два часа дня ребята проводили Витю и попросили его постоянно им звонить, через каждые пятьдесят километров пути. В восемь часов вечера Алексей зашёл в купе, через пять минут появился Женя и последним “загрузился” Николай. У каждого из них была небольшая спортивная сумка и пластиковый кулёк с едой. Ребята закрылись в купе и не выходили из него до отхода поезда. Проводник вернула им билеты, подорвав концы у каждой бумажки, чтобы не копаться ночью при выходе из поезда, как сказала она сама. За постель они всё-таки дали деньги, чем немного подняли её настроение, испорченное пассажирами соседнего купе. Как она сказала, там крутые, а мест в СВ видно не было, вот и “выкаблучиваются”. Ничего, повыпендриваются и пойдут в вагон СВ договариваться. С такими пассажирами она не в первый раз сталкивается. В своём купе ребята включили только один светильник, так как Женя даже похрапывал на верхней полке. Лиц молодых людей проводник запомнить не могла при всём своём желании. Женя сделал шилом два небольших отверстия в соседнее купе и вставил в одно из них игольчатый микрофон. Слышимость была идеальной. Он сразу сделал включение и на диктофон, через шнур. Разговор в купе в начале был о бабах и о бабках. Потом Сава стал объяснять Шнырю перспективность бизнеса с иконами и, вообще, с церковной атрибутикой. Он напомнил ему про иконы Черниговской Церкви, которые они двинули за пять штук. А те игрушки с Хмельницкого Храма, разве они плохо их продали? Шнырь посоветовал Саве снова запустить “Лохматого” в тот же Храм.
– Он же, сука, ещё за ту деваху с нами не полностью рассчитался. Сидеть бы ему петухом на Зоне, если бы не твой отец, – “пробазарил” Шнырь.
Они проболтали так ещё час и Сава велел своему помощнику, а обращался к нему он только по кличке “Шнырь”, сходить минут через двадцать в вагон СВ, и там “побазарить” об отдельном купе. После этих указаний Савы у “охотников” наконец-то разгорелся азарт. Женя начал старательно готовиться к своей работе. Шприц со снотворным, при разливе превращающимся в газ, был полностью готов к применению. Прошло не более полутора часов, как Шнырь сказал Саве, что он выходит и идёт в вагон СВ. Когда Шнырь вышел из купе, Алексей, на всякий случай, удостоверился в этом. Он остановился около двери купе Савы и ждал сигнала. Женя ввёл иглу шприца в отверстие и запустил жидкое снотворное. Алексей мгновенно опустил налицо маску и резко открыл дверь купе Савы. К счастью, Сава не запер дверь, как положено. Но абсолютно сонным он ещё не был, хотя глаза были практически замутнёнными. Лёша коротким ударом в солнечное сплетение уложил Саву в постель. Условным стуком он вызвал Женю в соседнее купе. Женя быстренько растворил таблетку мощного снотворного в бутылке Колы, стоявшей на столе и ещё одну таблетку в бутылке коньяка. Он, всё-таки, сделал Саве ещё и укол снотворного, действие которого начнётся не ранее, чем через три часа. К этому времени они уже должны быть в Бориславе. Иконы, которые Женя легко нашёл в дипломате Савы под его же постелью, он изъял и упаковал в газету со стола с отпечатками пальцев Савы и Шныря, а в дипломат вложил две простые деревянные пластины, завёрнутые в местную Тернопольскую газету, взятую с того же стола их купе. Для внесения ещё большей неясности, Женя вытащил из накладного кармана трусов Савы все деньги, где-то около двух тысяч долларов. Гривну, в сумме трёх сотен, он тоже изъял. Сейчас всё внимание осталось уделить Шнырю, охраннику Савы. Для ребят это было главной задачей. Без двадцати минут одиннадцать Шнырь вернулся в вагон и направился к своему купе. Как ни странно, но Шнырь шёл не один, а с каким-то другом. Он открыл дверь купе и увидел спящего Саву. Шнырь налил себе и гостю по стопочке коньяка, стоявшего на столе и уже обработанного Женей. Потом они выпили Колу, снова “ударили” по коньячку и, расцеловавшись, пожелали друг другу спокойной ночи. Приятель вышел из купе и отправился в свой вагон, а Шнырь запер дверь купе и улёгся спать. В два часа ночи ребята стали готовиться к прибытию в Борислав. В три часа поезд прибыл в Бориславль и два пассажира покинули вагон, а из другого вагона незаметно вышел Алексей и также незаметно прошёл на привокзальную площадь. С собой у него не было никаких личных вещей. Он подошёл к автомобилю Жигули белого цвета, поздоровался с водителем и уселся рядом на переднее сидение. Как раз в это время со второй платформы железнодорожного вокзала отходил скорый поезд на Ужгород – Чоп. Два пассажира вышли из здания вокзала и пешком пошли по направлению к центру города. Через десять минут их догнал автомобиль Жигули, и друзья уселись на заднее сидение. В семь часов утра четыре друга по очереди принимали душ в ванной комнате Алексея. Обе иконы терпеливо ждали, когда уже и им уделят хотя бы минутку внимания. Друзья вспоминали поездку в вагоне, в купе, анализировали свои действия, искали ошибки и промахи, допущенные ими. К счастью, всё было сделано безукоризненно. О судьбе соседей по купе они пока ещё ничего не думали. Откровенно говоря, судьба воришек и заказчиков их абсолютно не интересовала.
Сразу по возвращению во Львов Николай связался телефоном с Архиепископом Любомиром и договорился о встрече. В этот же вечер, в понедельник, Алексей и Николай были желанными гостями Архиепископа Любомира. Друзья попросили Архиепископа не расспрашивать их о деталях их работы. Они отдали Его Преосвященству две иконы и просили передать наилучшие пожелания отцу Григорию. В следующую субботу они, как и обещали, приедут в Тернополь и помогут племяннику отца Григория. Николай Николаевич попросил Архиепископа Любомира не касаться руками упаковочной газеты, так как там следы пальчиков перевозчика и его охранника. Если отец Григорий сообщит прессе, что незнакомые люди вернули Храму иконы, то следы пальчиков приведут и первого, и второго перевозчика на скамью подсудимых. А, как мы уже разобрались, то перевозчик очень близок к Заказчику и продавцу. Так как иконы изъяты в поезде, прямо из купе, то спустить происшествие на тормозах вряд ли удастся. Если Шурно любит своего сына и хотя бы немного верует в Господа Бога, то он поймёт, насколько близок был его сын к путешествию на тот свет и не куда-нибудь, а прямиком в Ад. Только стремление оградить имена служителей Церкви от небогоугодных дел остановило ликвидацию этих негодяев. В противном случае гнить бы им в сырой земле или быть разрезанными на части под колёсами вагонов.
Архиепископ Любомир попросил друзей подождать его десять минут, а когда он вернётся, то они закончат разговор. Действительно, через десять минут он буквально на крыльях влетел в помещение и зычным голосом передал им самые лучшие пожелания от Митрополита Гузара. Также он передал им две тысячи долларов лично от Главы УГКТЦ. Митрополит посчитает для себя за честь познакомиться с ними и благословить. О времени встречи он сообщит позднее. На этом встреча с Архиепископом Любомиром закончилась, и Николай с Алексеем поехали на встречу с остальными “охотниками”. А они, как и следовало ожидать, сидели у телевизора в холостяцкой обители Алексея и ждали своих друзей, чтобы наконец-то обмыть успешную операцию. Встреча друзей была не просто радостной. Алексей пересказал подробно весь разговор с Архиепископом Любомиром, положил на стол подарок Митрополита Гузара, добавив к нему две тысячи долларов, изъятых у Шурно младшего. Впервые, с момента начала работы с Архиепископом Любомиром, у ребят появились достойные деньги. Николай предложил разделить эти деньги поровну, каждому по одной тысяче долларов. Николай уточнил, что из ранее полученных денег, осталось около двух тысяч гривен. Из этих денег он предложил выделить часть на амортизацию транспорта. Женя предложил из будущих заработков откладывать не менее половины на техническое вооружение. Также он посоветовал подумать о сейфе и его месте нахождения. Витя сразу предложил использовать дом его незамужней сестры. Она живёт одна, замуж выходить не собирается и, к сожалению, не может из-за неизлечимой болезни. Она инвалид детства, получает от государства пенсию, которой, если и хватает, то только на лекарства.
– Правда, и лекарства эти я сам привожу ей из Словакии. Там они у производителя в три раза дешевле, чем у нас. А наш Минздрав их почему-то закупает по тройной цене. Вот где грабёж своего же народа, а мы тут такой мелочёвкой занимаемся. Наказать бы этих министерских бандитов, так к ним и не дотянешься, тот сват, тот брат, там дочь, тут сын и одни кумовья вокруг. Как будто народ наш Богом проклятый, из пятидесяти миллионов граждан одного порядочного найти не в силах. Смотришь на парламент и диву даёшься, где таких негодяев сыскать умудрились. Только одни лица чего стоят, и за что такое горе на наши головы?
– Витёк, ты как-то на всё сумрачно смотришь. Просто порядочные люди сами должны менять свою жизнь в лучшую сторону. Кто может бороться, пусть борется, а кто не может, пусть хотя бы не мешает. У нас в школе, кажется, не должно быть коррупции. Так тоже не всё гладко. Я случайно узнал, что кто-то из руководства Областного Управления Образования в нашей школе получает свои сто гривен по совместительству. А у меня двести семьдесят гривен месячная зарплата. Думаю, что не только я знаю о совместителе, но молчим же, – с безнадёжной грустью в голосе изрёк Женя.
И на крутую “крышу” есть свой снегопад
Николай решил, что пора уже дать отдохнуть и хозяину квартиры от ноющих гостей – друзей. Как и решили, в следующую субботу рано утром, а ещё лучше, в пятницу днём выезд в Тернополь. Коля остаётся во Львове и руководит по телефону. Если отъезд в пятницу, то переночевать придётся у Нины Васильевны. Ей и её сыну Николай подготовил хороший подарок, он изъял из старого дела все материалы, касавшиеся Вадима. Так как всё было сфальсифицировано Шурно старшим, то справедливость требовала именно таких, не очень законных, действий. Николай понимал, что нарушает определённые правила, но сегодня законными путями восстановить справедливость, практически, невозможно. В течение недели Николай будет читать милицейские сводки Тернопольской и Львовской областей. Он проанализирует поступившие материалы и вооружит свою команду полезной информацией.
В пятницу днём Витя, Женя и Алексей выехали машиной в Тернополь. В среду Женя оставлял машину на станции технического обслуживания у мастера, сын которого учится в школе у Жени и у него лично. Официально машину на ремонт он не сдавал, просто попросил сделать качественное техническое обслуживание. Женя оставил мастеру двести гривен и попросил, если денег не хватит, позвонить ему домой. В пятницу утром, перед началом занятий в школе, он забрал свою машину с гарантией на пять тысяч километров. Ему пришлось доплатить ещё двести двадцать гривен, и сто гривен он дал от себя лично для моториста, который, со слов мастера, трудился всю ночь. Машина действительно ехала, как новенькая. Тормоза работали очень хорошо и синхронно. Даже свет фар не вызывал никаких претензий ни у водителя, ни у встречных машин. В десять часов вечера они приехали к дому Нины Васильевны. Их приезд не был неожиданным, так как за двадцать километров от Тернополя Алексей позвонил ей домой и предупредил о приезде. Нина Васильевна сказала, что ждёт их с нетерпением, и совсем недавно говорила по телефону с Николаем Николаевичем. Ребята заехали во двор дома, взяли из машины пару спортивных сумок с дорогими и важными вещами и зашли в квартиру радушных хозяев. Нина Васильевна была не одна, а со своим мужем, они познакомились и все уселись за стол, поговорить и перекусить. Алексей передал от Николая Николаевича две палки настоящей колбасы “салями” и три баночки португальских сардин. Как сказал Алексей, это для вашей семьи. Также Алексей передал ей папку с бумагами и попросил просмотреть их прямо при нём. Они вышли в другую комнату, там Нина Васильевна просмотрела бумаги. Когда Алексей предложил ей сжечь прямо при нём этот “хлам”, как он некультурно назвал бумаги, то хозяйка дома громко расплакалась. Затем она начала одну за другой бросать листочки в камин. За десять минут все бумаги превратились в пепел. После этого Алексей сообщил ей, что с этого момента её сын ни от кого не зависит, никаких претензий к нему у государства нет и быть не может. Копий с этих документов не снимали, а если бы и снимали, то никакой юридической силы копии без наличия оригиналов не имеют. Так что за наши посиделки в вашем доме мы согласны платить деньгами и без всяких обид. Нина Васильевна снова расплакалась и просила не думать о ней так плохо. Как раз в это время приехал сын хозяйки, Вадим. За столом они говорили о жизни, о новостях, а Вадим рассказал о слухах, потрясших весь город. Будто нашли похитителей икон из Храма. Точнее, нашлись иконы, их подбросил неизвестный в ризницу отцу Григорию. На упаковке, в которой они были, нашли отпечатки пальцев Савы Шурно и его охранника, а также приятеля охранника, тоже далеко не святого, с двумя судимостями за воровство. Так как дело, даже теоретически, замять невозможно, о нём передавали и по голосу Ватикана, то Шурно младший и два его приятеля взяты под стражу. По слухам, адвокат Шурно требует освобождения из-под стражи и настаивает, что именно они нашли иконы и сами вернули в Храм. Следователь оказался дотошным и не падким на деньги, он доказал ложность этой информации очень просто. Детали не известны, но так говорят. Что особенно интересно, то отпечатки пальцев охранника Шурно младшего высветились и в грабеже Подольского Храма в том году. И ещё, по слухам, у них забрали иконы перед въездом в Чоп. Проводник вагона поезда утверждает, что из вагона за двадцать минут до прибытия в Чоп спрыгнули два человека. Они сели в поезд в Ужгороде и ехали согласно билетам до Чопа. Шурно и его охранник устроили скандал в вагоне, заявляя, что их ограбили. Их третий приятель находился в другом вагоне. Прокуратура предполагает, что именно он их ограбил, и он же передал иконы в Храм. Но всё это только слухи, а то, что Шурно сидит, то это факт. Брат мужа Нины Васильевны работает врачом в больнице СИЗО. К нему уже приходили от Шурно с деньгами для “правильного” медицинского освидетельствования задержанного. Конечно же, Фёдор Иванович отказался. А беседу с посредником записал на диктофон, так его научил бывший доктор, которого, в своё время, подставили, а потом чуть не посадили. На его работе иначе нельзя. Просьб много, а отказывать тоже не всегда легко. Так они и проговорили почти два часа. Вадим перед уходом подошёл к Алексею Викторовичу и предложил помощь, если понадобится. Он оставил номер своего сотового телефона. И совсем не понятно почему, но он попросил передать особую благодарность Николаю Николаевичу за бумаги и за Шурно младшего. Вадим ещё добавил, что был бы рад идти за гробом и Шурно старшего. Сколько хороших ребят загубила эта семейка, знают только матери, потерявшие своих сыновей, а дети отцов. И сколько горя они ещё принесут людям, знает один лишь Господь Бог. Если бы он был не единственный сын у матери, то и сам бы грохнул Шурно Илька и его сына Саву.
В восемь часов утра Алексей позвонил отцу Григорию на его сотовый телефон и сообщил о своём прибытии в город. Отец Григорий не удивился, так как ему звонил Архиепископ Любомир и предупредил о приезде. Он сказал, что будет рад встретиться с ребятами, а ещё больше их ждёт его племянник.
– Дима готов прямо сейчас заехать за вами или вы приезжайте к Храму, сегодня, как и всегда по субботам, масса народу. Сегодня с утра будет молитва за благополучное возвращение наших святынь. Вы, кажется, к их возвращению имеете некоторое отношение.
В девять часов утра Алексей, Евгений и Виктор подъехали к Универмагу, расположенному в ста метрах от Центрального Храма. Как ни странно, но Дима ожидал их именно здесь. Он сразу подошёл к ребятам и тепло их поприветствовал. Дима пригласил всех друзей пройти с ним к Храму. У него в машине сидел молодой человек, которого он представил, как брата жены, студента Педагогического Университета. Правда, лет пять тому назад это был институт подготовки учителей начальных классов. В 1997 году его директором стал бывший секретарь обкома партии, и через два года изменились название и статус института. Вырос ли научный уровень института, вопрос открытый. Бывшие партийные работники довольно быстро остепенились, некоторые за пять лет стали докторами наук, профессорами. Для местных жителей они остались теми же малограмотными, но хитрыми мужиками, готовыми служить любой новой Власти и в самой Власти. Им повезло, служить надо новой, но не Новой Власти. В Тернополе ни один старый руководитель не остался за бортом жизни, а дети их просто стали богатыми и успешными бизнесменами. Большинство из них вошли в бизнес, как нож в масло. Прямо таки родились бизнесменами, судя по их сегодняшнему экономическому положению. Своему родственнику – студенту Университета, Дима поручил охранять две машины, а сам с ребятами отправился в Храм. В самом Храме царила торжественная обстановка. Многие люди и вокруг Храма, и внутри него живо обсуждали божественное возвращение икон. Фамилии грабителей были у всех на устах. Отец Григорий расцеловался с ребятами и сообщил, что молился за них и просил прихожан молиться за тех, кто вернул им две иконы. Отец Григорий попросил рассказать подробно, как удалось вернуть иконы, но Алексей, извинившись, попросил не спрашивать об этом. Он только сказал, что если бы имена священников не были связаны с их работой, то стоило отправить на тот свет и Шурно с его охранником, и их попутчика. Почему-то им кажется, что на совести этих негодяев имеются и загубленные жизни. Отец Григорий сообщил ребятам, что ему вчера вечером под большим секретом рассказали о явившемся в милицию студенте, признавшемся в похищении икон. Похищенные иконы он передал двоюродному брату охранника Шурно. А в девять часов вечера, вчера, сообщили по телевизору в городских новостях об автокатастрофе. Как вы понимаете, именно двоюродный брат охранника погиб вместе со своей женой в этой аварии. В итоге выходит, что Шурно младший и его охранник к этому хищению не имеют никакого отношения. Уже в понедельник адвокат выведет их из СИЗО, без проблем. А студенту, конечно же, придётся посидеть на нарах. Лично я думаю, что студента просто попросили взять на себя чужую вину. Не бесплатно, а за деньги или за другие грехи. Семья Шурно снова выйдет сухой из воды. Отец Григорий из-за всего этого страшно переживает и готов молиться сутками за тех, кто всё-таки поможет посадить Шурно на скамью подсудимых. Отец Григорий передал ребятам конверт с деньгами, собранный верующими в знак благодарения счастливого возвращения икон. Алексей поблагодарил священника и попросил его оставить эти деньги для адвоката, которого отец Григорий наймёт для привлечения Шурно к ответственности. Алексей попросил Виктора сходить к машине и взять там его спортивную сумку. Виктор выполнил просьбу Алексея и принёс сумку. Лёша достал оттуда две кассеты с надписью “СВ1” и “СВ2”. Отец Григорий вынул из кармана свой диктофон, вставил в него первую кассету, внимательно прослушал, потом вторую и посмотрел на ребят, как на каких-то инопланетян.
– С этими кассетами я посажу их на хороший срок, хотя такие записи не считаются доказательствами, но здесь совсем другое дело. Я попрошу на радиостанции “Божий Голос”, которую слушают тысячи верующих наших областей, прокрутить эти записи. А потом дам и кое-что из моих плёнок, мы тоже умеем готовиться к бою. Если вы позволите, то я позвоню своему человеку и спрошу его, не “Лохматый” ли тот студент в прямом и переносном смысле слова. Если так, то пусть выясняют, кого он изнасиловал, и кто его спасал от тюрьмы. Докажу это, тогда сидеть Шурно до последних дней своей жизни. Отец Григорий позвонил своему приятелю в МВД и получил положительный ответ. Всё совпадало один к одному, “Лохматый” и есть тем студентом, который взял на себя хищение икон. Отец Григорий попросил разрешение переписать кассету для себя. Виктор разрешил отцу Григорию оставить кассеты себе, так как все копии у ребят, на всякий случай, имеются. А вот чистые кассеты Виктор попросил вернуть и, если не сложно, даже те, что они оставили в свой прошлый визит. Дима с восхищением слушал весь этот разговор и всё больше верил в успех работы ребят с его “крышей”. Практически, половину его прибыли съедали обнаглевшие бандиты. Только из-за них он был вынужден идти на некоторые нарушения Закона, брать у издателей “левые” тиражи книг и с риском для благополучия заниматься их реализацией. А если учесть постоянно растущую стоимость аренды помещения, то можно и прекращать заниматься этим бизнесом. Когда он его начинал, то планы были наполеоновские. Он хотел в своём магазине устраивать вечера поэзии, встречи с писателями и поэтами, критиками и публицистами. Но, увы, сделать, как хотелось, никак не получалось. Даже Областное Управление Культуры считало своим долгом вымогать из магазина без оплаты по одному экземпляру выставленных книг. И так везде и во всём.
Дима попросил ребят поехать с ним в его магазин и обсудить вопросы дальнейшей работы. Так они и сделали. Автомобиль Жигули поставили в гараж, а сами поехали к колбасному магазину, больше известному под именем “Шопен”, и приступили к работе. План операции разработал Дима. Он решил, что самое лучшее – это провести беседу с “крышей” не в его магазине, а на нейтральной полосе. Желательно сделать так, чтобы они не догадались, кто инициатор борьбы с ними. Всё время, пока говорил Дима, Женя и Алексей молчали. На их лицах было написано полное безразличие и даже какая-то сонливость. Если быть откровенными, то Диму всё это не очень радовало. Виктор, в отличие от друзей, вышел из машины, гулял по улице и внимательно всматривался в закоулки и мусорные ящики. Наконец-то, он нашёл то, что хотел, и вернулся к друзьям в машину. Витя дал ребятам условный сигнал и вытащил из багажника спортивную сумку Жени. Затем он отправился к мусорному ящику и что-то там оставил. После этого он снова обошёл всё вокруг и подошёл к дверям гаража, которые явно не открывались уже несколько месяцев, судя по нечищеному снегу и грязи вокруг. Женя снова что-то оставил и там, после всего этого он вернулся к друзьям. Женя попросил Диму отъехать от магазина ещё дальше, а лучше, вообще, припарковаться около стоянки такси. С этого места отлично смотрится и магазин, и двор с мусорным ящиком, и неиспользуемый гараж. Всё время ребята молчали и не говорили ничего о своих планах. Дима понял, что и ему лучше не спрашивать ни о чём.
В двенадцать часов двадцать минут к магазину подъехал “Опель” с известными номерами и из него вышли два “качка”, собиратели дани. И именно в этот момент произошёл взрыв, машину просто перевернуло на бок, двигатель загорелся вместе с колёсами. “Качков”, как пушинок отбросило от машины, по-видимому, сохранив им жизнь. Из магазина выскочили люди и директор, ожидавший гостей у окна, что заметил ещё раньше Дима. Не прошло и десяти минут, как одновременно прибыла пожарная машина и бывший прокурор города вместе с бывшим заместителем начальника МВД области. Они приехали на новенькой “Мазде” и водитель долго искал место для парковки. Наконец-то, он его нашёл, прямо около ворот неиспользуемого гаража. Даже у Алексея глаза чуть не повылазили из орбит, как будто Виктор эти места мёдом помазал. Они вышли из машины и продолжали стоять на месте, не направляясь к продолжавшему гореть “Опелю”. Начальник пожарного взвода ожидал команды приехавших боссов на начало работ по тушению горящего “Опеля”. Как раз в этот момент и произошёл следующий взрыв, не меньшей силы. “Мазда” вспыхнула, как спичечный коробок, заполненный неиспользованными спичками. Создавалось впечатление, что в машине был магний или какое-то иное, сверхгорючее вещество. Боссов просто повалило на землю, и они сами стали огненными шарами. Пожарник решил не ждать команды и стал немедленно сбивать пламя с одежды людей. В это время раздались взрывы и вверх взлетели сонмы искр, напоминающие праздничную иллюминацию. Пока догорал “Опель”, к месту пожара подъехали ещё три пожарные машины и не менее пяти машин с милицейским руководством города и области. За какие-то двадцать минут вокруг места пожара скопились сотни жителей города. Люди продолжали приезжать и приходить пешком со всех концов города. Несколько машин “Скорой Помощи” забрали пострадавших, а это были только “качки” из “Опеля” и их боссы из автомобиля “Мазда”. Виктор вышел из машины и осторожно подошёл к месту происшествия. Следователи милиции проводили опрос людей, спрашивали у каждого, не видели ли они посторонних перед взрывами и тому подобное. Странно, но свидетелей и, вообще, людей около машины при первом взрыве не было, а после взрыва и появления второй машины свидетелей было больше, чем требовалось. Как сказал один из милицейских следователей, взрывы организовали подрывники – ассы. Ни у кого из милиционеров не возникло сомнений, что причиной взрывов была “коммерческая деятельность” пострадавших. Уже через час по городу прошёл слух, что между группировкой бывшего прокурора Мысика и депутата Илька Шурно произошла кровавая стычка. К вечеру в город прилетели следователи из Киева и руководство СБУ страны. Приезд комитетчиков объяснялся дневным сообщением радио Ватикана о религиозных столкновениях в Тернополе, вызванных хищением икон из Центрального Храма и попыткой Властей спасти преступников. Дима приехал с ребятами в магазин и смотрел телевизионные передачи местного телевидения. Ни в одном из видеорядов нигде не появлялись ни машина Димы, ни кто-либо из ребят. В сообщениях из больницы передавалось о значительных ожогах у пострадавших владельцев машин. После того, как радиостанция “Божий Голос” передала о связи произошедших событий с хищениями икон и Божьим наказанием преступников, к Центральному Храму стали прибывать сотни верующих и просто жители города. В девять часов вечера к гражданам Тернополя обратился по радио и телевидению заместитель генерального Прокурора Украины с просьбой успокоиться и клятвенно пообещал наказать воров и рэкетиров, несмотря на их статус и бывшие заслуги. Около больничных палат пострадавших были выставлены наряды милиции, а студент по кличке “Лохматый” уже дал показания на Шурно младшего и старшего, на охранника. Подозреваемые были немедленно задержаны и помещены в СИЗО. Также были сняты показания с бизнесменов, которые облагались оброком со стороны гражданина Мысика и его группировки. Дала показания и девушка, изнасилованная три месяца тому назад и забравшая своё заявление из милиции под давлением начальника следственного Управления милиции города. Одним словом, в городе Тернополе возникла патовая ситуация. Что особенно интересно, поиском подрывников никто не занимался, так как их действия принесли вред только хорошо известным преступникам. В глазах населения города подрывники считались героями. Практически, все преступные группировки города “легли на дно”, как выразился с телеэкрана один из больших чиновников областной Администрации. Правда, Алексей и его друзья отдавали себе отчёт в том, что СБУ занимается именно их поиском. Поэтому для них самой важной задачей является незаметный выезд из Тернополя. В восемь часов вечера в магазин к Диме приехал отец Григорий. Конечно же, он был взволнован и радостно возбуждён. У друзей не было сомнений, что отец Григорий включил все свои мирские и религиозные связи для придания происшествию вселенского шума. Надо отдать ему должное, он это сделал высококвалифицированно. Более того, с момента появления в городе сотрудников СБУ, отец Григорий отключил свой сотовый телефон. В Храме он оставил дежурить на телефоне служку и регулярно интересовался входными звонками. Без сомнения, события сегодняшнего дня увеличат число его прихожан чуть ли не вдвое. Отец Григорий оказался человеком дальновидным, поэтому он предложил ребятам выезд из города оригинальным путём. У его близкого друга была в собственности закрытая фура, в которую он предложил поместить Жигули, предварительно сняв с неё номерные знаки. За Жигулями поставят мебельную стенку, которую приятель давно собирался отвезти в деревню. Стенку ему подарил отец Григорий. Так они и сделали. Поздно вечером Жигули загнали в кузов фуры, потом разместили мебельную стенку и улеглись спать. Как говорится, утро вечера мудренее. В воскресенье днём фура выехала из города. На постах ГАИ её проверили, первый раз в городе, а второй раз при выезде. Кроме водителя в кабине машины был и Женя. Дима на своей машине вместе с Алексеем и Витей также сопровождал фуру. Через шестьдесят километров фура остановилась, Дима и Алексей помогли быстро выгрузить Жигули, поблагодарили водителя фуры. Без всякой спешки они укрепили номерные знаки и начали прощаться с Димой и водителем фуры. Племянник отца Григория вручил им от себя, от отца Григория и бизнесменов города увесистый свёрток. Он снова повторил, что если им понадобится коллега для работы, то он готов продать свой магазин или оставить его на маму и жену, а самому работать с ними.
– Я клянусь вам, как перед Крестом, не деньги меня интересуют, а возможность нести справедливость своей многострадальной Родине. Подумайте, дорогие мои друзья. Отец Григорий, мой дядя, пообещал благословить меня на эту деятельность.
Ребята расцеловались с Димой, пожелали ему спокойно доехать домой и передать привет жене, матери и своему дяде. Они отъехали с места перегрузки и направились к себе домой, во Львов. Въезд во Львовскую область они проехали, минуя пост ГАИ. Во Львов они въезжали тоже мимо поста ГАИ. На этих объездах они потеряли порядка полутора часов, но так спокойнее. Как всегда, друзья заехали к Алексею домой, позвонив с дороги Николаю и сообщив, что ждут его.
Николай приехал практически одновременно с ребятами. Он выслушал подробный отчёт Алексея и объяснил своё молчание в эфире только одним: СБУ Украины встало на уши. Идёт полная прослушка по всем каналам. Он даже попросил Архиепископа Любомира предупредить о молчании отца Григория и его племянника. Любой телефонный разговор, в котором будет упоминаться слово “пожар” и тому подобное, записывается на плёнку. Обо всех событиях он узнал в трёхчасовой сводке МВД Украины. Во Львове тоже объявлено положение “Х”. Это значит, внимание и ещё раз внимание. Обо всех машинах, выезжавших из Тернополя и въезжавших во Львов или Ровно, сообщается на центральный пункт МВД Украины. Задействованы самые мощные аналитические силы. Это и понятно. Впервые в Украине оказан отпор преступным элементам не милицией или другими силовыми органами, а какой-то новой пятой силой. В силовых органах достаточно сотрудников, совмещающих преступный бизнес с работой в правоохранительных органах.
– Я счастлив, что вы объехали все посты ГАИ, хотя и не понимаю, как вам это удалось. А о самих взрывах я и говорить не собираюсь. Женя, я преклоняюсь перед тобой, спасибо нашей химичке Берте Львовне. Она уже пять лет, как живёт в Германии, а её ученики вспоминают о ней добрым словом.
– Ничего себе заявки, а мы, – возмутился Алексей. – То, что не пострадал никто из посторонних, заслуга моя и Вити. Я в Чечне на направленных взрывах набил руку довольно хорошо. А в Тернополе нам и Господь Бог помогал. Всё вышло классно. А вам я передаю пакет, полученный от Димы, надеюсь, там не бомба.
Лёша передал свёрток Николаю, а Николай передал дальше, Евгению. Женя рассмеялся, пощупал свёрток и начал осторожно вскрывать. Там таки была бомба, но иного порядка. В свёртке лежало, как минимум, пять тысяч долларов. Женя передал деньги Виктору, как большому любителю пересчёта банкнот. В свёртке было ровно шесть с половиной тысяч долларов. Для ребят эта сумма была достаточно большой. Как раз в этот момент зазвонил сотовый телефон Алексея и голос, напоминавший голос помощника Архиепископа Любомира, попросил к телефону Николая. Алексей сказал, что абонент ошибся. После этого он сам позвонил помощнику и сказал, что всё в порядке, завтра вечером он с семьёй появится на молебне. Что делать с деньгами ребята так и не решили. Правда, Витя сразу предложил поделить поровну, а две с половиной тысячи долларов оставить на развитие “предприятия”. Алексей не согласился, так как быстрое обогащение, с его точки зрения, приводит к распаду личности. А если Вите срочно нужны деньги, так пусть пишет заявление в профком “предприятия” и берёт в долг, без процентов. Вот так с шутками они проговорили ещё целый час. В понедельник вечером друзья решили встретиться в Храме на вечернем молебне, проводимом Архиепископом Любомиром. Работу друзей Николай оценил оценкой отлично, пообещав, со своей стороны, завтра собрать всю информацию о развитии событий в Тернополе. Все кассеты ребят он забрал себе и попросил Женю отвезти его к Витиной сестре, Наде. Уже неделю, как друзья оборудовали у Нади сейф. Женя принял и свои методы, оберегающие от проникновения в сейф посторонних лиц. В случае тройного неверного набора цифр внутри сейфа произойдёт самовозгорание. Такую защиту сейфа поддержал и Алексей. В его жизни были примеры, когда неграмотная защита информации и секретов приводила к катастрофическим последствиям. И, вообще, Алексей по-прежнему всё чаще возвращался к мысли об открытии частного детективного Агентства. Женя и Виктор поддерживали его, но Николай, как и раньше, считал почти нулевыми шансы на открытие такой структуры в городе. В случае неудачи они своими действиями могут себя засветить. Для него это стало бы крахом в карьере и, вообще, в жизни. Так он думал и так говорил своим друзьям.
В понедельник вечером Храм был заполнен прихожанами до отказа. Даже на улице стояло больше сотни прихожан, которые не смогли попасть во внутрь. Вечерняя речь Архиепископа Любомира транслировалась с помощью усилителей и динамиков прямо на улицу. Сегодня Архиепископ Любомир был особенно велеречив. Его речь неоднократно прерывалась громкой поддержкой прихожан. Не преминул Архиепископ вспомнить и о похитителях икон. Он напомнил всем о ворах, грабящих приходы Львовщины, и об их покровителях на самом верху. Как сказал Архиепископ Любомир, ещё сегодня Земля не горит под ногами грабителей Лубеньского Храма, хотя их имена и имена их покровителей известны всем жителям города Львова. Терпеть и дальше такие издевательства над мирянами ни он, ни его прихожане не желают. Завтра в Ватикане будет заявлен протест Папы Римского нашему Президенту. Если и в этом случае не будет услышан голос граждан Львова, то имена руководителей Государства будут преданы Анафеме. Такие слова Архиепископа Любомира были направлены прямо руководителям правоохранительных органов города и области. Николай, выслушав речь Архиепископа, уверенно сказал, что завтра будут аресты и воришек, и Желткова, и Лебедько и их покровителей.
По окончании речи Архиепископа Любомира друзья направились в его приёмную. В этот раз они входили не вместе и не одновременно, а с интервалом в пять минут друг от друга. Принял их Архиепископ стоя, перекрестив каждого в отдельности и благословив. Затем они расселись в креслах и на диване, а Всеволод Иванович присел в центре залы. Он поблагодарил друзей за работу и сказал, что всё знает о событиях в Тернополе. Он беседовал с отцом Григорием посредством спутниковой телефонной связи Ватикана, используя систему шифровки речи. И даже в этом случае, ни он, ни отец Григорий, ни разу не произнесли ни одного имени. Лично он восхищён их работой, поэтому и хочет предложить молодым людям открыть при канцелярии УГКЦ детективное Агентство, защищающее интересы всей Церкви и, при необходимости, её прихожан. В этом случае УГКЦ берёт на себя все сложности оформления и аккредитации Агентства. Предложение Архиепископа Любомира заинтересовало ребят, но Николай в этой ситуации должен уволиться из милиции. Проблема не только в увольнении, а в потере солидного источника дополнительной информации. Здесь есть о чём подумать. Архиепископ и это учёл. Он предложил выступить с инициативой и обратиться к руководству МВД с просьбой прикомандировать капитана милиции, Николая Николаевича Бойко, к охране зданий и сооружений, а также имущества УГКЦ. Выбор пал на Н.Н.Бойко, так как его родной брат служит священником в Епархии. Руководство Епархии будет регулярно переводить на счёт МВД до шести тысяч гривен. Часть этих денег пойдёт на зарплату Бойко, а остаток в финансовую часть милиции. Тогда Н.Н.Бойко сохранит за собой право на военную пенсию после ухода в отставку. Архиепископ попросил друзей подумать об его предложении. Он также поинтересовался, нет ли у ребят претензий к оплате их труда по уже выполненным ими работам. Архиепископ признался, что благодаря их работе он, наконец-то, получил возможность говорить с Властями не языком просителя, а языком хозяина, защитника интересов своей паствы. Претензий по оплате своего труда друзья не выразили, правда, за прошедший период ими и сделано не так уж много для Епархии. Чисто по случайности, их последнее дело по касательной прошлось по врагам Божьих Храмов. Так уж вышло, что рэкетиры и всевозможные, вымогатели по совместительству, похитители икон и другой церковной утвари. Возможно, это вполне естественно. Те, для кого нет ничего святого в этой жизни, могут идти только рядом и в одном строю. К сожалению, сейчас, как никогда раньше, стало явным истинное лицо большинства гражданских и военных руководителей нашего общества. Перспектив у такого общества не только мало, но и просто нет. И чем раньше мы все это поймём, тем больше у нас шансов на какие-то положительные изменения.
Прошло около десяти дней после возвращения из Тернополя. Николай ежедневно проводил анализ информации, касавшейся сгоревшего транспорта и состояния здоровья пострадавших. “Пострадавшие” пытались всеми способами задержаться на больничной койке и, вообще, получить индульгенцию от своих грехов. Так как дело приняло политический резонанс, а с точки зрения киевской верхушки ни Шурно, ни бывший шеф прокуратуры Тернополя, ни заместитель начальника МВД области в настоящее время не стоили того, чтобы из-за них терять свой авторитет перед Западом. Как говорится, своя рубашка ближе к телу. Команда из Киева была однозначной, привлечь к судебной ответственности, осудить всех, причастных к хищениям и рэкету. Когда всё успокоится, а это обязательно будет через год – полтора, то можно и оправдать Судом, или амнистировать. Такие действия в Тернополе бумерангом прошли и по Львову. Желткова, Лебедько и их “шестёрок” исполнителей также арестовали и привлекли к ответственности. Под следствием находятся заместитель Главы Администрации и уволен прокурор области, двоюродный брат арестованного бандита Лебедько. Суд над ними также состоится в ближайшее время. Для Львова эти аресты и увольнения были значимыми событиями, но всё это обычное замыливание глаз. Уволенных, через некоторое время восстановят в должностях, возможно не во Львове. Слава Богу, областей и городов в Украине много, но, конечно же, меньше, чем преступников.
В воскресенье ребята снова собирались все вместе, но к единому мнению не пришли. Самое смешное, что аргументы “за и против” были одинаково правильными. Помощник Архиепископа прислал Алексею приблизительный текст договора УГКЦ и Агентства. Агентству гарантирована полная независимость от УГКЦ, только стоимость услуг для УГКЦ будет уменьшена на пятьдесят процентов. Всё хорошо, в первую очередь, ребята боялись потерять свою независимость. Особенно Николай, он внутренне был ещё не готов оставить милицию и пуститься в самостоятельное плавание. Ему, буквально на прошлой неделе, сообщили, что бумаги на присвоение звания майора находятся на подписи у генерала. Его хотят рекомендовать на работу в Управление общественной безопасности. Должность, на которую его сватают, разрешает присвоить ему и звание подполковника. Правда, работа в этом Управлении скотская, особенно в наше время. Разгон демонстраций и безопасность митингов чуть ли не основная функция этой службы. Об этом и рассказал Николай ребятам. Он попросил их подождать пару недель. Если звание не дадут, то разговор будет иной.
Просьба Митрополита и любовь к пиву
Так как хищения в Храмах временно прекратились, то и ребята чувствовали себя неважно, точнее, как безработные. Но, как говорится, кто ищет, тот найдёт. К Николаю дозвонился помощник Архиепископа и попросил о встрече, в среду после семи вечера. Как и ранее, в среду ребята приехали на конспиративную квартиру Архиепископа Любомира, а оттуда их увезли микроавтобусом в неизвестном направлении. Двадцать минут езды по Львову и, наконец-то, въезд в какой-то солидный дом. Николай давно уже догадался, что их везут к Митрополиту Гузару. Он сразу так и сказал помощнику Архиепископа Любомира. В приёмной, куда их ввёл другой помощник, но уже Митрополита, их попросили вынуть из карманов оружие или любые другие колюще-режущие предметы. Оказалось, что ни у кого из ребят не было таких вещей. Когда они вошли в Залу к Митрополиту, то он выразил удивление, такие ассы охоты на преступников и без оружия. Алексей Викторович Коротич успокоил Митрополита, сказав, что они сами ходячее оружие. Лишить жизни преступника можно и пальцем, только надо знать место, куда этот палец надобно приложить. Митрополит с минуту помолчал, а потом, не глядя ни на кого, сказал, что знает об их умениях и восхищается ими.
– Меня волновал только один вопрос по Тернополю, откуда взрывные устройства в машинах знали об избирательности действий. Какое счастье, что никто не погиб и даже не ранен. А пострадавшие – это нелюди, хотя и не к лицу мне так говорить. И ранения пострадавших от взрывов, вами были заранее запланированы? Глядя на вас, я думаю, что таких нелюдей вы бы могли и жизни лишить. Но, как вы понимаете, господа, я пригласил вас по личному вопросу. То есть вопросу, который интересует меня лично. Не Епархию, не мою паству, а лично меня. Я хочу вас нанять для выполнения моей просьбы. Оплачивать ваш труд я буду сам, из своих денег. Человек я далеко не бедный и могу себе позволить такое. Я, как вам известно, не женат и не имею своих детей. Но у меня есть родной брат, а у него есть жена и двое детей, девочки. Вы взрослые люди и понимаете, что я искренне люблю дочек моего брата, своих племянниц. И они меня любят со дня своего рождения. Поверьте, мне от них, кроме любви, ничего более и не надо. Ими я любим не из-за своего положения и состояния, а просто, как любимый дядя. Они и без меня достаточно обеспечены. Мой брат один из наиболее крупных мировых специалистов по белокровию. По его учебникам учат в медицинских заведениях Европы, ежегодно он читает в Кембридже двухмесячный курс лекций, на который съезжаются учёные из многих стран мира. Я горжусь этим и горжусь дочерьми моего брата. Его старшая дочь, Леся, окончила наш Львовский Университет по специальности математическая лингвистика. Её муж, сокурсник по Университету, со следующего года будет учиться в докторантуре Кембриджа. Леся уедет вместе с ним в Англию на время его учёбы. Младшая дочь моего брата, Крыся, тоже учится во Львовском университете, на медицинском факультете. У неё есть жених и тоже её сокурсник. Чтобы у вас не было вопросов по именам моих племянниц, объясню просто. Мой брат по национальности украинец, а его жена полька. Так вот, возвращаясь к младшей племяннице, я расскажу о проблеме. Дело в том, что дедушка и бабушка её жениха до Второй Мировой войны, точнее, до “воссоединения” с СССР, имели в Брюховичах небольшой дом и несколько гектаров земли. С приходом Советской Власти земля и дом были экспроприированы. Сегодня, с возникновением независимого Государства Украина, семья получила, теоретически, возможность на законных основаниях вернуть себе обратно свою собственность. Но ещё в середине девяностых годов эту землю и соседние участки “прихватизировал” на своё имя бывший руководитель района, знавший о существовании истинных собственников. С самого начала девяностых годов родители жениха, Кияшко Василий Сильвестрович и Кияшко Ганна Ивановна обращались во все государственные инстанции, но положительных ответов не получали ни от кого. В конце девяностых годов “прихватизаторы” их земли переоформили право собственности на своих родственников. Сам Глава района переехал в Киев и получил мандат народного депутата. Более того, он стал Заместителем Председателя комитета Верховного Совета по соблюдению Законности в вопросах приватизации. В одной из бесед с Кияшко он предложил бывшим хозяевам отступные в сумме десяти тысяч долларов, отлично зная, что реальная цена земли и дома выше в семьдесят раз. Сам дом за все шестьдесят лет не претерпел никаких изменений, ни внешних, ни внутренних, что подтверждается соответствующими документами. Но что-либо доказать или выиграть Судом практически невозможно. Сегодняшний Глава района находится в полной зависимости от “прихватизаторов”. В том месяце сын нового владельца, племянник народного депутата, встретил нашего жениха, Степана, и в ультимативной форме потребовал от него прекратить жаловаться и добиваться “реприватизации”. В противном случае, сказал он, что за десять тысяч долларов “закажет его”. Вы, панове, простите мне такие выражения, но я говорю словами этого подонка. Как раз в этом месяце, перед Новым Годом, семья Кияшко собиралась обратиться в Страсбургский Суд. И это знает их родственник, фактический “владелец” усадьбы, народный депутат Украины. Именно это волнует и возмущает меня, а то, что Степан жених моей племянницы, только увеличивает мою душевную боль. Я говорил с нашими юристами, но они не очень верят в справедливость Закона и в наши Суды. Я не буду на вас в обиде, если и вам эта задача окажется не под силу. К сожалению, мой Сан не позволяет мне открыто вступать в борьбу с таким произволом. Наши дети не расписываются только по той причине, что не хотят вмешивать моё имя в судебные тяжбы. Выходит, что я, как бы вместо помощника, являюсь тормозом в их борьбе.
– Ваше Преосвященство, позвольте мне высказать свои, точнее, наши соображения, – попросил слово Николай, перекинувшись с друзьями парой слов. – Мы, как вы и сами понимаете, никогда ничем подобным не занимались. Вообще-то, вся наша работа и началась благодаря Архиепископу Любомиру. В том, что действия “прихватизаторов” абсолютно незаконны, нет никаких сомнений. Но сломать эту банду через Суды и Власть – это не реально. Сегодня, как и раньше, они всё ещё при Власти. Что нас радует, так это то, что племянник нашего “народного избранника” в своей безнаказанности склонен переходить через все рамки морали и права. Мы разработаем план работы, не посвящая вас в детали. Также в будущем, не поддерживая с вами никаких контактов в период решения вопроса, попытаемся что-то и сделать. Нам обязательно надо встретиться с вашей племянницей Крысей и её женихом Степаном. Ну, а там дальше жизнь покажет. Наш маленький жизненный опыт показывает, что с волками разговаривать можно только по-волчьи. Им язык силы более понятен, чем здравый смысл и компромисс. Этим мы и попытаемся воспользоваться. Надеюсь, вы нас поняли правильно.
На этом аудиенция у Митрополита Гузара окончилась, и друзья отбыли обратно в город тем же транспортом и по той же дороге. В машине они ни о чём не говорили, каждый думал о чём-то своём. После прибытия на Леси Украинки пять, они все вместе разъехались Жигулёнком по своим домам. Одно было ясно, если такому человеку, как Митрополит Гузар, не под силу бороться с мафией, то их шансы на успех совсем ничтожно малы. Но, как сказал когда-то Алексей, в Чечне и самые крутые руководители чеченских банд, оказавшись в плену, вели себя далеко не героями. Правда, и многие наши офицеры и солдаты, попадая в плен к чеченцам, не всегда выдерживали пытки и сдавали всех и вся. Жизнь-то у каждого человека одна, а умирать не хочется, особенно с болью. Эту фразу Алексея хорошо запомнил Виктор, и часто, встречаясь с социальными чиновниками по проблемам сестры, думал, а как бы они себя вели под дулом пистолета или под горячим утюгом. Их поступки по принесенной ему боли посильнее горячего утюга. А думают ли они об этом? И сам себе отвечал: нет, не думают и не хотят думать. Их жестокость для них стала нормой поведения. А ломать её мало желающих, правильнее сказать, желающих много, но боятся.
Уже на следующий день Николаю позвонили на сотовый телефон, представились Крысей и Степаном и попросили о встрече. Степан предложил встретиться у него дома, на Железновой 12. Николай согласовал со Степаном время встречи и пообещал, что в семь вечера они подъедут. Номер сотового телефона Степана у Николая высветился, так что, приехав к дому, он сможет ему позвонить. Николай связался с ребятами и предложил встретиться в шесть вечера около пивного бара “Радомысль”. Выпьем немного пива и поедем к Степану и Крысе, нас там ждут в семь. Как всё намечалось, так и получилось. В шесть Евгений подъехал на своём Жигулёнке к бару, закрыл машину, включив охранную сигнализацию, и направился к друзьям. Женя взял с собой бутылку Пепси, так как пиво он, в принципе, не любил, а, тем более, управлять машиной под градусом не считал для себя допустимым. Он всё-таки учитель, а это и моральные обязанности перед своими учениками. Друзья уже заказали “радомысльское пиво” и разливали себе по высоким кружкам. В свою кружку Женя сам налил себе Пепси, чтобы не выглядеть белой вороной среди посетителей бара. За тридцать минут всё пиво было выпито, бутерброды съедены и как раз в этот момент сработала охранная сигнализация Жигулей. Виктор сам изготовил радиоустройство, которое действовало на расстоянии до километра, и установил его на машину Евгения. Самое интересное, что на лице Вити сияла улыбка, наконец-то и его техника пригодилась. Женя направился к машине, около которой стояли трое парней и спокойно пили на капоте бутылочное пиво. Женя поздоровался с ребятами и вежливо поинтересовался, не холодно ли им пить пиво на улице и не мешает ли им неровность капота. Юнцы абсолютно не реагировали на его слова и продолжали пить, о чём-то разговаривая между собой. Женя посмотрел в сторону своих друзей, которые уже вышли из бара и стояли, как бы не проявляя никакого интереса. Женя открыл дверцу машины, отключил сигнализацию и завёл мотор. Одна из бутылок сразу скатилась с капота на снег, пару других бутылок юноши успели вовремя убрать с капота. Один из парней, самый никудышный, внешне, подскочил к двери со стороны водителя, и в этот момент Женя резко открыл дверь, сбив его с ног. Затем спокойно вышел из машины, выключил мотор и вынул ключи из замка зажигания. Он подошёл к тем двоим и спросил у них, какие проблемы их волнуют. На взмах руки юнца с пустой бутылкой, Женя ответил ударом такой силы, что парень отключился, как показалось, навсегда. Третий юноша решил не испытывать судьбу, и как раз в этот момент к машине подошёл милиционер. Он сразу предъявил Жене претензию за драку и езду в нетрезвом состоянии. Женя сообразил, что юноши и сержант представляют одну кампанию по сшибанию денег с выпивших водителей. Николай всё это видел и чернел просто на глазах. Он и Витя с Алексеем подошли к машине и спросили у собравшихся граждан, в чём дело. Сержант матом посоветовал им проваливать подальше от греха.
– Напиваются, а потом начинают хулиганить, – возмущённо произнёс сержант, работая на публику.
К этому моменту около машины собралось уже человек десять завсегдатаев бара. Один из мужиков сказал сержанту, что он правильно делает, ежедневно гоняя пьяных водителей от бара. Женя, на просьбу сержанта показать права, попросил его вначале предъявить своё удостоверение. И здесь сержант совершил ошибку, он вынул из кармана удостоверение, а Николай выхватил его из рук сержанта. Всё это длилось не более пяти секунд. Алексей и Виктор схватили сержанта за руки, а Николай вызвал дежурную машину райотдела. Так как пивной бар был расположен в его районе, то он знал в лицо всех сотрудников райотдела и даже тех, кто мог здесь дежурить. Через пять минут прибыла раковая шейка, Николай с Евгением и сержантом, а также тремя юношами, “борцами за трезвость”, отправились в райотдел милиции. К сожалению, они не успевали на встречу c родственниками Митрополита, поэтому Николай попросил Алексея и Виктора ехать к Степану, а Женя и он приедут немного позднее. Николай сел в кузов милицейской машины и посоветовал сержанту не разговаривать с молодыми людьми до приезда в милицию. В милиции Николай попросил ответственного дежурного рассадить всех по разным местам, а сержанта допросить наиболее строгим образом. Дело в том, что все в райотделе знали о предстоящем повышении Бойко и старались быть ему полезными, кроме того, что уважали его за принципиальность и порядочность. Дежурный следователь взял сержанта в оборот и после непродолжительной беседы и снятия показаний вызвал руководство службы внутренней безопасности МВД города. Женя написал объяснение, прошёл тест на алкоголь и, вежливо попрощавшись, вышел на улицу ожидать Николая. В объяснении он написал, что встретил своего школьного друга, одноклассника, Николая Бойко, и они зашли в пивной бар. Так как он не пьёт пиво, то пил только Пепси. На празднование Нового Года Женя пригласил Николая в их старую школу, где они учились, и где он по сей день работает учителем. Также подробно он описал и всё дальнейшее, подчеркнув явный характер сговора сержанта с молодыми людьми. Не забыл он и написать, что один из свидетелей подтвердил факт регулярного проведения подобных операций сержантом совместно с этими юношами. Николай, на всякий случай, попросил следователя, снимавшего показания с сержанта, к слову, служившего в Управлении общественного порядка города, подписать его показания парой сотрудников райотдела и снять копии.
– И, пожалуйста, завтра одну копию оставьте мне.
То же самое он попросил и у дежурных следователей, беседовавших с юношами, оказавшимися студентами факультета права Львовского Университета, как они указали в своих показаниях.
Прошло ещё минут десять, Николай вышел из милиции, и они поехали на такси к Степану с Крысей. Целый час они потеряли из-за этого происшествия, зато справедливость хоть где-то восторжествовала. Но жизненный опыт Николая Николаевича Бойко подсказывал ему, что победа слишком лёгкая, а такого в нашей жизни не бывает.
В доме Кияшко царила обстановка доброжелательности и теплоты. Родители Степана оказались людьми глубоко верующими и интеллигентными. Даже десятилетняя высылка в Сибирь их родителей, дедушки и бабушки Степана, не смогла сделать этих людей озлобленными и потерявшими веру в справедливость. Это были истинные патриоты Украины, видящие свою жизнь только в Украине и только для Украины. По специальности они были врачами ветеринарной службы, любили свою работу и животных. Их единственный сын Степан был для них в этой жизни всем. Он сам поступил в Университет на медицинский факультет, сам учится и помогает во всём своим родителям. Когда в стране прошли изменения, то у них появился шанс хоть как-то улучшить своё финансовое положение. Вернуть своё, то, что было построено и создано их родителями, стало смыслом их жизни. Всё это по наследству принадлежит и Степану. По Закону, именно так и должно было быть, но так, к сожалению, не получается. Душевная боль от всего этого беззакония, не меньше, чем от десятилетней ссылки в Сибирь их родителей. Степан, его мама и папа подробно рассказали ребятам обо всех перипетиях борьбы, показали все документы, сохранённые дедушкой и бабушкой. Юристы Митрополита смотрели все документы и сказали об их достаточности и достоверности. Алексей попросил Степана снять копии со всех документов, а также достать любым путём копии документов, на основании которых дедушка и бабушка были высланы в Сибирь. В этом вопросе они посоветовали Степану обратиться за помощью к дяде Крыси. Николай посчитал этот совет полезным. Сегодня многие сотрудники СБУ хотят очиститься от своего прошлого и, на всякий случай, дружить со слугами Божьими, к коим Митрополит Гузар имеет самое прямое отношение. В общем, они обговорили множество проблем, не касаясь путей их решения. Расстались не просто друзьями, а даже в чём-то близкими людьми. Николай предложил ребятам встретиться в субботу, так как к этому времени, он надеется, Степан принесёт им необходимые копии документов. Покамест, Николай соберёт информацию на новых владельцев усадьбы и, особенно, на боевого племянника народного депутата. Кто его знает, а вдруг у него действительно есть друзья киллеры. Тогда и работать Николаю с друзьями станет легче. Появится хороший стимул и мотивация.
На следующий день, в воскресенье утром, Николай решил подъехать на работу и забрать копии показаний сержанта и студентов. Почему-то это дело ему не очень нравилось, даже ночью во сне он думал об этом инциденте. С сержантом всё понятно, но эти юноши. Дети простых людей на факультет права Львовского Университета учиться не поступают. Не потому, что не желают, а потому, что это очень дорого стоит. Если дорого, то их родители при деньгах. А если при деньгах, то студенты не будут заниматься таким бизнесом. А если у родителей не очень много денег и учатся они на бюджетной основе, то, значит, родители студентов достаточно весомые люди в городе. Возможно, именно это его и беспокоило. В милиции он успел ещё застать дежурных следователей и успел забрать у них копии документов. Правда, следователи сказали ему, что оригиналы объяснений ещё вчера поздно вечером у них забрали гонцы из Областной Администрации и из МВД области. Дежурный прапорщик умудрился оставить при себе у одного из парней сотовый телефон. Видно, студент позвонил родителям, и пошло, и поехало. Копии мы успели снять через факс, так как ксерокс не работал. Хоть с факсом повезло. Николай поблагодарил коллег и сказал, что с него пара бутылок коньяка. Что следователей радует, так это медицинское заключение о трезвости учителя. Один из гонцов сказал, что завтра же уволит пьяницу учителя. Мы ему ничего не сказали о медицинском заключении. И ещё, наш дежурный оказался умницей, он послал машину к бару и нашёл того мужика, который хвалил милиционера за борьбу с водителями, посещающими бар. А так как этот мужик ежедневный посетитель бара, то он сообщил нам о восьми случаях успешной работы сержанта, свидетелем которых он был лично. Он даже сказал, что те молодые люди настоящие помощники милиции, они всегда помогают сержанту. Мы его попросили всё это написать, сняли копии и с этого объяснения. Подумали, что оно вам пригодится.
– Нет, коллеги, две бутылки за такую работу очень мало. Я готов прямо сейчас идти за четырьмя бутылками коньяка, каждому по одной. Вы даже представить себе не можете, насколько важны ваши бумаги. Теперь-то я не прощу тому студенту попытку удара бутылкой по голове моего лучшего друга. Не связи, не деньги им не помогут. И моего друга, школьного учителя, они не купят и не запугают. Как я понимаю, их всех вчера отпустили по команде сверху? Ничего, доживём до понедельника. Николай попросил коллег подождать его десять минут. Коля сходил в соседний с райотделом милиции магазин и купил пять самых дорогих бутылок коньяка. Заодно, он позвонил Евгению на сотовый телефон и попросил его срочно приехать в райотдел милиции. Женя объяснил, что он как раз сейчас едет на машине недалеко от милиции, так что через две минуты будет на месте. В милицию они входили вместе. Коля собрал всех следователей и дежурного, выставил на стол пять бутылок коньяка. Пятую бутылку он оставил для воскресной смены, так как уверен, что и им сегодня предстоит не лёгкий день. Дежурный по райотделу майор попросил и ему рассказать о вчерашнем событии, так как он абсолютно не в курсе дела. Когда Женя рассказал всё в деталях, а Николай добавил нюансы, то майор обрадовался, как ребёнок. Он рассказал ребятам историю своего брата, капитана артиллерийской части, что находится недалеко от пивного бара, прямо за яром. Так вот, его брат не так давно на машине своего шефа подкатил к бару за пивом. Он купил там десять литров пива и сам, конечно же, выпил грамм триста в самом баре. Когда он вышел к машине, то к нему пристали молодые ребята. Он решил не связываться, открыл дверцу машины и вложил туда канистру с пивом. Только он завёл машину, как появился милиционер. Одним словом, раздели его на пару сотенных. Отдал всё, что имел с собой. Испугался, что был немного выпивший, что во время дежурства в части выехал за пивом, ну, и вообще. Своему начальству он побоялся об этом рассказывать, а мне рассказал, но я не имел тогда времени на разборки. Откровенно говоря, я боялся, что наши ребята из райотдела в этом замазаны. А оказалось всё не так, спасибо вам за рассказ, а мне наука будет, в своих сослуживцев надо верить. А вас, пан учитель, я попрошу написать заявление об ударе вас по голове бутылкой. Будьте любезны, напишите прямо сейчас, при мне и при свидетелях. А пан капитан, вчерашний ответственный дежурный, примет ваше Заявление. Дату прошу не указывать. Я, как старший по званию, попрошу всех подписаться, как свидетелей, что заявление писал сам пан учитель, собственноручно и не по принуждению. Все подписались, и в этот момент произошло непредвиденное. Майор легко ударил Евгения по голове углом бутылки. Женя ничего не понял, но майор попросил его пройтись с ним в соседнюю больницу и снять там экспертизу. Он взял Евгения под руку и направился с ним к выходу из милиции. Все офицеры рассмеялись, и только один из них сказал, что майор умнее и дальновиднее всех присутствующих. Когда Женя и майор вернулись из больницы со справкой, датированной сегодняшним числом, раздались аплодисменты. Затем майор снял копии со справки и с заявления, передал их Николаю. А всем присутствующим он пообещал ящик пива от своего брата. Он сегодня же найдёт брата и примет от него заявление по факту грабежа тремя молодыми людьми и сержантом милиции такого-то числа, такого-то месяца. И свидетели у брата есть, он рассказал об этой истории своему начальнику и ещё двум офицерам, правда, только после того, как они выпили десять литров пива и отполировали его шампанским. Прошу не смотреть на меня с недоверием, любой адвокат подтвердит вам, что лица, слышавшие историю моего брата из его уст сразу после имевшего место события, являются полноценными свидетелями и их показания имеют юридическую силу. Вот тут-то мы и вернём с молодцев пару тысяч, но долларов, за двести гривен офицерского позора. И не меньше, господа офицеры. Почему всего пару? Объясняю, потому что за год тюрьмы платят по тысяче долларов. А там ещё и Коротич крутанёт их на срок, он у нас человек принципов, за что, кстати, и уважаем всеми. Мне проще, я могу и завтра идти в отставку, а денег, к сожалению, на старость так и не накопил. В справедливость последние годы совсем перестал верить. Иногда, когда Колю Коротича встречаю, то верю, а обычно – нет. Так что, простите меня, мои молодые коллеги. Майор предложил одну бутылку распить прямо сейчас, закусь у него маленькая, но имеется.
– На семь человек одна бутылка – это по семьдесят одному грамму на нос. А так как пан учитель за рулём автомобиля выпившим не ездит, в чём я уверен на тысячу процентов, то на нос будет по восемьдесят три грамма. Не на много больше, но приятно, – авторитетно подвёл итог майор.
Майор оказался ясновидцем, а Николай провидцем. В понедельник директор школы лично позвонил утром домой Евгению и попросил заехать в Областное Управление Образования. Он сообщил по секрету, что ему звонил первый заместитель начальника Управления Образования и спрашивал о тебе. Я отозвался самым лучшим образом. Он даже интересовался, не пьёшь ли ты и скоро ли женишься. Когда я ему сказал, что ты совсем не пьёшь, то он ответил, что так тоже нельзя. Думаю, тебя будут сватать на директора школы или на заведование РОНО. Как поговоришь, приезжай сразу в школу, а вообще-то, мне с тобой хорошо и надёжно, а все эти должности – фикция, не спеши соглашаться.
Женя позвонил Николаю и рассказал ему о приглашении к руководству. Николай рассмеялся и сообщил, что и его приглашает первый заместитель генерала. И его начальник райотдела тоже говорит, что на сватовство приглашают. Давай через пару часов созвонимся и узнаем истинные причины приглашений. У меня нет сомнений, мы прихватили за задницу чьих-то наследников. Они ещё не знают о мести артиллеристов, а майор-то прав. Его свидетели самые настоящие свидетели, их показаниям придётся верить. Хорошо бы показания снять с ребят при очной ставке с братом майора, капитаном артиллеристом. Студентов сейчас адвокаты натаскивают на ответы по нашему событию, а к объяснению по тому событию они не будут готовы. Всё, привет и до встречи. Николай нашёл майора и решил посоветоваться с ним перед ковром у большого начальства. Майор поддержал мнение Николая об адвокатах студентов, а сам уже успел поговорить со своим приятелем из следствия и договорился о вызове студентов через пару дней по заявлению своего брата и его свидетелей. Постараемся их расколоть и записать всё на диктофон. С большими шефами майор советовал говорить жёстко и немного нагло. Если просят придти вежливо и ласково, значит, чего-то боятся, в чём-то не уверены.
– Кстати, ты прогонял студентов по милицейским сводкам за последние три года? Советую проверить. У них и детство должно быть не таким чистым, как слеза младенца. Слишком быстро спохватились их выручать. Ладно, я сам прогоню, а тебе дам распечатку, – сказал майор, уходя из кабинета.
В ОБЛОНО Женю приняли очень и очень уважительно. Зам поинтересовался его мнением о работе директором школы или заведующим РОНО. Женя поблагодарил за радующие слух вопросы, но сказал, что в руководящие сотрудники не стремится и не желает. О настоящей причине приглашения он догадывается, но помочь не сможет.
– Простите за вопрос, но у вас есть сын или дочь? А как бы вы реагировали, если бы без всякой причины и повода их ударили бутылкой по голове? Спасибо за откровенный ответ, написанный в ваших глазах. А попытка обвинить меня в алкоголизме только подтверждает их непорядочность. Я посажу этих студентов и милиционера, который с ними в доле.
После этих слов, Евгения попросили рассказать, что произошло на самом деле. Пожилой руководитель молча смотрел в окно, пару раз ругнулся и пожелал Евгению успеха.
– А почему вы, Евгений Альфредович, не спрашиваете меня, кто просит за студентов?
– Не спрашиваю, так как для меня это не имеет никакого значения. Моя приятельница, журналистка, обещала запустить это происшествие в Интернет, а там и дальше.
Женя тепло простился со своим большим и далёким начальником и поехал в школу.
Николай прибыл к руководству во-время, но ждал минут двадцать, пока освободится заместитель генерала. Полковник сразу предложил Бойко работу в Управлении общественной безопасности заместителем начальника. Майора ему присвоят в конце месяца, так что всё получится складно. Он поинтересовался мнением Николая Николаевича о предстоящем повышении и в должности, и в звании.
– Если, пан полковник, мне это предлагается за мою хорошую работу на вверенном мне участке, то меня это радует. Если причины иные, то я могу и подождать некоторое количество времени. Пан полковник, вы человек прямой, спрашивайте меня, и я откровенно отвечу на все ваши вопросы.
– С сержантом у меня нет вопросов, хотя и подбили его на эти дела студенты. Он просто дурак, а другие к нам на работу и не идут. Конечно, они заслуживают, чтобы их хорошенько побили, но вы же офицер и вам это не к лицу, – как-то неуверенно произнёс полковник.
– Пан полковник, как вы можете этому верить? У нас есть показания об ударе бутылкой по голове хорошего школьного учителя. О студентах вы, к сожалению, не получили достаточно информации, чтобы становиться их защитником. Судьба сержанта полностью в ваших руках, а со студентами я постараюсь разобраться сам, кто бы за них не просил, чьими бы детьми они не были. Они должны сидеть в тюрьме, потому что там у них больше шансов сохранить свою жизнь. Горе нашей стране, если таких юристов мы готовим.
Полковник встал со стула, пожал Николаю руку и сказал, что согласен с ним и желает успеха. Если вам кто-нибудь скажет о задержке звания и должности из-за этого дела, не опровергайте слухи, пожалуйста. Но сами знайте, это не так. Если выиграете, может пресса поможет или Господь Бог, то будьте уверены, я на вашей стороне. Генерал тоже решил не вмешиваться в эту историю, он уже пару лет тому назад вытаскивал именно этих ребят из грязи. Этого разговора между нами не было, пан капитан, мне до отставки осталось служить всего пол года, дайте их спокойно дожить. Вы, как я вижу, человек порядочный и настоящий офицер. Всего вам хорошего.
На работе, в милиции, Николай первым встретил майора, дежурившего в райотделе как раз в то воскресенье. Майор не скрывал радости от встречи и, ничего не спрашивая у капитана Коротича, передал ему копии распечаток запроса относительно студентов. На самом деле, студенты и в школьном возрасте имели достаточное количество приводов в милицию. Два года тому назад студенты были задержаны органами милиции по обвинению в изнасиловании своей одноклассницы. Дело закрыли как бы по просьбе родителей пострадавшей. Одноклассница была переведена в другую школу. Майор успел навести справки о девушке на сегодняшний день. Она учится в экономическом Университете и проживает в отдельной однокомнатной квартире, приобретенной через месяц после того злополучного инцидента. Так как семья пострадавшей малообеспеченная, то приобретенная квартира явно выглядит компенсацией родителей “мальчиков” за отказ от возбуждения уголовного дела. Майор имел разговор на эту тему со следователем, занимавшимся тем изнасилованием. К счастью, он уже в отставке, поэтому сразу назвал имена ходатаев за насильников. Среди этих имён был и начальник МВД области, наш генерал.
После разговора с майором вся картина происшествия стала более – менее прозрачной. Николай позвонил своей знакомой из газеты “Вечерний Львов” и попросил навести справки на семь фамилий. Он продиктовал ей фамилии родителей студентов и матери сержанта. Отца у сержанта не было, согласно его показаний и сведениям из ЗАГСа. В три часа дня на факс райотдела милиции поступило три листа информации. Родители будущих юристов высокоуважаемые и ответственные люди. У одного студента папа заместитель министра, работает в Киеве, у второго мама народный депутат и у третьего мама просто первый помощник Главы Областной Администрации. Мать сержанта работает в сельсовете простым счетоводом, просить за него некому. Такой расклад ситуации вполне устраивал Николая. Он снова связался со своей приятельницей из газеты “Вечерний Львов” и предложил ей тему и материал для статьи. Подруга отказалась от такой работы, но предложила воспользоваться услугами самого скандального журналиста газеты. Николай поблагодарил и попросил дать номер своего мобильного телефона скандальному журналисту. Как раз после разговора к нему позвонил помощник начальника райотдела милиции и попросил зайти к начальнику. Коля поднялся на второй этаж и зашёл к начальнику районного отделения милиции. Полковник доброжелательно встретил капитана Бойко и попросил секретаря принести им два стакана чая с печеньем. Никогда раньше полковник не угощал Николая чаем в своём кабинете. Коля понял, что предстоит долгий и серьёзный разговор.
– Николай Николаевич, я, кажется, впервые пригласил вас на чай к себе. Не буду вам морочить голову посторонними разговорами, а сразу перейду к делу. Со мной сегодня говорил зам генерала и проинформировал о вашей встрече. Вы ему отказали в просьбе, но он, как я понял, не очень из-за этого переживает. Я тоже познакомился с материалами субботнего происшествия. Думаю, ваши дальнейшие шаги продиктованы не только болью за своего друга. Мне даже известно, что ваш школьный товарищ сегодня отказался от повышения и тоже намерен бороться с этими подонками до победного конца. Моё и моего начальства положение несколько сложнее. Если вам сейчас присвоить очередное воинское звание, то это означает конфликт генерала с Главой области. А если ещё и повысить вас в должности, с переводом в другое Управление нашего МВД, так это просто открытая война. Ни я, ни мои шефы не готовы к этому. В общем-то, у нас взаимоотношения с Властями хорошие. Испортить их, значит усложнить жизнь нашему большому коллективу. Вы же понимаете, что жильё и другие “льготы” мы получаем именно от Властей. Откровенно признаюсь вам, я не вижу достойного выхода из этого положения. Прошу вас самостоятельно принять решение, а я отойду в сторону.
– Господин полковник, я понимаю ваши проблемы и, говорю честно, из уважения к вам готов пойти на многое. Но в данной истории много действующих лиц. Мне известно о заявлении капитана артиллерийской части на подозреваемых, я точно знаю о поступке этих ребят два года тому назад. И знаю, кто закрыл это дело, и почему. У вас, как я знаю, есть взрослая дочь, у меня маленькая дочь, но ни вы, ни я не простили бы насильников наших детей и не позволили бы им со временем стать юристами. Есть вещи, которые не подлежат ни амнистии, ни прощению. Я совершенно не имею к вам претензий из-за задержки звания и должности. Это не стоит потери уважения к самому себе. Обещаю, никакого вреда лично вам мои действия не принесут. Я не прошу помощи, но и препятствовать восстановлению справедливости не советую. Это не угроза с моей стороны, это анализ реальной ситуации. Завтра или послезавтра в Интернете появится большая статья о детках больших тёть и дядь, которым Закон не писан. Возможно, и в “вечёрке” появится статья. После этих статей появятся десятки пострадавших, которые принесут вам заявления. Я видел этих потенциальных бандитов, не потенциальных, извините, а реальных, слышал их высказывания в адрес граждан, поэтому уверен в перспективе их осуждения.
Полковник внимательно слушал Николая, ни одного раза не прервал его речь. Для себя он сделал вывод, что плохо знает своих офицеров. Есть среди них люди достойные и высоких моральных качеств.
В четверг газета “Вечерний Львов” вышла с разгромной статьёй и омерзительными фактами коррупции высших руководителей и поведении их детей. То ли случайное совпадение, то ли реакция на статью, но в пятницу, отец одного из юношей, заместитель министра, был освобождён от занимаемой должности. По “народному депутату” также прошлись мощным катком. Её отстранили от должности в депутатском комитете парламента. Глава Администрации освободил по собственному желанию своего первого помощника, мать одного из фигурантов “пивного дела”, как назвали эту историю. Прокуратура возбудила уголовное дело, как по “пивному делу”, так и по закрытому старому делу об изнасиловании. В данном деле милиция показала себя достойным защитником народных интересов. Многочисленные отклики на статью и на действия милиции, показали растущий вес органов правопорядка и повышающийся рост доверия населения. В субботу сам генерал разыскал по телефону капитана Бойко и поздравил с успехом.
В субботу днём друзья вновь приехали в дом к семье Кияшко. Как раз в это время вся семья и Степан громко обсуждали статью в газете “Вечерний Львов”. Когда ребята появились в их доме, то Крыся с радостью показала им свежую газету. Она поинтересовалась их мнением о статье и восхищённо говорила о смелом журналисте. Степан немного задумчиво сидел за столом, а потом спросил у Крыси, не в субботу ли вечером произошли эти события. Крыся подтвердила, что в статье написано о половине седьмого вечера прошлой субботы.
– Господа офицеры, не вы ли опоздали к нам на встречу в ту субботу, и не тот ли учитель наш уважаемый Женя? Ничего себе, мы вам рассказываем о ваших приключениях, – весело произнёс Степан.
После такой новости в квартире даже стало светлее и радостней. А тут ещё позвонила мама Крыси и сообщила ей, что авторы статьи в газете их новые друзья. Крыся сразу передала всем мамино сообщение, но Николай всё-таки смог их разуверить в этом. Алексей и Виктор ощущали себя героями не своего романа, но извинились ещё раз за опоздание в ту субботу. В этот раз это звучало шуткой, но вся история у бара подняла настроение семьи Кияшко. Во время встречи в доме Кияшко Николаю позвонил Архиепископ Любомир. Он извинился за беспокойство, но так как ему известно их сегодняшнее местопребывания в гостях у родственников Его Преосвященства, то он просто поздравляет “охотников” со статьёй в газете и в Интернете. Теперь он ещё больше верит в их способности и таланты, дарованные Господом Богом. Николай поблагодарил Всеволода Ивановича и пожелал ему и Митрополиту здоровья и долгих лет жизни. А в той субботней истории они поступили именно так, как должен вести себя любой порядочный человек.
Все присутствующие поняли, с кем говорил Николай, и почувствовали себя даже причастными к борьбе со злом, от кого бы оно не исходило. Все необходимые документы Степан снял на ксероксе, даже документы сорокового года, связанные с осуждением его дедушки и бабушки. Ребята пробыли в гостях ещё час и поехали домой к Алексею. Лёша предупредил друзей, что будет требовать финансового возмещения от порчи его домашнего имущества. Прямо таки не дом стал, а “штаб Смольного”. До утра они изучали документы, выписывали все встречавшиеся фамилии, особенно из старых судебных решений и энкавэдешных распоряжений. Витя рассказал историю своей тётки, которая чуть не вышла замуж за сына одной комитетовской стервы, следовательницы. Тёткин отец, их прямой родственник, как раз и был ею осужден и выслан в Сибирь, где и умер. Поэтому Витя и надеется найти среди тех гонителей семьи Кияшко родственников сегодняшних “прихватизаторщиков”. Именно их дети и родственники занимали после войны наиболее важные государственные посты, а также быстро росли на партийных должностях. Кияшко люди верующие, поэтому Господь должен наградить их таким или подобным совпадением. В успех надо верить, тогда он и приходит.
Приближался Новый Год, ритм активности в обществе немного возрастал. Газета “Вечерний Львов” опубликовала ещё две статьи на тему коррупции и нигилизма в среде чиновников высокого ранга. Прокуратура обещала широкой общественности ещё в этом году передать в Суд дела на трёх молодых людей, занимавшихся грабежом и вымогательством денег. Привлечь ребят к ответственности за изнасилование возможным не представляется, так как родители пострадавшей девушки категорически против реанимации старого дела. Правда, сам факт, что старое дело выплыло наружу, похоронил карьеру родителей преступников. Несмотря на то, что Львов город не маленький, но общаться с семьями такого рода грабителей и насильников не желал никто. Были случаи появления угроз со стороны населения в адрес семей преступников и их самих. Друзья даже не могли себе представить, что, так называемый “пивной” скандал, вызовет такую реакцию у населения. Сокурсники преступников единогласно потребовали их отчисления из Университета, ближайшие родственники преступников ощущали полный дискомфорт в местах своей работы и учёбы. Весь город ждал Суда, Суда открытого и справедливого. Даже возникла нестандартная ситуация в адвокатском корпусе Львова. Адвокатов, желающих взять на себя защиту преступников, не оказалось. Родителям подсудимых пришлось нанимать защитников из соседнего города Ивано-Франковска. Слишком велика была ненависть населения к подсудимым, чтобы адвокат видел свои шансы на успех. В проблеме Кияшко тоже, к сожалению, не было видно больших шансов на успех. Николай постарался провести новый и тщательный анализ всей информации.
До Нового Года оставались считанные дни. Архиепископ Любомир, к сожалению, не звонил Николаю и не давал никаких новых заданий. Тернопольские события медленно, но верно, шли к своему естественному завершению. У Властей не хватало смелости спустить всё на тормозах, и Суд в ближайшие дни, наконец-то, состоится. Львовская пивная история тоже шла к завершению. Суд над преступниками назначен на начало Нового Года. Грабители Лубеньского Храма получили свои не очень большие сроки и подали апелляцию. Как сказал Николаю Архиепископ Любомир, решение районного Суда останется в силе, так как Властям известна реакция Ватикана и религиозной общественности Западных стран. Николая Николаевича Бойко Власти тоже не обидели. Очередное звание он получил в самом начале года. Но новую должность ему ещё не предоставили. Генерал пообещал решить вопрос сразу по завершению Судебного процесса. Николай сам попросил генерала не спешить с его должностным повышением, чтобы не создавалось впечатление о его заинтересованности в наказании молодых преступников. Генерал поблагодарил майора Бойко за правильное понимание сути происходящих процессов. В ближайшую субботу у ребят назначена встреча с семьёй Кияшко для продолжения обсуждения назревших вопросов. Виктор таки умудрился найти родственников новых “прихватизаторов” в среде тогдашних руководителей НКВД. Более того, один из них приложил свою руку к осуждению дедушки и бабушки Степана Кияшко. Виктор нашёл документы с резолюциями на осуждение сразу целых групп “японских шпионов”, “врагов народа”, “националистов”, в том числе и Кияшко. Там, к счастью для “охотников”, фигурировала фамилия заместителя начальника НКВД, отца нашего “народного депутата”. Правда, в годы оккупации, он умудрился предать и Советскую Власть, став сотрудником Львовского гестапо. Немцы почему-то не долго пользовались его услугами и незадолго до конца войны расстреляли. В своей официальной биографии народный депутат писал, что его отец был подпольщиком по заданию партийного руководства. Виктор сумел найти двух свидетелей, утверждавших, что отец “народного депутата” помогал немцам добросовестно. Сам участвовал в расстреле гестаповцами УНСОвцев на Старой площади. Так что появились зацепки, грамотное использование которых может привести к желаемому результату. Николай, узнав об этой информации, сам позвонил скандальному журналисту и попросил о встрече. В эту субботу они решили пригласить журналиста к Кияшко, предварительно испросив их разрешение. Николай получил согласие журналиста, но при условии не препятствия его личному расследованию. Так получилось, что в субботу утром Николай был на встрече ветеранов МВД в городском клубе милиции. Он, к сожалению, не успевал переодеться в штатскую форму, поэтому к Кияшко прибыл в своей форме майора и с журналистом. Виктор, Алексей и Евгений уже сидели за обеденным столом и попивали кофе. Николай даже выразил своё возмущение, мол, и прибыл он с журналистом вовремя, а на кофе всё равно опоздали. Конечно, холостякам Жене и Алексею не сложно появиться на час раньше, а мне, женатому мужчине, отцу семейства и Виктору это не позволено.
Николай представил журналиста родителям Степана и его невесте, Крысе. Коротич решил, покамест, не говорить журналисту, что Крыся племянница Митрополита. Он знал о скандальности и, в то же время, порядочности журналиста, но совершенно ничего не знал ни о его мировоззрении, ни о его отношении к религии. Журналисту на вид было не меньше сорока лет, поэтому его период становления как раз проходил в период “разгула атеизма” и “Горбачёвской демократии”, как Николай довольно быстро вычислил. Даже в свои тридцать три года Николай так и не смог стать глубоко верующим человеком, всё-таки среда и воспитание оставляют в человеке свой след. Ребята знали журналиста по той разгромной статье в “вечёрке” и двум встречам, на которых они сдавали ему материал. Когда Алексей сказал Крысе и Степану, что Ярослав как раз и есть тот талантливый и смелый журналист, что написал статью, то чаепитие перешло в длительный бенефис автора. Родители Степана рассказали Ярославу, что знали многих хороших журналистов, в своё время отбывавших срок в лагерях Сибири вместе с их родителями. Оказалось, что именно учитель словесности Ярослава, профессор Кендзьор был вхож в их дом. Они даже нашли старые фотографии дедушки и бабушки Степана вместе с “цветом Украинской литературы”. Именно так сказал Ярославль, увидев фотографии этих людей. Он, вообще, стал просить родителей Степана надиктовать ему их детские воспоминания о тех людях и о том времени. Ярослав признался, что всё свое детство старался скрыть “буржуазное происхождение” родителей. Говорить о своих дедушках и бабушках он просто боялся. Его мама и папа работали учителями иностранных языков в школе и техникуме. Всю жизнь родители скрывали правду о себе, и его чуть не сделали таким же трусом. К счастью, после восемьдесят пятого года он перестал бояться, а после девяносто первого превратился в ковбоя. Ему даже в Университете дали такую кличку. За эти годы он, конечно же, поумнел и остепенился, но иногда всё-таки не хватает смелости называть многие вещи своими именами. Он знает, что и в той статье он сказал не всё, что следовало бы сказать. Подонки и всякая мразь по-прежнему имеют силу и вес в обществе. По-другому и быть не может, вверху стоят или те же люди, или их дети в прямом и переносном смысле слова. Но опускать руки нельзя, чтобы самим им не уподобиться.
– Я всё говорю и говорю, но минуту тому назад я понял, что вы пригласили меня не просто так, а хотите с моей помощью восстановить справедливость в каком-то определённом случае. Скажу откровенно, я ничего не смог бы написать, если бы ваши друзья не дали мне разжёванный материал. Я и тогда понял, что не обида Николая Николаевича и его друга учителя заставила ребят поставить на место негодяев. Нет, не личная обида, они и их друзья выше этого. У них, как и у меня, внутренний протест сильнее всякой меркантильности. Они так воспитаны и ничего не могут с собой поделать. Им этот крест нести до глубокой старости, дай Бог им этого.
Ярослав даже перекрестился после этих слов. У Николая и его друзей сразу резко улучшилось настроение, и они признались Ярославу, что Крыся родная племянница Митрополита Гузара.
– Вы знаете, панове, я готов признаться, – начал медленно и степенно говорить Николай. – Не скрою, приглашение такого журналиста, как Ярослав, в этот дом инициировано по совету Его Преосвященства Митрополита Гузара.
Ярослав сидел весь белый, как мел. Для него такие слова были ценнее многих дифирамбов властных чиновников. После этих слов он сам попросил родителей Степана рассказать, в чём суть проблемы. Родители поблагодарили Ярослава, но попросили, чтобы обо всём рассказали Степан и Крыся, а потом добавили Коля и его друзья. Встреча затянулась на долго. Ярослав выслушал внимательно Степана, Крысю, немного родителей. Радости на его лице не было видно. В какой-то момент он даже сказал, что его зубки слишком мелкие для таких людей. Понятно, что они бандиты и более того, но любой Суд в Украине их не обвинит и не заберёт незаконно украденное. Суд наоборот, признает их собственность законной. Таковы наши Законы, такова мораль нашего общества. После такого грустного заключения журналиста слово попросил Виктор. Витя удивил даже своих друзей. Он постепенно, по нарастающей, начал давать характеристику “прихватизаторщикам” и их родственникам. Он сначала раскрыл подноготную их племянника, угрожавшего Степану киллерами, потом плавно подступился к его родителям и дяде с тётей. И самое главное он оставил на конец. Виктор вынул из своей папки копии документов, из которых стало ясно, что отец депутата, совсем не партизан – подпольщик, а самый обычный убийца. Его подпись имеется даже в старых бумагах НКВД на уничтожение Украинской интеллигенции и просто невинных людей. И на войне он умудрился остаться тем же убийцей, но уже на стороне немцев. Ирония судьбы в том, что, уничтожив старшее поколение Кияшко, он очистил дорогу своим детям и внукам к их имуществу. Виктор показал свой последний лист, на котором была нарисована ветвь прогнозируемой гибели рода Кияшко и подъёма рода депутата.
Друзья и раньше знали о добытой Виктором информации, но, слушая его нервную речь, они не могли быть спокойными. Родители Степана и Крыси просто плакали, у Степана, Ярослава и друзей глаза тоже были мокроватыми. Все молчали, и Виктор молчал. Ярослав первым прервал молчание и сказал, что эта тема станет смыслом его жизни. В своё время он не был сторонником люстрации и только сейчас понял, как был не прав. Он начнёт с ними войну, но не только для возврата незаконно украденного имущества, а для восстановления справедливости, для подтверждения принципа неминуемости наказания. Теперь он, после этого дела, займётся историей своей семьи. И, как сказал он, не удивится, если окажется, что его гонитель из областного управления печати и есть сын или внук людей, сломавших счастливую жизнь его родителей и дедушки. А если он сам не сможет в этом разобраться, то знает, к кому обратиться, – уверенно произнёс он, повернувшись лицом к Виктору и ребятам. Ярослав пообещал написать большой рассказ с именами и фамилиями, после которого многим мало не покажется. Он был настолько расстроенным, что попросил Николая проводить его домой. Так как время было поздним, то ребята попрощались с хозяевами, пообещали позвонить и пошли на выход. Крыся извинилась, что забыла ещё в самом начале дать ребятам два пригласительных билета на Новогодний вечер медицинского факультета. У них девушек много, а ребят мало. А такие холостяки, как Женя и Алексей, просто на вес золота. Будет театрализованный концерт и, если им не понравится, то они легко покинут Университетский Зал. Николай похвалил Крысю за внимание к своим друзьям холостякам и поблагодарил.
– А то как-то несправедливо получается, я и Витя мучаемся со своими жёнами, а этим молодцам всё трын-трава. Пусть и у них счастливая и свободная жизнь останется только в памяти, – с улыбкой произнёс Николай.
Лучшую концовку встречи и представить себе сложно. Даже Ярослав посоветовал Николаю заняться литературным творчеством.
– Такой талант пропадает, а мы переживаем за будущее нашего народа. Ничего, выстоим и победим, – несколько пафосно произнёс Ярослав.
Случайности судьбы
Новогодние праздники прошли быстро и спокойно. Особенно довольными были Алексей и Женя. На Новогодний вечер медицинского факультета они пришли красиво одетыми, но совсем не так, как одевается современная молодёжь. Крыся и Степан познакомили ребят со своими сокурсниками и с друзьями из других групп. Действительно, на медицинском факультете ребят было совсем мало. Дай Бог, если вдвое, а то и втрое меньше. И Алексей, и Женя вначале чувствовали себя немного не в своей тарелке. Для ребят из группы они были староватыми, а для девушек, особенно незамужних старшекурсниц, их появление было подарком судьбы. Всё-таки для девушки возраст двадцать три – двадцать пять по нашим меркам слишком зрелый. Поэтому появление в их коллективе мужчины за тридцать с небольшим и было подарком. Надо отметить, что и Алексей, и Евгений выглядели на свой возраст, но присущая им поджарость и спортивность говорили об их самостоятельности и мужской ответственности. Женя сразу нашёл для себя целую группу подруг и довольно быстро стал своим среди них. Алексей не мог похвастаться лёгкостью в приобретении новых знакомых, а тем более подруги. Он обратил своё внимание на интересную девушку лет двадцати пяти, как сказала ему Крыся, аспирантку кафедры психиатрии. Лёша пригласил её на танец, но сразу же и признался ей, что танцевать он совершенно не умеет. Девушка удивлённо посмотрела на него и ответила, что нормальный человек, не умеющий танцевать, не приглашает на танец. С её точки зрения такое приглашение нонсенс. Алексей извинился и отошёл в сторону. Он ещё некоторое время побыл в Зале, а потом незаметно вышел и пошёл в вестибюль, надел свою курточку и пешком побрёл домой. Алексей расстроился из-за своего неумения заводить лёгкие знакомства и легко расставаться. Так уже бывало в его жизни. Смелый и решительный в боевой обстановке, в обычной житейской ситуации он превращался в слизняка. К замужним женщинам он относился с уважением и не мог себе позволить даже лёгкий флирт, а с незамужними терялся и просто не знал, о чём говорить. Если говорить откровенно, не только не знал, но и не мог. Правда его мама всегда говорила, что такие, как он, один раз влюбляются и один раз женятся, зато на всю оставшуюся жизнь. Ни она, ни отец никогда не давили на него в этом вопросе, хотя и говорили, что были бы рады нянчить внуков. Но всё это говорилось совсем не в ультимативной форме, а скорее в виде вежливой и умоляющей просьбы. Через час он уже сидел в своём доме за кухонным столом и пил горячий чай. Ему уже тридцать два года, думал Алексей, а личной жизни никакой. Другие мужики раз в месяц влюбляются в разных женщин, а он за последние пять лет не влюбился ни разу. Может быть, я эгоист, думал Алексей. И сам же уверенно отрицал в себе эту черту характера.
На следующий день Алексей позвонил Николаю и поздравил его и его семью с наступающим Новым Годом, потом позвонил Виктору и поздравил его с женой. Последнему из друзей он позвонил Жене, но его мама удивилась звонку, так как была уверена в том, что сын у Алексея дома. Днём Алексею позвонил Архиепископ Любомир и поздравил его и его родителей с Новым Годом. Он передал поздравления и Митрополита Гузара. Алексей понял, что Архиепископ Любомир звонил и Жене, и Николаю, и Виктору. Днём Алексею позвонили Крыся и Степан. Крыся сказала, что очень виновата перед ним, что не смогла удержать его на факультетском Вечере. Чему Алексей был особенно удивлён, так это привету от девушки, которая отказала ему в танце. Алексей поблагодарил Крысю и Степана за поздравления и просил передать лучшие пожелания родителям и дяде. Лёша пообещал после Нового Года вплотную заняться заданием Митрополита. Было ещё множество звонков и даже приглашений, но в десять часов вечера он отправился к папе и маме, где ему было, как всегда, и легко, и комфортно.
Коля и Виктор отмечали Новый Год со своими семьями, как и подобает семейным мужикам. Женя тоже был с мамой, но в половине первого сбежал к своей новой подруге, без пяти минут доктору, Янине. Разница в семь лет для Евгения не была препятствием, а наоборот, стимулировала его к ещё большей активности.
В середине января все Судебные процессы по Львову и Тернополю закончились осуждением преступников и вынесением в обоих городах минимальных наказаний. Во время одной из встреч с Митрополитом Гузаром и Архиепископом Любомиром Николай пожаловался на полную безысходность в украинском Правосудии. Коррупция в стране не только росла, но и принимала открыто аморальные формы. Вирусом этой болезни заражались даже люди, которые в своё время служили образцом морали и порядочности. Алексей как-то сказал, что гуманное решение вопросов при такой ментальности народа никогда не приведёт к положительным результатам. Отсутствие принципа неминуемости наказания разрушает мораль всего общества и пагубно влияет на взгляды молодёжи. Николай так и не получил повышения по службе. Генерала уволили в отставку, а на его место поставили человека Главы Администрации. Самым удивительным было то, что новый генерал оказался дальним родственником уволенной помощницы Главы Администрации. Одним словом, настроение у ребят было не лучшим. Открытие Охранного Агентства при УГКЦ решили отложить до марта месяца. Это объяснялось началом подготовки к визиту Папы Римского во Львов. Важность этого визита приравнивалась к уровню важности избирательной кампании в Парламент страны. В двадцатых числах января Виктор решил поехать с женой и сыном в Трускавец к родителям жены на одну неделю. Во-первых, эта поездка была давно им обещанной жене, а во-вторых, внук не видел дедушку и бабушку более года. Женя предложил отвезти Витю с семьёй в Трускавец, но он отказался. Дело в том, что в фирме, где он работал, раз в неделю микроавтобус ездил за товаром прямо в Трускавец. Для Виктора это было самым простым решением вопроса. А обратно во Львов они вернутся через семь дней поездом, или тем же автобусом, если он не очень будет загружен товаром. Перед поездкой Виктора ребята собрались в воскресенье у Алексея и обсудили планы на февраль. К ним недавно обратился родственник Архиепископа Любомира с непростой просьбой. Николай не отказал, но просил подождать пару недель, так как у них ещё имеются незавершенные дела. Под незавершёнкой он имел в виду дело Степана и Крыси. Ярослав написал свой рассказ и доводил его до совершенства. В самом начале февраля главный редактор газеты едет в Карловы Вары на отдых, а исполнять его обязанности будет пенсионер, которому всё до лампочки. Тогда появление рассказа в пяти номерах газеты станет реальностью. Ярослав понимал, что после появления первой части никакой реакции может и не быть. Вторая часть в следующем номере взбудоражит общественное мнение, и кто-нибудь вычислит прототипов героев. Третья, четвёртая и пятая части не оставят ни у кого сомнений, о ком этот рассказ. Тогда-то и начнётся война. Слишком много людей, которым перспектива люстрации станет поперёк горла. И людей не маленьких, а Власть предержащих. Виктор посоветовал обратиться к Митрополиту с просьбой, рекомендовать радиостанции “Божий Голос” ежедневно читать одну часть рассказа, не больше. Тогда получится, что пять дней в газете и пять дней на радио. Результат обязательно будет очень эффективным. Митрополит Гузар вначале противился идее использования радиостанции, но, внимательно перечитав рассказ, обсудив его с главным менеджером радиостанции, сдался. На самом деле, Митрополит остерегался подозрений в личной заинтересованности.
Двадцать седьмого января 2003 года в девять часов утра Виктор с женой и сыном выехали микроавтобусом из Львова в Трускавец. Впервые Витя ехал к родителям жены с подарками, наконец-то и он стал финансово независимым человеком. Теперь Витя был уверен, ничто не помешает ему стать крепко на ноги и обеспечить достойную жизнь своей семье. Водитель микроавтобуса, Василий, ехал уверенно, но осторожно. Он никогда не превышал скорость, даже если трасса была пустой. Дорога была неплохо укатана транспортом, а шипы на колёсах придавали езде некоторую уверенность. Когда микроавтобус въехал в зону посёлка Хруницы и сбавил скорость до сорока километров в час, что и требовалось установленным дорожным знаком, сзади раздались звуки сирены. Василий посмотрел в зеркало заднего вида и увидел несущуюся со скоростью не менее двухсот километров машину, кажется, Мерседес. Чисто инстинктивно он сдал вправо, чтобы позволить машине сделать обгон. К несчастью, на встречной полосе движения появился автомобиль КРАЗ. Водитель Мерседеса начал экстренное торможение, но скорость его движения была таковой, что избежать удара в впереди едущий транспорт он уже не мог. Удар был такой силы, что Виктор, его жена и сын были вынесены через лобовое стекло на много метров вперёд. Микроавтобус трижды перевернулся и завалился в кювет. Водитель каким-то чудом ещё подавал признаки жизни, а Витя, его жена и сын погибли, не приходя в сознание. Водитель Мерседеса также был травмирован, но подушки безопасности спасли его жизнь. За рулём Мерседеса, на котором висели номера Верховной Рады Украины, был народный депутат, заместитель председателя парламентского комитета по социальной защите. Правда, депутат был ещё и хозяином двух Трускавецких санаториев и гостиничного комплекса “Буковина”. Машина ГАИ, быстро прибывшая на место аварии, составила необходимые акты, опросила свидетелей и убыла в Трускавец. Скорые помощи увезли пострадавших и трупы. Водитель микроавтобуса Василий, доставленный в больницу, пришёл в себя, позвонил на работу и сообщил об аварии и гибели Виктора с семьёй. Директор Вити, узнав о трагедии, созвонился с Николаем, которого он знал, как лучшего друга Вити Дереки. Через полтора часа Николай, Женя и Алексей уже прибыли к месту аварии. Коля сразу же начал выяснять об аварии и в течение двадцати минут разобрался в сложившейся ситуации. Потом друзья поехали в морг и не смогли сдержать слёз. Николай заехал в ГАИ и там обратился к коллегам. Инспектора, проводившие разбор аварии, сообщили о вине водителя Мерседеса и о его грубейшем нарушении правил дорожного движения. Водитель Мерседеса пока ещё находится в больнице для обычных граждан, но, насколько им известно, через час будет переведен в бывшую горкомовскую больницу. Николай с ребятами подъехали в больницу, и зашли в палату депутата. Депутат как раз в это время говорил по мобильному телефону с кем-то из своих приятелей. Он радостно говорил о работе подушек безопасности, спасших ему жизнь. В это время в палату зашёл помощник депутата и попросил посторонних освободить помещение. Николай хотел что-то ему ответить, но Алексей сделал резкое движение правой рукой и помощник оказался на диване. Потом он подошёл к депутату и забрал у него телефонную трубку.
– У нас мало времени, а мы родственники погибших в микроавтобусе. Мы были на месте аварии, и у нас нет сомнений в вашей вине, – сдержанно спокойным тоном говорил Алексей. – Необходимо отвезти трупы во Львов, перевезти остатки машины и разобраться с родителями погибших.
– Послушайте, молодой человек, на каком основании вы так грубо со мной говорите. Я Член Парламента, а вы позволяете себе угрожать мне. Виновника аварии определит милиция. Моя машина стоит десяти ваших микроавтобусов, поэтому решать, кто больше пострадал, не вам. Покиньте палату, или я вызову милицию, – нагло выдавил из себя депутат.
Николай взял Алексея за руку и вытащил из палаты.
– Послушай, Лёша, ты не понимаешь, что такое депутат. Он не просто депутат, а ещё миллионер. На ура мы его не возьмём, ни денег, ни связей у нас нет. Ты же видишь, что он сволочь, для него погибшие люди ничто. Он видит себя пострадавшим, а ГАИ даст заключение, что он не виновен. Даже если ГАИ признает его виновным, то у него депутатский иммунитет. Деньги он, конечно же, предложит. На похороны, на перевозку погибших, но не более. Кстати, ты обратил внимание, что от него несёт перегаром? По тебе вижу, что не обратил. А врачи тебе скажут, что он был совершенно трезвый, а это запах от уколов или лекарств на спирту. И я, майор милиции, не могу ничего сделать. Через час, полтора он переедет в другую больницу и станет недосягаемым, по крайней мере, для нас. Простите меня ребята, но я не знаю, что делать. Единственно верный шаг, это помочь водителю микроавтобуса, объяснить ему, что и как говорить, где и что подписывать или не подписывать. Они пошли в палату к водителю, и Николай долго и обстоятельно с ним разговаривал, объясняя сложности возникшей ситуации. Водитель никак не мог понять, в чём могут обвинить его, ехавшего впереди и на положенной скорости. После этих разговоров Николай посоветовал поехать снова в милицию и там любым способом, но переснять на плёнку все акты и показания свидетелей. К счастью, лейтенант ГАИ предоставил им все документы и сказал, что сам поставит им ящик коньяка, если депутата накажут.
– В том году, летом, этот подонок сбил женщину, ставшую инвалидом пожизненно. Так эта мразь даже бесплатную путёвку в свой же санаторий даёт ей с большим скрипом. Я на всё это смотрю и смотрю, а когда-нибудь не сдержусь и начну стрелять подобных типов, – с ненавистью говорил лейтенант.
Николай успокоил лейтенанта, оставил ему свои Львовские координаты и попросил держать в курсе дела. Он даже дал ему сто гривен на звонки по телефону во Львов. Также он попросил, всё-таки, заиметь любым способом показания крови на алкоголь. Не получится на алкоголь, тогда просто показания данных крови. Лейтенант минутку помолчал, а потом вынул из кармана две бумажки.
– Я снял эти данные, но если я оставлю их в бумагах, то через несколько часов они исчезнут. Можете и их переснять. А я сделаю ксерокопии и их положу в общие бумаги. Если спросят, где оригиналы, то скажу, что не знаю. Или можно свалить на вас? – спросил молодой лейтенант, немного покраснев.
– Конечно, вали на нас, моя фамилия Бойко, вот моё удостоверение. Запиши мои данные, а я как-нибудь отстою своё имя.
Всё, что можно было сделать, друзья сделали, всё пересняли, все разговоры записали на диктофон, разбитые автомобили и их расположение сняли на видео. Виктор умудрился даже снять депутата, разговаривавшего по мобильному телефону с каким-то своим знакомым. Но, как говорил и повторял несколько раз Николай, их сил на достижение справедливости недостаточно. Что делать, он, к сожалению, не знает. Друзья выехали во Львов готовиться к похоронам и к достойному прощанию со своим другом и с его семьёй. Во Львове известие о гибели Виктора и его семьи стало известно многим, даже Архиепископ Любомир выразил свои соболезнования и передал соболезнование от Митрополита Гузара. Крыся и Степан приехали на похороны, которые состоялись на следующий день. Журналист Ярослав тоже был страшно расстроен этим известием. Когда он узнал детали происшедшего, то опустил руки и признался в своём бессилии. Правда, он пообещал, что после появления своего рассказа в газете, на радио и в Интернете, о чём он договорился только вчера, займётся и этим делом.
Первого февраля газета “Вечерний Львов” начала печатать рассказ Ярослава Стецькива – “Наследники убийц”. На следующий день редакция увеличила тираж газеты на пять тысяч экземпляров, так как поступило не менее пяти сотен телефонных звонков в редакцию. По многолетнему опыту они знают, что один звонок – это дополнительно десять газет тиража. Через два дня тираж увеличили ещё на десять тысяч экземпляров. Четвёртая часть публикации рассказа вызвала в городе переполох. Настоящие имена героев рассказа были у всех на устах. Сам депутат немедленно прибыл во Львов и сразу же столкнулся с обструкцией в аэропорту. Служащие аэропорта отказались обслуживать “избранника народа”. Его машина с номерами Верховной Рады пыталась проехать по городу, нарушая правила, но водители встречных и рядом проезжавших машин не давали возможность его машине двигаться даже и по правилам. Инспектор ГАИ, к которому он обратился за помощью, просто послал его словом из трёх букв. Когда депутат приехал в областную Администрацию, то многие сотрудники администрации его просто не узнавали и не замечали. Внуки депутата и его сестры игнорировались своими одноклассниками, хотя школа была элитной и в ней учились только дети богатых родителей и Властей. Заявление, которое он подал в Суд на автора рассказа и газету за оскорбление чести и достоинства, даже не было принято к рассмотрению, так как фамилия депутата в рассказе отсутствовала. Появившийся во Львове главный редактор газеты, срочно отозванный из отпуска, запретил публиковать пятую часть рассказа. На следующий день около редакции собралось не менее пяти тысяч человек с требованием отставки главного редактора. И в этот же день радиостанция “Божий Голос” стала читать рассказ “Наследники убийц”. Текст читал самый любимый народом актёр Львовского драматического театра, Петро Кандыба. На следующий день главный редактор газеты принёс свои извинения читателям и разрешил печатать последнюю часть рассказа. Газетная и радио эпопеи длились целую неделю и по просьбе слушателей и читателей повторялись ещё один раз. Жители районного центра Брюховичи на всенародном митинге потребовали отзыва депутата и признания Судом незаконности осуществлённой им и его родственниками “прихватизации”. Так как в депутаты он избирался по партийному списку, то общественность призывала людей не голосовать за эту партию при наличии в её рядах убийц и предателей. Племянник депутата, угрожавший Степану киллерами, разбился в автомобильной аварии. Как сообщило ГАИ, племянник депутата, находясь в состоянии глубокого опьянения, сам направил автомобиль в двадцатиметровый яр. Сам депутат с диагнозом стенокардии был помещён в областную больницу. Учитывая отрицательное отношение к нему врачей и младшего медицинского персонала, его перевезли в Киев. Повторный митинг в райцентре перед зданием Суда вынудил отменить постановление о приватизации дома и земли от 12.07. 1997 года. Председатель Исполкома района также был освобождён от занимаемой должности. Весь депутатский клан был вынужден покинуть Львов и переехать в Киев. Депутат переехал в Святошинский район города Киева, но и там его достали. Газета “Вечерний Киев” в укороченном виде перепечатала статью из Львовской газеты, указав в сжатом виде в сносках истинные фамилии героев рассказа, только фамилии, без должностей и без указания места работы. Уже в двадцатых числах февраля Суд разбирал Заявление семьи Кияшко о возврате собственности. 27 февраля 2003 года решением Суда семья Кияшко вернула свой дом и участок Земли в посёлке Брюховичи Львовской области. Ярослав Стецькив был выдвинут на номинацию “Журналист Года”. Если бы не трагическая смерть Виктора с семьёй, то начало года можно было бы считать удачным. Степан пригласил друзей и Ярослава на празднование малой победы. Среди гостей был и Митрополит Гузар, и Архиепископ Любомир. Степан и Крыся пригласили Олю, с которой у Евгения уже два месяца продолжается роман. Первым произносил тост Митрополит. Начал он не с поздравлений, а помянул Виктора Дереку с семьёй. И, как сказал Митрополит Гузар, именно работа Виктора помогла решить не решаемую задачу. Об этом говорил и Ярослав Стецькив. Ярослав не только подтвердил слова Его Преосвященства о важности работы Виктора в этом деле, но и отметил талант исследователя – поисковика. Не имей он этих данных, ни о какой борьбе с этим “зарвавшимся коммунистическим отребьем мы и говорить не могли бы”. Такими резкими словами закончил Ярослав свою короткую речь. Все присутствующие почтили минутой молчания память Виктора Владимировича Дереки, хорошего и честного человека. После этого шли разговоры на разные темы. Митрополит Гузар сам подошёл к ребятам, сидевшим вместе, и поинтересовался результатами разбирательства автомобильной аварии. На самом деле Митрополит знал, что это не авария, а просто наезд подвыпившего народного депутата, миллионера на невинного человека. Только так можно рассматривать произошедшую трагедию. Николай ответил Митрополиту честно и прямо, что в соответствии с Законом посадить депутата за решётку нельзя. Митрополит опустил голову и сказал, что уповать надо на Господа Бога, он пошлёт свои кары на депутата и его отпрысков.
– Наказал же Господь с вашей помощью Брюховических “прихватизаторов”, накажет и этого ирода. Я человек верующий и за свою долгую жизнь не один раз встречался с силой Господнего гнева и его справедливостью. Надеюсь, и в этот раз Господь Бог не пройдёт мимо такого надругательства над человеческой жизнью. По крайней мере, лично я буду молиться за такое Божье наказание. Всю свою сознательную жизнь я верой и правдой служил Господу нашему, Иисусу Христу, и он внемлет моим молитвам. Молитесь и вы за это, дети мои. Если бы в моей власти было вершить Божье Правосудие, то гореть бы этому “слуге народа” в котле с кипящей водой.
После разговора с ребятами Митрополит пробыл в гостях ещё минут десять и уехал к себе домой со своим помощником и охранником. Коля с Алексеем также вежливо попрощались со всеми, снова выслушали дифирамбы в свой адрес и поехали домой к Алексею. Женя пообещал заехать к ним, но через час, не раньше. Он сначала отвезёт домой Олю, потом заедет в магазин за продуктами для дома, и только в конце поездки приедет к друзьям. Так как Лёша и Коля взяли такси и по пути купили пару бутылок коньяка, хлеб и колбасу с сыром, то дома у Алексея они были всего за двадцать минут до приезда Евгения. Дома они почувствовали себя не так скованно, как в гостях, поэтому и говорить стало намного легче. Прошёл месяц, как ушёл из жизни их друг, правильнее сказать, не ушёл, а его ушли. Позволят ли они остаться депутату безнаказанным. Николай собрал на депутата миллионера всю возможную информацию. Даже подтвердился факт наезда пьяным депутатом на женщину, в том году. И в тот раз ему всё сошло с рук. Евгений высказал интересную мысль, что если кто-то даже и убьёт депутата, то эффект от этого нулевой. Его убьют, но душевной боли и боли сердца лично он не ощутит. Мгновенная смерть для таких людей, как подарок. Их смерть должна быть долгой и мучительной. Нет Вити и его семьи, но это вечная боль у родителей, это боль для друзей. Для таких людей, как депутат, главное это деньги и их дети. Он накрал столько денег, что его детям жизнь всегда будет без проблем. Не будет его в живых, всё наворованное и “прихватизированное” перейдет по наследству его семье, его детям. Надо сделать так, чтобы не было чего передавать, чтобы не было, кому передавать. Чтобы не быть ему больше никогда ни отцом, ни сыном. Если Закон не работает, то кто-то другой должен делать работу Закона. Это тяжёлая ноша, но кто-то и её должен нести.
– Я, может быть, и не прав, – продолжал говорить Женя, – но я так думаю, я так чувствую. Сделать всё, чтобы у него и его близких родственников, живущих за его счёт и на его деньги, Земля горела под ногами. Помните, как сказал Ярослав о люстрации. Витино предложение покопать родословную тех “прихватизаторщиков” и придать её всеобщему обозрению оказалось единственно верным шагом и, к слову, результативным. За грехи дедов должны отвечать дети и внуки. Если люди будут знать, что это неминуемо, то и свои поступки будут оценивать по-иному.
– Нет, ребята, мы так не можем. Во-первых, всем известно, что мы друзья Виктора и подозрение будет только на нас. Я продумаю план, узнаю, с кем судился он и его фирмы, фирмы его детей и жены. Собрать надо всю возможную информацию. У нас есть помощник в Трускавце – лейтенант ГАИ. Он мне недавно звонил. И я помог ему в одном вопросе. А он поможет нам. Мы не будем вводить его в наши планы, будем говорить только о Суде с целью возмещения убытков родителям Виктора и его жены. Попросим Ярослава использовать тот же принцип расследования. А там дальше жизнь покажет, – с горечью и всё-таки безнадёгой в голосе сказал Николай.
Алексей, всё время молчавший и потихоньку накачивавшийся коньяком, наконец-то произнёс и свои слова. Он сказал просто и коротко: “Я готов лично ликвидировать этот ****ский род и депутата”. А, вообще, продолжал говорить Алексей, не мне сообщать Николаю статистику убийств по раскрываемости, но раскрывают не более десяти процентов. Мы умеем делать всё, а радиодело, в общих чертах, и я знаю. Так что в десять процентов я попытаюсь и не попасть.
Женя не пил, поэтому из троих был самым трезвым. Он отвёз Николая домой и сам, душевно уставший, тоже вернулся домой к своей маме.
Заграничный гость
Где-то в самом конце февраля Архиепископ Любомир пригласил Николая с друзьями на встречу. Как обычно, встреча проходила на конспиративной квартире УГКЦ. В этот раз вместе с Архиепископом был человек с внешностью служителя Церкви и неправильной циркуляцией губ при разговоре. Алексей сразу сообразил, что мужчина не гражданин Украины и, вообще, не из Белоруссии или России. Его украинский язык был до неприятного правильным, скорее, искусственно правильным. Архиепископ Любомир предложил обращаться к своему другу по имени отец Иероним. Алексей сказал, что это имя довольно красивое, но пану из заграницы лучше дать более простое имя, типа Сабо, Ласло или Йосип, в крайнем случае.
Архиепископ улыбнулся и посмотрел на гостя.
– Вот видите, Вико, я предупреждал вас, что мои друзья и знают много, и умеют много, и понимают ещё больше. У меня к вам, Алексей Викторович, вопрос, откуда вы узнали, что Вико из заграницы? Он же и внешне, и своим украинским языком ничем от нас не отличается, – обратился Архиепископ Любомир к Алексею.
– Да, Ваше Преосвященство, и внешне он похож на нас, и говорит на украинском языке даже лучше нас. Но язык-то у него наш, а циркуляция губ совсем не наша. Всё-таки родной язык вашего друга или словацкий, или сербский. Я в тонкостях языков разбираюсь плохо, но разницу в мимике говорящих вижу. А разве для нашего разговора необходимо знать страну вашего гостя? Мы ведь сегодня страна демократическая и стремимся жить по-европейски. Жить, в смысле потреблять, а не жить по правилам Европы. Такова наша ментальность, а её изменить совсем не просто.
Архиепископ Любомир решил больше не отвлекаться на разговоры, не относящиеся к теме приглашения, и попросил отца Вико рассказать о своей проблеме. История пана Вика была до тривиального простой. Будучи студентом Белградского Университета, он ездил во Львов с делегацией комсомольцев, отличников учёбы. Во Львове они находились всё лето 1978 года, с июня по август, включительно. Как и бывает в молодости, он влюбился. Влюбился серьёзно, на всю жизнь. Вернувшись домой, он стал писать письма своей девушке. До конца года письма приходили к ней своевременно и регулярно, она отвечала и даже сообщила в одном письме, копия которого у него с собой, что ждёт ребёнка и находится на третьем месяце беременности. Студент, конечно же, обрадовался и стал добиваться визы в СССР. Но получить визу для него оказалось непосильной задачей. Потом в Югославии начались студенческие волнения, его отчислили из Университета и даже арестовали. В тюрьме он провёл всего три месяца, а после этого уехал в Швейцарию. Там он закончил Католический колледж, потом учился в Риме и закончил Папскую Академию. Если в начале своей жизни в Швейцарии он ещё писал письма своей девушке, то потом перестал, так как и ответов совсем не было. Три последних письма просто вернулись обратно с надписью, что такого адресата не существует.
– Прошло десять лет, как я покинул свою Родину, и в 1990 году вернулся в Белград служить в Храме Святого Апостола Петра. Как вы понимаете, я не женат, детей, соответственно, не имею. Последние годы мне постоянно мешает жить мысль, что у меня есть сын, и он во мне очень нуждается. Я обратился к своему другу Архиепископу Любомиру, но и он не смог мне помочь. Обращения через Красный Крест тоже не привели к успеху. Давать объявления в ваших газетах для меня недопустимо, так как может привести к отрицательному результату. Возраст моего ребёнка вычисляется легко – родился в мае 1979 года. Я просто добавляю к 10 августа 1978 года девять месяцев и нахожу дату рождения, если Христя, действительно, ждала ребёнка. Мне важно знать правду: был ребёнок или не было. Если был, то мечтаю его найти и прижать к своему сердцу. Я чувствую, что из вас троих только Николай Николаевич имеет счастье иметь детей. Я это вижу по глазам человека, как вы по мимике ощущаете иностранца. Вот это и есть моя просьба. За любую информацию я согласен платить. В случае успеха сумма оплаты вырастет в пять раз. Прошу определиться в цене и тогда продолжим наш разговор.
Николай посмотрел удивлённо на Архиепископа Любомира и ответил, что сумму в данном случае определяет заказчик. Если она им даже не подойдёт, то они всё равно приступят к работе, так как просьба Архиепископа для них выше денег. Любомир сидел молча, опустив голову. Он не сомневался в таком или подобном ответе. Отец Вико предложил десять тысяч долларов за работу по поиску девушки и ребёнка, если таковой имеется. Николай согласился и попросил о дополнительной встрече с прогулкой по городу, по местам их встреч и разговоров. Отец Вико дал согласие, он во Львове задержится на три дня и все эти дни готов проводить с господами. Встреча, практически, на этом и закончилась. На следующий день Женя пообещал заехать за отцом Вико и втроём погулять по городу.
В девять часов утра Жигули Евгения стояли около входа в Епархию УГКЦ в ожидании отца Вико. Вико вышел из подъезда точно в девять и сразу же сел в машину. Он хотел сесть на заднее сидение, но Женя попросил его усесться спереди. За десять минут они доехали к дому Алексея и, теперь уже втроём, поехали по улицам старинного города Львова. Алексей попросил отца Вико вспомнить абсолютно всё, начиная с момента его появления в аэропорту Львова. Вико поправил Алексея, так как во Львов они не прилетели, а приехали поездом. Алексей попросил Женю ехать на железнодорожный вокзал. Около вокзала они оставили машину и пешком отправились к зданию вокзала, вошли во внутрь. Отец Вико не помнил, на какую платформу прибыл поезд, но вспомнил большую группу студентов и преподавателей, встречавших их с цветами. Среди них он увидел и Христю. Странно, он раньше никогда не вспоминал о том, что Христя была в группе людей, встречавших их на вокзале. Да, снова вспомнил священник, в автобусах, которые везли нас от вокзала до гостиницы, той девушки, Христи, не было.
– А свободные места для пассажиров были? – поинтересовался Женя.
Вико задумался и ответил ни да, ни нет. Он не помнит, но помнит, что кроме их делегации из двенадцати человек в автобусе были и встречавшие.
Всё время, что они ездили и говорили между собой, велась запись на плёнку, о чём заранее предупредил священника Алексей. Это экономит время и не требуется ничего записывать в блокнотик. С вокзала они поехали в гостиницу, как и говорил отец Вико. Гостиница оказалась Интуристом, а в те времена только здесь размещали иностранцев. Сегодня гостиница изменилась внешне, стала нарядней. Шесть лет, как она выкуплена частным лицом. Алексей попросил отца Вико зайти вместе с ним к администратору и не удивляться тому, что он будет говорить. Старшего администратора, теперь он назывался главным менеджером, на месте не оказалось. Его заместитель вежливо спросил у гостей, что их интересует. Алексей представил ему, как он сказал, Епископа Вико Крушельниц, желающего снять через три месяца десять номеров для большой делегации служителей Церкви. Господин Епископ в 1978 году останавливался именно в этой гостинице и даже помнит номер, в котором он жил, на третьем этаже. Интересно бы посмотреть на свой бывший номер. Менеджер, почувствовав перспективного клиента, взялся проводить гостей на третий этаж и помочь найти тот самый номер. А если господин Архиепископ не вспомнит, то у них в компьютере занесены данные гостей, начиная с 1975 года. Он сам целую неделю переносил данные из тридцати журналов учёта в свой компьютер. А теперь, благодаря той работе, он мгновенно находит любые данные за почти тридцать лет работы гостиницы. Алексей сразу предложил Вико показать свой паспорт менеджеру, и он мгновенно найдёт номер. Вико показал свой паспорт, а менеджер, действительно, за минуту выдал данные: номер 327. Затем они втроём отправились на третий этаж, и дежурная открыла им двери номера. Вико немного смутился от воспоминаний, но отметил изменения в планировке номера. Дежурная сказала, что здесь уже несколько раз делали ремонт и с каждым годом всё лучше и лучше. Алексей отошёл немного в сторону с менеджером и поинтересовался, будут ли в этот раз подслушивать гостей. Менеджер отреагировал на вопрос мгновенно. Он подошёл к пану священнику и сказал, что в этот раз в этих номерах никого не подслушивают. Более того, он лично присутствует при каждом ремонте и следит за этим. Его отец был строителем и говорил ему, что вырывал целые жгуты проводов из стен номеров.
– К сожалению, в то время, когда вы здесь жили, подслушивали всех и не только в гостиницах, – уверенно произнёс клерк.
Выйдя из номера, они вернулись в офис к менеджеру, обменялись визитками и пообещали за месяц до приезда позвонить лично менеджеру. Менеджер, довольный проведенной беседой, почему-то перешёл на французский язык, и визит затянулся ещё на десять минут. Из гостиницы они вышли на улицу, но не сразу пошли к машине, а прошлись вокруг здания. Остановились и постояли около того места, где двадцать пять лет тому назад стоял Вико с Христей, боявшейся идти к нему в номер. Как она объясняла, её за это могут выгнать из Университета. Женя подъехал к ним и предложил ехать дальше. Отец Вико, не ожидая вопросов Алексея, рассказал, о чём он говорил по-французски с менеджером. Менеджер сказал ему, что сможет дать за номера цену, ниже той, что в проспектах. И, вообще, будет рад быть ему полезным во всех вопросах, даже переводчиком, так как, кроме французского языка, он говорит ещё на немецком и английском языках.
– Так как у вас, Алексей, есть диктофонная запись, то вы уточните, если я что-нибудь забыл перевести, – добавил отец Вико.
– Вы, отец Вико, не совсем правы, выражая своё недовольство такой тщательностью в наших вопросах и уточнениях. Я приведу вам примеры.
– Вы вспомнили о встрече на перроне, а там была и ваша Христя. Вы вспомнили об автобусе, а там её не было. Почему? Места свободные были, а девушки не было. Может быть, и на вокзале её не было? Теперь о гостинице, вы в воспоминаниях не совсем точны. Почему вас прослушивали в вашем номере? Почему Христя боялась подниматься в ваш номер? Встречать на вокзале, пожалуйста, а в номер – Боже упаси! Всё это вопросы, и на всё мы хотим иметь ответы, ответы однозначные. Хотя бы потому, что встречать иностранную делегацию могли только определённые и проверенные лица. Это были или активные комсомольцы и партийные деятели, или сотрудники спецслужб. Иного быть не могло, я говорю это вам, как офицер спецназа, окончивший специальное Высшее Учебное Заведение, – несколько грубовато произнёс Алексей.
Отец Вико извинился и попросил ездить по городу, в надежде, что он вспомнит что-то важное. С большим трудом Женя нашёл общежитие факультета иностранных языков Университета, где училась и жила Христя Смешко. Вико не узнал это здание и оказался прав, так как прошло только десять лет, с тех пор, как передали этот корпус инязу. Старый корпус был рядом, а сейчас там живут физики и математики. Здание они нашли, а комендант пообещал за десять долларов в понедельник покопаться в архивах и сообщить, с кем из студентов проживала в одной комнате разыскиваемая девушка. Алексей записал себе в блокнот телефон коменданта, молодой женщины приятной наружности.
Потом они ездили по основным улицам, где гуляли Вико и Христя. Кое-где приходилось оставлять машину и идти пешком. Вико вспомнил дом, где жила родная тётя Христи. Иногда девушка ходила к ней в гости, но с Вико её не знакомила. Вико даже видел Христю в окне квартиры на втором этаже, слева. Женя поднялся на второй этаж этой квартиры, но новые жильцы сказали, что купили квартиру в прошлом году и ничего не знают. ЖЭК как раз находится недалеко отсюда, там и надо спрашивать. Затем они погуляли по Центру города, а Вико рассказывал об их разговорах с Христей. Христя говорила, что она воспитывалась с девятого по одиннадцатый класс в интернате, так как папа и мама разбились на машине. Папа был военнослужащий, жили они в городе Дрогобыч. В Университет её приняли без проблем, как сироту, и платили ей стипендию и пенсию за потерю родителей. Изучала она итальянский и испанский языки. Вот, кажется, и всё, что он помнит и знает. На следующий день они снова ездили и гуляли по городу. Да, Вико вспомнил, что в парке их фотографировал уличный фотограф. Христя должна была сама забрать фотографии. Он это запомнил, так как у мастера был фотоаппарат, равного которому он не видел в те годы даже в Белграде. Нет, конечно же, в Швейцарии и в Италии он встречал такую технику, но только у корифеев фотоискусства и совсем не на улице. Тогда, в те времена, цена такой техники переваливала за три тысячи долларов. Это удивило Алексея, так как уличные фотографы в то время пользовались более простой техникой. И ещё Вико вспомнил, что Христя не боялась гулять с ним даже поздними вечерами по тёмным улицам. Он просил её остерегаться бандитов, а она посмеивалась и отвечала, что спорт ей поможет от них отбиться. Впервые они сблизились за неделю до его отъезда, в квартире тёти, которая отдыхала в соседнем городке. Второй раз это произошло через два дня, у неё в общежитии. И ещё он вспомнил, что там, у тёти, Христя выключила даже счётчик электроэнергии, чтобы тётя не узнала о её приходе в дом. Видно, тётя была женщиной жадной и не баловала свою племянницу. Алексея это сильно удивило, если тётя такая жадная, то могла бы и ключи отобрать у племянницы. Всё это вызывало у Алексея вопросы, ответы на которые им предстоит искать.
Через два дня отец Вико уехал, передав Николаю и его коллегам аванс в сумме пяти тысяч долларов. Архиепископ Любомир передал ребятам, что отец Вико восхищён их методикой работы и, в тоже время, сегодня он сомневается, что его знакомство с Христей и дальнейшая дружба были случайными. Но всё равно он просит выяснить правду, какою бы горькой она не была. Николай прослушал все записи ребят и сразу же высказал свои предположения. Чтобы быть уверенным в своей правоте, он попросил ребят выяснить в ЖЭКе историю квартиры тёти Христи Смешко. Алексей так и сделал, он приехал в ЖЭК и попросил паспортистку дать данные на квартиру с 1975 года и далее. Паспортистка не долго копалась в бумагах и сообщила, что квартира с 1970 по 1985 годы числилась за Львовским Городским Советом. По её личному опыту она знает, что это означает. Её мама тоже всю жизнь работала паспортисткой, давала подписки милиции и КГБ о неразглашении тайны. Именно эта квартира в этом доме была конспиративной и, вернее всего, КГБ. Почему она так думает, а потому что следующим владельцем квартиры была семья какого-то майора из КГБ. Эта информация взволновала ребят, особенно Николая. Он считает, что любой официальный запрос о Христе Смешко попадёт, в соответствии с ещё не отменёнными правилами, в службу СБУ Украины. Лично он не будет запрашивать никакую информацию на имя Христи Смешко. Работая в милиции, он тоже подписывал определённые бумаги, и нарушать правила не намерен. Николай предложил выяснить в общежитии фамилии девушек, в комнате с которыми жила Христя. Этих девочек он поможет разыскать. Прямо в Университете искать данные на Христю нельзя, так как любой запрос на её фамилию должен отсылаться копией в СБУ. Если нам повезёт, и соседка по общежитию будет из одной учебной группы с Христей, то мы продвинемся в поиске. Так и сделали. Алексей позвонил коменданту общежития, и ему продиктовали фамилию и имя с отчеством соседки Христи. Более того, комендант сообщила, что соседка Христи не один раз обращалась с просьбой о переселении в другую комнату общежития. Просто здесь чисто случайно сохранились два её заявления. Также комендант сообщила номер учебной группы Христи и её соседки Оли Наливайко. Откуда родом Оля и другие данные у коменданта отсутствуют. Скоро и эти архивные данные будут уничтожены, так как срок хранения подобных документов не более тридцати лет. С такой информацией стало намного легче. Николай позвонил в Университет и попросил дать ему список фамилий студентов группы И-73. Также он попросил дать данные о самих студентах, в первую очередь о Наливайко Ольге Сергеевне. В отделе кадров работали ответственные сотрудники, поэтому они попросили Николая Николаевича самостоятельно приехать за выпиской. Коля так и сделал. Ему показали выписку, и он увидел там фамилию Христи, но не подал никакого вида. Коля попросил сотрудницу отдела кадров продиктовать ему адреса тогдашних студентов, места их прежней прописки. Только адреса. Женщина читала адреса, а Коля делал вид, что внимательно слушает. На самом деле он всё записывал на диктофон. Когда она прочитала фамилию Наливайко, то он сверил данные с выпиской. На фамилию Смешко он никак не среагировал, а на фамилии Церковный остановился. Кадровик был опытный и с хорошей памятью. Женщина вспомнила, что в восьмидесятые годы было дело с многочисленными убийствами, и подозреваемым был некто Церковный. Коля читал об этом деле во время учёбы на курсах повышения квалификации, поэтому и остановился именно на этой фамилии. Женщина улыбнулась майору и сказала, что старые дела мешают людям и сегодня спать спокойно. Она тоже вспомнила об этом деле, а именно этого и добивался Николай. Более того, Николай даже отказался забирать выписку, так как его интересуют, и он в этом честно признался, только Наливайко и Церковный. Он сам записал в блокнотике их данные, поблагодарил кадровика и записал ей номер своего телефон. Он сказал, что будет стараться быть таким же корректным и доброжелательным человеком для людей, как и она. Кадровик знала, что она обязана давать в СБУ информацию о запросе, но запрашивали-то на другие фамилии и выписку взяли только на две совершенно иные фамилии. И здесь снова удача сопутствовала ребятам. У Николая не было гарантии, что КГБ не обязало информировать при любом запросе, даже проходящем по касательной. Он оказался прав. Кадровик никогда бы не пошла на нарушение правил, но в данном случае она поступала строго по инструкции и никакой информации не была обязана никуда посылать. Николай созвонился с Алексеем и Женей, они договорились вечером встретиться у Алексея дома. Ребята остро ощущали нехватку рядом их друга Виктора. К своему стыду они толком и не начали работу по наказанию его убийцы. Теперь, когда по Христе кое-что стало проясняться, настроение команды Николая улучшилось. Вечером они подробно проанализировали диктофонную запись, как в общежитии, так и в отделе кадров Университета. Николай заметил на карточке Христи отметку, применяемую кадровиками по проблемным клиентам. Ни у кого из других студентов группы таких отметок не было. Поэтому Коля сообщил ребятам, что с его точки зрения, Христя сотрудничала с КГБ, а, возможно, и сама являлась сотрудницей КГБ, родительницы нашей СБУ. Но всё это надо выяснять, стараться работать не просто осторожно, а абсолютно незаметно. Сейчас у ребят одна задача, выяснить в ЗАГСе Дрогобыча, живые ли её родители, а если нет, что наиболее вероятно, кто они такие. Запрашивать прямо в лоб не просто нельзя, а опасно. Христя говорила Вико, что её отец был военнослужащим. У Николая возникла идея, использовать Интернет.
– Да, да, друзья, Интернет. Я не так давно задерживал одного молодого человека, который специализировался на “взломах”, есть у них такой термин. Я познакомился с его родителями, которые считают себя виновниками его хобби. У нас оказались общие знакомые и, в итоге, они стали моими должниками. Теперь перехожу к идее. В Интернете они разместят дезинформацию, что разыскивают наследников Василия Тодоровича Смышко, умершего в Канаде в 1999 году. Всем, кто сообщит какую-либо информацию по наследникам, премия сто долларов на первом этапе и в десять раз большая, в случае успеха. Дело в том, что отца Христи звали или зовут Теодор Викентьевич. Я предположил, что имя Теодор должно проявиться в одном из поколений. На всякий случай, я назвал деда Христи Викентием Тодоровичем, а не Теодоровичем. Любая информация из Дрогобыча нам пригодится, если она появится. Просто запросить Дрогобыч, для нас, особенно для меня, смерти подобна. Более того, в фамилию Смешко мы внесём изменения, напишем Смышко. Сегодня СБУ работает недобросовестно, тратить время и силы на похожую фамилию они не будут, там же нет никакой личной выгоды, да и компьютеры их могут пропустить эту фамилию. Сегодня самой Христе точно сорок семь лет, её родителям, если они ещё живы, под семьдесят, как минимум. Представляют ли они интерес СБУ? Думаю, что нет. Что касается Оли Наливайко, то я уже дал запрос и получу на днях ответы. Оля хорошо знала Христю и не ладила с нею. Об этом нам сообщила комендант общежития, не так ли, Лёша? Также я проверю ещё нескольких студентов и студенток, которые учились в этой группе, но не жили в общежитии, городских детей. Но попрошу поискать их именно тебя Алексей или Женю. Их старые адреса я вам дам, они имеются в этой кассете.
После этого ребята приступили к работе с кассетой. Для начала выписали всего шесть фамилий, четырёх девушек и двух парней.
На следующий день Женя и Лёша поехали по выписанным адресам. Только в двух случаях они нашли бывших выпускников Университета и именно этой группы. Первая девушка сразу сказала, что не помнит такую студентку. Потом она нашла свой альбом выпускников и там, действительно, нашлась эта Христя. Женщина попросила прощения, что не может быть полезной. На память она не жалуется. Тогда Женя спросил её об Оле Наливайко. Женщина обрадовалась вопросу и даже рассказала, что Оля бабушка двух внучек и живёт во Львове. Она даже дала её телефон. К своему стыду она уже десять лет не виделась с Олей. Подругами они никогда не были, но отношения сохранили хорошие. Так как ребята принесли с собой коробку конфет, то хозяйка пошла на кухню готовить чай. Женя умудрился быстренько сфотографировать из альбома Христю. Когда пили чай, то женщина сказала, что она вспомнила эту сокурсницу. Училась она никак, но, как сирота, получала кучу льгот. Ни с кем в группе не дружила. Не понятно, за какие заслуги, но в 1976 году Христя ездила с делегацией лучших студентов Университета на Кубу. Я была комсоргом группы, и мы не давали ей рекомендацию, а деканат всё равно послал её, единственную от нашего факультета. Ребята с удовольствием выпили чай, пожелали хозяйке всего хорошего и покинули гостеприимный дом. Особой удачей был адрес Оли Наливайко, правда, сегодня она не Наливайко, а Насыпало. Надо же, такие фамилии иметь, рассмеялись ребята. Удачной оказалась встреча с одним мужчиной, нашли которого они с большим трудом. Христю он помнил, но не уважал, даже ненавидел, и не только из-за эгоистичного характера. У него был близкий друг, одноклассник. Он учился на математическом факультете. Так вот, надо же такому случиться, он влюбился ещё на втором курсе в Христю. Витя Шухман из-за неё и попал в неприятности. Он рассказал мне об этом за час до отлёта в Штаты, в 1991 году. Раньше сказать об этом он просто боялся, так как давал подписку. Так вот, он, встречаясь с Христей, по глупости разболтал ей о планах своего приятеля из студенческой группы. Через пару недель поездка его приятеля в Польшу по непонятным причинам сорвалась, а ещё через пару недель его исключили из Университета. К счастью, приятелю разрешили учиться на вечернем факультете, потом призвали в Армию. Только через семь лет он смог уехать заграницу. Обвинил в своих неприятностях он именно Витю Шухмана. Витя никак не мог оправдаться перед приятелем. С Христей, конечно же, Витя порвал всякие отношения. Я узнал об этом только в 1991 году, а до этого времени остерегался открытых разговоров с Витей. У меня есть его американский адрес, телефон и e-mail. Ребята поблагодарили мужчину и объяснили ему необходимость поиска Христи именно этими причинами. Да, этот сокурсник сказал, что Христя перед выпуском из Университета была в положении. Правда, по ней это сказать было довольно сложно. Его жена, будущий врач, в тот период тоже была в положении. Она и сказала ему об этом, увидев Христю на защите. Даже срок определила в пять месяцев.
– Я немного отошёл в сторону от темы разговора, извините. Мы же тогда дипломы защищали в декабре 1978 года, зимой. Был в стране такой идиотизм, учиться пять с половиной лет. Так вот, с ней никто не общался, не то, чтобы не любили, просто она была всегда как-то сама по себе. Теперь-то, точнее, с 1991 года я всё понял, но никому никогда ничего не говорил и не говорю. Вам первым сказал, да и то, потому что вы это знали, как я понял из нашего разговора.
После этой встречи у ребят вопросов больше не было. Коля оказался прав, как всегда. Работа в милиции вырабатывает в людях нюх на чёрные факты жизни.
Женя созвонился с Колей и сообщил ему данные Оли Наливайко – Насыпало, её телефон середины девяностых, во Львове. Алексей попросил Колю найти минут тридцать и поговорить с ними. Коля попросил приехать к нему в милицию. Через час ребята рассказывали о своих достижениях, включали диктофон на прослушивание. Коля даже расстроился, что посылал запросы на соседку Христи. Он пообещал к вечеру разыскать Ольгу Ивановну и задать ей вопросы. Жене и Алексею он посоветовал больше никого из сокурсников не искать и не опрашивать, если им это сложно. Но, как сказал Николай, никто не знает, где она сейчас, в какой стране. Лично я, продолжал говорить Николай, уверен, что живёт она заграницей, минимум – в России.
Без большого желания Алексей и Евгений прошлись ещё по нескольким адресам. Повсюду был один и тот же результат. Почти никто не помнил Христю. После просмотров альбома выпускников, Христю вспоминали, но ничего определённого сказать не могли. Правда, одна из сокурсниц вспомнила, что её направили работать в какой-то закрытый НИИ переводчицей. На встрече выпускников через десять лет о ней даже не вспомнили, никто никогда её, возможно, и не встречал. Как была чёрной кошкой, что живёт сама по себе, так ею и осталась в памяти сокурсников.
Но успех таки пришёл к ребятам. Не сразу, но пришёл. Сначала Николай принёс радостную весть. Оля Наливайко – Насыпало рассказала о Христе всё, что знала. Христя была сложной соседкой. Не пила, не курила, не разрешала Олиным гостям задерживаться в комнате общежития позже девяти часов вечера. Оле даже пришлось пару раз пожаловаться коменданту и просить о переселении в другую комнату. Однажды парень Оли, который за нею ухаживал, не захотел выходить из комнаты в девять часов вечера и, к сожалению, поднял на Христю руку. Так она его скрутила за считанные секунды и почти сломала руку. А парень был не из слабых, штангист. Она его просто выкинула из комнаты. Это было в мае 1977 года. Потом этот парень стал первым мужем Оли. Иначе, как милицейской стервой, он её не называл. Летом Оля, к счастью, уезжала домой к родителям, а Христя оставалась в общежитии и в комнате одна.
– Признаюсь честно, ребят к себе она никогда не водила. Правда, каждую неделю два – три дня она ночевала у своей тётки. Возможно, у неё были свои планы на тёткину квартиру. Для меня эти дни были самыми счастливыми, а она обязательно меня заранее предупреждала. Не было случая, чтобы она появилась в общежитии внезапно. Иногда у меня возникала мысль, что она ездит к своей тётке ради меня. Я видела, что ребятам она нравилась своей какой-то независимостью и цельностью. Абсолютно случайно я узнала, что она тренировалась в университетской секции самбо и была там одной из лучших. Так что мой первый муж ещё не плохо отделался. Но кто-то у неё всё-таки был, моя женская интуиция мне это подсказывала. Лет шесть – семь тому назад её видел в Дрогобыче один из студентов нашего учебного потока. Он её встретил на кладбище. Она была одета не как житель Дрогобыча или даже Львова, так он сказал мне. Это была шикарная сорокалетняя дама из высшего общества, холёная и уверенная в себе. Там на кладбище могилка её родителей. Ему захотелось выследить её, но ничего у него не вышло. Пропала, как иголка в стоге сена. Потом он таки нашёл могилу её родителей. Они погибли в автокатастрофе где-то в 70 – 72 году, не помню, что он сказал мне. Памятник свежий, установлен не раньше 95 года, – вот и всё, что я могу вам о ней сказать. А моему первому мужу лучше бы она сломала руку, он тогда бы её никогда не поднимал на меня. В память о нём у меня остались только дурацкая фамилия и уже совершенно взрослый сын, отец двух моих чудесных внучек. Фамилию свою после развода я не меняла на прежнюю, так как и она звучит не лучшим образом. А на фамилию второго мужа я не перешла, она у него совершенно не звучная – Разливайло. Такое у меня женское счастье, может быть дочь от второго мужа выйдет замуж за человека с нормальной фамилией. Одна надежда на неё.
Ребята посмеялись вместе с этой приятной женщиной и покинули гостеприимный дом. Кажется, всё становится на свои места. Да, на всякий случай, у Оли они выяснили фамилию и имя сокурсника с потока, встречавшего Христю в Дрогобыче.
Вечером все друзья встретились у Алексея дома. Николай отметил большой прогресс в работе, но признался, что поспешил с дезинформацией в Интернете и с запросом по Оле Наливайко. Он звонил специалисту по Интернету, но информация, к сожалению, уже пошла в сеть. Как бы не испугать раньше времени нашу Христю. Результаты работы Алексея, Жени и его требуют только одного – поездки в Дрогобыч на кладбище.
– Я сам найду этого мужика, встретившего Христю на кладбище и выясню детали. Поездку в Дрогобыч предлагаю наметить на субботу, как всегда, выезд ранним утром, – уверенно закончил говорить Николай.
Так ребята и решили. Женя предложил отправить фото Христи отцу Вико, но Николай посоветовал не спешить, посчитал нужным сначала сделать дело, а потом и посылать. Женя сообщил ребятам, что ведёт учёт километража по этому делу.
– Не хотелось бы думать, что отец Вико посчитает наш труд простым и не трудоёмким. С отцом Вико и по его делам мы наездили уже девятьсот километров. Я хочу для себя определить, сколько километров в среднем надо намотать для решения одной задачи. Тернополь по первой задаче нам обошёлся в полторы тысячи километров. По второй – всего в шестьсот километров. Пока в среднем на задачу мы тратим одну тысячу километров. Судя по оплате нашего труда, это очень маленький километраж. И меня, друзья мои, это радует.
В субботу утром друзья выехали в Дрогобыч. Николай в четверг нашёл-таки сокурсника, случайно встретившего Христю на кладбище. Он узнал от него номер могилы родителей Христи. Снова же, по чистой случайности, могила его матери в том же ряду, но дальше от центральной аллеи, так как и захоронение матери более позднее. В город они приехали к одиннадцати утра и сразу же направились на кладбище. Никаких проблем с нахождением захоронения не было. Памятник, установленный на могиле, выделялся своей нестандартностью и загадочностью. Сразу было видно, что делали его не в Дрогобыче, а, как минимум, во Львове или, вернее всего, в Москве – Петербурге. Львов Алексей всё-таки отбросил, как место изготовления. Это трудно объяснить словами, но не нашенский этот памятник, – подумал про себя Алексей. Когда он высказал своё мнение о памятнике Коле и Евгению, то нашёл у ребят полную поддержку. Николай попросил Женю говорить с директором кладбища не чисто по-украински, а с польским акцентом. Тогда у него и аппетит увеличится. Ребята нашли директора кладбища и сразу дали ему десять долларов за консультацию, которую он обязательно им даст. Они попросили его пройтись с ними по кладбищу и выбрать хороший памятник, подобный которому они с его помощью и закажут. Друзья водили его мимо разных памятников, пока не остановились около памятника родителям Христи. Они попросили директора дать им адрес скульптора, они прямо сейчас к нему и поедут. Директор кладбища рассмеялся и сказал, что не может дать адрес скульптора, так как сам его не знает. Николай не долго думал и дал директору ещё двадцать долларов для восстановления памяти. Директор кладбища немного подумал, потом как-то отчаянно взмахнул рукой, и начал говорить.
– Вы, господа, ставите меня немного в неловкое положение. Мне понятно, что ваш друг иностранец, живёт заграницей. Я всё-таки не глухой и по его акценту слышу, что он или из Польши, или из Словении. А памятник этот делали по заказу в Москве, и ставила его москвичка. Я по её просьбе слежу за могилой, навожу порядок, так как она пару раз в год приезжает в Дрогобыч. Мне она платит в каждый приезд не меньше тридцати долларов. У меня имеется её визитка, и если вы обещаете не говорить ей и скульптору, откуда ноги растут, то я назову вам фамилию скульптора. Евгений пообещал, перекрестившись три раза. После этого директор открыл свой ящичек с визитками и нашёл там визитную карточку Христины Теодоровны Княжицкой, президента туристической фирмы “Альянс”. Снизу визитки была написана фамилия скульптора и его телефон. Директор кладбища переписал номер телефона и фамилию скульптора на чистый листок бумаги и отдал его ребятам. Николай вынул из кармана маленькую бутылочку чешского коньяка и предложил обмыть будущий памятник родных их чешского друга. Директор вышел из комнаты за рюмками, а Алексей в это время сфотографировал визитку. Откровенно говоря, ребята и без фотографии запомнили адрес и телефоны туристической фирмы. С коньяком покончили быстро, несмотря на то, что Евгений совсем не пил, сославшись на плохое самочувствие. Расставались с директором они, как добрые старые знакомые. Он передал им свою визитку и сказал, что ждёт их с нетерпением.
С кладбища они вышли неторопливо, за руль сел Николай и поехал в центр города. Через двести метров Николай и Евгений поменялись местами, и машина взяла курс на Львов. Вечером этой же субботы друзья сидели в квартире Алексея и подводили итоги трёх недель работы по Христе Смешко – Княжицкой. Почти всё, что просил выяснить отец Вико Крушельниц, они выяснили. Осталось совсем немного, но это было простой работой. Николай предложил обратиться к его компьютерщику и найти в Интернете всё об этой фирме, о Президенте фирмы и об их деятельности. В воскресенье утром друзья приехали к компьютерщику домой, с его позволения, и наблюдали за процессом поиска в сети. Всё напоминало фантастический фильм. Один сайт набирался и просматривался, на смену ему появлялся другой сайт, и так в течение часа без остановок. Наконец-то появился сайт с информацией о фирме “Альянс” во главе с Президентом фирмы госпожой Княжицкой и вице-президентом господине Княжицком. Что интересно, фирм под именем “Альянс” насчитывается не менее четырёх тысяч. Из них туристических сто двадцать шесть. И это только в России. В Москве их всего восемнадцать. Но Президент фирмы Княжицкая Х.Т. только в одной. На сайте фирмы размещены фотографии Президента и вице-президента с краткими аннотациями. Вице-президент Княжицкий Виктор Викторович, несомненно, сын Княжицкой Х.Т.. Образование у сына высшее, институт восточных языков. Владеет тремя языками стран востока и двумя европейскими. Холост. 1979 года рождения. Президент фирмы имеет высшее образование, владеет тремя иностранными языками. Вдова. Год рождения не указан. Основное направление работы фирмы – Балканские страны и страны Магриба. Фирма входит в первую сотню лучших туристических фирм России. Год создания фирмы – 1993.
Ознакомившись с данными из Интернета, ребята как-то ошалели. В первый момент они почувствовали себя победителями, но постепенно приходили в себя и ощущали, непонятно почему, какой-то дискомфорт. Компьютерщик распечатал собранные сведения и фотографии руководства фирмы. Он зашёл в созданный им самим сайт по поиску наследников Смышко Тодора из Канады. Как ни странно, но на сайт именно сегодня утром поступило письмо. Написано письмо, кажется, по-французски, и определить адрес отправителя невозможно. К сожалению, никто из ребят не владел французским языком, поэтому они попросили распечатать им письмо, а на сайте поместить сообщение: письмо получено, ответ будет дан в течение десяти дней.
Друзья покинули дом компьютерщика и поехали в своё логово, домой к Алексею. Даже не зная, о чём им пишут, они поняли, что справились с заданием отца Вико. Сказать, что они, как никогда ранее, были взволнованы, это мало. Состояние трепета и страха снова охватило друзей. Компьютерщик гарантировал на сто один процент, что составитель сайта никогда не сможет быть обнаружен, но……. Николай предложил срочно связаться с Архиепископом Любомиром и рассказать ему абсолютно всё. Архиепископ работал в Италии и, возможно, владеет и французским языком. Николай созвонился с Всеволодом Ивановичем и договорился о встрече. В семь часов вечера они были в загородном доме отца Любомира и сидели в мягких креслах большой Залы для гостей. Всеволод Иванович вошёл в Залу и поздравил ребят с успешным выполнением задания его друга. На удивлённые взгляды ребят он ответил коротко: “Вижу по вашим счастливым и взволнованным лицам”. Николай спросил у Архиепископа, знает ли он хорошо французский язык. Ответ был коротким, нет, хорошо не знаю, но читаю, пишу и понимаю многое.
– А знать в совершенстве иностранный язык, как и свой родной, почти невозможно. Надо всю жизнь изучать язык и постоянно им пользоваться, и это тоже не гарантирует его знание, в том смысле, как я это понимаю.
Такой ответ вполне удовлетворил ребят, поэтому Николай попросил разрешения отнять у Архиепископа тридцать минут его драгоценного времени. Всеволод Иванович ответил, что будет только рад выслушать ребят, так как общение с ними усиливает его веру в счастливое завтра нашей Украины. И Николай первым начал рассказывать всё до мелочей, со дня первой встречи с отцом Вико у Архиепископа. Во время рассказа иногда говорили и Алексей, и Евгений, и даже неизвестные Архиепископу люди из диктофона. Архиепископ имел возможность видеть фотографии различных документов, одним словом, абсолютно всё. Прошло больше часа, когда ребята замолкли. Всеволод Иванович попросил у Николая письмо, написанное на французском языке. Но так думали только ребята, на самом деле языком письма был хороший итальянский язык. И здесь снова повезло ребятам, так как итальянский язык для Всеволода Ивановича был почти родным. Архиепископ попросил у ребят минут десять перерыва, так как он тоже взволнован от услышанного и увиденного. Он попросил помощника, появившегося непонятно откуда, принести кофе или чай, по желанию гостей. Чаепитие растянулось минут на сорок. Создавалось впечатление, что все боялись этого письма. Наконец-то нервы у всех успокоились, и Всеволод Иванович начал читать и синхронно переводить.
“Уважаемые господа, ваш сайт, как вы того и хотели, достиг самого близкого к разыскиваемому адресату человека. Специфика моей работы в прошлом научила меня читать не только то, что написано буквами, но и то, что не написали, но имели в виду. К счастью, я имею право сегодня говорить то, что раньше считалось государственной тайной. А если предполагать, что вашими усилиями мои тайны практически известны вам и не только, то я позволю себе писать открыто, не называя фамилий и имён.
Я родилась в семье военнослужащего в пятидесятые годы прошлого века. Точные данные вам, несомненно, известны. Мои родители и я жили в небольшом городе одной из республик СССР. Папа был военнослужащий, служил в органах государственной безопасности. Вырос до должности начальника отдела, подполковника. Человеком он был порядочным и честным, верил в коммунистические идеи и также воспитывал свою единственную дочь, то есть меня. Своих дедушек и бабушек я не помню, и не знала никогда раньше. Наверное, иметь дедушек и бабушек это очень хорошо, но у меня этого не было, что поделаешь. Лично мне любви своих родителей вполне хватало. Сегодня, с позиции прошедших лет, я могу утверждать, что была самым счастливым ребёнком. Кроме любви родителей ко мне и друг к другу, я не видела ничего. Но так случилось, что мои родители в 1972 году попали в автомобильную аварию. Как потом мне рассказывали коллеги папы, родители могли спасти свои жизни, но тогда погибли бы невинные дети, переходившие улицу не по правилам. Как бы то ни было, я стала сиротой. Поверьте мне, стать сиротой в пятнадцать лет очень и очень плохо. Коллеги моего отца окружили меня вниманием и любовью. Приведу только один пример, за два с половиной года жизни в Интернате не было ни одной субботы и воскресенья, которую я бы не проводила в их семьях. У одного из коллег моего папы был сын, старше меня на восемь лет. Он был молодым офицером войск связи, служил на радиолокационных установках. К сожалению, он получил повышенную дозу электромагнитного излучения и перевёлся в техническую службу КГБ, ближе к родителям. Наши отношения были не просто чистыми, но и особенными. После окончания школы меня с помощью друзей родителей устроили учиться в Университет, куда именно, вы отлично знаете. Нет ничего удивительного в том, что мне предложили служить в органах безопасности на постоянной основе. В Управлении знали, что мы с моим женихом давно дружим и собираемся расписываться на следующий год. Начальство пообещало выделить нам жильё сразу после женитьбы, так как квартиру моих родителей, с моего согласия, дали семье одного из офицеров нашего городка. Я продолжала встречаться с женихом и учиться в Университете. Так как жених жил пока ещё в общежитии, то и я жила в общежитии, но своего учебного заведения. Два, три раза в неделю мы обязательно встречались на конспиративной квартире и чувствовали себя полноценной семьёй. В 1975 году, когда я уже окончила второй курс, мы расписались и стали счастливой семьёй. Так как мой муж по специальности радиоинженер, то его часто посылали в командировки и, вообще, грозились забрать служить в Москву. Но моё начальство попросило меня не оставлять студенческое общежитие, так как там у меня было много подруг из Кубы и я выполняла определённую работу. Было решено, что в те дни, когда мой муж в командировке, я живу в общежитии, а когда он в городе, то я с ним, в квартире, предоставленной нам службой. Нам такой расклад вполне подходил, муж к тому времени получил звание майора, мне в начале года присвоили первое офицерское звание – лейтенант. Единственно, что беспокоило нас, так это моя неспособность забеременеть. Я приняла решение обратиться в больницу к специалистам этого профиля. Но мой муж сделал это раньше меня и сказал, что именно он виноват в нашем горе. Его облучение является истинной причиной и это неизлечимо. Поверьте мне, что для женщины, любящей своего мужа, не иметь от него детей, это горе, больше которого только смерть. Весь год мы искали пути решения этой проблемы. Сегодня медицина решает эти вопросы очень просто, а в то время задача была не решаемой. Брать ребёнка из детского дома я категорически не хотела, а что делать ни я, ни муж не знали. Только работа, моя и мужа, немного отвлекали нас от ежечасной боли. Решение проблемы пришло случайно, как и всё хорошее, что приходит случайно в этой жизни. По заданию своего руководства я приехала на железнодорожный вокзал для встречи делегации демократической молодёжи Югославии. В те времена даже гости из братских стран находились под контролем нашей службы. Поэтому я и некоторые мои коллеги встречали гостей вместе с активными комсомольцами Университета. Когда из вагона поезда вышли несколько гостей, то меня охватил просто ужас. Дело в том, что дней за пять до приезда делегации я видела фотографии всех гостей и даже знакомилась с их досье. Ещё во время просмотра я удивилась лицу одного молодого серба двадцати трёх лет. Он мне казался хорошо знакомым, но откуда и почему, я не знала. Когда он появился на платформе, я всё поняла. Мой муж и тот серб внешне выглядели близнецами. Только разница в возрасте и была их отличием. Самое странное, что и он посмотрел на меня как-то не формально, а с теплотой. Я почувствовала себя не в своей тарелке и не поехала с группой автобусом в гостиницу Интурист. Не знаю почему, но я поехала на работу, зашла в кабинет мужа и рассказала об увиденном. Мой муж был не только глубоко порядочным человеком, но и умным. Я не должна была ему ничего говорить. Он расцеловал меня и попросил быть осторожной. Я-то отдавала себе отчёт, что своими предполагаемыми действиями нарушаю все инструкции. Руководителю моего направления я сообщила об интересе, проявленном ко мне одним из гостей. Он сказал, что в этом нет ничего странного, я девушка очень привлекательная. Он рекомендовал познакомиться с тем молодым человеком основательно и, если получится, привлечь к нашей работе. Со своей стороны, он переговорит с руководством, а они, со своей стороны, поговорят об этом задании с моим мужем. Как вы понимаете, добро на контакты с молодым сербом мне дали. Я проводила много времени с этим парнем, но первые два месяца никакой близости между нами не было. Мой муж организовал нам фотосъёмку на самом лучшем оборудовании и сделал чудесные фотографии. Он сам лично фотографировал, правда, на всякий случай, приклеил себе усы и на голову надел широкополую шляпу. Эти фотографии, наверное, и сегодня лежат в каком-нибудь архиве. Буквально за десять дней до отъезда делегации из нашего города, я имела близость с этим юношей на конспиративной квартире службы и второй раз мы сблизились в моей комнате общежития. Мне стыдно об этом писать вам, но я полюбила этого парня так, как любила своего мужа. Если бы Закон позволял, то в то время я бы согласилась прожить всю жизнь сразу с двумя мужьями. Почему-то мужчинам разрешено многожёнство, а для женщин этот вопрос даже не обсуждаем. Через девять месяцев я родила сына, глядя на которого все говорят, копия отец. Спустя пол года мужа перевели служить в Москву, на повышение. Для меня тоже нашли работу в аппарате службы. Наша семья всегда была образцом для коллег. К сожалению, в 1994 году мой супруг умер от белокровия, оставив меня и сына одних. Но и в этот раз коллеги помогли мне поставить сына на ноги, а я ушла в отставку и открыла туристическое агентство, не без помощи коллег. Так как мои отношения с сыном были не просто хорошими, а откровенно доверительными, то в 1996 году я обратилась к своим коллегам за помощью, найти серба, посещавшего СССР в июне – августе 1978 году. У меня были сохранены его анкетные данные, а так как я знала о его пребывании в Швейцарии, то наш сотрудник посольства России в Швейцарии легко обнаружил его сегодняшнее убежище. В течение короткого времени я провела телефонные переговоры с моими коллегами из Белградской туристической Фирмы “Адриатика” и вместе с сыном выехала в Белград. Мы встречались с компаньонами, проводили бесчисленные переговоры и гуляли по одному из прекраснейших городов Европы. В один из дней я, как бы случайно, зашла с сыном в Храм Святого Апостола Петра. Как раз в это время шла служба, и множество людей заполнили Храм. Сын, возможно, заметил моё волнение, но ничего не сказал. Он долго и внимательно смотрел на Епископа, проводившего службу, а потом абсолютно спокойным голосом сообщил мне, что рад наконец-то увидеть своего биологического отца. После этих слов сына я потеряла сознание, и он вынес меня из Храма. На улице, когда я пришла в себя, сын рассказал мне, что отец незадолго до смерти рассказал ему правду его появления на свет. Ему, шестнадцатилетнему парню, он доверил семейную тайну. И все эти годы сын никогда ничего мне не говорил. Я предложила сыну, если он того желает, подойти к священнику и представиться. Сын категорически отказался и сказал, что когда он сам созреет, тогда и подойдёт. Никогда больше к этой теме мы не возвращались. Совсем недавно мой сын сообщил мне, что летом собирается ехать в Белград. Он предложил мне составить ему компанию. В этот раз я ему ответила, что ещё не созрела для такого шага. В появлении вашего сайта я увидела только одно, мой старый друг решил нас найти. В этом я, конечно же, вижу и свою вину. Я не должна была писать ему в то время, что нахожусь в положении. Никак не могу объяснить свой поступок, письмо писала не рука, а сердце. Я имела возможность прослушать его разговоры в гостинице со своим другом. Так мой серб однажды сказал своему другу, что если я не буду его женой, то он никогда в жизни не женится. Плёнка с записью этих слов ещё сегодня хранится у меня. И поверьте мне, ничего в этой жизни дороже этих слов и сына у меня не осталось. И если вы ищете меня по его просьбе, то передайте мои слова и мои чувства никогда не умирающей настоящей, но странной любви. Я счастливая женщина, любила одновременно двоих достойных мужчин и, как понимаю сейчас, была одинаково любима ими. Это и есть счастье, а отнять его у меня не под силу никому, даже тем, у кого иные намерения.
Желаю вам успеха, женщина, которую вы хотели найти”.
Архиепископ Любомир закончил переводить, признавшись в сложности этой работы. Но сложности, вызванной не итальянским языком письма, а необычностью ситуации.
– Вы отлично понимаете, господа, что организация, в которой работала всю свою сознательную жизнь эта женщина и близкие ей люди, мне ненавистна и по-человечески противна. Но я понимаю и другое, что человек слаб и ему сложно противиться взглядам, навязанным теми, кто сильнее и умнее. Господь наш учит нас научиться прощать. И это тоже не лёгкая наука. Признаюсь вам, что и мне не всегда удаётся победить в себе зло, рвущееся откуда-то изнутри. Я по-прежнему нахожусь в абстрактном состоянии после ознакомления с проведенной вами работой. Отец Вико мой близкий друг и брат. Я не знаю, что ему сказать, как ему объяснить произошедшую с ним трагедию. Эта женщина была велика в своей любви к своему мужу, она всегда была ему верна, даже в мыслях. Но на её голову упало испытание второй любовью, подталкиваемое желанием продолжить род, а выдержать такое не многим под силу. Она справилась. И её покойный супруг, не смотря на место его работы, показал себя достойным человеком. Всё это подтверждает нам лишний раз, что людям свойственно ошибаться, но признавший свои ошибки намного полезнее обществу, чем тот, кто никогда в своей жизни не допускал ошибок. Господь наш всё видит и всему даёт свою оценку. Я вижу, как он наказал многих в этой истории. Муж Христи был единственным сыном у своих родителей, служивших злой силе, и он был наказан бесплодием. Нет продолжения их роду. Та же судьба постигла и родителей Христи. И продолжение их рода, очищение, принёс не кто иной, а верный сын нашего Господа, отец Вико. Мы видим, как зло постепенно, но, к нашему сожалению, медленно, всё-таки изгоняется из жизни. Важно понять, что нельзя оценивать жизнь только двумя цветами, чёрным и белым. Это не верно. Жизнь многоцветна, и чем раньше мы научимся признавать это, тем меньше нас будет поедать дух ненависти и зла. Если вы не возражаете, то я передам специальной почтой это письмо и некоторые ваши бумаги, относящиеся к делу, отцу Вико Крушельниц. Для него важно знать адрес этой женщины и имя сына. В самом имени сына Христя заложила свою любовь к Вико. Не хотелось бы быть посредником в их отношениях, они все люди взрослые и сами способны разобраться в своих проблемах. Трагедия их судеб перекликается с трагедией всех народов бывшего СССР. И сложно отделить в ней гонимых от гонителей и гонителей от гонимых. Это и есть трагедия любого тоталитарного общества. Дай Бог, чтобы тоталитаризм никогда вновь не ожил в нашем обществе. Я имею в виду не только нас, но и всю Европу, весь Христианский и не только Христианский мир. Архиепископ Любомир предложил ребятам забрать у него прямо сейчас, оставленные отцом Вико для них пять тысяч долларов. Николай поблагодарил Всеволода Ивановича, но попросил подождать решения отца Вико. Может быть, у него есть ещё какие-нибудь просьбы.
Прошла неделя, друзья разработали план по наказанию депутата миллионера, убившего их друга Виктора. Адвокат, нанятый родителями Виктора за деньги его друзей, признался в своём бессилии. Более того, он вернул деньги и пообещал дать такую же сумму и даже вдвое большую тому, кто поставит этого негодяя на колени.
Николаю звонил отец Вико и благодарил его и друзей за выполненное расследование. Он пообещал пятнадцатого марта приехать во Львов, рассчитаться с ними, а потом поехать прямо в Москву. Подробности он расскажет им при встрече. Его большой друг, итальянский писатель – новеллист Луиджи Астелли, хотел бы купить у них права на сюжет истории отца Вико. Если они не собираются сами писать на эту тему рассказ, тогда пусть продадут ему сюжет. Он видит в этой истории готовый сценарий фильма. Николай был удивлён такому звонку, поэтому перезвонил Всеволоду Ивановичу и передал ему весь разговор с отцом Вико. Архиепископ рассмеялся и сказал, что им действительно надо подумать о правах на этот сюжет. История любви студента, выбравшего дорогу служения Господу Богу, и девушки, заставит многих задуматься об основных ценностях жизни. Если бы он не знал, что всё это было так и совсем недавно, то никогда бы не поверил. Слишком правдиво, чтобы поверить в такую историю.
Убийце друга нет прощения
Наконец-то у ребят появилось время, чтобы заняться вплотную убийцей их друга Виктора и его семьи. Слава Богу, отец Вико приедет во Львов только в середине марта, двух недель ребятам, может быть, и не хватит для выполнения всей работы, но для начального этапа вполне достаточно. С деньгами у них сейчас нет проблем, пять тысяч долларов они могут забрать у Архиепископа Любомира в любую минуту, но Женя считает это нецелесообразным. Он уверен в значительно большей награде за их работу. И совсем не потому, что они всё безукоризненно выполнили. А только потому, что они сделали счастливыми не только отца Вико и его любимую женщину, но и, самое главное, их сына. У молодого парня появились два отца, один, к сожалению, скончавшийся, а второй – живой и достойный человек. Возможно, такая судьба и будет искуплением детей за грехи отцов.
Николай по своим каналам собирал экономическую информацию на “народного депутата”, убийцу их друга и невинной женщины. Новый знакомый майора, лейтенант ГАИ из города Трускавца, передал во Львов полный отчёт по прошлогоднему наезду пьяного депутата на пенсионерку. Лейтенант передал два отчёта, первый из которых отражал реальное положение дел и правдивую информацию, второй отчёт был обычной липой, служащей оправданию депутата. Удивительно, что некоторые известные городу люди, авторитет которых никогда не подвергался никакому сомнению, давали заведомо ложные показания, противоречащие даже их собственным предварительным показаниям. К несчастью, невинно пострадавшая женщина не имела родственников, способных отстаивать её интересы. На депутата, в итоге, был собран большой материал. Даже Николаю, человеку не специализирующемуся на раскрытии экономических преступлений, были видны грубейшие факты обыкновенного воровства и сокрытия прибыли, неуплата и сокрытие налогов в громадных размерах. Два санатория, приобретенные депутатом на весьма сомнительных основаниях, судя по подаваемым налоговым декларациям, работали без прибыли. Только гостиница “Буковина” давала небольшой доход. Инспектор налоговой службы, неоднократно подававший докладные в Киев на сложившуюся ситуацию, был уволен с работы и отдан под Суд по надуманным обвинениям. Дочь депутата Дормашенко И.Х., Карина, вполне соответствовала своему отцу. Всем в городе были известны её хулиганские выходки по отношению к гражданам города, посещавшим принадлежащий ей салон парикмахерских услуг. Семь других парикмахерских города регулярно подвергались и подвергаются необоснованным нападкам пожарной и санитарной служб. Не секрет, что её ребёнок, сын, названный в честь деда Иваном, страдает анурией. Жестокая кличка “Ссыкун”, данная одноклассниками, приводила мальчика не раз к нервному срыву и приступам эпилепсии. Всё это даёт основание предполагать о наличии значительного количества врагов у этой семейки. Данные, собранные на родителей депутата, свидетельствуют о его рабоче-крестьянском происхождении. После Второй Мировой Войны отец депутата вернулся израненным и совершенно больным человеком. Слава Богу, что его ранения не задели важных частей тела и позволили ему жениться. В 1953 году в семье родилась дочь, а в 1955 году появился сын, Иван. Отец много и добросовестно работал, вырос до должности председателя сельского совета. Дочь со временем окончила школу и финансовый техникум, стала бухгалтером. Сын Иван тоже окончил школу и, отслужив армию, вернулся домой с партийным билетом. Он сразу поступил работать водителем служебной машины директора масло-сыр завода. Иван поступил учиться на заочное отделение в институт молочной промышленности. После второго курса директор завода назначил его мастером цеха готовой продукции. После окончания института Иван уже был главным технологом завода. Его повышения по службе были честно заработаны его трудом. Правда, в двадцать шесть лет он женился на дочери директора завода, будучи начальником цеха готовой продукции завода. Женился по любви, так как знал девушку много лет и всегда был ей верен. В том же году у них родилась и дочь, Карина. Директор завода перешёл на работу в Райисполком, а на своё место поставил зятя. Никто в посёлке не ставил под сомнение правомочность такого решения. Ивана в посёлке не то, чтобы уважали, но побаивались. Была в нём какая-то необоснованная нелюбовь к людям и природная отчаянность. То ли большие финансовые возможности, появившиеся с молодых лет, то ли избыток нерастраченной энергии, но с приобретением Украиной независимости Иван стал расти, как на дрожжах. Завод, что и понятно, он приватизировал на своего тестя и его младшую дочь, сам выкупил за долги два санатория в городе. Спустя пару лет прикупил гостиницу, и тоже за долги. Практически, Иван Дормашенко стал негласным хозяином города. Даже мэр города не принимал ни одного решения без Ивана Харлампиевича. Народным депутатом он стал по просьбе одной из ведущих партий парламента. Он им был необходим больше, чем они ему. Ощущение себя полным хозяином города и самым богатым человеком повлияло в худшую сторону на его человеческие качества. В людях он замечал только плохое, так как круг его общения был довольно специфическим. Каждый большой начальник в городе был не только зависим от Ивана Харлампиевича косвенно, но и прямо. Иван никому из руководства не отказывал в займе денег, и делал он это без всякой видимой заинтересованности. Деньги давал в долг на два – три года и без процентов. Если какой-нибудь чиновник в этот период решал какие-либо проблемы Дормашенко, то Иван сам сообщал ему об уменьшении суммы долга. Услуги, которые Ивану оказывали должники, он всегда оценивал по самой высокой шкале. И мэр, и прокурор, и начальник милиции – все они были его должниками. Суммы их долгов, для Ивана Харлампиевича, были не очень большими, от десяти до тридцати тысяч долларов каждый, но отдавать их всё равно надо было, а не хотелось. За женщину, сбитую им в пьяном состоянии, Иван простил начальнику милиции долг в сумме десяти тысяч долларов. Начальник милиции закрыл бы это дело и так, или максимум, за одну тысячу долларов. Одним словом, для местных тузов Иван Дормашенко был всем. Недавняя авария в конце января 2003 года Ивана не только не волновала, а была им просто забыта. Особенно ненавистна местным жителям была его дочь. Если у Ивана иногда редко, но замечались росточки порядочности, то у дочери порядочности не было даже в зачаточном состоянии. Иван и сам не удивлялся, что муж бросил Карину ровно через год совместной жизни. Как отец, он любил дочь и потакал ей во всём. Об отношении к внуку и говорить нечего. Для Ивана внук был всем. Иногда он при всей родне говорил, что всё отпишет внуку, а не его “ шалопутной матери”. В своё время цыганка нагадала Ивану, что помрёт он не по Божьей милости, а в наказание за грехи, и до пятидесяти лет он не доживёт. После сорока пяти лет Ивана стала мучить болезнь мочеточника. Самые крутые врачи в Чехии и Германии поставили одинаковый диагноз – импотенция. Киевских врачей Иван не пользовал, так как такая болезнь не очень украшала мужчину. А врачебная тайна во время всесилья денег и коррупции всего лишь миф. В депутатской среде он слыл жестоким хозяином и порядочным семьянином. Такой образ его вполне удовлетворял, хотя в глубине души и не радовал. Если быть откровенным, то Иван и в молодости редко изменял своей жене. Отношения с покойным тестем были доверительно хорошими, Иван ценил его покровительство в те годы. А для тестя лучшей кандидатуры на роль мужа дочери, чем Иван, и не было. В те времена Иван совершенно не употреблял алкоголь, не курил и не бабничал. Конечно, с годами, с появлением больших денег и Власти Иван стал понемногу меняться. Немного, но регулярно, стал пить, курить только “Мальборо”, но к посторонним бабам по-прежнему оставался равнодушен. Людей Иван не любил и не доверял никому. Никогда в жизни не пользовался услугами водителя. По штатному расписанию у народного депутата был водитель, но Иван его использовал только для поездок жены и дочки с внуком. Даже в дальнюю дорогу, в Киев, Иван Харлампиевич ездил на машине сам за рулём. Киевские “ханурики” из Верховного Совета, по просьбам которых Иван не раз перечислял приличные деньги на какие-то счета, предлагали ему различные должности, от Министра до Главы Комитета. Иван не спешил соглашаться. Правда, за его “доброту” они организовали ему большую четырёхкомнатную квартиру в Центре Киева. В финансовых вопросах Иван разбирался крепко, поэтому сразу подсчитал, что в сумме пол миллиона долларов стоимости квартиры он и перечислил “ханурикам”. Ворьё есть ворьё. Он им на их личные счета, а они ему обратно, но из государственных средств. Лично он не в убытке, а Государство, в итоге, ограбили на миллион. Иван всё это видел и понимал. И он принял такую философию жизни на вооружение. В конце концов, думал Иван, мы живём так, а внук мой, Ванюшка, выучится заграницей, в Париже или Лондоне, и там воспитается честным и моральным человеком. Почти у всех чиновников и депутатов детки “по заграницам” учатся и живут. А они-то знают, что делают. Так и воспитывается элита страны. Пройдёт лет тридцать, сорок и будут в Украине князья и графы Дормашенко, и войдёт в историю род, основателем которого стал он, Иван Харлампиевич Дормашенко. Иногда и такие мысли посещали Ивана. А о жизни тех, кого он или сбил машиной, или ограбил при покупке санаториев и гостиницы, Иван никогда и не задумывался. Теория, лес рубят – щепки летят, для него была вполне приемлемой. Правда, себя и своих близких “щепками” он не считал. Николай и его команда поставили себе чёткую задачу, сделать род Ивана Харлампиевича нищими и босыми, причинить сердцу такую боль, что его импотенция покажется ему укусом комара.
Николай Николаевич получил от лейтенанта ГАИ из Трускавца копии всех уставных документов и купчих на санатории и гостиницу. Евгений работал над задачей доведения до банкротства масло-сыр завода. Где-то в десятых числах марта в прессе проскочило сообщение о наличии какой-то биологически вредной палочки в продукции завода. Двенадцатого марта санитарная служба сообщила в прессе о нежелательности использования молочных смесей масло-сыр завода для детей. За три дня склады завода затоварились продукцией. Четырнадцатого марта в газетах сообщили об отравлении продукцией завода в Тернопольской области. Поставщики молока заводу срочно приняли свои меры, прекратили поставки и обратились в Суд с требованием возмещения ущерба. Евгений потратил на всю газетную метушню не более трёх тысяч гривен. Конечно же, основную помощь ему оказал Ярослав. Депутат в эти дни как раз находился в Чехии на лечении, поэтому принять упреждающие меры просто не успел. Самборский молокозавод успел перехватить инициативу и заполнить создавшуюся брешь. Парадокс ситуации в том, что даже в газетах не смогли найти авторов информации, а выпускающие редактора клялись в своей непричастности к первоисточникам. Ориентировочные убытки превышали стоимость оборудования завода. Но это был только первый удар. Пятнадцатого марта во Львов приехал отец Вико, поэтому и у депутата наступила передышка. Отец Вико привёз ребятам подарки и деньги. Женя был прав: сумма оплаты за работу выросла в пять раз. Отец Вико сообщил Архиепископу Любомиру и ребятам о своих телефонных переговорах с Москвой и Княжицкими. Уже восемнадцатого марта он встречается с ними в Москве. Христе он не назвал имена людей, нашедших её. Правда, она и не спрашивала. Единственное, так она ему сказала, её поиском занимались профессионалы высочайшего класса. Даже большинству её бывших коллег эта работа была бы не под силу. Отец Вико уверил её, что лично не знаком с ними, но в порядочности и чистоплотности этих людей не сомневается. Ему их рекомендовали Высшие Иерархи Украинской Греко-Католической Церкви, люди, Сан которых вызывает трепетное уважение и любовь. Приём, который устроил отец Вико в их честь, собрал немало церковных служителей, некоторые из которых были знакомы с Николаем Николаевичем и его командой. Ярослав, которого тоже пригласили, как друга Архиепископа и ребят, был счастлив представившейся возможностью общения с такими людьми. Встреча с отцом Вико лишний раз подтвердила правильность выбранного Николаем и его командой пути.
Пока депутат занимался выяснением причин банкротства масло-сыр завода, случилась другая беда. Салон парикмахерских услуг “Карина”, принадлежавший его дочери, начал терять клиентов. И потери эти были обоснованными. Восьмого марта в салоне произошло непонятное нашествие каких-то насекомых. Срочная дезинфекция дала положительный результат, но удалить запах дезинфекционных средств не удавалось никаким специалистам, даже приглашённым из Львова. После неудачных попыток борьбы с запахом, ночью случился пожар. Выгорел салон дотла, но и этого оказалось мало. Пострадали квартиры жильцов второго и третьего этажей жилого дома. Посыпались жалобы во всякие инстанции. Как оказалось, разрешение на использование жилого помещения под салон парикмахерских услуг не было согласовано должным образом, письменные согласия жильцов дома оказались поддельными. Прокуратура города была вынуждена открыть уголовное дело и по этим фактам. Ивану Харлампиевичу дело дочери создало громадные проблемы. Не считаться с погорельцами, замалчивать факт подделки документов и кое-что другое Власти не могли, боялись. Прокурор и некоторые чиновники города поспешили вернуть Дормашенко свои долги, дав этим ему понять, что от них сверху требуют объективного разбирательства. Вызывали для разборок в прокуратуру его дочь, а не его. Не отличавшаяся большим умом молодая женщина, несла во время допросов полную чушь. Замешанными в выдаче разрешения на работу салона оказались мэр города, его заместитель, начальники пожарной и санитарно-эпидемиологической служб. Иван Харлампиевич был готов вообще закрыть этот бизнес дочери, но закрыть проблемы погоревших соседних квартир, проблемы с поддельными документами для него стало проблемой. Его подписи нигде в бумагах не было, всё подписывала дочь. У него имеется депутатский иммунитет, а у неё его нет, и не предвидится. Двадцатого марта поменялся Генеральный Прокурор страны, а через два дня и городского Прокурора заменили. Иван Харлампиевич понимал, что Прокурор города сам инициировал свою отставку, но изменить что-либо уже было не в его силах. Из налоговой службы ему сообщили о предстоящей проверке санаториев Контрольно Ревизионным Управлением Министерства Финансов, из Киева. Дормашенко сделал для себя вывод, что одновременно такие события происходят только по чьей-то злой воле. Врагов на верху он не имел, а враги снизу не могли бы такое закрутить, так он считал и уверен в этом он был на все сто процентов.
Николай и ребята собрались в последнюю субботу месяца в квартире Алексея, чтобы обсудить свои планы по дальнейшей разработке депутата. Только по приблизительной оценке семья депутата понесла убытки, превышающие два миллиона доллара. Николай уже знал заключение КРУ, выставившее счёт на восемь миллионов гривен штрафных санкций. И это только по итогам хозяйственной деятельности, а юридические санкции по незаконной приватизации самих санаториев предстояли впереди. Единственный объект, до которого у них ещё не дошли руки – это гостиница “Буковина”. Евгений разработал план по остановке работы гостиницы, как минимум, на пол года. Ребята таки решили добить Дормашенко полностью, не оставляя ему никаких шансов на подъём или даже на спокойную и зажиточную жизнь. Но всё получилось и так, и не так. Иван Харлампиевич понял, что ему объявили войну не мелкие бизнесмены или чиновники, а люди жестокие и бескомпромиссные. Так как условий ему никто не выдвигал, то он сделал единственно верный вывод. Через два дня он продал за треть цены свою гостиницу, на полученные деньги купил пострадавшим от пожара три изолированные квартиры, а сгоревшие помещения сдал городу в погашение долгов от остановки масло-сыр завода. Страх за дочь и её сына, своего внука Вани, подсказал ему вариант спасения. Он вывез своих близких в Чехию, где ещё три года тому назад купил небольшой дом в пригороде Праги. Оплатить долги по налогам и штрафы за финансовые нарушения осилить он не сможет, поэтому он и принял единственно правильное решение, покончить жизнь самоубийством. Откровенно говоря, ребята совсем не просчитывали такой вариант. Им самим такое разрешение вопроса не доставило большой радости. На их глазах за один месяц миллионер превратился в нищего с баснословно большими долгами. Будет ли его пример кому-нибудь наукой, сказать сложно. Но многим жителям Трускавца такой расклад событий казался справедливым и своевременным. На похороны Дормашенко приехали гости из Киева, Львова и местное руководство. Но простых людей, односельчан и рабочих его предприятий, не было. В последний путь его провожали люди, которых он лично при жизни и не уважал, и не любил. Ничего не поделаешь, такова жизнь.
Архиепископ Любомир из газет узнал о самоубийстве Дормашенко, и тот час позвонил Николаю. Всеволод Иванович просил передать ребятам, что такой конец противоречит взглядам Господа, но так и только так должна заканчиваться жизнь Дормашенко и ему подобных людей. Всеволод Иванович ничего не спрашивал у ребят о причинах, побудивших Дормашенко пойти на такой шаг. И правильно сделал, так как буквально через два дня в областной газете появилась статья известного львовского журналиста Ярослава Стецькива. Журналист, с присущей ему основательностью, написал о бизнесе депутата, о бизнесе его семьи и о его аморальных поступках, правильнее назвать которые было бы преступлениями. Журналист предложил скомпенсировать убытки невинной женщины и семьи, пострадавшей от автомобильной аварии. Он считает правильным деньги, полученные после распродажи собственности Дормашенко, передать пострадавшим. Заявления от пострадавших лежат в Суде уже довольно длительный срок. И Судьям желательно не затягивать вопрос с их решением. Невмешательство в дела подобного рода граничат с преступлением, за которое придётся отвечать. Особенное внимание в статье Ярослава Стецькива вызвало предложение землякам смелее отстаивать свои права, обращаться в газеты и просто вывешивать свои обращения на стендах городского парка. Люди должны знать, что всегда найдутся защитники их интересов, не требующие предварительной оплаты за свой труд. Этим Ярослав прямо намекнул, что экономический крах Дормашенко не случаен и такая же судьба ждёт подобных ему “новых хозяев жизни” и холуёв, за мзду поддерживающих их. Архиепископу стало понятно, что его молодые друзья не на шутку взялись за оздоровление общества. Скорость, с которой они обанкротили Дормашенко, говорит о высочайшем профессионализме их работы. Их тандем с журналистом способен сделать для людей ещё много полезных дел.
Завтрашний день
Зима 2010 года была как никогда тёплой и, в то же время, снежной. Львов праздновал Новый 2010 Год красиво украшенными улицами и гирляндами бумажных цветов. В прошлом году народ Западной Украины, Закарпатской Украины и ещё трёх областей наконец-то сумел отделиться от Харьковско – Донецкого региона и объявить о создании Независимой Западной Украины. Для многих жителей Львовско – Ужгородского региона такое решение стало вынужденным, так как дальнейшая вассальная зависимость от России приобрела душераздирающий характер. Что особенно интересно, так это открытие новых источников энергии, газа и нефти. Чехия и Словакия помогли в проведении геологических работ и в обнаружении на относительно больших глубинах громадных запасов природного топлива. Польша оказывала большую помощь в создании туристической Мекки в Карпатах. Группа полковника Николая Бойко, ставшего Министром Внутренних Дел Республики, распалась в силу потери надобности. Департамент Образования возглавил Евгений Сирота, а Министерство Обороны от Парламента курировал депутат Коротич Алексей Викторович. За несколько лет когда-то молодые люди стали государственными Мужами. Большую поддержку им оказывал сам Митрополит Любомир, избранный на этот высокий пост только в позапрошлом году. На приём в городской Ратуше в честь Нового Года приятели явились с жёнами и в парадных одеяниях. За эти годы холостяки стали женатыми и достойными семьянинами. Отец Вико совсем недавно посещал Львов и в своей кафедральной речи вспомнил имена Бойко, Коротича, Сироты и безвременно погибшего Виктора Дереки. Он подчеркнул, что Господь Бог всегда помнит о своих детях и обязательно награждает их за добрые дела. Потом была встреча у самого Митрополита Любомира и, случайно оказавшегося во Львове именно в этот период, Виктора Княжицкого, сына Христи Смешко и Виктора Княжицкого. Даже посторонним людям видна была похожесть этих мужчин. Сомнений в том, что перед вами отец и сын, не возникало ни у кого. Отец Вико представил Виктора Николаю Бойко, Алексею Коротичу и Евгению Сироте. Молодые люди очень быстро нашли общие темы для обсуждений и договорились об открытии в Карпатах санатория под именем “Христя”. Когда они прощались, то Виктор сказал Вико, что его маму разыскивали именно эти молодые люди, так ему подсказывает его сердце. Новогодние праздники пролетели быстро, и друзья вернулись к своей работе, отдавая все свои силы своим семьям и родной стране.
СОДЕРЖАНИЕ
1. Как жить и что делать 1
2. Похитители икон 14
3. Воровали, воруют и будут воровать 31
4. И на крутую крышу есть свой снегопад 48
5. Просьба Митрополита и любовь к пиву 63
6. Случайности судьбы 87
7. Заграничный гость 99
8. Убийце друга нет прощения 124
9. Завтрашний день 133
Маленькие детективные истории
© Copyright: Михаил Авиарзу, 2007
Свидетельство о публикации №207021500315
Свидетельство о публикации №207021500315
Рецензии