Сползающее лицо

«Сползающее лицо».
Поезд прибыл в Лондон.
Первым из вагона вышел человек в элегантном чёрном костюме с цветком розы в петлице пиджака. Этот человек нёс с собой всего один саквояж, такого зелёного цвета и весьма потрёпанного вида. Черноволосый, с проседью на висках, среднего роста, человек уверенными маленькими шажками, прихрамывая на левую ногу, продвигался к автомобилю, ожидавшему его на дороге. Шофёр - остроносый субъект – выскочил из машины, словно чёрт из табакерки, и услужливо распахнул дверцу перед важным господином из Швейцарии. Кристоф Орр работал в Локарно квалифицированным психологом. Его знали как в пределах родной страны, так и за рубежом.
Усталые, но внимательные серые глаза проводили взглядом ускользающий по мере движения автомобиля перрон – там толпились люди с чемоданами, подзывая ленивых носильщиков, дети резвились вовсю, а их мамаши пытались понять, что следует делать дальше. Доктор Орр ехал в мрачный госпиталь для психически больных людей. Его пригласили в надежде, что он разрешит одну странную проблему, с которой они не могут совладать уже пятый месяц. Собственно, речь шла об уроде по имени Джеймс Максвелл – он пытался покончить с собой, избрав для подобного жуткий способ - кислоту. Но тогда он остался в живых – его лечили сначала в хирургии, а после отправили в госпиталь, когда поняли, что суицидальные наклонности у него неизбежны. Местные врачи признавали, что Максвелл неизлечим. Но пять месяцев назад случилось нечто немыслимое. Что же именно, коллега Орра наотрез отказался сообщать по телефону.
Его отвезли к госпиталю – внушительному и грозному, точно средневековый замок, зданию, полному мерцающих и, казалось, подмигивающих доктору Орру окон. У главного входа его встретила одна из сиделок, проводивших в кабинет Ричарда Гранта. Грант давно был знаком Орру, они переписывались много лет, но ни разу не встречались. Теперь же Орр с интересом изучал человека средних лет, устремившегося к нему с распростёртыми объятиями.
-Как я рад, что вы здесь! – облегчённо вздохнул Грант, весь сияя, хотя голубые глаза его выдавали тяжкий груз, висевший на душе. Лицо его – бледное и заострённое от переживаний – являло собой образец симпатичности – добрый взгляд, маленький и веснушчатый нос, тонкие, слегка приподнятые кверху губы, волевой подбородок, выпячивающийся чуть-чуть вперёд, но самое забавное впечатление производили большие уши. Голос у доктора Гранта подходил под его холерическую манеру письма, заставлявшую Орра нередко перечитывать письма – обыкновенно Грант имел дурную привычку начинать повествование о чём-либо и тут же себя обрывать, переходя к новой теме. Орр немедленно постарался избежать этого в разговоре, и, говоря как можно радушнее, спросил:
-Где же ваш феномен, Ричард?
-Ох, - Грант возвёл очи горе, - Страшное дело, Кристоф, страшное… Я даже сомневаюсь, что вы мне поверите…
-Ну? – нетерпеливо оборвал его Орр.
-Вы, конечно, знаете его историю болезни?
-Разумеется, ничего особого: суицидальные личности мне не в новинку, Ричард.
-Я думаю, вам стоит увидеть его, - как-то нехотя решил Грант.
-Ведите, - Орр оставил саквояж на столе Гранта. – Я весь горю желанием осмотреть ваш «экземпляр».
Они шли по длинному и безжизненному коридору: даже воздух пропитался атмосферой безысходности. Это начинало действовать на нервы Орру. Наконец, Грант прошёл до нужной комнаты и кивнул охраннику, чтобы тот впустил их.
Внутри было практически пусто. Только кровать, привинченная к полу, да человек, сидящий на ней. Окно отсутствовало. Позади Орра открылось окошко – это охранник наблюдал на крайний случай.
-Добрый вечер, мистер Максвелл, - проговорил Грант, нервно сцепив руки. – Позвольте представить вам моего уважаемого коллегу – Кристофа Орра из Швейцарии.
Орр увидел, как Максвелл медленно поднимает голову – тусклый свет комнаты показал присутствующим лицо урода, состоящее из одних пузырьков, наслоенных друг на друга, скрывающих слепые глаза, а нос деформировался до почти плоского места.
-Он нас слышит, - шепнул Грант Орру. – Каким-то чудом слух не повредился при использовании кислоты.
-Здравствуйте, Джеймс, - начал Орр, но урод неожиданно робко поднял руки перед собой, будто защищаясь.
-Нпхпжсааа…, - булькнуло из его горла.
-Мистер Максвелл лишён возможности говорить – последствия попытки суицида, - покачал головой Грант. – Мы можем лишь догадываться, чего он хочет. Впрочем, иногда он пользуется простыми жестами, скажем, показывать, что ему необходимо пить или что-то в этом роде.
-Кислота ведь затронула только лицо?
-Да. Остальным частям тела не нанесён никакой ущерб. Лишь отчасти повреждены голосовые связки.
-Что же произошло с ним, раз вы меня вызвали? – недоумённо вскинул брови Орр. Ему, конечно, было жаль Максвелла, но он относился к нему исключительно как врач.
-Он стал бояться чего-то, - пояснил Грант. – Каждую ночь он не спит, а прислушивается к чему-то, будто кто-то придёт за ним. Ведь так, мистер Максвелл?
Урод тихонько закивал.
-Эекэыомёц…, - вновь прохрипел он.
-Мистер Максвелл, пока отдыхайте, мистер Орр скоро вернётся к вам.
Грант и Орр, пребывающий в задумчивости, прошли обратно в кабинет.
-Я хочу знать, что его пугает. Он в совершенном ужасе, - Грант налил себе успокаивающего чая. – Он слеп, и не может нам написать что-либо. Он не может связно говорить, он не может ходить - слишком слаб, он только слышит и показывает жестами. Я попробовал всё выяснить через его жесты. Спрашиваю: «Чего вы боитесь? Покажите мне», а он гладит руками своё изображенное лицо - аккуратно очень, чтобы не повредить и без того хрупкую кожу – ведь вы видели, что с его лицом – стоит нажать на него, как оно немедленно развалится. Мы кормим его только кашами, да даём разные соки. Когда он гладит лицо, то бормочет: «Ооритаойяаю». Одно и то же…
-Может, он хотел покончить с собой, боясь чего-то? – предположил Орр.
-Да, я думал об этом. Я спрашивал, но он не может мне внятно ответить. Одними жестами мало чего добьёшься.
-Ладно, я схожу к нему, - Орр встал. – Поговорю с ним, посижу, узнаю получше, заодно он не будет так дрожать.
-Удачи, - Грант допил чай.
Вернувшись в палату Максвелла, Орр встал у стены.
-Джеймс, вы понимаете, что мы – я и мистер Грант – не желаем вам зла?
Максвелл кивнул. Его руки покоились на коленях, а голова была наклонена вниз.
-То, чего вы боитесь – оно из вашего прошлого?
-Да, - вдруг выговорил урод. Это слово далось ему большими усилиями.
-Это какой-то злой человек, преследующий вас?
Максвелл покачал головой.
-Это группа людей?
Снова отрицательный ответ.
-Что же это? Помогите мне, Джеймс, и я помогу вам.
В ответ Максвелл удивил Орра – он приблизил руки к тому, что раньше было глазами и согнул пальцы наполовину – левая рука неподвижно находилась на уровне левого глаза, в то время как указательный палец правой руки всё время дёргался вверх-вниз, вниз-вверх, будто нажимая какую-то неведомую кнопку.
-Фотограф? – Орр подошёл ближе. – Вы имеете в виду фотографа?
Максвелл кивнул. Потом руки его беспомощно зашевелились – видимо, он пытался что-то изобразить, но не знал, каким образом. Он снова повторил пантомиму с фотографом, а после протянул левую руку Орру. Орр взглянул на неё – большой палец руки нажимал на согнутый до кулака указательный палец. Рука что-то держала. Фотограф и что-то в руке.
-Фотографии, да? – Орр надеялся, что верно истолковал жест Максвелла. Тот закивал.
-Я должен взять фотографии? Чьи? Ваши?
Максвелл кивнул.
-Где, у вас дома?
Максвелл подтвердил.
-Сейчас? Хорошо, я скоро приду, с вами останется доктор Грант. Не волнуйтесь, Джеймс, я вернусь!
Орр уведомил обо всём Гранта, получил разрешение от полиции на вход в квартиру Джеймса Максвелла (после случившегося они опечатали квартиру, а затем, за неимением родственников, оставили ключ в специальной камере), и шофёр отвёз его к многоэтажному дому.
Дом был старым – в нём насчитывалось всего семь этажей, и большинству жильцов перевалило за восемьдесят. Когда Орр взбирался по лестнице на пятый этаж (лифт не работал), то ему встретились старушки с пуделями, старики с газетами, один раз молодые супруги.
Когда он стал открывать ключом замок двери, то из квартиры напротив вышла худая старуха с растрёпанными седыми волосами и выпученными выцветшими глазами. Она прогудела:
-Вы кто?
-Я врач мистера Максвелла – Кристоф Орр. Он попросил меня взять кое-что из вещей.
Так как старуха продолжала пялиться на него, Орр вынул и предъявил ей своё удостоверение.
-Из Швейцарии, - протянула она. – Неужели ему так плохо?
-Да. Кстати, вы хорошо знали мистера Максвелла?
-Я здесь всю жизнь живу. Максвелл въехал сюда жить около десяти лет назад. Он работал клерком в банке. Такой тихий и вежливый молодой человек. Я с ним, бывало, заговаривала, но он нелюдимым был. Один раз пришёл ко мне и сказал, ему нужно зеркало. Посмотреться хочет. Я говорю, разве у вас нет зеркала? Он ответил, что нет. Я, конечно, не поверила ему. Как же он тогда бреется? Но зеркало дала ему – я пользуюсь маленьким, оно у меня в сумочке лежит, мало ли, на улице может соринка попасть в глаз. Он взглянул на себя. Потом спрашивает, как он выглядит. Я подумала, он за здоровье тревожится. Сказала, что как всегда – ничего плохого. До того, как это случилось…ну, кислота, да?.. У него нормальное лицо было, не то, что бы красивое или симпатичное, но уж точно не уродливое. Я бы сказала, что его лицо выглядело слишком скучно – стоит один раз увидеть такое лицо, и мгновенно забываешь его.
Орр поблагодарил старуху, и вошёл в квартиру Максвелла. Здесь пахло плесенью – окна давно не открывали. Он медленно и методично принялся обыскивать комнату. Квартира состояла из трёх комнат – зала, спальни и некоего рода гостиной. Орр осмотрел зал – там стоял дубовый шкаф с книгами – пришлось переворошить все, чтобы быть точно уверенным в отсутствии фотографий в них. Спальня тоже ничего не дала. Зеркал не было в квартире, как и вообще всего того, что могло иметь зеркальное отражение. В гостиной стоял уютный синий диванчик и маленький столик с кучей журналов на политические и культурные темы. Лежал карандаш – Максвелл разгадывал кроссворды. Почерк его был размашистым. Но фотографий не было.
* * * * * * * * * * * * * *
Доктор Грант сидел на стуле и читал какой-то роман Максвеллу, который спокойно, только поджав ноги, сидел на кровати и вслушивался в приятный голос врача. Охранник стоял около двери с ключами на ремне. Его должны были сменить около полуночи.
-Ссс…, - раздалось из горла Максвелла. Грант прервался. Максвелл был встревожен. Он показал на ухо и дверь. Наверное, слышал какой-то посторонний звук оттуда. Грант напряг слух. Сначала - ничего, потом пошло нечто непонятное – шлёп, шлёп, шлёп… Ощущение, словно какой-то старик, опираясь на трость, идёт в тапках по коридору. Охранник повернул голову от окошка палаты в коридор, тускло освещаемый лампами на стенах.
Он никого не увидел, но звуки продолжались. Грант встал, хлопнув книгой. Максвелл протянул руки к нему, но было поздно – доктор не видел этого жеста, подойдя к окошку.
В этот момент охранник плюхнулся на пол.
* * * * * * * * * * * * * *
Орр сидел в полицейском участке.
Ему было плохо. Когда он ни с чем вернулся в госпиталь, то его ждали хмурые полисмены, бегающие санитары, сиделки, врачи, толпа алчущих журналистов. Охранник Тим и доктор Грант умерли от сердечного приступа, так запротоколировал эксперт из полиции. Максвелла нашли лежащим на кровати – всё лицо его было фактически сплющено – засвидетельствовали невероятное раздробление черепа.
Никто не знал, что произошло той ночью, и вряд ли у кого бы то ни было существовало желание докопаться до истины. Но Орр дал себе слово, что он найдёт объяснение случаю Максвелла.
* * * * * * * * * * * * * *
-Простите, вы знали Джеймса Максвелла? – Кристоф Орр чувствовал себя не совсем уверенно в начищенном, аккуратном, роскошном кабинете главного управляющего банка «Правком».
Управляющего звали Доджсон – полный и розовощёкий господин с масляной улыбочкой. Он протёр очки, откашлялся, и тенорком ответил:
-Конечно, я знал его. Его звали так же, как и знаменитого физика. Он работал в банке клерком два года.
-Вы знаете что-нибудь о его родственниках? Вообще что знаете?
-У нас банк, мистер Орр, - вздохнул Доджсон. – Я не могу сказать что-то о Максвелле, кроме того, что он являлся ответственным и скромным служащим нашего отделения.
-Но он заполнял анкеты, разве нет?
-Да, такая практика существует. Но мы не собираем данные о семейном положении.
-У него были друзья?
-В банке – нет. Он всех сторонился.
-Вы от меня ничего не скрываете? – сощурился Орр.
Доджсон хрюкнул.
-Банковские счета, - догадался Орр. – Он кому-то переводил деньги на счёт?
-Да, - раздражённо ответил управляющий. – Но это секре…
-Засуньте свои правила куда подальше, скажите только – кому Максвелл переводил деньги?
Доджсон достал платок и вытер им лоб.
-Это хамство…
-Кому?
-Брайану Барнарду.
* * * * * * * * * * * * * *
По иронии судьбы, Барнард оказался хирургом. Коллега, как-никак…
Орр долго думал, нажимать на кнопку звонка или нет. Он стоял перед массивной дверью с табличкой «Брайан Барнард. Приём по записи». Дверь распахнулась, и юноша в свитере и брюках спросил:
-Чего вы? Вам назначено?
-Я – врач из Швейцарии, по одному вопросу к доктору Барнарду.
-Какому?
-Скажите, что Джеймс Максвелл умер.
Через несколько минут мальчишка провёл меня в кабинет Барнарда, бросив, что хозяин скоро будет.
Орр сидел в неудобном высоком кресле с жёсткой спинкой, и осматривался в комнате. Она была обставлена дурно: красные кричащие обои, фиолетовый ковёр, зелёные занавеси, а стол Барнарда был покрашен в невыносимо жёлтый цвет.
Орр начал жалеть, что пришёл к столь безвкусному типу, как вошёл Брайан Барнард.
Невысокого роста человек с седыми волосами, прямым носом, сжатыми губами и пристальным взором чёрных глаз – он шёл степенно, медленно, точно боясь потревожить свой дух. Его высокий лоб украшали пигментные пятна, они были различного размера и коричневато-чёрного цвета. Но не это удивило Орра. Барнард был странен телом – левая половина от груди до живота выпячивалась горбом под тёмной рубашкой.
-Здравствуйте, - Барнард осторожно сел за стол, откинувшись на спинку кресла. – Вы, разумеется, слышали о сиамских близнецах?
-Да, - ответил обескураженный Орр. – Я – психолог.
-А я хирург, и посвятил этой области медицины всю жизнь. Как вы знаете, сиамские близнецы - явление не из частых. Но подобная мутация всё же имеет место. Как правило, существуют следующие типы сращения близнецов – путём сращения в области мечевидного отростка грудины (т.н. ксифопаги); путём сращения близнецов в области крестца (т.н. пигопаги); а также близнецы могут сращиваться головами (в данном случае система кровоснабжения мозга едина, и операции в их отношении крайне опасны, но возможны, что доказала практика). Но есть отдельный вид сиамских близнецов, и один из представителей этого вида сидит перед вами, доктор Орр.
Орр взглянул на горб на животе и подавил в себе множество вопросов, посчитав за лучшее промолчать.
Барнард продолжил:
-То, что у меня под рубашкой – это мой недоразвитый братец-близнец. Нечто вроде паразита, питающегося тем же, что и я. У нас единая пищеварительная система, и я ем за двоих. Я не пью, не курю, не употребляю лекарств, стараюсь предохраняться от нежелательных болезней, и т.д. Операция мне не поможет, да и не хочу я её. Это мой брат, чтобы там ни говорили другие люди. Я оперирую людей вот уже много лет, спасая им жизни. Я – волевой человек, мистер Орр, и я знал Джеймса Максвелла. Я знал его, потому что его случай ещё необычнее моего. Он родился с деформированным лицом – его мать, будучи беременной, много курила (кстати, впоследствии она умерла от рака лёгких), и этот факт повлиял на рождение ребёнка. Представьте себе удивление провинциальных врачей, когда они обнаружили спустя неделю, что с лицом ребёнка всё в порядке! Оно было обыкновенным – никаких уродств! Они были ошеломлены. Но к тому моменту мать отказалась от ребёнка и уехала в Лондон. Всё это время ребёнок вёл себя необычайно тихо, крича только тогда, когда требовалась еда. Естественно, обычная женщина не хотела кормить молоком уродца, и его кормили с помощью аппарата. К кому он попал, спросите вы? Ко мне. Я усыновил его. Он рос весьма впечатлительным мальчиком, часто просыпался от плохих кошмаров. Однажды я понял его страх, и сам чуть не уподобился маленькому зверьку, забившемуся в панике в своей норке от неведомого чудовища. Оно шлёпало, мистер Орр. Его лицо – оно преследовало его. Оно было ужасно – с дикими наростами, изуверствами и прочим. Оно ползло к нему, а мальчик не двигался ни с места от отчаяния. Лицо ползло к нему пять лет, мистер Орр! Это немыслимо! Это не поддаётся рациональному уму, никакой науке, никакой хирургии и психологии! Оно сбежало в больнице от него, а потом пожалело об этом и искало его. Видимо, существовала какая-то таинственная связь между Джеймсом и его лицом, раз оно отыскало его. Я выбежал к мальчику, забыв о своём брате. Лицо быстро прошлёпало к открытому окну и было таково. Мне пришлось переехать. Мы часто переезжали. Вскоре он стал жить отдельно от меня, но соблюдая элементарные правила безопасности. Мы созванивались. Но, чёрт возьми, оно настигло его! Оно отомстило ему за то, что Джеймс бросил его, что я забрал его. Но ко мне оно не придёт.
-Почему? – глупо проблеял Орр.
-Как вы думаете, почему Джеймс полил своё лицо кислотой? Чтобы умереть? Нет, чтобы его лицо приобрело оттенок индивидуальности. Он просто недооценил силу кислоты. После случая с кислотой я побывал в его квартире и забрал фотографии. Я часто фотографировал его. Вот, взгляните! Разве это лицо?
Орр перевёл взгляд на кипу фотографий с покойным Джеймсом Максвеллом. Лицо его было скучным, никаким, бесцветным. У Максвелла не было лица. Была кожа, плотно обтягивающая череп. Только глаза как-то придавали лицу живость.
-Лицо отомстило Джеймсу. Я ему не нужен.
-Но где лицо сейчас?
-Не знаю, - Барнард вздохнул. – Но когда по телевизору я вижу всякий раз какого-нибудь пострадавшего в автокатастрофе, теракте и прочем ужасе, то неожиданно ловлю себя на мысли, а не то ли это лицо? Оно могло перебраться к любому человеку. Тот, у кого изуродовано лицо, может не заметить лица так же, как я много лет не замечаю неудобств, связанных с моим братцем.
-И вы ничего не сделаете, чтобы уничтожить лицо? – Орр обмяк.
-А разве лицо одиноко? – усмехнулся печально Барнард. – Нет, таких лиц множество. Просто мы, и без того равнодушные люди, привыкли не замечать их рядом с нами. А они существуют…
* * * * * * * * * * * * * *
Орр ехал в поезде в Швейцарию.
Дверь купе раскрылась, и вошла мама с двумя несносными мальчишками.
-Простите, - пролепетала она, одёрнув младшего.
-Ничего страшного, садитесь, - улыбнулся Орр.
Младший сын дамы сел напротив Орра и начал гримасничать.
-Не надо, - прошептал Орр, склонившись к мальчугану. – А то лицо обидится и уползёт.
-Как это? – раскрыл рот мальчик, перестав размахивать руками. Мать оторопела.
-Вот так, - произнёс Орр.
Его лицо начало сползать, открывая перепуганной троице другое лицо – с наростами, пятнами и выпуклостями. Мамаша заорала, дети завизжали, и все выбежали из купе.
В купе заглянул кондуктор.
-Что случилось?
-Дети – вымотают кого угодно, - улыбнулся Кристоф Орр.
Его лицо никогда не уползёт от него.
Оно верно ему, и он верен своему лицу.
Аминь.

Октябрь 2006.