Плотники, швейцар и метрдотель

По утренней Москве-реке тянулся беловатый туманец. В ожидание теплого дня он клочьями висел на сырых камнях гранитных набережных.
Чтобы не опоздать на работу горожане торопились на первый поезд метрополитена. Хмурая, заспанная тетка в оранжевой куртке стояла возле дверей и шаркала метлой.
На углу здания, где заканчивались зеркальные витрины, небольшой группой стояли мужики. Каждый из них был одет в армейскую фуфайку или китайскую куртку, на ногах пыльные кирзовые сапоги, большинство из них были без шапок, лишь у самого молодого на затылке, каким-то чудом держалась темная кепка. Рядом с ними лежали на асфальте небольшие сумки и потертые портфели.
Заспанные москвичи, оглядываясь, огибали их, и тут же забыв, продолжали свой путь дальше.
Отделившись от группы, к швейцару подошел пожилой мужик. Опустив на тротуар свой портфель, он дернул швейцара за полу кафтана и спросил:
- Это кабак "пардайс"?
Тот посмотрел на него сверху вниз:
- Што надо босота?
В это время к дверям подъехал высокий автомобиль и он, широким жестом
отодвинув мужика в сторону, приоткрыл дверь и низко наклонился. Двери автомобиля тихо приоткрылась и мимо них, не оглядываясь, проскочила девушка, закутанная в шубку. Швейцар быстро подхватил под руку ее и проводил до двери.
- Так я говорю это кабак "пардайс"? - мужик опять подергал швейцара за полу самодельного кафтана. Но тот посмотрел как машина тихо отъезжает от дверей, и только потом развернулся к мужику.
- Слушай сюда, чухонец лапотный - швейцар взял за его за отворот фуфайки - это не кабак, а ресторан высшей категории "Рай", что по аглицки значит - "ПАРАДАЙЗ"! Ясно мурло неумытое? Теперь вали отсюда, да побыстрей - повысил голос страж и оттолкнул мужика от себя.
- Так мы с вокзала прямо сюда, а там туалет-то по десять рублей, гдешь умыться-то? - Мужик переминался на месте.
- Ясно што из деревни. Проходи, не засти. Если идешь на стройку, так это за углом по улице до конца к воротам - Швейцар махнул рукой в сторону и отвернулся.
- Так нам и надо в ваш каб... ресторан. Ты позови хозяина, мы к нему. Будем у вас работать. Меня зовут дед Лександр. Это я - он вытер ладони об фуфайку и протянул руку для знакомства.
-От ведь откуда свалились на мою голову – плюнул швейцар, растер ногой - Жди! Я за метрдотелем.
- Так может я и сам - встрепенулся вслед дед.
- Сказано жди, значит, жди – швейцар раскрыл дверь и провалился в темноту.
Дед Александр обернулся к своим, и помахал рукой.
Через минуту из ресторана вышел он в сопровождение молодого человека. Тот зевал и протирал глаза.
Оглядев прибывших, он с начал с места в карьер:
- Я метрдотель. Меня зовут Эндрю. – но потом спохватился и резко, без предисловий начал - ты откуда?
Он постарался вложить в свой голос как можно больше иронии. Швейцар чуть наклонился вперёд, стоя за спиной, он ловил каждое слово.
- Из Богомольцев мы - плотники - последовал простодушный ответ деда.
- Плотники это хорошо? - Андрей вспомнил, что накануне шеф говорил о перестройке одного из залов под русскую избу или терем. Он хотел похлопать его по плечу, но остановил руку в движение.
- Откуда? Куда? - переспросил Андрей, точно услышал нечто несуразное.
- Дык с Богомолья мы. С Мурома. Прямо с вокзала. - Мужик вытащил из кармана свою засаленную кепку и теперь ее теребил в руках.
- Под Богом что ли ходите? - съязвил метрдотель.
- Почему с Богом? - тихо переспросил мужик. - С деревни Богомолье. Как с
Мурома. За Оку по понтон-мосту, так до горизонта два часа, а потом направо. Там и наш дом значит - Богомолье. Вот мы и богомольцы.
Он разговаривал с ним как ребенком, объясняя тому простые вещи.
- Хорошо, география потом, что умеешь? - Андрей вновь повысил голос.
- Дык с детства топор в руках - Дед достал топор из-за пазухи - за минусом флота,
почитай уж сорок лет. Еще при "кукурузнике" начинал.
- Олрайт - гнусаво сказал Андрей - Нужно зал сделать под избу. Что надо? - метрдотель потер руки, чувствуя наживу - только вкратце.
- Доски, задаток и время - уложился в три слова дед. Между тем вся бригада подтянулась к дверям
- Отлично. Важно зал сделать как избу. Ну, такая вся из себя, деревенская –
метрдотель развел пальцы перед носом деда – но чтоб все по высшему разряду.
- А мы ваших разрядов не понимаем – усмехнулся бригадир – у нас свой
коленкор, свои рисунки. Вот – и достал из кармана маленький уголек и небольшую веревочку, которая была вся в узлах.
- Ладно, ладно! – отмахнулся тот – ночевать будете прямо там, в зале. Еда с кухни. Пожалуй, все. Начинайте после обеда.
- Дык если договорились – расправил плечи дед, швейцар сразу стал ниже его ростом и жиже телом, - нам и не привыкать.
Но молодой человек его уже не слушал. Он рассуждал о своем: - «Ну что ему все не прёт, этому генеральному. Такие бабки шеф вкладывает. Ведь сделали же турки, ну всего год назад. Ну, прелесть как хай-тек. И стерильно и модно. И тут не так. Ладно, тут можно урвать пару сотен и сгонять с Наташкой в Египет».
Вся бригада гуськом потянулась, было к дверям, вслед за метрдотелем, но швейцар их остановил:
- Слышь, ей слышь, чо говорю-то? Куда прешь-то? – он остановил бригадира – Ты это давай через черный ход там. Давай тама. Туда.
И замахал руками в сторону стройки. На зеркальных витринах отразились первые лучи солнца.
Дед Александр пожал плечами и махнул мужикам, мол, пошли, что с этим связываться.
Бригадир уходил последним. Однако когда все уже повернули за угол, он вернулся к швейцару:
- Закурить найдёшь?
- Мы на работе– лениво ответил тот, отряхивая свой кафтан – Нам не положено.
- А если мы положим по боле. Сам-то давно из деревни? – неожиданный вопрос
застал швейцара врасплох:
- Э-э! Да вот уже как посчтитай лет двадцать - Он вдруг почувствовал в бригадире
своего и решил поболтать – сначала на завод, а потом уж как придется. Теперь вот здесь кукую.
- Эх ты! – остудил его дед, доставая кисет – И не все-то город, не все Москва –
столица. Ну выбросил ты окраины – деревни. Так ты ж отказался от цельных «миров». Да что там «вселенской». Сколько России по краям. А ты здесь на приступочке. Идолом чухоным. Открыл – закрыл.
Дед встряхнул кисет, затянул его потуже и спрятал в карман:
- А тебе б все «посерёдке». А сам-то не понимаешь, что ты полудеревенский –
полугородской. Не в городе Иван - не в селе Селифан. Вон в цивильном костюме, а замашки как на завалинке за семечками. Ну, стой, стой, может чего выстоишь.
Дед Александр развернулся и пошел за угол, вслед своей бригаде.
Швейцар хмыкнул, сплюнул в цветочную клумбу, и, заложив руки за спину начал прохаживаться вдоль двери.