Настоящий полковник

рассказ


Черноволосый коренастый мужчина в штатском нервно ходил из угла в угол, настойчиво повторяя казавшиеся ему железные доводы. За покосившимся столом, упрямо уставившись в окно, сидел полковник, не реагируя на эмоциональную речь собеседника.
- Ну что, Миша, нужно решать. Такой шанс бывает только один раз в жизни. Сам подумай, дурья башка, кем ты там будешь? Скорей всего тебя просто «выбросят» из армии – зачем им еще один генерал? Там своих некуда девать. А тут такие перспективы! Примешь гражданство и хоть завтра в Генеральный штаб республики. Неужели ты сам не видишь: они только говорить о национальном самосознании мастера. Ни работать, ни служить они нормально не смогут. И поверь мне на слово - у тебя все шансы годика через три стать министром обороны. В крайнем случае, надавлю на президента – мы с ним как-никак учились вместе!… Молчишь? Ну, молчи! И черт с тобой!
Штатский резким движением развернул стул и, оседлав его, беспомощно замолчал.
В комнате повисла тишина, усилив звуки шагов, доносящихся из коридора.
Не выдержав запланированной паузы, он повернулся к полковнику и уже тихо произнес:
- Ты хоть подумать пообещай...
- Ладно, Владимир Дмитриевич, обещаю. Хотя, скорей всего моё решение не изменится…
- Всё! Последних слов я не слышал… Когда позвонить? – оживился штатский.
- Да мне тянуть особенно некогда. Через недельку все станет ясно и так.
Попрощавшись, гость вышел. Командир полка остался в кабинете, размышляя об услышанном. Действительно, он слабо представлял цель своего возвращения «на Родину» в далекий сибирский город своего детства. Но сейчас это не главное. Само ощущение того, что он, как настоящий русский офицер, единожды давший присягу (правда, теперь уже несуществующему государству) возвращается в Россию, несмотря на всю мерзость создавшегося положения, доставляло почти мазохистское наслаждение. Хотя, чего ради тут патриота из себя строить…
В дверь постучали, и через мгновение в неё просунулась фигура подполковника Лосева.
- Не занят, Михаил Васильевич? Войти можно?
- Проходи, - лениво ответил полковник и показал рукой на стул, - Чем порадуешь?
- Офицеры денег просят. Там-то чего слыхать? – спросил подполковник и показал большим пальцем вверх. - Честно говоря, у самого холодильник пустой.
- Еще ты поскули. Трактор уже прожрали?
- Я-то, перебьюсь, - замялся Лосев, - жена вот всю плешь съела – детей в школу надо готовить.
- Ладно, разберемся. Сегодня Сам собирает, если получится - подспрошу…

На совещании в штабе обсуждение вопросов разделения армий не заняло много времени. Все уже согласовано на десять раз и только поступающие из Центра «ценные указания» постоянно вносили какие-нибудь коррективы, правда, иногда противоречащие предыдущим.
Выйдя в коридор, полковник решил дождаться генерала Тяжкова, хорошо знакомого еще по Афганистану.
- Товарищ генерал-лейтенант, разрешите обратиться, - произнес он, улучив момент.
- Вольно, Миша. Зайдем ко мне - пошептаться надо.
Пройдя по плохо освещенному коридору, они оказались у массивных дверей, свидетельствующих собой основательность сталинских строений.
- Коньячка хлопнешь? – зайдя в кабинет, спросил Тяжков, доставая бутылку из шкафчика.
- Ну, рассказывай, с чем пришел? – продолжил генерал, разливая содержимое бутылки по стаканам.
- Я по вопросу денежного довольствия, - справляясь с волнением, произнес Михаил Васильевич, - задолженность большая, многие офицеры и так еле сводят концы с концами, а здесь еще к переезду надо готовиться.
- Скоро всё выплатят, не переживай. Ну, а на первое время я вам подброшу, - генерал открыл стол и достал пачку сотенных долларовых купюр. Отсчитав тридцать, положил их перед полковником. - Бери, раздашь помаленьку.
Михаил молча завернул деньги в газету и сунул их в старый потертый портфельчик. Судя по отсутствию каких-либо эмоций, могло показаться, что для полковника это было обычным делом.
- У меня к тебе разговор есть. Ты-то сам что решил: здесь остаёшься или как? – спросил генерал.
- Сейчас в Россию, а что там - видно будет, - ответил полковник.
- Ну, смотри. А я в отставку. Хочу попробовать себя в политике. Здесь один московский туз предлагает выдвинуться в губернаторы в одной перспективной во всех отношениях области. Финансовую поддержку гарантирует. Так что следи за СМИ, а если что - обращайся, помогу чем могу, все-таки семнадцать лет вместе…
По дороге домой полковник Дроздов просчитывал возможные варианты своего дальнейшего жизненного устройства. «В Сибири все-таки живут старики-родители, хоть сейчас подмогой им буду. Если повезет, то и самому еще удастся послужить, дело не в генеральстве, дело в деньгах. Да и жена, наконец-то найдет нормальную работу – город большой, это вам не полковая столовая, да и сын-первокурсник переведется в приличный российский ВУЗ. Всё вроде бы гладко, всё как будто бы предусмотрел».
- Вовка, - зайдя в квартиру, обратился Михаил к сыну, - я всё решил: едем в Сибирь, на Родину.
По Вовкиному лицу стало ясно, что от подобного сообщения он восторга не испытал. Еще бы, белокурая Наташка, соседка по подъезду, заканчивает только десятый класс и говорить о совместном переезде глупо, да и не жениться же в семнадцать лет.
- Нашел «родину», - огрызнулся парень, закрывая за собой дверь в свою комнату.
Такого поворота Михаил Васильевич явно не ожидал. Он даже не мог представить, что его собственный сын может быть не согласен с таким, казалось бы, очевидным решением. Полковник всю жизнь выполнял чужие приказания, и честно говоря, почти никогда не сомневался в их правильности.
Утром в накуренном кабинете Дроздова собралось несколько офицеров.
- Всё, мужики, пора определяться, - начал полковник, обращаясь к сослуживцам, - расформирование не за горами, да и наверху торопят.
- Василич, сам-то чего решил? Может и нас с собой? – произнес уже немолодой, почти полностью седой, коренастый майор Брут.
- Да я, Федя, и сам «без двора». Пока в отпуск, домой к родителям. А там видно будет. Кстати, здесь местные вас агитировали к себе – так не торопитесь отказываться – может оно и к лучшему…
- А как же Россия? Родина все ж, - упершись взглядом в стол, произнес Лосев.
- Да ладно, брось ты. Где она сейчас – Родина…
Несколько недель пребывания в расформировываемом полку пролетели незаметно. Недорого сняли квартиру для сына, решившего доучиться этот учебный год здесь. «Дальше - время покажет». Продав всё ненужное барахло и собрав оставшейся нехитрый скарб, Дроздов с женой приготовились к очередной смене жительства. Одной из многих за время их «бродячей» служивой жизни. Обычный переезд, с той лишь разницей, что теперь их никто не ждет…

* * *
Привязанный к столбу громкоговоритель скрежетал и повизгивал на весь микрорынок, смешивая металлический скрип неизвестного происхождения со словами песни Пугачевой о «настоящем полковнике».
- Сосед! Давай убирай свои коробки! Весь проход перегородил! – не унималась торговка с сигаретой в зубах, наряженная в синюю ватную тужурку и плотные штаны из «крупного вельвета».
Василич неохотно отодвинул коробки под металлический прилавок, пытаясь не обращать внимание на взбалмошную и еще достаточно молодую девку, с почерневшим от ветра и курения лицом, добирающую солидность за счет отборного мата.
Поставив пару коробок на прилавок, он прицепил на них ценник, написанный от руки, и обращаясь к проходящим мимо зевакам, робея, заговорил:
- Яйцо. Покупаем яйцо куриное. Свежее, диетическое, недорогое…