Нахал

– Да, надо признать, ваша колекция оригиналов рисунков Джона Вилли весьма впечатляет, – сказал мне хозяин поместья, когда мы сидели у него в гостиной. – В некотором смысле, я полагаю, и вы могли бы сказать, что я тоже являюсь собирателем эротики… Не хотите ли взглянуть?
– Конечно, – сказал я.
Он поставил свой бокал и встал, знаком попросив меня следовать за ним. Мы обошли дом и оказались возле стойл. И сейчас вы – как и я – сможете представить себе то, что он собирался мне показать.
Внутри мы обнаружили два ряда кабинок, предназначенных для подготовки и содержания лошадей, и остановились возле первой. Молодая блондинка, обнажённая и в полном снаряжении поняшки, была привязана в середине кабинки двумя поводьями, ведущими от удил к кольцам на каждой стенке стойла. Кличка ШЛЮХА-КОБЫЛА была вышита маленькими драгоценными камушками на лобном ремешке её уздечки.
– Эта первая – моя бывшая подруга. Я предложил ей надеть сбруйку и уздечку на фетиш-вечеринку, на Хэллоуин. Само собой разумеется, ни до какой вечеринки мы не добрались, а она так и носит этот «маскарадный костюм» с той поры и по сей день. Правда, любимая?
Молодая женщина рычала и дёргалась, её покрасневшее лицо исказилось яростью, затем она вперилась взглядом в нас взглядом, полным жгучей ненависти; её полная высокая грудь гневно вздымалась и опадала.
– Полегче, девочка, – сказал хозяин. – Побереги силы: они пригодятся тебе для твоего обучения. Ты ведь знаешь, что плохо успевала и сильно отстаёшь даже от некоторых вновь прибывших.
Её глаза ещё кипели яростью, но я ощущал, как в самой глубине их исподволь пробиваются мольба и отчаяние. Её хозяин потянулся и твёрдой рукой взял её за подбородок.
– Почему я люблю тебя именно такой? Позволь, я перечислю. Мне нравится, что я могу заставить тебя подчиняться. Я люблю полностью контролировать твоё тело и все его функции, вплоть до сексуальных желаний. Мне нравится, что ты не можешь всё время нести всякую чушь, как это обычно свойственно женщинам. Мне нравится, что я могу играть с твоими сиськами всякий раз, когда я этого хочу. Мне нравится брить тебе голову и киску. Мне нравится заковывать твою нежную плоть в грубую кожу и холодный металл. Мне нравится гонять тебя весь день до полного изнеможения. Мне нравится запах твоего потного тела после хорошей разминки. Я люблю мыть тебя по вечерам, когда ты стоишь вся такая беспомощная и даже не пытаешься сопротивляться. Мне нравится, как ты пускаешь слюнки и просишь у меня кусочек шоколадки. И мне нравится, что я владею тобой, и то, что для меня ты – ничего не стоящая пустяковина, с которой я могу поступить, как захочу, и ни секунды не задумаюсь!
Глаза девушки расширились, губы задрожали, она изо всех сил сдерживала слёзы. Он отпустил её лицо, оставив бледные следы там, где пальцы сдавили кожу, и мы переместились к другой обнажённой девочке-пони, которая была даже симпатичнее, чем первая. Она была ограничена таким же образом и следила за нами грустным, выжидающим взглядом. Ее кличка, согласно надписи на уздечке, была КИРА КОШАЧЬЯ ПОХОДКА.
– Эта следующая – бывшая модель. Мило, не правда ли? Она могла бы стать супермоделью к настоящему времени, если б я не уговорил её как-то раз надеть снаряжение поняшки для бондажной фотосессии. Она готовилась позировать для Хельмута Ньютона или Эрика Кролла, но не думала, что этим она навсегда меняет свой образ жизни! В то время она не очень-то блистала на подиуме, так что, если б этого не сделал я, этим воспользовался бы кто-то другой.
Тут мой хозяин рассмеялся и взъерошил волосы.
– И никакой славы и миллионных гонораров для нашей маленькой кобылки, да? – поддразнил он девушку. – Ни тебе экзотики, ни кино, ни дорогих машин, привычек и наркотиков, никаких дружков рок-звезд… А лишь бесконечные тренировки, железная дисциплина и спартанский образ жизни.
Её голова склонилась, насколько позволила привязь, но не прежде, чем я увидел слезы, льющиеся у неё из глаз. Её душили рыдания, она знала, что никогда больше не будет свободна.
Мы оставили её и двинулись дальше.
– Эти следующие немногие – одинокие женщины, которых я снимал в барах, – сказал он, несколько небрежно поводя рукой в их сторону. – Они, к своему несчастью, были так очарованы моим богатством и обаянием, что соглашались исполнять любые мои причуды и желания. Мне ничего не потребовалось делать, хватило моей внешности, манер и английского акцента. Они не самые красивые из моих лошадок, но очень послушны.
Мы минвоали пятерых женщин в возрасте, как я предположил, от двадцати до сорока – ГОРДУЮ ПОХОДКУ, БАЛЕРИНУ, ПОПКУ ПОНИ, СИРЕНУ, и СЕРУЮ КОБЫЛКУ. Они были вполне привлекательные, хотя и не такие статные, как первые две; впрочем, у одной оказались хорошенькие длинные ножки, а у другой груди были просто совершенной формы… Но большей частью смотреть было не на что, и их лица были красными от стыда. Я чувствовал: они знают, какого мнения о них хозяин, и это их глубоко ранит. А он задерживался возле каждой, гладя по головке одну, шлёпая по попке другую или мимоходом проводя рукой у них между ножек или по грудям. Это был его способ подчеркнуть любимые им достоинства: симпатичные розовые сосочки у одной, гладкую упругую попку у другой, или пухлые губки киски у третьей. Я мог хорошо представить, что их прежние унылые серые жизни теперь казались им весьма волнующими по сравнению с их нынешним положением. А мы тем временем потихоньку продвигались в дальнюю сторону стойл.
– Так, а здесь у нас студентка колледжа. Искательница острых ощущений, нашедшая чуть больше, чем она хотела получить. Не так ли, а, Гормональная Буря?
При этих его словах миниатюрная, пирсингованная и татуированная готичная девочка принялась неразборчиво ругаться через стальные удила и дёргаться в цепях, которые сдерживали бунтарку. Хозяин же только рассмеялся, дотянулся до неё, дёрнул к себе за ремень от уздечки и крепко поцеловал в тёмные губы. Она всячески этому противилась, мычала, но не могла ослабить натяжения. И при этом она не могла избегнуть его руки, которая грубо массировала её вполне развитую грудь. Минуту спустя он отпустил её и обратился ко мне.
– Она выбрала для себя нелёгкий путь: проткнула соски и пупок, не подумав, что пирсинг может иметь и другие последствия. Теперь даже лёгкий рывок может быть весьма эффективным, чтобы сделать кое-кого очень послушной!
Я улыбнулся, не желая упоминать, что мне она не показалась «очень послушной», тем более всё выглядело так, будто её скованные руки с длинными ногтями вот-вот вырвутся на свободу, готовые выдрать ему глаза.
– К счастью, другие два экземпляра укрощены и весьма приятны в обхождении.
В следующей кабинке он протянул руку и погладил выбритую голову молодой женщины, а та в ответ лениво зажмурилась, словно кошка, которая нежится под лучами солнца.
– Очень послушная, совсем ручная. Я зову её Сладкие Грудки. Идите сюда, прикоснитесь, почувствуйте её сиськи.
Не колеблясь, я подался в кабинку и подхватил ладонью снизу, словно чашечкой, мягкую округлость её груди, сжимая и поглаживая теплую плоть. Девочка-пони застонала, её сосочки напрягались, отзываясь на ласку. В качестве теста я сжал затвердевший, упругий сосок между большим и указательным пальцем и сильно его сдавил. Она начала задыхаться, – было очевидно, что эта боль её возбуждала.
– Видите, что я подразумеваю?
Я разжал пальцы, и девочка-пони открыла глаза, глядя мне вослед с рабской преданностью. Была ещё одна девчонка – ИГРИВАЯ ПОПКА – чуть полноватая, но с хорошими формами, и это был конец рядов, поскольку немногие последние кабинки оставались свободными.
– Найти кандидаток, желающих попробовать, в наши дни стало до абсурдного легко: многие женщины сами желают испытать себя, изведать границы своей сексуальности. Так что моя коллекция скоро переполнится, и боюсь, что я столкнусь с необходимостью позволить некоторым из них уйти.
Тут он заметил моё ошеломление и рассмеялся.
– Нет, нет, не отпустить их на свободу, а продать их! Я уверен, что найдутся желающие их купить, не задавая никаких вопросов.
– Определенно, – сказал я. – Только вы должны быть осторожны, выбирая, кому будете их продавать. Я уверен, что с моими связями могу помочь вам в этом деле.
– Я польщён. Возможно, мы сможем основать страничку в Интернете, вроде eBay. Назовём её… ну, скажем, «eNeigh» – «и-Ржание»!
Мы посмеялись над этой маленькой шуткой, затем остались посмотреть, как слуги подвязывают торбы первым девушкам.
– Я знаю, что другие коллекционеры применяют снотворное или грубую силу, чтоб заполучить их в своё собрание, но я не таков. Я предпочитаю использовать своё обаяние и деньги… хотя некоторые из них ловятся, так сказать, «на слабо». Впрочем, у женщин есть подсознательная склонность к подчинению, они испытывают вину и сами подставляются и дают себя взнуздать; порой это очень помогает – так легче их приручить.
Я покивал с одобрением, потом решил рискнуть.
– Скажите, сколько вы предполагаете выручить, если выставите мисс Сладкие Грудки на торги?
Владелец, завидев мой интерес, думал не больше секунды.
– Думаю, я не стану заламывать цену, – сказал он. – Мне было бы крайне неприятно видеть, как она уходит, но… она, кажется, прониклась к вам симпатией.
– Прекрасно. Тогда, наверное, нам стоит кое-что обговорить.
– Очень может быть.
С тем мы и вернулись в дом, чтобы отпраздновать сделку за очередным бокалом вина.

___________________________
© 2006 Sogo
Перевод – Танука