So I am

 Итак, обдумывая все за и против нововведенного технического прорыва я должен заметить, что абсолютная власть, данная умам нового человечества, неспособна разъяснить и устранить неполадки, царившие в человеческой истории на протяжении тысяч лет. Однако, будучи человеком умным, знающим и понимающим тонкости новейшей истории я стараюсь быть сдержанным и никогда не высказывать своих настоящих взглядов людям умным и проницательным. Для слабо развитого человека, как морально так и практически мои умозаключения покажутся странными и немного невнятными, т.е. не поняв меня, он начнёт создавать свою личную систему ценностей.
 Разделяя мысли обоих взглядов, я пришёл к выводу, что новая ступень развития моего собственного «я» не даёт мне права видеть вещи в их старом гуманитарном понимании. Каждая часть сегодняшнего существования позволяет разделить мир на более чем две части, т.к. современный человек имеет связь с новым, другим жизненным опытом, что даёт ему право вершить историю так, как хочется ему, не взирая на внешние признаки.
Возвращаясь к странностям существования, я вновь осознаю, некоторые вещи происходят сами собой, фактически тот смысл, который мы в них вкладываем является ошибочным и отсутствие подобной материальной основы даёт нам право найти его или хотя бы сделать попытку осознать происходящие.
 Большим новшеством современного общества являются отношения полов. Разновидность взглядов и одновременная схожесть, а так же отпечатки прошлых традиций, иногда порождают настоящий кошмар и создание любовных бед. Конечно же, любовь совсем отдельная тема, однако из века в век эта была самая модная тема в искусстве. Вынужден заметить, мода на любовь не прошла и трудно сказать пройдёт ли она вообще. Естественно с появлением психа-учёного, который на 100 страницах докажет отсутствие чувства любовь, приведёт массу нетипичных формул, анализы химических реакций и математические уравнения, то скорей всего его кто-то убьёт, наверное это будут те, кто зарабатывают на любви деньги, а таких поверьте очень много. Поэтому уничтожить любовь нам никогда не удастся, выходит, что сегодняшний человек останется вечно влюблённым, а красота спасёт мир.
 Вскоре общение перерастёт в формальность, секс в виртуальную потребность, а бабники и дикие самки вымрут как бесполезный вид. Эволюция возьмёт своё и мир превратится в империю бесполых - время, когда отменят полы, и равенство станет неизбежно глупым. Одними словами, мы будем равны, но угнетаемы друг-другом. Рассвет культуры похоронит человечество, за рассветом прекрасного следует рассвет всего самого ужасного. Говоря о прекрасном, я говорю о человеческом сердце и его восприятии мира, жизни и окружающего. С созданием последнего шедевра, мы раскопаем последнюю могилу.
 Отсутствие материальных ценностей приведёт к освобождению разума, но так же разбудит глубинные инстинкты, приводящие к уничтожению. Злоба цветущая внутри нас, намного проще и естественней доброты так же в нас присутствующей. То, что проще -естественней, а сложности анти материальный человек отвергает как таковые. Естественность - скрывающееся Альтер-эго нового человека, а сегодня естественность синтетическая молекула, созданная сотнями тружеников-роботов, те даже не понимают своей мисси апокалипсиса. Кто несёт Армагеддон, тот и является вечным обывателем красоты и создателем нового человека.
Быть гражданином Икс сегодня немного страшно. Быть единственным, непохожим, неповторимым, значит быть вымирающим видом или же для большинства людей являться раковой опухолью, ты тот, кого мы выведем с помощью химиотерапии. Тебя уничтожат или возьмут к себе в рабство. Кто ты и как ты появился, меня сегодня не волнует, новое волнение это создания меня на протяжении веков, из тебя сделают мумия и положат в мавзолее. Символизм переходит в неосимволизм, и никто тебе не объяснит, откуда он взялся.
 Критика сегодняшнего человека как минимум перерастает в идиотизм. Человек сегодня существо хитро-изысканное, мощное и неповторимое. Жить на грани фантастики, мечтая о голливудской любви и внедрять в слово «смысл» абсолютную чепуху, значит растить в саду гнилые цветы. Кто скажет, что ты прав, навешивает на себя ярлык; сегодня ты напоминаешь T-1000, готового принять любую форму, но при этом помнить о своём предназначении. Божественное вмешательство больше не чушь, теперь это порицательное понимание реальности. Кто не поверит в Бога после просмотра ряда кинолент. Мы больше не потребители, сегодня каждый из нас участник гонки. Разделение на команды, все участники, все побеждают и все проигрывают. Мы нарушили джентльменское соглашение, данное Богу миллионы лет назад. Счёт до сих пор нами не оплачен. Сколько поколений ещё будут отрабатывать порывы мёртвых грешников.
 Декламация чувств, дорогая одежда и модные взгляды - твоя визитная карточка. Чувственный лицемер прорвётся в любую щель нетерпеливого мира. Кто тебе скажет о твоих ошибках, будет ненавистным другом и защитником врагов. Ценности, может, и изменились, а может, их никогда и не было; другими словами «сегодня» настало, завтра уже близко, но в поезд, идущий за облака влезет не каждый.
 Итак, что можно сказать, когда тебе стреляют в спину и отрезают голову в то время, когда твоё сердце разрывается от кинжального удара твоей возлюбленной. Мир твой не такой уж и идеальный как тебе б хотелось, а идиллия в твоей голове лишена всяких деталей, ты рисуешь параллельные миры, не имеющие реальности, отзвуки и эхо бьющегося сердца позволят тебе понять лишь небо, омывающие взгляд, и белый песок, ласкающий пальцы рук.

 Когда был молодым я, то впервые полюбил. Была ли это любовь или желание любить я не знаю. Но одно я знаю наверняка, если ты сволочь в душе, где-то в сердце и в глубинах подсознания, любовь вызовет у тебя головную боль, а затем ты примешь волшебный аспирин, и головная боль уйдёт, так же быстро как она пришла. Но я не был сволочью, я просто оказался смертельно больным. Не смыкая глаз ночью, я проигрывал ситуации, бударажующие кровь и заставляющие, произносить лишь одно слово – бред. Нет, несчастная любовь это не любовь, беспечные муки, страдания, разве это любовь? Поэтому, будучи молодым, я понял, что болен и никакие методики лечения мне не помогали, к тому же я боялся разных уколов и пилюль. Врач в моей голове сказал – постельный режим и исцеление временем. Долго, но эффективно. Парадокс нового поколения, лечится от любви. Видно тот, кто сказал, что любовь самое светлое чувство был большим лгуном. Хотя, честно говоря, до сих пор мечтаю о большой и светлой любви, хочется быть любимым и кого-то сильно любить, по-настоящему. Романтик – это диагноз, а не состояние души.
 Меня рано окрестили прагматиком, точнее я сам себя так окрестил. Стал рассуждать по-настоящему, вёл полемику сам с собой, но острый спор с человеческой расой не удавался, меня всегда покидал мой второй, мудрый и меткий «я». Жить в мире иллюзий, не то, что плохо и болезненно, просто очень резкая боль, как ледяной меч пробьёт мозг и заставит кровь смешаться со слезами. Я строил иллюзии, я выстроил целый город иллюзий, хотя всегда втайне гордился своей фантазией. С ходу сочинял любую историю, настолько чёткую и честную, что сам начинал верить в неё. Так я и поверил в свою гениальность.
Сосед по комнате в общежитии мне всегда говорил, что он самый страстный молодой человек в радиусе двух с половиной километров. Когда его спрашивали, почему именно два с половиной, то он отвечал, на большее количество женщин моей страсти пока не хватает. Он уехал, и радиус его страсти увеличился на двести метров. Этот страстный молодой человек – мой сосед, как-то развёл меня на разговор об иллюзиях, услышав мою историю, он мне сказал – верить в это глупо, мечтать об этом ещё глупее, лучше всего сочинять, врать, врать и забавлять других. После этой фразы он уснул, надолго. Я думал о его словах, я долго думал.
 Мама меня учила правильному поведению, но так как я остался в поколении, у которого нет отцов, приходилось себя часто воспитывать самому. Воспитатель из меня вышел не очень хороший. Меня давили три мировоззрения, когда твой мозг сжимается с трёх сторон, хочется сделать там дырку, с кулак. Я не мог понять точно, кем я хочу быть, и как я хочу быть тем, кем я хочу быть. Меня рвало на части, когда разорвало, я оказался никому ненужным, кроме себя, тогда и началось воспитание «я». Трудное, но очень плодотворное.
Как-то мы смотрели с друзьями фильм о войне. Мрачное кино, с чувствами, горечью и печалью, и разбросанными трупами. Когда фильм закончился, все встали, потянулись и начали говорить о повседневных делах, кто-то бросил фразу – хороший фильм, зевая в кресле. Шок моей невостребованной души и ошарашенный взгляд моих глаз, заставил выбросить звуки из ротовой полости – «Неужели никто не хочет поделиться впечатлениями о фильме? Что с вами?» Острые ножи глаз, вопросительное, отуплённое лицо каждого и фраза, кинувшая меня в нокаут. «А что тут обсуждать, итак всё ясно» – проговорил кто-то, открывая, безмозглую банку пива. Меня окружали банки из под пива, бессмысленные и бесчувственные. Я никогда больше не смотрел кино с любителями.
 Мои друзья приводили меня в шок, по окончанию юных годков, я словно просыпался после коммы. Всё, что раннее имело смысл, перестало меня заботить, я больше не видел прелести в эгоизме и спокойном выражении лица. Так я и начал искать для себя новую судьбу.

 Делая некоторые наблюдения за окружающим миром, постепенно начинаешь осознавать дальновидность своей особы. Глупо знать о своих слабостях, если ты не умеешь их контролировать. Важен тот факт, что собственные слабости являются дополнением к индивидуальности собственной персоны. Сложно определить, что в этом случае лучше, но с уверенностью могу отметить, все есть все, а ты чаще всего часть всех, а не ты сам.
Не люблю официальные праздники, они делают меня страшным циником, появляется сто процентов моей мерзости. Гораздо легче увидеть худшие стороны человека, чем его талант. Важно понять, можно ли быть хорошим человеком? Или сегодняшний хороший – это тот, кто не выказывает свои мерзости.
 Будучи психом, ты всегда пытаешься постичь себя. Это как минимум, стремится к тому, что всегда рядом, равноценно поездки из Нью-Йорка в Нью-Джерси через Лос-Анджелес, результативность выходит слабая, но при этом нарастает дикий опыт. Единство взглядов невозможно в скоростную эпоху, поэтому любая трудность приобретает вид экстрима. Разложить всё по местам и улететь прочь больше не проходит, сегодня жизнь обретает вид метеофизической оболочки.
 Я никогда не видел красоты, но знаю что это такое.

 Постепенно, очнувшись после жаркого солнца, глотнув острый комок боли, застрявший в горле, и почувствовав серебристую пыль, уходящего ветра, я проснулся. Встречать утро с яркими криками бешенных автомобилей, спешащих прохожих и уставшего сентября, как минимум странно. Привыкнув к тишине и размеренности, иногда трудно отдавать себе отчёт в том, где ты, и кто ты. Я порой забываю, и просто утопаю во времени, которое быстро растёт, и поднимает меня куда-то высоко, запуская в мои волосы, трепетную руку сна, и заставляющее кружится в потоке золотистых листьев. И хотя листья пока на месте, мой разум готов пустится в размеренный танец с их чутким полётом.
 Иногда мне кажется, что я листок, я появляюсь, неоткуда, существую, радуюсь лучам солнца и прикосновением ветра, а после так же незаметно исчезаю, вновь никуда. Из неоткуда никуда, дорого не имеющая начала и конца, лишь мили, километры событий, вещей, людей… куча всего, и одновременно утешающая пустота. Но каждое утро я просыпаюсь, и уже не хватает времени думать, откуда я пришёл и куда иду.


 Одиночество мысли более страшная вещь, чем одиночество тела, но совокупность этих процессов даёт нам знание, не имеющее аналогов.
 Мне, чуть больше 22, я хороший парень, я милый и добрый, я человек, хоть и не являюсь аналогом святых. Когда вечером меня бросил весь мир, я захотел почувствовать обиду, когда я осознал, что какой-то из моих «я» остался со мной, я понял, пусть весь мир злится на себя, рано или поздно он сам себя бросит.
 Моя девушка сделала аборт в 17 лет, я должен был стать отцом, а фактически, стал убийцей, хотя кое-кто назвал меня рукой здравого смысла. Она меня не бросила, она меня даже любит, но сегодня, вместе со всем миром, она меня оставила одного. Все они вернутся завтра, кто-то позвонит, кто-то придёт, кто-то напишет. Но всему миру наплевать на мою боль одиночества. Я буду на них злиться, моя душа будет питать к ним злобу, моё подсознание им отомстит. Но я, моральный и здравомыслящий, готов простить этим людям, ведь я им не говорил, что мне грустно и одиноко, я их не просил взять меня в их жизнь хотя бы на миг. Я промолчал, я не лучше их, но мой внутренний разум делает меня другим, он не прощает, он строит из меня человека, способного быть везде, готового проникнуть в любую щель и одурманить любой разум.
 Аборт прошёл нормально, семья девушки стала уважать меня и считать здравомыслящим человеком. Другими словами, я полностью обрёл их доверие. Но я убил их внука! Ничего, будущее даст нужное время. Девушка, которую я странно люблю, причиняет мне столько же боли, сколько я даю ей любви. Она делает это по велению своего «я», готово убить отца-убийцу её детей. Непонятно в этой ситуации то, что меня никто не винил в беременности, хотя я и не знал о подставе моей девушки. Меня не мучают кошмары, с мёртвыми, говорящими младенцами, меня мучает одиночество, подаренное мне за мои грехи.
 Если ты осознал, что неспособен победить Бога, ты стал свободным. Я знаю, мне заламывают руки, с такой лёгкостью, что там, на небе никто даже не почувствует, как сделал это. В ранней юности мне стало ясно – я не властен над своей судьбой, не смотря на то, что некоторые решения принимаю сам, я остаюсь в оковах или на поводке у Всевышнего. Что странно, если ты в это не веришь, то этого никогда и не будет. Банально, я сам придумал себе тюрьму, сам заковал себя в цепи, сам осудил. На такое способен только псих, к счастью я осудил только себя и убил своего ребёнка.
 Осенью мы планируем жить вместе. Она изменяет мне, но в тоже время любит больше всех на свете. Ради любви я должен закрыть глаза на её похождения. Однажды я увидел, как она целуется с другим. Я ничего не сделал, не подошёл к тому мерзавцу, не набил ему морду, не устроил сцены. Когда она пришла ко мне и увидела мой взгляд, сразу стала плакать и умоляла простить её. Я ей ничего не сказал, я так её и не простил, она не простила меня за ребёнка – мы квиты. Хотя, я больше не убиваю её детей, а она продолжает шляться с другими. Жаль, что люблю её, иначе мог сильно помучить.
 И в данный момент, мне обидно, что она с кем-то другим, радует кого-то ещё, а я один, сегодня я одинок, сегодня меня никто не любит, да и я никого не люблю. Звонил ей домой, поговорить с её мамой, отличная женщина, дома любимой не было, ушла к подруге, у подруги тоже её не было, как и самой подруги. Пол второго, женщина, которую ты любишь, пропала и сделала тебя одиноким, я её брошу, однако я уже это делал, не помогло.
 Мой друг нахально сказал мне, что для меня места в машине нет, они ехали в другой город. Странно, но для меня места не оказалось, значит в списке ценных людей для них я где-то внизу. Они окажутся ещё ниже, нет, не из мести, я не хочу чувствовать себя идиотом, не будучи им. Зависимость от других людей убивает в тебе человека. Страх растёт, а сил выдержать потерю не прибавляется. Люди ко мне не тянутся, мне так иногда кажется, когда я вот так, сижу один, стоит мне о них забыть, как они в миг меня вспоминают. Достаточно умереть, чтоб увидеть всех друзей и знакомых.
 Я её бросил из-за того поцелуя, точнее - я ушёл, не говоря ни слова. Как бы там не было, я оборвал связь с её миром, исчез, будто меня и не было, а они звонили, писали и искали пустоту. Через месяц я узнал, что у неё была попытка суицида, виной всему был я. Убив её ребёнка, решил взяться за неё, кто следующий? Я пришёл в больницу, там были её родители – мама. Она смотрела на меня и плакала. Моя любимая была слишком гордая, чтоб мне позвонить, прошёл месяц, она меня набрала, я сбросил, сбросил раз десять её попытки позвать меня на помощь, она наглоталась таблеток. Больница, промывание, укол снотворного, я. Просил прощения, простила, дали друг-другу обещания – чушь. Она не держит своего, я своего, не хочу стать убийцей два раза.
 Таким образом, я сижу один, перед своим отражением и думаю об одиночестве. Порой накатывают волны грусти. Да, меня бросили, сегодня меня бросили все. Кто-то на день, кто-то на вечность. Но сегодня я один в этом мире, а одному тут очень грустно.

 Если рассуждать трезво, понимаю всю ситуацию, сложившуюся с мо мной, и мне хочется плакать. Тихо плакать, чтоб никто не видел, чтоб никто не знал и чтоб никто не догадывался. Около года назад я так плакал, плакал, мне было грустно, страшно и непонятно, почему так всё происходит. Моё сердце понимало мою грусть лучше чем я. Теперь мне даже кажется, плакал не я, а моя душа, моё сердце готово было сдаться, оставить всё как есть, душа не способна была терпеть, она пролила дикие слёзы, слёзы абсолютного несчастья и беспомощности. Как сейчас помню, я стою под душем, слёзы текут, я плачу, я не могу остановится, они льются и всё. Я – мужчина. Нет, тогда я был беспомощной, брошенной душой, выкинутой в пропасть отчаяния, тогда душа могла говорить. Сложно забыть те моменты, ведь после моя душа замолчала, и я оглох.
 Знать ничего не знаю, о Боге, о Любви, о Чести, о Храбрости. Делаю вид, что очень умный, а на самом деле ничего не понимаю, выживаю, киваю головой, улыбаюсь, даже самому себе. Как же это странно. Я бы зарезал, всех мудрецов на свете, сжёг бы все философские трактаты, уничтожил все религии. Если человек по началу своему, существо доброе, мы создадим идиллию, если же двустороннее, то перебить всех нас, оставить горстку пепла на память ветру. Я не жесток, просто всё достало.
 Мой лучший друг, когда мы с ним допивали большую бутылку Текилы, закусывая лимончиком, вылизывая соль с пальцев рук, а перед этим наполнили своё сознание двумя литрами пива; он говорит мне: «Я хочу твою девушку». Я не понял его, как он её хочет. Я знаю, что все её хотят, но как он хочет её, что он от неё хочет. И спрашиваю его об этом. Он молчит, уткнувшись носов в стакан, ищет на его дне или ответ или спасение. Я опять спрашиваю: «Переспать, Трахнуть, Заняться сексом, Отдаться Любовной Страсти?» Машет головой, секунду думает, поднимает глаза, смотрит в мои, плачет, ей Богу, плачет, Текила заговорила. «Я хочу её любить», я молчу, а он продолжает, «так сильно любить, как не любишь её ты». Нож в спину, самый страшный нож, самая больная рана, та, которую ты никогда не залечишь, от этой раны, даже шрам болит, когда ты к нему прикасаешься. Я допил свою Текилу, и ушёл. А он всю ночь так и провёл на кухне, как мне кажется, он так же поздоровался с протестом организма. Ему было плохо, а как было мне? Я истекал страшной кровью, жгучей как кислота.
 Не знаю, как тут жить, в этом псевдо-грешном мире, хочется любви, вечных ценностей, а получаешь вечное разочарование, потом с ним надо мерится, в итоге привыкаешь, кто придумал эту жизнь? В ту ночь, не смотря на поздний час, а было не меньше трёх часов ночи, я позвонил ей, в тот момент, она была более чем моя девушка, подняв трубку, она спросила: «Что-то случилось?», «Я люблю тебя» - прозвучал мой голос в её трубке, Боже, как давно я ей этого не говорил, не говорил, боясь её потерять, я даже заставил верить себя, что вовсе не люблю её, что просто ценю её и берегу, что делаю ей больно, что просто я вместе с ней. «Я тоже тебя люблю», она мне никогда не говорила этих слов. Мы были вместе так долго, мы столько всего пережили, а эти слова никогда не звучали из наших уст. Мы странное поколение людей, «Спокойной Ночи» и гудок. Боже, как сильно я её любил, осознать это было страшно, признаться в этом ещё страшней.
 Самое странное заключается в том - больше подобных признаний в любви у нас не было, это было первое и последнее, наверное, мы поклялись в ту ночь друг другу в вечной любви, не требующей никаких подтверждений, она жила в наших сердцах, любовь нам не подвластная.
Когда мне бывало страшно, я залазил под одеяло и молился. В пять лет, я не понимал, что такое Бог, что такое всё на свете, но я молился, непонятно кому, непонятно зачем, но мне становилось не так страшно, я переставал бояться. Эти молитвы я отправлял не Богу, а своему страху. Позже, став более зрелым, Страх и Бог стали понятиями неразделимыми. В тот вечер я тоже молился, но в этот раз я молился, боялся потерять Ёё, вновь Страх и вновь Бог. Я же говорил, что ничего не меняется, кроме отношения взглядов к тем же самым вещам.
 Мой убийца проснулся в собственных испражнениях желудка, в собственной ванне: грязный, убогий, потерянный. Обычно я помогал ему, вернуться к жизни в таких ситуациях, устраивал так, что он проснётся с головной болью, чистый, в собственной кровати, а в холодильнике будет лежать холодное пиво. Мы помогали так друг другу, всё зависело от того, кто был более пьян, а кто менее. Но в тот вечер я ему не помог, в тот вечер эгоистично я отправился спать. Моё настроение было подвержено шоковой терапии, вначале удар в спину, а затем исцеление любовью.
 Однако я уснул с улыбкой. А проснулся с грустью, первое, что я увидел, мёртвое тело в устах ванной комнаты. Я думаю, некоторые вещи не надо говорить, иногда не надо говорить, что ты любишь девушку лучшего друга, а иногда не надо говорить девушки, что ты любишь её. Я не злился на него, просто выпил пива, очнулся, ударил его ногой, и пренебрежительно полил пивом, капли падали ему на голову, это было жуткое оскорбление, но я был зол. Мерзкий конечно поступок. Я был ранен. «Вставай, я ухожу», он не успел ничего понять, а дверь квартиры была захлопнута. Стена, между нами появилась стена, как в старом добром Берлине.
 Что- то обретаешь, а что-то теряешь, таков закон рынка.

 Я вот недавно решил купить себе книгу, просто решил сходить в магазин и купить себе книгу, просто почитать. Я купил себе книгу, неизвестный для меня автор. Я её прочитал, получил определённое удовольствие, было интересно. Как мыслящий читатель, я обратился к критической литературе по данному автору, нашёл другие его книги, решил и их прочитать, а затем подумал, зачем?
 Мне приснились медведи.

 Вообще сны в моей жизни – вещь загадочная. Я их никогда толком не понимал, да впрочем, в последнее время они служат эхом моего внутреннего бессознательного разума. И всё таки, кто-то ещё живёт в моей голове или это рок? Я верю, как и в рок, так и в судьбу. В рок верю потому, что романтик, в судьбу, потому, что верю в рок. Некоторые вещи для меня до сих пор необъяснимы. Вот, например, почему я встретил свою девушку?
Когда мы повстречались, честно вам скажу, что она была максимум красива. Я говорю о внешней красоте человека, в данном случае женщины. Она была не столько сексуальна, сколько красива. Ну, повидал я многих девушек, без хвастовства скажу, что с многими был знаком, но из-за этического разума и тонкого чувства, знакомства не заходили дальше того, что я не помнил их имени. Они не существовали в моей жизни, а я в их. Политика протекционизма собственных интересов.
 Но почему-то кто-то начинает играть в нашем жизненном оркестре на скрипке, кто-то становится примой нашего театра, кто-то режиссирует наш фильм, кто-то спонсор. На мою жизнь влияют неосязаемые вещи, неподвластные разуму вещи. Люди лишь служат католизаторм происходящего, а иногда тормозной жидкостью происходящего. Но как никак, каждый что-то делает, даже тот, кто ничего не делает.
 Кто же это девушка для меня. Я дал бы ей роль, не знаю, не могу дать ей роль. Она приходит, мне помогает, смотрит, что я делаю у себя в театре, даёт советы, участвует в постановках, может принести горячий кофе, иногда со мной спорит, срывая репетиции. Её имени нет в картотеке театра, но она самый реальный участник, из всех присутствующих. Мне трудно понять кто я для неё, хотя это не дано понять никому, я сам иногда не могу понять, что делаю в собственном театре жизни, может меня там вообще нет.
Когда мне воскресным вечером стало дико одиноко, было то время, когда по телевизору шли исключительно семейные программы, книги только расстраивали, кино, казалось скучным, я смотрел в потолок. Момент одиночества, когда тебя покинула твоя душа. Стоило позвонить кому угодно, и одиночество сняло как рукой, но нужен был человек, который знает о твоей души, который с ней знаком, который поможет её найти.
 Я сделал то, чего нельзя делать никогда. Я позвонил той, которую первый раз полюбил, той, о которой забыл, но не забыла моя душа, не забыло моё сердце. Наверное, все, кого мы когда-то любили, оставляют свои имена на сердце и чем больше мы любим человека, чем глубже царапает он своё имя.
 Это была девушка, старше меня на 5 лет. Она научила меня многому, она научила меня всему, что я знал о женщинах. Она, прежде всего, научила меня любить. Это был человек, который половина мужчин ненавидели за то, что у неё было больше мужских качеств, чем у всех у них вместе взятых, другие же восхищались ей, понимая, даже осознавая, что к ней нельзя прикасаться, можно сильно обжечься.
 Мне было 17, ей больше. Я был молодым романтиком, вечно глядел в небо. Она уже знала чего хочет от жизни. Она боролась за свой список. Я не был в её планах, наверное, она долго, позже горевала, что зря встретила меня. Но я появился в её жизни, а она посадила меня на цепь, собственной красоты, ума, ласки… Я влюбился, она, кажется тоже. Но слишком разная жизнь, слишком разное общественное положение, взгляды, образ поведения. Мы были просто разные. Её все замечали, я же был невидимкой. Что могло нас объединить?
Когда в пять утра мне звонит моя любимая, та, что сделала аборт, и начинает плакать, что убила собственного ребёнка, я еду к ней. Я просто еду к ней. Прихожу к ней домой, её мама мне открывает. Они привыкли. Девушка плачет, любимая плачет, и ты знаешь, что виноват в её слёзах. Я ложусь рядом с ней, обнимаю её и говорю, даже шепчу на ухо: «Я твой ребёнок», на меня смотрят промокшие глаза и спрашивают: «Правда?», я киваю, кладу голову ей на плечё, она засыпает. Я не могу быть с ней ребёнком, иначе она меня бросит.
 В то воскресенье одиночества я был непросто одинок. Я был ребёнком, не мог ей позвонить, потому, что любил. Тогда мне могла помочь только она, моя первая, настоящая… женщина. Я не говорил с ней достаточно долго, достаточно долго, чтоб забыть о существовании человека. Но я знал, что она ждёт моего звонка. Я набрал её номер, и попросил, чтоб она приехала, я не здоровался, просто попросил, чтоб она оказалась возле меня сейчас, в эту секунду. Она сказала хорошо, я дал ей адрес, приедет через час. Вот и весь разговор.
 Наверное, я должен был подготовится к её приезду, но я упал на кровать, закрыл глаза и заснул, моментально заснул. Я смог успокоить мою душу. Меня разбудил звонок в дверь. Я проспал ровно час. Я даже не подготовился к её приходу, был небрит, волосы не ровно лежали, старые джинсы, многодневная футболка, которую я всё же сменил. Я был такой, какой есть, без грима и без фальшивых зубов. Я оказался свободным, а этого она не ожидала.
 Я поступал мерзко, я подвергал уничтожению мои отношения, я готов был сжечь мою нынешнюю любовь, которая и так держалась на паутинных ниточках. Присутствие первой любви было равноценно русской рулетке. Осознание ситуации пришло, когда я открывал дверь. За пару секунд во мне прошёл часовой поток мыслей. Но пути назад не было. Я открыл дверь и понял, что моя любовь останется целой. А я всё так же, смогу приезжать в пять утра и говорить ей, что я её ребёнок.

 Мама и папа. Ну что я за сын. Честно говоря, я не настоящий сын. Я инопланетянин. Когда мама узнала о моей личной жизни, точнее об аборте моей девушки, которую она тоже не знала и о которой не подозревала то... В общем, она всё узнала от какого-то неизвестного и совершенно постороннего человека. Когда спросила меня, это правда, а я сказал «да» то.... Она перестала со мной говорить. Таким образом, я потерял второго родителя.
 В Древней Греции всё было так по древнему, и, не смотря на распространённое мнение о том, что сегодня всё современно, а главное ново, является ошибочным. В Древней Греции сбрасывали нездоровых младенцев со скалы, сегодня их любят. А разве можно ли меня любить. Меня должны были скинуть со скалы.
 Иногда не знаешь что такое больно, грустно, красиво, приятно. Ничего не знаешь о своих чувствах. Так вот я не знал, что я испытываю, когда не стало отца. Точнее он был, но его присутствия я не чувствовал и не чувствовал с ним никакой связи. Сумасшедший мир, самые близкие нам люди находятся так далеко от нас. А люди, которые, по идее нам никем не приходятся, ближе всего.
 Однажды мама со мной заговорила. Где-то через три месяца. «Ты меня с ней познакомишь». Моё удивление оправданно, ведь раньше она требовала, чтоб мои девушки стояли за порогом нашего дома. Я ей отказал, сказал, что никогда этого не сделаю. Она не спрашивала почему, она знала. И всё же они познакомились, моя мама и моя девушка. Обе мои. Они встретились один раз и больше никогда не виделись.
 Кстати, я ведь так и не рассказал про встречу с той девушкой, что старше меня, которая пришла ко мне домой, тем воскресным вечером. Нет, мы не переспали, мы пили вино, или ещё что-то там. Мы целовались весь вечер, я не раздевал её, а она меня. Секса, как ни странно у нас не было. Однако, на утро, а ушла она в пять утра, так вот, впечатление у меня было, что я переспал с десяток девушек. Естественно, после подумал, что это часть моей private life. У любимой есть бурная жизнь, в которую я не хочу вмешиваться, а она не хочет вмешиваться в мою. Своеобразный компромисс. Это, если говорить честно, равноценно хождению по краю обрыва. Но нам так нравилось, мы так привыкли.
 Мама вскоре уехала жить в другую страну и у нас начались самые лучшие с ней отношения. Созванивались, раз в месяц или два, а виделись только летом. Она наконец-то начала свою новую жизнь, поняв, что необходимо жить для себя. Она не перестала меня любить, просто проявляла свою любовь немного по-другому.
История умалчивает ту встречу, девушки и мамы, но я просто уверен, что они не смогли друг с другом общаться. Лёд не тронулся.
 Сегодня опять воскресенье. Я поссорился с ней. С моей любимой и испытываю самое страшное чувство, безразличие. Настолько сильно я себя натренировал, что сердце моё превратилось во что-то дико странное. Она даже мне сказала, что любит меня, но быть со мной не хочет. Кто-то сорвался с обрыва. Кто-то упал. Но я знал одно, одно я знал наверняка, у нас с ней никогда не будет нормальных отношений, традиционных. Мы любим друг друга не по земным меркам, а по космическим. Ах, а она хочет чего-то человеческого.
У меня появилась хорошая сумма денег, я захотел с ней куда-то поехать, отдохнуть, дней на 7. На неделю. Она согласилась. Выбирала она место. Я сказал, туда, где мало туристов, туда, где их почти не бывают. Она выбрала, выбрала Новую Зеландия. Я согласился. Нам было хорошо, мы были там другими, там, те семь дней мы и жили по-другому. Когда возвращались, она мне сказала, что я хитрец, а я улыбнулся. Новая Зеландия спасла наши отношения.
 Я редко говорю вам о своих друзьях, про одного, правда уже говорил, помните, про того, который любил мою девушку, ну, он мне так сказал, под Текилу сказал. Он был мне близок, я хотел ему доверять. У нас были старые дружеские узы, а наш долг был их поддерживать. После инцидента с любовью я осознал две вещи, я могу не правильно написать слово «инцидент» и всё рано или поздно будет разрушено.
 Он позвонил мне через месяц. Его голос звучал виновато, он хотел попить пива, он хотел сказать, сказать что-то важное. К тому же он ещё и угощал. Я согласился, я соглашался почти всегда, когда меня приглашали куда-то или кто-то, потому, что сам я не любил звать кого-то к себе на встречу. Такой вот я одиноко гордый. Он выбрал место, где мы регулярно заседали, место, где вначале мы были с ним вдвоём, а потом он стал приводить свою девушку, сделав её частью себя. Я пару раз привёл любимую, позже от этой мысли отказался. Я не общался с её окружением, а она с моим, по правде сказать, я встречался с ёё друзьями, просто были интересные и важные для меня люди. Она об этом не знала, точнее, я ей не говорил об этом.
 И вот, сидим мы с ним пьём пиво, молчим, мне сказать нечего, а правда, я не знал как себя вести. И тут он даёт: «Мне тебя не хватает». Я делаю круглые глаза, и спрашиваю: «Ты и меня любишь?» И тут-то и понял всю нелепость ситуации, если он её любит мою девушку, пускай любит, я не буду мешать ему, просто, тайно любить её. Он сказал мне, улыбаясь: «Я хочу вас обоих». А я ему: «Тебе будет неудобно, мы тебя не хотим». Он: «Я изменюсь», - я: «К тому времени мы будем старыми и некрасивыми». Так сломлен был лёд: весь вечер мы пили пиво и смеялись.
 К концу нашей встречи, когда пиво играла у нас в глазах и в мочевом пузыре, он произнёс: «Наша дружба мне дороже». Я захотел ему поверить. Хотя знал, чуть что, об меня вытрут ноги. Все что-то об меня вытирали, кто руки, кто чувства, а кто-то то, что я на них кинул, точнее от меня упало. Общественное полотенце.
 Понимая, что другой жизни я себе пока не создал, я опять один воскресным вечером, хотя хотел бы, чтоб моя любимая лежала у моего плеча, я гладил её волосы, и мы шептались. Но она не будет лежать рядом, мы не будем шептаться, наверное, на то-то она и любимая.

 Когда через долгое время ты понимаешь, что тебя бросили, и ты в принципе понимаешь, что всё пора жить дальше, что всё, хватит, я уже устал. У меня начался переходный этап, я почувствовал спокойствие, мне стало легче, я почувствовал, что в мире ещё много чего неизведанного мной. Я начал успокаиваться. Я потихоньку начал жить. Всё в прошлом.
Неожиданно приходит сообщение, да, от той по кому ты когда-то сходил с ума, она решила написать. Просто или непросто что-то сказать. Ты рад, сперва, ты отвечаешь ей, она тебе, о чём-то переписываюсь с ней. Но, зачем? Я ловлю себя на мысли, что это бессмысленно, что тебе это не поможет. А она продолжает писать. Хоть ты и любил её когда-то давно, хоть это и было недолго, но ты понял, что с ней у тебя ничего не выйдет. Я это понял.
Но некоторые мысли меня не покидают. Я вновь немного окунулся в прошлое. К счастью моё сердце не болит, я чувствую себя как обычно, у меня сейчас есть девушка, которую я люблю и за которую несу ответственность. Я ей дорожу. Я живу для неё и понимаю, без неё смогу умереть.
 Если приходит та, ради которой ты готов был жить, ты понимаешь, что уже когда-то был мёртв. Я мог отдать ей всё, что имел. Я мог бы её любить, я бы научился. Но её больше нет. И тебя больше нет. Интересно, если бы она узнала, о моих чувствах тогда, если бы я больше верил своему сердцу и не дал ей покинуть меня. Может всё было бы иначе, а может быть и нет.
 Моя любимая не знает о той девушке, которую я так сильно любил. Она вообще не хочет знать о тех, с кем я раньше был. А я подумал, что не так уж много у меня их и было. Странно, я всегда думал, что намного больше. Сегодня она осталась у меня. Она готовит ужин. А я ломаю голову над происходящим. Смысл тех сообщений не покидает меня. Зачем она написала, что хотела этим сказать, может хотел, чтоб я что-то услышал? А может просто решила написать. Мы придумываем вещи сами, сами делаем из воображаемого, невообразимое. Я сам всё придумал, сам придумываю. Я не хочу, чтоб рушилась моя жизнь. Не хочу, чтоб кто-то мешал мне любить мою любимую.
 Наверное, я сам себе мешаю, как обычно. Вновь вздох, вновь мысли, вновь грусть в глазах, а она это заметит, она почувствует, ей станет страшно, а я её люблю и хочу оберегать, не хочу травмировать. Она моя любимая, моя самая дорогая.
А мысли кружатся в голове, как пчёлы. Нечем их не отгонишь, и лучше их не беспокоить, иначе будут жалить, с страшной силой.

 С некоторой печалью я распределил своё время. Организовал план на неделю, хотя прекрасно знал, что большую часть не выполню, не горело. Какое-то время я стал сам не свой. Немного что-то изменилось в моей душе. Я стал сентиментальным, благо любимая уехала на неделю домой, к родителям. Таким бы она меня не терпела, впрочем я себя тоже таким не воспринимаю. Огромная пропасть в моей душе. Было грустно, просто грустно, я готов был расплакаться. Немного растерялся, даже потерялся, меня сбили с курса. Хотя по большому счёту я плыву по ветру, вношу лишь изредка некоторые коррективы, учусь доверять собственному сердцу.
 Мне нельзя было быть с кем-то в этот вечер. Но как назло, мне позвонил приятель. Я готов был с ним говорить, но боялся сорваться. Боялся, что не выдержу внутреннего давления. К счастью я научился прятать своё искреннее настроение, когда нахожусь с людьми. Я по большей части или просто молчалив или весел, а когда у меня оказывается жуткое настроение или грусть плавает в моих глазах, вечный вопрос окружающих, что случилось? На самом деле ничего, эта грусть сидит у меня уже очень и очень долго.
Необходимо было позвонить любимой, я не спрашивал ещё как она доехала. Однажды она сказала мне, точнее спросила, зачем я ей нужен, и зачем она мне, просто спросила, когда чистила зубы. Я ответил даже не задумываясь: «Моя жизнь без тебя больше не станет моей. Ты её часть, так же как сердце часть моего тела. Без него я умру». «Значит я твоё сердце?» Я ответил, что она моё сердце. Любимая усмехнулась и закрылась в ванной. А я стал думать, правда ли то, что я сказал, я никогда раньше об этом не думал, я не задумывался над тем, что станет со мной, если она уйдёт из моей жизни. Я почувствовал слабость, зависимость, мне стало холодно, я побледнел. Залез под одеяло, так мне было холодно. Руки дрожали, а мысли жгли мой разум. Мне никогда раньше не было так страшно. Она вышла из ванной, в комнате было уже темно, она залезла под одеяла, обняла меня, нежно, ласково. Я не хотел поворачиваться к ней, я ужасно выглядел. Мы лежали молча где-то с час. Она обнимала меня сзади, её тёплое дыхание грело, я чувствовал её объятия. Мне стало легче, так я и уснул.
 Когда просыпаешься утром, первые твои мысли оказываются или скверными или радостными. Иногда чувствуешь усталость с самого утра, тебе уже не хочется вставать, ты мечтаешь о том, чтобы день закончился. В другой раз тебе хочется, пробудится, как можно быстрей, тебе хочется творить, тебе хочется жить. Сон – это маленькая смерть. Мы спим и уходим из этого мира, оказываясь в стране грёз или же в беспамятном мраке.
В то утро я проснулся в панике. Её не оказалось рядом, было уже девять утра, я вспомнил, что ей надо было в восемь быть в институте, мне же к одиннадцати. На столе лежала записка, красивый почерк, её почерк, «Мне тоже страшно», так там было написано. Я был счастлив в тот момент, мне стало хорошо. Если бы каждое утро так начиналось.

 Иногда я провожу так целые вечера. Когда я один, я лежу и вспоминаю всё, что со мной было, я ухожу в прошлое. Мысли возникают самые разные. Мне приятно вспоминать все события, даже те, где я проявил себя с не лучшей стороны. Прошлое не имеет цветов.
Лежать в луже собственной крови, с окровавленными ладонями, сломанный нос, зрение уходит, порез около сердца, всё это ничто по сравнение с болью душевной. Нет операции, способной излечить твою душу, забрать грустные мысли, вырезать как зловредную опухоль. Меня избили из-за любимой, сказали, чтоб я от неё отказался. Кому-то она очень понравилась, кто-то очень её захотел. Их было пятеро, когда мне назвали причину, и я осознал, что сейчас посыплются удары, я не сопротивлялся, лишь спросил: «Кому именно она так сильно пригляделась?». Ответ я не услышал, лишь звук мрачных ударов. Трусость во всём намного больней печёт, чем окровавленные ладони.
 Я не сказал ей о том, что со мной произошло. Мы встретились через три дня после случившегося, вид у меня был не самый лучший. Трудно было улыбаться, да и говорил я неважно. К счастью, помимо того, что многим я не нравлюсь, я многим очень нравлюсь, они меня даже любят. Такие вот люди за меня заступились. Они сказали, что сами всё сделают, не будут меня вмешивать. Им это было по кайфу, к тому же был повод. Мне было наплевать на тех слизняков и трусов. Я думал, что скажет моя любимая.
 К счастью, к моему счастью она не знала о ком речь, другой бы ответ отвёл меня бы в окончательный нокдаун. Она плакала, когда увидела мои раны. Обвиняла себя в случившемся. Я лишь ей сказал: «Я счастлив, пролить свою кровь, если ты тому причина». Позже она добавила, что со всякой мразью не общается. Я знал, что она врёт, любимая водится с мерзкими людьми похлесче тех трусов.
 Так я вспоминаю, так мне легче уснуть.
 
 Вспоминая определённые моменты своей жизни, я не могу не думать над некоторыми вещами я не перестаю анализировать прошлое. Если вспомнить некоторые отношения, то мне кажется, что часть из них просто не имела смысла, даже физического смысла. Я вот думаю, зачем мне были нужны эти девушки, те которым не хотелось даже звонить на следующий день. У меня было желание просто вычеркнуть их из своего прошлого. Я хотел, чтоб они исчезли.
 После того, как ты провёл её домой, вроде как страстное общение должно тебя охватить, а хочется лечь спать. Окунуться в сон, забыться и умереть. Мне не было грустно от того, что я с ними расстаюсь, я был даже рад. Неужели это чувство свободы или же просто, это были не те девушки.
 Мой друг встречался с пятью девушками одновременно. Я себе не мог этого представить, всё одно и то же по большому счёту, одни и те же разговоры. В принципе девушки тоже были одинаковые. Так зачем было встречаться сразу с пятью?
И ещё, вот над чем я подумал. Интересно, если б не было разочарования, был бы интерес жить? Каждый видит настолько точно, ясно и далеко, что не замечает ничего вокруг себя. Слепых людей не бывает.
 Голос моей души иногда твердит мне, что необходимо, а что противопоказано, однако, будучи человеком противоречивым, я жажду обмануть самого себе. Зачем врать другим, проще всего издеваться над самим собой. Если ты врёшь себе то, ложь окружающая не имеет никакого смысла.

Обычно при составление анализа происходящего мы делаем определённые выводы. Долгое время мы составляем план наших последующих действий и убеждаем себя в правильности или ошибочности определённых решений. Некоторые выводы являются глупыми, так как, размышляя в последствии над принятыми решениями, мы осознаём самообманчивость происходящего.
Я любил розыгрыши. Точнее мне нравилась создание абстрактной реальности. Я давал людям факты, которых на самом деле не существует, заставлял их верить и в процессе наблюдал за их реакцией. Самое интересное в этом деле - реакция розыгрываемого. Смакуя ситуацию, я отдавался удовольствию изучению человека, которого я разыграл, и было несколько неудобно, что ты так ловко можешь его провести. Когда фарс становился неинтересным, ты подводил человека к реальности и показывал, что ситуация, которую ты ему предложил в данный момент - нереальна.
Подобные вещи имеют ряд негативных аспектов: тебе могут прекратить верить люди, кто-то затаит на тебя обиду, да и вообще, шутка может показаться неприятной. Дело доброго обмана весьма искусно, и для тех, кто этим занимается, в народе это имеет название «разводить людей», самое страшное попасться на чей-то «развод».
Естественно, достигнув, более зрелого возраста, я несколько сузил свою практику, однако не переставал этим заниматься вообще. Чаще всего я это проделывал с друзьями, заведомо зная их реакцию, с людьми менее знакомыми подобное творчество может привести к негативным последствиям, о которых я говорил выше. Однако бывали моменты, когда «развести пытались» и меня самого.
Однажды мой старый друг, я, и его девушка, решили провести совместный вечер, программой которого было пиво. Моя любимая в тот вечер отказалась идти, что резко подпортило мне настроение и резко разбило желание что-либо делать. Единственное что могло меня привести в чувства, так это что-то новое, необыкновенное и капельку забавное. Проводя томный вечер, брождения по улице и постепенные диалоги, чувства третьего лишнего от части и таска по любимой, резко были разрушены, рассказом девушки моего друга о том, что она хочет его бросить. Причина была какая-то вялая, но я сперва поверил ей. В принципе повода у меня верить не было, к тому же моя голова была где-то вдали. Выслушав её историю, я покивал, и подумал, что расставаться им смысла нет, подходят они друг другу идеально. Однако история на этом не закончилась.
Продолжая пить пиво в одном из старых заведений, где почему-то у нас сложилась традиции засиживаться, не смотря на неудобный график работы, плюс к этому заведений по лучше в городе было полно. Но мы выбрали почему-то именно это. И вот, когда таска взяла меня окончательно, и я уже было собрался ехать домой спать, на меня обрушивается просьба сказать моему другу, что его лучшая девушка собирается его бросить. К счастью старинный опыт обманов, настроил мои мозги, и я попытался осознать ситуацию, как бы моя вера усомнилась в происходящем. Мне был необходим тайм-аут. Я вышел в туалет. Некоторое время я подумал, с одной стороны вполне реальная ситуация, с другой, непонятная реакция девушки, которая хочет бросить своего парня. Я решил всё проверить.
Когда мне удалось добраться до столика, в моей голове уже окончательно загорелся план. Я сел, вытянул сигарету, смачно подкурил её и отправился в мир белого дыма. Тут мне дали знак, мол, поговори с ним. Девушка отошла позвонить. Я всё ещё был неуверен в том, правда, это или нет. Рассказав ему о случившемся, его реакция оказалась подготовленной, хотя я вынужден заметить, что он всё сделал, а точнее сыграл обворожительно. Меня хотели «развести», «развести» «короля разводов». Естественно, я решил играть по их же правилам.
Когда мой друг вернулся, и, высказав мысль, а точнее промолвил чётко и ясно своей девушки, что конец их отношений наступил, и как он думает, нам больше не удастся собраться тут втроём. После этого пауза, затем хлопки по плечу, что вот и настал мой час быть обманутым. Но не тут-то было.
Я сделал смутное лицо, углубился в даль комнаты своим взглядом. Я курил и никак не реагировал, они просили прощения, я ждал подходящего момента. Мне нужно было красиво уйти. Когда мой час пробил, я поднялся и вышел из заведения, с невозмутимым видом, просто ушёл, не сказав ни слова, по-английски. Мой друг ринулся за мной на улицу, обнимая меня за плечи, и прося прощение, за такую шутку. Я был неподатлив и сказал, что не желаю иметь с ними никаких дел, знать я их не знаю.
Когда я переходил через дорогу, он протянул мне руку, я её не пожал, раунд в мою пользу. Естественно, я через пять минут вернулся, они сидели с обременёнными лицами, моя сольная партия была на высоте, они удивились, увидев меня, я же потребовал пиво за их счёт. Таким образом, я вышел победителем в этой ситуации, однако, всё вышло не так гладко, как хотелось бы.
Вернувшись домой, я ощутил некоторую брешь в своём сознании, любимая легла спать, а я вышел на балкон, выкурить последнюю сигарету. Я понял тогда одну вещь, что больше я им не поверю, если возникнет подобная ситуация, что, не смотря, на комичность последних событий, я не смогу доверять этой парочки, чувствуя подвох в каждой ситуации. Они сожгли лес нашего доверия, случайно уронив зажигалку. С огнём не играют.
Я лёг, обнял любимую, она лежала ко мне спиной, я почувствовал тепло её тела, закрыл глаза и подумал, что ничто не имеет смысла, кроме неё, той за кого я был готов отдать жизнь.

Если купить мир, то придётся продать душу. Пока я не знаю, кому принадлежит мир, поэтому не могу продать свою душу. К тому же порой, я иногда думаю, зачем мне нужен мир, ведь я и со своим справится не могу. Беспомощность…
На меня нападают приступы слабости. По натуре, я вообще слабый человек, и быть сильным для меня неестественно. Моя сила кроется в моей злости. А я как оказалось, быть злым не могу. Могу быть добрым, нервным, безразличным. Моё место в мире фэнтези, там бы мне дали роль - роль воина одиночки, который с неистовой злостью, с примесью мести сносит головы на право и налево. За плечом мощный лук, в ножнах самурайский меч. Почему самурайский? Да просто он мне нравится.
И вот, укутавшись в свою слабость. Я сплю на работе, не встречаюсь с людьми; во время такой слабости, ты почему-то понимаешь, все близкие для тебя люди на самом деле очень мерзкие и отвратительные. И сложно выдержать это противоречие, расторгнуть отношения, или наплевать на всё, и продолжать их использовать. Мы ведь пользуемся друг другом…
Даже когда мы любим, мы используем другого человека для нашей любви. Я использую своих друзей для разговоров, для доверия и для хорошего времени; я использую Бога, а Он использует меня. Вампиризм в морально-устойчивой форме. Жалко думать о себе как о потребителе, поэтому иногда навешиваешь на себя ярлык производителя. Хотя как не крути, все мы пользуемся, используем и потребляем.
Я запутался. Я начал путаться, надо мне обижаться или нет. И нужна ли вообще обида. Я не могу понять, предал ли меня мой друг, или я предал себя самого. Хотя, когда кто-то врывается в твой мир и начинает его менять, даже с самыми добрыми намерениями, он твой враг, этот кто-то. Поэтому не знаю, что думал, мой друг, когда рушил мой мир. И я не могу понять, есть ли разница, что он думал, что хотел, факт нападения, факт злости моего народа. Я зол. Имею право злиться и отправить его на виселицу.
Вообще, я не знаю что такое друзья. Кто-то говорит, что это те, кто всегда будут рядом или не бросят в беде, и порадуются за тебя, когда к тебе придёт счастье. Хотя, как известно, счастье – дело личное, и чья-то волна радости, не увеличит объёма счастья твоего. Поэтому я не могу сказать, кто друг, а кто нет. Просто есть друзья, просто люди, просто потребители.
Грустно думать, что не было ещё философа, который смог бы придумать универсальную формулу бытия. Чтоб я не мешкался, чтоб мог понять самого себе. Кто-то же говорит, что, поняв себя, не так интересно жить. В общем, в обществе потребителей нет универсальности. Потребности иногда меняются.
Мама приедет ко мне на День Рождение. Я понимаю, ей хочется. Мне, не то, чтобы не хотелось, просто у меня были другие планы. Мама врывается и рушит твой собственный мир. Что делать, не знаешь, народ в замешательстве. Что испытывать, и как себя чувствовать? Чем я могу ему помочь. Ну, это прям тоже самое, что если б рыбы ненавидели воду, а пчёлы мёд. Интересно, а они вообще умеют ненавидеть?
Я вот иногда думаю - многие человеческие чувства искусственны. Есть теория, что злость мы сами придумали, впрочем, как и добро. Изначально, мы - пластилин в руках Творца, а Творец пластилин в наших руках. А может мы сами по себе, а Он сам по себе. Т.е. все мы члены одной компании, акционеры, но вообще не соприкасаемся. Было б у кого это всё спросить.
Я вынужден говорить о некоторых вещах, если их не затронешь, то они могут обидится похлеще, чем народ в твоём мире. Мысли и обижаются. Вот это – естественно. Странно, но такие вещи не обсуждаются, просто многие думают, что это пустые разговоры. Оно то так и есть, вот только твой народ жить без них не может. Когда думаешь или говоришь, нужно всегда помнить, что ты ещё и в ответственности за целую вселенную.
Уже прошло три с половиной недели, как я виделся с любимой, да и вообще виделся с кем-то из любимых людей. Близких людей, тех же друзей. Это время не имело для меня смысла. У моего народа был кризис, наверное, какой-то катаклизм унёс тысячи жизней. Мы горевали, а никто иной наше горе понять не в силах. Даже горем порой, делится, не хочется.
Вдруг я почувствовал, как за всеми соскучился, как мне их не хватает, особенно её, моей любимой. Но как ей объяснить моё отсутствие, как ей объяснить, что я забыл, что я в ответственности за неё. Народ мой попрятался по домам, не у кого было спросить, никто не хотел давать советов. Я решил просто позвонить. Она оказалась рада слышать мой голос. Любимая сказала, что не любит, когда я ухожу, что вначале она обижалась, и даже хотела меня бросить, а потом подумала, за всё надо платить. У неё своя плата, а у меня своя.
Некоторые слова звучат как выстрелы. Эта фраза пронеслась мимо меня как пуля, как стрела проткнула мой разум. Я был рад, что она смогла это понять. Потом я подумал, а кто платит больше?
Какая же я сволочь всё таки.

Ах, жизнь, о тебе мы поём, о тебе мы постоянно говорим, боимся тебя потерять, дорожим тобой. Мы любим тебя жизнь, мы не хотим с тобой расставаться. Сколько прекраснейших умов думали над смыслом жизни, сколько смыслов жизни было придумано, сколько теорий, идей… а жизнь так и осталась жизнью, есть конец, есть начало, есть середина, как в кино.
Я помню, помню, как думал о смерти. Мысли возникали разные, суицид, я даже искал в Интернете различные яды; есть сайты для поклонников самоубийств. Забавное хобби, подчёркивающее разносторонность бытия. А вот интересно, есть ли клуб жизни? Так, наверное, собираются люди и говорят о жизни. Я себе это как-то смутно представляю. Хотя, жизнь такая удивительная, я бы сказал лучше – удивляющая. Если же жизнь удивляющая, то мы люди – удивлённые.
Моя любимая, как жизнь, вечно меня удивляет своими выходками. Но, я к ней немного привык, как к жизни тоже привыкаешь, ведь знаешь, что без неё нет тебя.
Сколько можно говорить о жизни, сколько интересного, грустного, скучного, весёлого. Жизнь – это мы, это я, это всё. Красиво жить не запретишь, а для красивой смерти нужна ли красивая жизнь?

Сегодня, возвращаясь с работы, прогуливаясь быстрым шагом, разглядывая новые солнечные лучи и упрекая себя в некоторых промахах, я увидел девушку. Она была моложе меня, немного. Она мила. Джинсовая, короткая юбочка с названием известного брэнда сзади, аккуратные невысокие чёрные сапожки с коротеньким каблучком, колготки, плавно обтягивающие её чудные ножки, кожаная, лёгкая курточка и чёрная сумка по форме напоминающая бочонок; всё в ней было будто идеально, всё гармонировало, она по-своему сводила с ума. Я шёл в метре от неё, всё дорогу смотрел на неё, исследовал ёё, она меня обворожила. Но больше всего, больше всего я восхищался её волосами. Чёрные длинные волосы, аккуратно распределённые, распущенные и шикарные, будто чёрный водопад. Так мы дошли до станции метро.
Всё дорогу я собирался с ней заговорить, не знаю почему, хотел услышать её голос. Но я не решался, я почему-то не мог, даже не сделал не единой попытки. «Неужели это был я, это так на меня не похоже», так, сейчас, кажется. Просто шёл и восхищался, никаких действий, никаких попыток знакомства.
В метро я стоял рядом с ней. Жаждел, чтоб она вышла со мной на одной станции, тогда я б точно не отвертелся от знакомства. Я ехал, я смотрел, любовался её шикарными волосами, эта её чёрная магия. Тогда я не о чём не думал. Только о её волосах. Но вот, моя станция, она стоит возле входа, я выхожу, она остаётся. Лишь бросив взгляд в её бездонные глаза, я повторно утопаю в их чёрном цвете. Меня обворожили, но поезд уже уехал в другую сторону, он увёз прекрасный чёрный цвет. Самый красивый чёрный цвет в мире. Может, я его больше никогда не увижу.
Моя любимая ушла. Забрала её депрессия. Такое бывает иногда. Девушка исчезает и на неопределённый момент времени остаётся в недосягаемости. Хотя, я не пытаюсь её найти, я ведь тоже часть её депрессия, как и всё, что уводит её от меня. Она продолжает уже исчезать ровно неделю, вру, девять дней. Я как-то начинаю свыкаться с мыслью, что могу её потерять, моя любимая меня к чему-то подготавливает. Но мысли мои далеко.
Я вспоминаю тот прекрасный чёрный цвет. Он мне снится. Мне снится секс с моей начальницей, она немного старше меня, она симпатичная, но не в моём вкусе. Хотя, секс был изумительным. Вечер я думал, что значит чёрный цвет, я не мог понять зачем его мне послали. Может, это знак судьбы о новом начале? Или признак недосягаемости другой жизни? Даже, вероятно символ новой потери и освоение внутренней свободы? А может, я просто захотел другую женщину…

Я решил спрятаться. Моё исчезновение не было подготовленным, я лишь отправил три письма людям, которые никогда не поймут, почему я исчез, и в принципе не захотят понять. Купил билет на самолёт, блок любимых сигарет, пачку сигар, и бутылку водки. Отправился в город, где я родился, в место, где познакомился с моим другом, другом, которого больше с нами нет, который убил себя.
Это был выстрел из среднего пистолета, смерть мгновенная. Нет записки, ничего, только труп живого в прошлом человека. Труп моего друга. Мне позвонили не сразу, лишь на утро, его девушка сообщила мне, что он мёртв. Никто не знает кого он видел перед смертью, никто из близких людей с ним не говорил и не встречался перед хрупким концом. Может, поэтому он и ушёл от нас?
Он убил себя, не просто убил, он уехал, далеко, туда.... Он не вернётся, мы это знали, но мы всегда можем навестить его, и остаться с ним жить. Вроде, как и не расставались.
Квартира, где я раньше жил, была пустой и холодной, много пыли, мебели почти не было, электричество, отопление отсутствовало, я забыл, что не платил, как мне тогда казалось из принципа. Теперь это было тёмное место, я лежал на диване, тот просто задыхался от одиночества. Я пил водку из какой-то чёрной чашки, рисунка я разобрать не мог, слишком было темно. Я пил водку, пил громадными глотками, курил сигары одну за другой. Я хотел, чтобы мне было плохо, чтобы физические мучения заглушили душевную боль. Я хотел забыть, что он мёртв, а я жив, я хотел пойти к нему. Водка подходила к концу, я выпил целую бутылку, а мне не становилось хуже, это было странно, я не мог понять почему. Может это из-за того, что водка пилась из чашки для чая, или я забыл вкус, этого дивного всестороннего зелья. Я думал, думал, почти, что обо всём. Я вспоминал моего друга, и не мог понять, почему мы перестали пить водку, а он бросил курить.
Слёзы не появились на моём лице, мне было скучно, мне было стыдно, мне было неприятно. Думалось, казалось, что вся моя грусть ненастоящая, что это неправда, я хотел убить себя, что не способен даже пустить слезу ради моего друга. Я не знал, что делать. Сил у меня больше не оставалось, я уткнулся лицом в диван и заснул.
После похорон, после того, как мы его проводили, его девушка попросила, чтоб я её проводил. Моя любимая не захотела приехать, сказала, что не переносит похорон. «Сука!», думал я про себя. Я был зол на себя, был зол на неё. Вся это церемония похорон вызывала у меня отвращения, кругом скорбящие, девушки плакали, у всех траур, у меня же внутренне отвращение.
Всю дорогу мы ехали молча, я смотрел в окно, она тоже. Я увидел, как ей было грустно, на ней не было лица, она выплакала все слёзы. Я взял её за руку, стало жутко неприятно. Когда мы подъехали к её дому, поспешно её отпустил, словно освободился.
В её квартире, они жили не вместе, было очень чисто, забавно, всё было поставлено со вкусом, просто потрясающи. У неё был вкус, это было место, где хотелось жить. Я не скрывал своего восхищения, ходил всё рассматривал, будто пришёл к девушке, чтоб с ней переспать. Всё это время она смотрела на меня, я этого не заметил. Она смотрела на меня, слёзы мелкими капельками текли по её щекам. Я уткнулся в неё взглядом, ничего не понимая. «Его больше нет», - тихо сказала она. «Кого?», - мой голос. «Он мёртв. Мёртв сукин ты сын, он убит!». Она кричала, подошла ко мне, начала меня трясти, плакала. Я стоял словно замороженный, я не помню, что со мной было, меня начало рвать на части. С силой оттолкнул её, хотелось кричать; «Нет! Нет!», - раздавалось из моих уст. Слёзы, я начал уничтожать её квартиру, разносил все эти мелкие детальки, которыми так сильно только что восхищался. Во мне горела ненависть, страх и злоба. Уничтожив две полки с дивной красоты цветами, разбив ряд статуэток и запустив лампу в стенку, я посмотрел на неё. Мой взгляд горел. Она лежала на полу, скупые слёзы, замороженный взгляд. Ничего более…
Я лишь помню, что набросился на неё, помню, как разорвал её блузку, стал ласкать её груди, грубо, хищно, затем стянул с неё юбку, разорвал бельё, она было совершенно голая, она не сопротивлялась. В тот момент я не мог понять, что я делаю, я засунул ей руку между ног, приспустил штаны, считанные секунды оставались до того, как я войду в неё. Всё время я приговаривал: «Ты врёшь подлая тварь, я тебе сейчас покажу». Масса ругательств, обид, злых слов. Я увидел её глаза, уничтожающий взгляд.
Мой друг был мёртв, моего друга больше не было со мной, он действительно ушёл. Я поверил её глазам, я понял это, и тогда я заплакал, вновь слёзы сжигали моё сердце. Отвернувшись от неё я стал на колени смотрел в пустоту разрушения. Я не помню, сколько я так просидел, я не помню, как я очнулся на полу, под тёплым пледом и подушкой под головой. В то утро мне действительно было грустно, в то утро умер мой друг.

Мне было на много проще, если б она это делала с неизвестными мне мужчинами, чтоб она крутила роман, с тем, кого я не знаю и никогда не смогу узнать. Теория моих отношений гласит, что люди в моём мире приходят незаметно, и так же незаметно уходят. У меня был отличный приятель, даже друг, он и сейчас отличный приятель, вот только он мерзкий тип. Я не захотел с ним общаться, потому, что он скрывал свою несчастную мерзость за хитростью и благодеяниями. Я же знал, каков я, и признавал все свои негативные стороны, он был лицемером.
Мы расстаёмся с людьми тогда, когда они обладают качествами настолько ужасными, что наш чистый разум и голубое сердце не приемлет подобного поведения, другой случай, мы видим в них то, что есть у нас, и мы тщательно скрываем этот наш порок. Сложно сказано, однако простые вещи сложно объясняются.
Так вот, мой приятель, когда-то мы были отличными друзьями, после того, как я увидел в нём то, что не хотел замечать в себе, я стал постепенно отдалятся от него. Как мне кажется, я немного эволюционировал, он же остался прежним. Высокомерное рассуждение. Мы с ним как-то сходили попить пива и посмотреть новый фильм в кино. Обычно я хожу в кино сам. Как это бывает, мы обсуждали последние тенденции кино, искусства, политики и любви. Во время пёстрой беседы возникла пауза, я глотнул пиво, бокал был пуст. Немного устав от этого общения, я отошёл в туалет, освежится. На самом деле он мне надоел. Я ведь, кажется, говорил, что я нетерпимый человек. В определённой мере социопат.
Дальше всё было как в кино. Я возвратился к столику, там сидела моя любимая и он. Милая беседа проходила, а я был лишним. Она поцеловала меня так, будто я её бывший любовник, ставший другом. Мне захотелось уехать домой, я предложил ей поехать со мной, она сказала, что у неё встреча с друзьями, я спросил, с какими, она – ты их не знаешь. Дальше кинула, завтра я тебе позвоню, я обращаюсь к нему, ты едешь? Он улыбается, говорит, неужели я её брошу тут одну, я отвечаю, она уже взрослая. Он, я бы побеспокоился за такую замечательную девушку. Я ухмыляюсь, знал бы он какая она стерва. Мы с миом приятелем отходим, она догоняет меня и целует, страстно, я не верю таким поцелуям, это поцелуй-извинение за огромную провинность, о которой я не знаю. Просто я тоже так делаю.
Она мне изменяла с этим вот приятелем. Я всегда мог ожидать от него такого, зная его сущность. Подтверждение были фото, мой клубный приятель, как-то увидел её с ним в одном клубе, не знаю случайно или это была часть определённого плана. Это не важно. Мой приятель был с ней знаком через меня. Он, не скрывая, сказал тогда, она великолепная девушка. На тех фото было всё, поцелуи, интимные касания, не было секса, но я не сомневался, что они спали друг с другом. Я не чувствовал агрессии, мне просто пришла мысль в голову набить морду моему товарищу. Сделал я это, не так как в кино, мне кажется более эффектно. Моё окружение считают, что я лишён агрессии. В будущем они перестали так думать, но это отдельная история.
Я приехал к нему в офис с тонкой жёлтой папкой, десять интересных фото. Я зашёл сел в его средних размеров, красивый кабинет, он работал у отца. Наследник. Кинул папку на стол, сказал, это связанно с твоей работой. Он улыбнулся, распечатал конверт, а там бомба, фото. Глянув на них, покосился на меня. Ждал мой приятель гнева и ударов. Даже как-то сгруппировался, он был сильней меня. Выдержав паузу, произнёс смешную фразу, это было случайно. Я засмеялся, в памяти я перекручивал все те моменты, когда хотел ему вмазать, но злости не хватало, чтобы наброситься на него. Он что-то лепетал, затем по голосу я понял, товарищ успокоился. Я искал злость, как вдруг, взгляд мой попал на жёлтый конверт и фото. Злость жила и во мне тоже. Просто пряталась.
Мой товарищ считал меня странным, он думал, что я слабак. Да я странный, я разнёс его кабинет и отпинал его, очень сильно, если б он подал заявление в правоохранительные органы, меня посадили бы. Мне полегчало, зверь убежал, я почувствовал лёгкость, моя душа опустела. Теперь очередь любимой.
Я пулей ринулся к ней. Я всё спланировал, у нас была встреча в кафе, вместе решили пообедать. Она уже ждала меня. Боже, как она была красива, я шёл к ней с подготовленным планом, а её красота и моя любовь душили мою злость. Я сел, не поцеловав её, кинул конверт на стол. Она сказала, что всё знает. Мы молчали минут пять, затем она спросила, словно в шутку, ты его избил? Да очень сильно, последовал ответ, она глянула на меня и улыбнулась. Я посмотрел на неё, что-то оборвалось, моё сердце сжалось, мне стало больно, так больно, что хотелось лопнуть. Я не мог там больше сидеть, я встал и вышел, не хотел больше смотреть в её сторону, просто уехал. Уехал к себе домой, лёг спать, погрузился в настоящий сон, где сердце не болело, а любовь не сгорала. Я был покинут.

Желание обидится намного сильней самой обиды, поэтому, обижаясь, мы хотим показать своё отношение, обидеть человека по-настоящему не так легко. Я не умел обижаться, потому, что никогда не чувствовал обиды дольше одного дня, мой мозг постоянно был занят другими вещами. Не хватало эмоций, чтоб обижаться.
С любимой я виделся последний раз неделю назад, тогда в кафе. Она не звонила, я тоже. Чувствуя, некоторую неправоту, я послал своего человека к приятелю, чьё лицо превратил в красное месиво. Я понимал, он низкий человек, она красивая девушка, он её желал, поддался. Поставив себя на его место, я не знаю, как бы поступил. Хотя, полностью, как всё обстояло, мне не известно.
Очень странно, но меня немного отпустило. Всю неделю я тяжко работал, сделал кучу дел, которые всё время откладывал, мне было легко, но я знал, что боль вскоре придёт. Но вместо тяжкой, ужасной боли пришла она. Я вернулся в 11 вечера, мы обсуждали с моим коллегой одно важное мероприятия, которое могло принести хорошие деньги, в тот момент у меня возникло несколько материальных желаний, на которые попросту не хватало средств.
Моя любимая лежала в ночной рубашке на кровати и щёлкала кнопки пульта. Бросила на меня взгляд. В тот момент я её любил так, как никогда не любил раньше, она была прекрасна, просто испачкана, страшная грязь прилипла к её душе. Она знала мой характер, она знала, что я не устраиваю сцен, думала, что всё продумала.
Я открыл кран, полилась холодная вода, наполнялась ванна. То, что я собирался сделать, было страшно. У меня дрожали руки, я решил выпить. Холодная бутылка пива в холодильнике была залита в меня за считанные секунды, стало легче. Ванна была на половину полной. Я сел на кровать, погладил её по спине и спросил: «Что скажешь?» Она не смотрела на меня, лишь возмутительно произнесла: «А что я должна говорить». Моё сердце не выдержало. Я не питал злости, мной управлял холодный расчёт.
Стащив её с кровати, она плюхнулась на пол. Ударилась, наверное, было больно. Глаза её были невменяемыми. Я потащил её тело в ванну, одной рукой за запястье, другой вцепился ей в волосы. Она была в шоке, начала кричать. Ей было больно, мне же куда больней.
Когда увидела воду, то всё поняла. Начала сильно сопротивляться. Уверен, любимая на сто процентов верила, я её утоплю. Кусалась, билась, я не чувствовал её прикосновений. Один раз она вцепилась мне в руку так, что хлынула кровь, но я ничего не чувствовал.
Слёзы текли на её прекрасных щёчках, мне не нравилось, что я делаю, мне страшно было осознавать, что именно так я должен доказывать свою любовь, именно так мы можем друг друга любить. Страшно думать, что это та любовь, которая спасёт мир.
Вода была ледяной, она посинела от холода. Я окунул её в воду, всё тело оставалось под водой, она сопротивлялась изо всех сил, не жалея себя. Брыкалась, пускала пузыри, это было страшно, но я не собирался её топить. Я хотел её любить.
Я посмотрел ей в глаза, пытался поймать её взгляд, когда мне это удалось, шум резко прервался, она, словно оцепенела, находясь под водой, любимая перестала сопротивляться. Она смотрела на меня, нежно, так же как в первый раз, в первое её появление в моей жизни. Слеза, упавшая на красноватую воду, заставила меня резко вытянуть её. Мои руки вырвали её из объятий холодных капель, раздался кашель. Я стоял на коленях, весь мокрый, она в белой ночной рубашке, вся дрожала, смотрела на меня. Мы молчали, слышно было лишь, как вода бьётся о ванну и глубокие вздохи. Дыхание жизни. Я поцеловал ёё, она мне ответила. Она дрожала от холода, мне было страшно жарко. Мне хотелось её любить, ведь я не мог любить кого-то другого. Прижавшись ко мне, любимая гладила мои волосы; её дыхание упиралось в моё плечё. Я не смогу жить без неё, думал я тогда…
Той ночью, когда она уснула, я стал думать, что делать дальше. В следующий раз я могу её утопить.

Иногда я вспоминаю, как нравился одной девушке, она даже влюбилась в меня. И это была та влюблённость, которую я вызвал своим самым естественным поведением. Она полюбила меня, а не актёра в моей душе. Я же не мог ответить ей взаимностью. Она хорошая девушка, но я не мог быть с ней. Мои чувства к ней были равны любви к сестре, к родной сестре. Мысль о сексе, да что там, о поцелуе или о каких-то касаниях – табу, что-то аморальное и неправильное. Тогда я подумал…
Удивительная вещь. Девушке нравлюсь я. Она не вызывает у меня тех же чувств. Странно, она не нравится мне, я не нравлюсь другой девушке, а та девушка не нравится второму парню, а второй парень не нравится моей обожательнице. Это ведь неправильно. Кто придумал эти мучения, и почему любовь – это страдание, муки, борьба… Любовь, окрылённая добротой и взаимопониманием напоминает маразм. Маразм отношений – нет огня, чувств, тупа любить друг друга. Нет, это не любить - это маразматить…
Человек, существо воюющее, философы и вольномыслящие здесь не признанны. Если в любви нет войны, то она просто неинтересна. Страшная вещь, самое чистое, что есть у людей мы вынуждены окропить душевной кровью. Я был способен на технические отношения, но на техническую любовь - нет.
Я ведь тоже не безгрешен. Когда моя девушка сделала аборт, мы ведь неофициально разошлись. В принципе, мы только общались. В отношениях выросла стена. У меня же возникли технические отношения.
Я познакомился с девушкой. Мы вместе гуляли, развлекались, спали. Я звонил ей, когда очень хотелось, она мне. Так продолжалось три месяца. Удобные любовники, где о любви не было и речи. Мы расстались внезапно, мне не было сильно жалко. Будто что-то из твоего постоянного рациона вышло, ты что-то постоянно ел, а эта еда исчезла, ты ведь не будешь убиваться по этому поводу. Так и у нас с ней.
Пришёл тот день, когда она сказала, что хочет любви. Я нежно её поцеловал, мы расстались без разговоров. Сейчас мы друзья, общаемся, без секса, конечно, она очень интересный человек.
Я опять стал думать, размышлять. Если б не было любви, мы бы жили в мире без войн. Война, будто наша цена за любовь. Кому тогда нужна это любовь?
Порой мне снится, что в раю существуют только технические отношение, там нет любви, от этого нет и войн. Поэтому все кто там живёт, имеет огромную силу, не надо любить, не надо воевать, куда же её девать…
Мне иногда очень жалко, моя любимая редко со мной общается на подобные темы. Она, словно мой ребёнок, которого я безгранично люблю. А разве детей можно не любить?

У меня завтра день рождение. День, которого я не жду в принципе, но что-то в моей душе меня тяготит. Предпраздничный день, я хочу спать, ничего не хочется делать, хочу видеть одного человека. Её нет.
Пытаюсь заставить себя закрыть глаза и уйти в глубокую пучину сна. В день, когда я родился – я умираю. Всё у меня наоборот.

Я не знаю как мы разошлись, мне непонятно, как мы расстались. Не было ничего, не было прощания, не было объяснений. Я помню, что, что-то оборвалось, при том этот мост любви или отношений хотели поджечь с двух сторон. Нет, я не могу говорить за неё, но я понимал, как мне было тяжело. Какая-то часть меня хотела её бросить. Сердце больше страдало, чем любило.
Нас соединяла тонка ниточка, и мне хотелось её разорвать. Но разве я способен контролировать свою любовь.
Как-то всё остановилось. В меня влили страшную жидкость, я потерял разум от боли. Внезапно на меня навалились все те страдания, от которых я долгое время скрывался. Я не мог вечно бежать, мне нужна была передышка, я остановился, меня схватили, боль, страдания и страшная мука. Не было сил отбиваться. Я сломался.
Долгое время не было звонков, не был встреч. Несколько месяцев я не искал возможность прикоснутся к ней, почувствовать её взгляд, утонуть в её голосе. Я продолжал любить, но Любви к ней больше не было. Меня преследовал образ девушки, от которой я терял голову. К моему огорчение, я не способен был любить живого человека.
Её вещи лежали на своих местах какое-то время. Я привык к мысли, что её больше нет рядом. Но я не мог удалить этот образ из памяти. Меня преследовали воспоминания, мечты и иллюзии. Я не мог спасти себя сам. Мне нужна была помощь. Но не знал у кого просить и не знал как.
Вначале я спрятал её вещи, затем письма, стихи, прошлое. Всё исчезло, будто этого и не было. Затем, я спрятал всё, что с ней было связанно, я перестал общаться с людьми, которые нас объединяли, я уничтожал её. Порой, мне казалось, я уничтожаю что-то, чего на самом деле не было.
Через какое-то время я начал общаться с другими женщинами, но всё это было скучно и нелепо. Самое страшное, я перестал быть собой. В какой-то момент я осознал перемены. Я больше не был тем, кем я был раньше. Я перестал существовать. Меня не стало.
Но время безгранично стёрло мою память. Прошлое сомкнулось с фантазией. Я ничего не делал. Я не знал что правильно. Мне было страшно. Я нуждался в ответах, но боялся задавать вопросы. Теперь мне было неизвестно, что я чувствую. Всё сомкнулось в пелене слёз и простодушного молчания. Она исчезала.
Как можно быть откровенным с другим человеком, если ты не мог разобраться в себе и не мог сказать правду, стоя перед зеркалом, смотря себе в глаза. Правда стёрлась, я погряз во лжи. Мне оставалось только проверить. Узнать за ту ли ниточку я держусь.
Я должен был у неё кое-что спросить. Я должен был узнать у неё. Она могла сказать мне всё, чего я не знаю. Если ей не была известна правда, тогда правды просто нет. Только лишь моя любовь могла всё изменить. Мы с ней создали образ поклонения, мы его должны будем уничтожить. Сам я сделать этого не мог.
Я отправился за решительностью, но прежде всё надо было обдумать и прочувствовать. Тогда я не понимал, что уже мёртв.
Решительность так и не появлялась, меня вновь охватывала ложь и противоречия. Что я мог тогда сделать? Не у кого было попросить совет, только сам, я был один.
Мне казалось, что мы расстались намного раньше, я думал, что всё закончилось уже очень давно, но я никак не мог понять, почему и когда это случилось. Долго об этом думать нельзя, но я хотел лишь понять, понять, прежде всего, для себя. Тогда-то я и решил ей написать, той кого когда-то любил. Я писал человеку, который был моим идолом и образом поклонения! Однако, я писал сам себе, она была здесь не при чём…

Яркое солнце дальних стран, а так же искрящееся пламя отчуждённой свободы – манили меня. Прошло много времени, но я не знал, откуда считать, где начало. Всё шло весьма обыденно, не было лишь её. Временами мне надоедало вспоминать любимую, временами я ужасно по ней скучал, порой на меня наваливались дикие воспоминания, мощные каскады прошлого тяготили мою душу. Я не мог вспомнить ни одного неприятного момента связанного с ней, и это меня удивляло очень сильно.
Так вышло, что я потерял кучу связей, мир больше не ткал свитер для нашей вселенной, теперь каждый был сам по себе. У меня не осталось друзей, мои знакомые стали отворачиваться от меня. Я стал ненужным человеком. У меня на шее висел штамп, говорящий, что я не востребован с даты Х. Но я не жаловался, я разучился обижаться на жизнь, всегда знал, что жизнь – это мой мир, а я в нём король. Но сегодня в моём государстве я больше не король, теперь я – лишь символ власти.
Так я и ушёл от всего. Несколько месяцев меня не было. Люди забеспокоились и начали проверять – не умер ли я. Я получал письма, на которые не отвечал, раздавались звонки, трубку я не поднимал. Мне было любопытно, найдёт ли меня мир или он смерится с тем, что потерял меня. Не смотря на всё, я оказался не таким уж и ненужным, многие по-настоящему за мной скучали.
Осознание того, что ты для кого-то имеешь значения, что если тебя не станет – люди начнут грустить, всё это порой успокаивает. Я был один, а они стали меня искать, не все, наверное, те, кто меня любили. Несколько хороших старых друзей, отчаянно разрывали мой мобильный телефон, дошло всё до того, что я поменял номер. Адрес остался прежним, я знал, что никто из них ко мне не приедет, не так уж сильно они меня и любят. Но, когда листья стали жёлтыми, а дождь холодней, кто-то постучал ко мне в дверь.
Этого человека я был не готов встретить. По правде сказать, этот человек превратился для меня в миф. Пришёл мой отец, человек которого я не знаю.
В моменты отчаяние нет формулы излечения, нет лекарств, которые спасут тебя, есть время, которое словно толстый ленивый кот зализывает твои раны. Я никогда не пойму, почему он появился - мой отец. Я вообще никогда его не понимал. Его не было, я был один, ко мне пришёл призрак из другой реальности, из мира, где у меня есть папа.. Папа – я забыл, как произносится это слово. Я назвал его по имени и впустил в свой дом. Он, было, собрался разуваться, я сказал, подождать, я оденусь, и мы поедем в город, я не хочу сидеть дома. По правде, не было желания впускать его к себе в дом, редкий человек, был удостоен посещения моей обители. Во мне жило что-то средневековое.
Мы разговаривали с ним не о чём несколько часов, он что-то лепетал, а я не слушал. Когда мне всё надоело, я спросил, почему он пришёл, он помолчал, пустил слезу, и говорит – я твой отец. Я засмеялся, это было тоже самое, что одна из любовниц на 24 часа сказала б мне, что она моя девушка. Этот образ ещё больше меня рассмешил, но смех этот был печальный и терпкий. Мне пришлось ответить, может для тебя я твой сын, но мне ты не отец. Я предложил уйти.
Попрощавшись, я понял, что больше не увижу его, если сам того не захочу. Не понимаю, почему я был так с ним груб, может, он мне просто не нравился, как я не нравлюсь себе сам. Я никогда не хотел быть похожим на него.
Так шло время, со скоростью одна минута в минуту…

Я вновь хочу спать. Мне не плохо, но мне и нехорошо. Я опять не могу чувствовать. Мир стал пустым для меня. Ничто не может заполнить душу, постепенно меня покидающую. Больше нет света в конце туннеля. Заряд надежды иссяк. Лишь сны охватывают мою реальность. Теперь я там, а не здесь.
Бороться было бессмысленно, я окончательно сдался. Теперь я знал, что дальше отступать нельзя. Позади лишь пропасть. Однако кто бы мог поверить, что уже долгое время я плавно лечу ко дну этой пропасти.
Что обычно спасает в таких случаях?

У меня два утра в день. Одно когда солнце заходит, второе, когда солнце встаёт. Сумасшествие. Я живу в мире, где преобладают одни психи. Мне же, как неуровнавешиному приходится просыпаться два раза в день.
Недавно, я узнал, что скоро умру. Я совсем ещё молод. Врач сказал мне, что физическая смерть уже рядом. Он добавил, есть шанс выжить. Буду ли я бороться. Я подумал. Духовно, меня больше нет. Ту битву я уже проиграл. Какой тогда смысл тут оставаться? Я сказал, что не буду лечиться. Врач добавил, если вопрос в деньгах, то эту проблему можно решить. Денег достаточно, хватит на роскошные похороны. Я рассмеялся, а он нет.
У меня появилась новая идея фикс, я стал планировать свои похороны. Составил список приглашённых, вспомнил всех старых друзей. Врач сказал, что без лечения мне жить не больше месяца. Подобную информацию мне дали ещё три специалиста. Сомнений не было, я уже в списке у смерти.
Странно, но я не боялся. Я думал о ней так же часто, как подросток о сексе с прекрасной незнакомкой. Неделю я планировал похороны, я готовился к ним как к одной из годовщин. Тратил кучу денег, мне было не жалко. Мысль о смерти мне была приятна. Кто-то там наверху подписал мо решение о капитуляции и прислал за мной конвой.
«Я умираю. Давай встретимся». Она получила от меня такое сообщение, моя любимая получила. Теперь я не врал. Через некоторое время пришёл ответ: «Что случилось?». Странно, я же сказал, что умираю. Я ещё раз написал: «Я умираю». Она: «Это не смешно». Мой ответ: «О смерти не шутят». Через час она приехала ко мне домой.
Теперь у неё был парень, стандартный мужчина. Добрый, состоятельный, красивый, предсказуемый. Я таким не мог быть при жизни. Я этим гордился. Когда она позвонила в дверь, я слушал музыку и курил сигару. Меня не что не обременяло в тот момент. Я лишь подумал, сколько мы не виделись. Пару лет. Точно, чуть больше двух лет. Я, пританцовывая под мелодичные ходы музыки, с сигарой и бокалом какого-то selfmade коктейля открыл ей дверь. Она была ещё лучше, чем раньше. В тот момент я понял, что не переставал любить эту девушку никогда. Я ещё больше обрадовался, что скоро умру.
Она стояла на пороге, наблюдая за мной. Я лишь спросил, хочешь выпить? Она кивнула. Сидя на диване, она изучала изменившуюся обстановку в квартире. Когда я принёс её бокал, она посмотрела на меня и сказала, что это глупый предлог, чтоб её пригласить. Она начала злиться, что так не шутят. Я ничего не говорил, лишь достал из портфеля заключение врачей и дал ей бумаги. Она стала их изучать, при этом попеременно на меня смотреть. Я не был похож на человека, который скоро умрёт.
Моя любимая смотрела на меня, она ещё не свыклась с ужасной мыслью. Почему ты не лечишься? Я сказал, что не хочу. Она, ты ведь тогда скоро умрёшь. Я ответил, на всё воля Всевышнего. Она утёрла слёзу, затем быстро покинула меня, на последок бросила, лучше б ты не рождался. Дверь закрылась.
В тот момент я подумал, захочу выжить ради неё, начну лечиться, вылечусь буду любить её вновь, первое время будет супер, потом всё опять размякнет, опять мы вляпаемся в грязь. И это был лучший вариант. Проблема была в том, я больше не хотел любить, а значит, не хотел и жить.
Через час она вернулась. Я почему-то не хотел, чтоб она возвращалась. Во мне бились сомнения, она уничтожит все мои планы. Любимая села на прежнее место, сложила руки на груди, какое-то время молчала. Начни лечение. Я посмотрел на неё вопросительно. Если не ради себя, то ради меня хотя бы. Я усмехнулся, смотрел в окно, там летели машины. Зачем я тебе? Спросил я. Она молчала. Сделай это ради меня, опять сказала она. Тут и я не выдержал…
Я сорвался с места и начал кричать. Я говорил ей о том, что не хочу жить надеждами, что мы будем вместе, мы будем счастливы, я не хочу жить воспоминаниями. Я люблю её, поэтому и рад смерти. Злость перешла в слёзы. Я забился в угол, мне сложно было это сказать. Я тоже люблю тебя, промолвила она. Я плакал тогда и ничего не мог ей ответить.
Любимая подошла, обняла меня и стала целовать. Может из-за любви, а может из жалости. Ту ночь мы провели вместе, я не смог заснуть впервые за долгое время. Мысль о том, что больше не увижу это прекрасное тело, что её душа, больше не будет тешить моё сердце, эти мысли не дали мне сомкнуть глаза. Я ушёл рано утром, зная, что она будет уговаривать меня остаться в этом мире.
Когда я вернулся, на столе была записка. Её почерк изменился. Если ты умрёшь, и я умру, если ты будешь жить, тогда и я буду жить. В тот момент я задумался, а ведь я на самом деле умирал. Мне стало страшно, не за себя, я боялся за неё.
Я вновь потерялся, потерялся в лесу своих мыслей.

Порой я начинал задумываться: мне стало интересно, а что со мной будет дальше, после жизни. Это напоминало отпуск в новую экзотическую страну. Я волновался как перед выступлением. Но меня удерживала моя любимая, я не хотел, забирать её с собой. Положение моё угнетало.
Назначил ей встречу у себя дома. Создал супер-романтическую обстановку. Сотни свечей, разных цветов, вокруг расклеяны наши фотографии, все чёрно-белые. А на стене, огромного размера плакат – наш поцелуй. Наверное, лучшая наша фотография. Её сделал старый фотограф. Мы были тогда в Африке. Когда мы выходили в пустыню на три дня, оказалось, что наша небольшая группа заблудилась. Все вокруг паниковали, боялись умереть, ведь воды б не хватило надолго. Лишь только я и она сохраняли спокойствие и умиротворение. Мы целовались, смотрели друг другу в глаза. В один из таких моментов, старый житель пустыни сделал нашу фотографию. Его фотоаппарат был настолько стар, что мне казалось, он делает каждую фотографию особенной.
Мы выбрались из пустыни весьма благополучно. Все остались живы. Мы переехали с ней в новую страну. По прибытию в другой отель, мне сразу вручили конверт. В конверте лежала фотография, сделанная пустынным жителем. В тот день у неё было день рождение.
Она позвонила в дверь. Раньше она входила без стука, я не имел привычки запирать дверь по возвращению. Мою любимую забавляло ловить людей в неловкие моменты. Может, её стук, как проявление уважение к умирающему - то есть ко мне. Я подхватил букет, который сам собрал, находясь в цветочном магазине. Продавщица, красивая молодая девушка заметила, У вас изысканный вкус, если бы для меня кто-то собрал подобный букет. Её ресницы кокетливо опустились. Я бы взял ваш номер телефона, но я скоро умру, к сожаление. Она резко изменила свой взгляд, видно я её обидел. Хотя, честно, если б не смерть то…
Ты никогда не дарил мне цветов. Почему, почему сейчас? С Днём Рождения, любимая. Нежный поцелуй, такой же нежный как букет, собранный мной. Она любовалась цветами, это первый букет, первые цветы, которые я когда-либо ей дарил. Я сам собрал этот букет, похвастался я. Она повернулась, в этот момент я видел в ней ту, совсем ещё молодую девушку, с которой познакомился так давно. Любимая вновь меня поцеловала. Что за поцелуй, что за счастье. Неужели я его заслуживал. Или же цена была моя – смерть. Тогда я не хотел об этом думать. Пока я стоял в размышлениях, она любовалась фотографиями.
Это мой лучший день рождение. Я лишь на это улыбнулся. В тот вечер я не хотел, не хотел говорить с ней о моей смерти. Хотелось просто побыть с ней.
Мы лежали на полу, пили вино, кормили друг друга сыром. Я понимал, что именно сейчас должен её спросить. Мне трудно было начать. Я знал, в таких случаях важно сделать первый шаг.
Я был у врача. Он сказал, что сделать ничего нельзя. Он не хочет давать мне пустых надежд и не хочет забирать мои последние дни. Поэтому, максимум две недели. Она хотела мне что-то возразить, я аккуратно приставил ей палец ко рту, она не сопротивлялась. Поэтому, пообещай мне кое-что. Я хочу, хочу, чтобы ты жила. Я остановился. Пообещай мне это. Голос мой звучал спокойно, тихо, мои слова рассекали и раскалывали воздух. Любимая нагнулась и кое-что нашептала мне на ухо. Это новость меня очень обрадовала и очень сильно огорчила.
Так мы и провели её день рождение.

Мне необходимо было попрощаться с некоторыми людьми. Тяжелей всего было сообщить матери о своей смерти. Сам я это сделать не смог бы. Она не смогла бы понять мой выбор и ещё б больше усложнила мой уход в мир иной. Я собрал своих самых близких друзей, тех, кем я дорожил. Таких людей было не очень много.
Мы собрались в тихом ресторанчике. Нас оказалось пять человек, в начале. Я не виделся с этими людьми больше месяца, а когда их встретил, понял, что их мне будет не хватать, понастоящему я буду за ними скучать. Они спрашивали, почему мы собрались, а я сказал, что просто за всеми соскучился. Я не захотел им говорить, что умираю. Просто хотелось утонуть в их компании, забыть о смерти и сделать время вечным.
В тот вечер алкоголь меня не брал. Я выпил больше чем мог выпить, я перепил их всех, но старый добрый винный бог не ударил мне голове, тяжёлым весёлым молотом. Мне было ясно, в моих глазах горит грусть, я желал её скрыть. Интересно, как выглядит грусть смешанная с абсолютной радостью.
Моя любимая подруга, которая давно покинула меня и случайно оказалась в городе весь вечер смотрела на меня. Я знал, что она что-то поймёт или заподозрит. Когда она дала знак – отойдём, я покачал головой. Она была единственным человеком, способным выудить из меня правду, даже ту, которая жила внутри меня и которую я не желал признавать.
Я проводил всех, они все были пьяны. Я лишь изменил температуру красной житкости моего тела. Все что-то лепетали, давали обещания, хотели спать. Я развёз абсолютно всех, а она, моя разоблачительница ухитрилась остаться со мной наедине. Я подумал, Вот Чёрт! В тот момент эта девушка была хуже черта для меня.
Мы сидели в моей машине. Она за рулём, она не любила выпить, точнее не любила быть пьяной. Три часа ночи, огни большого города исчезли в сумерках чёрного цвета, а мы курим, сигарету за сигаретой.
Долго ли тебе ещё осталось? Это вопрос от неё. Совсем чуть-чуть. Это мой ответ. Она лишь нагибается и целует меня, в губы, сладко и страстно. Затем выкидывает сигарету и заводит мотор, везёт меня ко мне домой. Мы молчим, будто каждый из нас хочет понять, что только что произошло. Я не хочу ничего понимать, а она собирается сказать своё последнее слово для меня.
Я всегда тебя любила, вначале влюбилась, а потом полюбила. И уехала тоже из-за тебя. Потом отвыкла любить, а когда вижу, вновь влюбляюсь. Признаётся она. А я и не знал этого. Но не хочу отвечать ей, что я ей скажу, ведь я скоро умру. Я должна была тебя поцеловать. Ей как-то неудобно. Она достаёт сигарету, нервно подкуривает. Я смотрю на неё, мне хочется смеяться и я начинаю смеяться. Ей ещё более неловко, но смех мой заражает и её. Мы долго смеялись, не знаю почему, или над чем, теперь это как-то сложно понять.
Я больше не видел её, а она меня, живого. Дома, теперь это был для меня дом, ждала любимая. В тот вечер я отдал ей все свои слёзы, которые так долго переполняли океан моей души. И я смог заснуть, поспать перед смертью – посмеяться над ней!

Мне кажется, что сегодня первый раз, когда я увидел дивный полёт птичьей стаи. Они улетали туда, где тепло. Может, им не хотелось покидать эти места, просто тут слишком холодно, чтоб оставаться, а там теплее. Им там место, а не здесь. Скоро я полечу за ними.
На полке стояла пустая рамка, я хотел было поставить в неё фотографию, но слишком уж это сентиментально. Не собираюсь я забирать в могилу, фильмы, музыку, книги, людей; пусть они останутся для тех, кто ещё жив.
Мне начинает казаться, что я собираюсь в путешествие, вещи давно собраны, со всеми как бы попрощался. Осталось дождаться самолёта. Я лежу на кровати, и жду свою белую птицу с яркими синими крыльями. Я не расстроен, я не счастлив, просто жду.
Она вышла в магазин, я не могу быть с ней таким. Ведь я ещё жив, а значит надо жить. Мне осталось совсем чуть-чуть, наверное, поэтому, мне немного грустно. И тогда я подумал, почему же именно смерть свела нас с ней опять. Я люблю её, а прийти к ней смог только когда понял, что умираю. Это ведь какой-то заговор.
Резкий звонок в дверь. Кто это? Открыв её, я изумился, одна из моих подружек. Просто девушка, с которой мы просто беседовали и просто занимались сексом. Очень милая, очень хорошая. Почему я не влюбляюсь в таких. Эта особа на пороге, во всей своей красе. Что ж, входи, раз пришла. Сперва, никто не о чём не догадывается. Возвращается любимая.
В комнате сцена, я сижу с отрешённым видом на диване, и эта удивительная дама с потерянным взглядом, направленным в пустоту, заполняющую комнату. Я лишь сказал ей, что умираю. Её, по-видимому, это немного удивило, или озадачило. Любимая всё быстро понимает, хватает милую блондинку под руку и уводит незнакомку в другую комнату. Почему незнакомка, я имени её не помню, хотя какое теперь это имеет значение. Я жалобно смотрю им в след, любимая делает знак, что я сам виноват. Раньше она б никогда не занималась такими вещами, просто б потешалась надо мной. Неужели она выросла.
Я никогда не думал, что она станет взрослой. Для меня она была вечным ребёнком. Я должен был заботится о ней как отец и любить сильнее всех на свете. Ведь честно, только перед смертью понял, что убил её ребёнка, убил наше дитя. Я сделал её сиротой, а себя обрёл на странные муки.
Через 15 минут они обе вышли, немного весёлые. Как я понял - коньяк. Вначале он их успокоил, затем развесили. Тут и случилось то, что я никогда не смог бы предугадать. Они сели с двух сторон, окружили меня. Каждая взяла меня за руку, нежно погладили, а потом голосами, словно шёлк сказали, Мы хотим тебя. Я думал это шутка, но я ошибался. Улыбнувшись, я сказал, Конечно. Ни одна из нас никогда ничего подобного не делала и это будет как бы подарок для тебя, я не верил своим ушам, но понимал, даже если я откажусь, они всё ровно меня возьмут. Такое могло быть только в моих мечтах. Ведь по жизни, не смотря на весь свой азарт, на подобное я пойти никогда не смог. В тот вечер, я предложил – вначале выпить и поесть…
Утром я проснулся с двумя прекрасными девушками, одну всегда любил, вторую всегда хотел. И там и там я был обязан чего-то лишится. Сегодня утром же я получил всё сразу. Тогда-то я и подумал, теперь-то можно и умирать.

Пункт назначения был намного ближе, чем я думал, дни шли мгновенно, словно времени и не было, лишь одно большое мгновение. Я смотрел в окно, запершись в своём сознании. Невольно меня посещали ужасные мысли. Они окружали меня, охватывая в кольцо. Я бежал от них, а они всё время опережали меня на шаг. Любимой дома не было, ей захотелось побыть часик одной. Мне хотелось убежать от самого себя.
Несчастный случай на мотоцикле на некоторое время заставил меня бояться скорости. Я никогда не боялся смерти, но почему-то после случая на дороге, где цифры на спидометре заполняли мой разум, а громадный грузовик чуть не сделал из моих друзей мертвецов, я стал осторожно ездить и на долго бросил мотоцикл, хотя страстно его любил.
В гараже, там, в углу, тёмном пыльном брошенном углу, стояло прекрасное существо - волшебный зверь. Он немного одичал от одиночества, но я знал, он не забыл меня и остался таким же преданным как раньше. Любимая не знала о моей железной страсти. Я, как и она, хотел иметь хоть немного своих секретов. Теперь я понимаю, что их было слишком много.
Я приготовил его к вылету, он должен был взлететь в тот день, хотя я сомневался, что он заведётся. Я смотрел на него, и чувство гордости переполняло меня. Он был моим хорошим другом, вечно меня поддерживал, никогда не спорил и всегда понимал. Между нами были самые откровенные чувства, я давал ему дыхание, а он давал мне скорость, способную унести меня от свирепствующих мыслей. Вечером мы отправились в погоню за жизнью.
Мы гоняли, мы просто летали, без начала и конца, пока не закончилось топливо. Тогда я решил познакомить его с моей любимой, избавится от ещё одной тайны. Вообще, перед тем как уйти я захотел полностью ей открыться, хотел, чтоб она помнила меня настоящего.
Её глаза были переполнены восторгом. Мне кажется, это была любовь с первого взгляда, она полюбила мой разрушитель скорости. Мы вместе отправились в путешествие лишённое времени и скорости.
Рассекая городские улицы, нарушая все правила и барьеры мы неслись вместе с ветром, звёзды показывали нам дорогу, а наши сердца нас согревали. Мы откинули все наши мысли прочь, мы были свободными, безгранично свободными. Моё сердце слилось с её сердцем, общий ритм и мир лишённый границ. Мы взлетели так высоко, откуда невозможно было упасть. Небесные врата открылись нашему взору, цепи были разрушены, лишь свобода, настоящая свобода.
Лишь с ней, лишь с её кокетливым взглядом, таинственным голосом, мечтающей улыбкой я мог быть свободным. Я мог быть свободным от самого себя. Что-то во мне разорвалось, я почувствовал, что меня отпускает земля и я могу лететь.
Резко остановился на обочине, была поздняя звёздная ночь. Сердце страшно билось, а воздуха не хватало, мне стало холодно и страшно, я подумал, вот он конец моих дней на земле.
Выкурив сигаретку с невероятной скоростью, мне полегчало, смерть лишь решила припугнуть меня. Я медленно развернулся и мы поехали домой. Оба молчали, слишком много эмоций нас тогда переполняло.
Я почувствовал настоящий страх – он незаметно меня охватил и так же быстро отпустил. Её сердце согревало меня.

Было уже поздно, небо захватили небесно грязные облака, луна пробивалась сквозь их пучину. Ветер неумолимо бил в окно, хотел что-то сказать. Холодно и неуютно на улице. Вечер замыкал все мысли накопившиеся за день. Моя любимая и я смотрели кино. Я любил кино, очень сильно любил.
Мы укрылись пледом, я гладил её плечи время от времени целовал в губы. Фильм закончился, но вставать нам не хотелось. Несколько минут мы просто лежали. Раздался мой голос.
«Я хочу поговорить с тобой». Она молчала. Ночь неумолимо звала меня спать. Таблетки забирали все мои силы. Я любил сон, но в эти последние дни я так не хотел закрывать глаза и прятаться в пучине снов.
«Я хочу рассказать тебе всё то, чего не мог рассказать. У меня есть тайны, которые…». Я не договорил, не договорил потому, что увидел её взгляд, взгляд, молящий о том, чтоб я молчал и не о чём не говорил. Она покачала головой. В этот момент я понял, смысла говорить нет никакого, а правда, правда, которую я так давно держал в себе, может слишком сильно ранить её и меня. Я решил уничтожить эту правду, просто стереть. Кому она теперь нужна.
В последние дни мысли меня почти не посещали. Думая о чём-то, я тут же терял, обретённую мысль. Мир как бы потерял форму, а вместе с ним, я распался не мелкие кусочки, собрать которые невозможно. Ветер усилился, стало немного холодней. Закрыв все окна, я отправился в ванну. Она готовилась ко сну. Мы никогда раньше не находились в ванне вместе. Она всё время закрывалась, последние дни, она не закрывала дверь. Я чувствовал, она стала мне доверять. Она и я чистили зубы, я побрился. Мы приняли вместе душ, и пошли спать.
Как молоды мы были. Сколько лет было мне, а сколько ей. Я не чувствовал себя молодым, я потерял молодость. А может нам, вообще, не выдали её. В свои ранние, молодые годы, я стал думать, как старый человек. Мир больше давал разочарование, вместо подарков в виде радости. Но, каждый живёт, по принципу силы своих желаний. Я никогда не понимал, никогда не знал, как сильно чего-то хочу. Слишком много мыслей в тот вечер. Слишком многое я забирал с собой.
Укрывшись под тёплым одеялом, я обнял её, сильно прижал к груди, и сказал: «Знаешь…». «Я тоже тебя люблю», - ответила она. Я закрыл глаза, я улыбнулся.
В ту ночь сон пришёл к счастливому человеку…